В своей статье 2003 года Поллан признается, что поначалу скептически относился к этому ностальгическому аспекту движения, написав в начале своего эссе: "Медленные гурманы – это знатоки старины, подумал я, которые могут внести примерно такой же вклад в дебаты о продовольственной системе, какой коллоквиум любителей кнутов для багги может внести в дебаты о внедорожниках". Однако по мере того, как он узнавал все больше о новаторском активизме Петрини, его отношение менялось. Slow Food не смотрела в прошлое, чтобы убежать от настоящего, а, наоборот, искала идеи, которые помогут изменить будущее. Далее Поллан отказывается от своего первоначального скептицизма и признает, что движение может внести "серьезный вклад в дебаты об экологизме и глобализме"6.

Если выделить две основные идеи Петрини для развития реформаторских движений – сосредоточиться на альтернативах тому, что неправильно, и черпать эти решения из проверенных временем традиций, – то очевидно, что они не ограничиваются едой в каком-либо фундаментальном смысле. Они применимы к любым условиям, в которых бессистемный модернизм вступает в противоречие с человеческим опытом. Это утверждение подтверждается множеством новых медленных движений, возникших вслед за успехом Slow Food и направленных на другие аспекты нашей культуры, страдающие от непродуманной поспешности.

Как пишет журналист Карл Оноре в своей книге 2004 года "В

К числу движений второй волны, прославляющих медлительность, относятся движения Slow Cities, зародившиеся в Италии (где они называются Cittaslow) и направленные на то, чтобы сделать города более ориентированными на пешеходов, поддерживать местный бизнес и, в целом, более добрососедскими. К ним также относятся "Медленная медицина", которая пропагандирует целостную заботу о людях, а не фокусируется только на болезнях, и "Медленное школьное образование", которое пытается освободить учеников начальной школы от давления тестов с высокими оценками и конкурентного отслеживания. Совсем недавно возникло движение Slow Media7, которое пропагандирует более устойчивые и качественные альтернативы цифровой кликабельности, а термин Slow Cinema все чаще используется для описания реалистичных, в основном бессюжетных фильмов, которые вознаграждают длительное внимание более глубоким пониманием состояния человека. "Сначала медленное движение рассматривалось как идея для нескольких людей, которые любили хорошо поесть и выпить", – объяснил мэр родного города Петрини, Бра. "Но теперь это стало гораздо более широкой культурной дискуссией о преимуществах более человечной, менее суетливой манеры поведения"8.

Медленная еда. Медленные города. Медленная медицина. Медленное школьное образование. Медленные СМИ. Медленное кино. Все эти движения построены на радикальной, но эффективной стратегии – предложить людям более медленную и устойчивую альтернативу современной занятости, которая опирается на проверенную временем мудрость. По мере того как я узнавал больше об этих идеях в своих репортажах о работе со знаниями, возникла естественная мысль: возможно, когда речь идет о борьбе с бесчеловечностью нашего нынешнего момента профессиональной перегрузки, то, что нам действительно нужно – больше, чем праведное презрение или наглая новая политика, – это более медленная концепция того, что вообще значит быть продуктивным в первую очередь.

В поисках лучшей альтернативы

Одно из интригующих событий, произошедших в период после пандемии, – это возможность кардинально пересмотреть принципы работы в сфере знаний. Деструктивный переход к виртуальным встречам и домашним офисам весной 2020 года вывел этот сектор из состояния привычной самоуспокоенности. Когда отвлекающий фактор, связанный с чрезвычайной ситуацией в области здравоохранения, рассеялся, многие бывшие обитатели кабинетов задумались о том, какие еще серьезные изменения возможны.

Мы видим, как это новое отношение отражается в перепалке, возникшей между сотрудниками и начальством из-за планов по возвращению офисных зданий. Весной 2022 года, когда генеральный директор Apple Тим Кук объявил, что сотрудники должны будут лично работать в штаб-квартире компании в Купертино хотя бы несколько дней в неделю, протест в ответ был быстрым и интенсивным. "Перестаньте относиться к нам как к школьникам, которым нужно указывать, когда где быть и какое домашнее задание делать",9 – требовала в открытом письме, адресованном Куку, группа сотрудников под названием AppleTogether. В последующие месяцы Кук неоднократно откладывал план возвращения офисов в ответ на это сопротивление. Спустя целый год после первоначального заявления Кука10, когда я пишу эту главу, борьба продолжается, причем Кук теперь открыто угрожает наказать сотрудников, которые все еще отказываются возвращаться. "Эти расстроенные сотрудники Apple не просто спорят о своих поездках на работу", – написал я в статье New Yorker, посвященной этой борьбе. "Они находятся в авангарде движения, которое использует нарушения, вызванные пандемией, чтобы поставить под сомнение многие другие произвольные предположения, которые стали определять современное рабочее место"11.

