Цитаты из книги «Жареные зеленые помидоры в кафе Полустанок»

А кошки совсем другое дело. Делают вид, будто вы их ничуть не интересуете. Вот и некоторые люди так же… стараются держаться особняком и не позволяют себя любить.

Человек – самое загадочное существо на земле и самое замечательное.

Я даже новости перестала смотреть. Сплошные драки, надо этим мальчишкам давать успокоительное, чтоб хоть на время утихомирились. Вроде того, что дают мистеру Данауэю. Я думаю, во всем виноваты новости. Будоражат людей, вот все и ходят обозленные. Когда передают новости, я просто выключаю телевизор.

Руфь все время жила с чувством вины и покорно принимала побои и оскорбления, считая их заслуженными…

– Я знал, что так делать нельзя, но это было так приятно, что я просто не мог остановиться.

Она возвращалась в далекое прошлое и била апостола Павла кулаком в нос за то, что тот велел женщинам помалкивать.

Он ни разу до нее не дотронулся, разве что иногда пожимал руку. Ни разу не обнял ее, не поцеловал. Но только ей одной хранил он верность. Ради нее он мог убить, потому что она была из тех женщин, ради которых убивают. Мысль, что кто-то или что-то могло причинить ей боль, вызывала у него спазмы в животе.

Я никогда не видела, чтобы так горевали. Я думала, она прямо за ним следом умрет. На нее невозможно было смотреть. В день похорон она убежала. Не выдержала. А вернувшись, поднялась наверх, заперлась в комнате Бадди и сидела там, пока все не закончилось, просто сидела одна в темноте. Потом собрала вещи и ушла жить к Сипси в Трутвилль… Но знаете, она так ни разу и не заплакала. Ей было слишком больно, чтобы плакать. Странно, иногда сердце продолжает биться, даже когда разбито.

Она простила себя. Отныне она свободна. Свободна – как эти люди, которые прошли через все страдания и не позволили ненависти и страху убить в них любовь.

Слишком поздно началась борьба женщин за независимость, у меня уже были муж и двое детей, и вдруг на тебе! Оказывается, замуж выходить было вовсе не обязательно.