Новый фокус на масштабных преобразованиях также отражается в растущем интересе к четырехдневной рабочей неделе. В феврале 2023 года в Великобритании были опубликованы результаты масштабного пилотного исследования, в котором приняли участие более шестидесяти компаний, экспериментировавших с сокращенным графиком. Как сообщает BBC,12 результаты были "в подавляющем большинстве положительными", и более 90 % компаний-участниц заявили, что будут продолжать эксперимент, по крайней мере, в настоящее время.

В Америке конгрессмен от Калифорнии Марк Такано предложил закон, который официально сократил бы стандартную рабочую неделю, установленную Законом о справедливых трудовых стандартах, с сорока до тридцати двух часов. Хотя его законопроект13 не получил поддержки, такие компании, как Lowe's и Kickstarter, уже экспериментируют с укороченным графиком работы.

Этот внезапный интерес к экспериментам на рабочем месте можно только приветствовать, поскольку многое в том, как мы сегодня работаем в секторе знаний, окостенело в традициях и условностях, некоторые из которых произвольны, а некоторые заимствованы из других, более старых видов работы. Однако предложения, которые сейчас набирают обороты, сами по себе кажутся недостаточными. Предложения о сохранении дистанционной работы или сокращении рабочей недели помогают приглушить некоторые из худших побочных эффектов псевдопродуктивности, но мало что делают для решения самой проблемы. Эти идеи эквивалентны тому, как если бы в ответ на рост культуры фастфуда мы потребовали от McDonald's сделать свои блюда более питательными – это помогло бы смягчить некоторые последствия такой еды для здоровья, но не бросило бы вызов культуре, которая делает поспешный прием пищи необходимым.

Как учил нас Карло Петрини, более устойчивым ответом на кризис выгорания, с которым сталкивается работа в сфере знаний, было бы предложение привлекательной альтернативы. Для этого нужно выйти за рамки попыток просто ограничить псевдопродуктивность и предложить совершенно новое видение того, что может означать продуктивность. Разумеется, сложность заключается в том, чтобы продумать детали такой альтернативы. Именно здесь становится актуальной вторая большая идея Петрини: опираться на проверенные временем идеи. Если мы неформально считаем, что работа, основанная на знаниях, – это люди, сидящие в офисных зданиях и набирающие текст на компьютере, мы можем отчаяться найти традиционную мудрость, подходящую для такой явно современной деятельности. Чтобы добиться прогресса в медленной системе Петрини, давайте вместо этого рассмотрим следующую, более расширенную формулировку:

РАБОТА СО ЗНАНИЯМИ (ОБЩЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ)

Экономическая деятельность, в ходе которой знания превращаются в артефакт, имеющий рыночную стоимость, посредством приложения когнитивных усилий.

Это определение по-прежнему охватывает стандартных офисных работников, таких как программисты, маркетологи, бухгалтеры, руководители и так далее. Но теперь оно охватывает и многие другие когнитивные профессии, которые существуют дольше, чем эпоха кубиков. Например, согласно этому определению, писатели являются работниками сферы знаний, так же как и философы, ученые, музыканты, драматурги и художники. Эти более традиционные когнитивные профессии, конечно, зачастую более редкие, чем стандартная офисная работа – профессиональные музыканты или ученые эпохи Возрождения, которых поддерживают меценаты, имеют гораздо больше гибкости и возможностей для планирования своей рабочей жизни, чем, скажем, координатор по персоналу. Поэтому легко отвергнуть эти примеры с пренебрежительным кивком в сторону привилегий. (Я уже вижу твит: "Наверное, здорово, когда Лоренцо Медичи оплачивает ваши счета!"). Хотя такой ответ и приятен, он не является полезным, учитывая наши более широкие цели. Именно эти редкие свободы делают традиционных работников сферы знаний интересными для нашего проекта, поскольку они предоставили им пространство и время, необходимые для экспериментов и выяснения того, что работает лучше всего, когда речь идет об устойчивом создании ценных вещей с помощью человеческого мозга. Конечно, большинство из нас не могут напрямую повторить специфические детали рабочего дня, скажем, Джона Макфи. Однако нам нужен не план, которому мы должны следовать в точности, а общие идеи, которые мы можем перенести с этой экзотической территории в более прагматичные условия стандартной работы в секторе знаний XXI века. Возможно, я не смогу провести две полные недели, лежа на столе для пикника на заднем дворе, но в этой истории таится ключевой момент о том, как важно замедлиться, чтобы подготовиться к выполнению трудного проекта. Если мы сможем преодолеть свое разочарование тем, что эти традиционные работники сферы знаний пользовались привилегиями, которые нам недоступны, мы сможем найти в их опыте основы для концепции производительности, которая сделает нашу более трудную работу более управляемой.

Как только вы начнете искать эти медленные профессиональные привычки в стиле Макфи среди традиционных работников знания, вы легко найдете множество примеров. Вспомните Исаака Ньютона, работающего14 над деталями вычислений в сельской местности к северу от Кембриджского университета, или скульптора по имени Анна Рубинкам, которая задокументировала в прекрасно смонтированном видео, размещенном в Интернете, как она занимается своим ремеслом в утилитарной студии в Южном Лондоне, двери которой распахнуты настежь и выходят в тихий внутренний дворик, обсаженный деревьями. (Читатель, приславший мне этот ролик, озаглавил свое сообщение "Эпитом глубокой работы". Я согласился.) Особенно увлекательным занятием является обнаружение эксцентричных помещений, в которых скрывались знаменитые романисты, чтобы писать. Как я расскажу позже,15 Питер Бенчли, автор "Челюстей", писал свой классический триллер в задней комнате мастерской по ремонту печей, а Майя Анжелу предпочитала писать на юридических блокнотах, опираясь на локти на обычных кроватях в гостиничных номерах.

К началу 2022 года я наконец был готов собрать воедино все свои мысли о том, как применить систему медленного движения Карло Петрини к проблемам, порождаемым псевдопродуктивностью. Именно в статье, которую я опубликовал примерно в то время, я дал название своей зарождающейся философии – естественное название, учитывая источники моего вдохновения, которое я использую с тех пор: медленная продуктивность.

Новая философия

Вторая часть этой книги посвящена разработке философии медленной продуктивности – альтернативной схемы организации и выполнения задач, которую могут использовать работники сферы знаний, чтобы избежать спешки и постоянно растущих нагрузок, порождаемых псевдопродуктивностью. Моя цель – предложить более гуманный и устойчивый способ интегрировать профессиональные усилия в полноценную жизнь. Другими словами, принять медленную продуктивность – значит переориентировать свою работу на то, чтобы она стала источником

смысла, а не перегруженности, сохраняя при этом способность производить ценную продукцию.

Чтобы лучше понять, что это значит, давайте вернемся к формальному определению, впервые представленному во введении:

НИЗКАЯ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ

Философия организации работы над знаниями устойчивым и значимым образом, основанная на следующих трех принципах:

Делайте меньше дел.

Работайте в естественном темпе.

Зацикливайтесь на качестве.

В основе этой философии лежат три центральных принципа. Соответственно, часть 2 этой книги разделена на три большие главы, по одной на каждую из этих идей. В начале глав я объясняю соответствующую рекомендацию, обосновывая, почему она имеет решающее значение для достижения цели более устойчивой трудовой жизни. За этими обоснованиями следует серия предложений, в которых подробно излагаются конкретные идеи по реализации принципа в непростых реалиях стандартной работы, связанной со знаниями. Именно здесь вы найдете конкретные советы и стратегии, которые можно адаптировать к конкретным профессиональным обстоятельствам. Каждая глава также включает

интерлюдия, в которой даются саморефлексивные комментарии и критика по поводу

разрабатываемые идеи. Я включил эти разделы, чтобы подчеркнуть, что эти идеи новые и сложные, и не все воспримут их одинаково. Я надеюсь, что вы привнесете свой собственный уникальный опыт в эти предложения, что позволит вам создать свою собственную уникальную коллекцию прозрений и выводов в ответ.

В соответствии с замыслом Карло Петрини, часть 2 изобилует историями и примерами из жизни традиционных работников знаний в самых разных областях и в разные периоды времени. Вы узнаете, например, о Джейн Остин, Бене Франклине и Галилее, а также о более современных фигурах, таких как Джорджия О'Кифф, Лин-Мануэль Миранда и Мэри Оливер. Я буду использовать эти истории как источник идей, которые затем отшлифую в более прагматичные советы, адаптированные к реалиям современной работы. Но стоит отметить, что общий образ мыслей и настроение, переданные в этих историях, имеют и самостоятельную ценность. Следуя примеру Петрини, я убежден, что один из лучших способов по-настоящему познакомить вас с "утерянным искусством достигать цели без выгорания" – это погрузить вас в мир тех, кто успешно построил свою жизнь вокруг этой цели.

Однако прежде чем перейти к конкретике, я хочу заверить вас, что медленная продуктивность не означает, что вы должны покончить с амбициями. Люди получают огромное удовлетворение от того, что хорошо делают свое дело и производят полезные вещи. Эта философия может быть понята как обеспечение более устойчивого пути к этим достижениям. Мало кто знает, например, сколько времени потребовалось Исааку Ньютону, чтобы развить все идеи, изложенные в его шедевре "Принципы" (более двадцати лет). Они знают только, что его книга, будучи опубликованной, навсегда изменила науку. Ценность его идей продолжает жить, в то время как ленивый темп, в котором они создавались, был вскоре забыт. Медленная производительность поддерживает достижения, создающие наследие, но позволяет им разворачиваться с более человеческой скоростью.

Хотя эта книга посвящена продуктивности работы со знаниями в целом, она нацелена, в частности, на тех, кто имеет разумную степень автономии в своей работе. К ним, очевидно, относятся фрилансеры, солопренеры и те, кто управляет малым бизнесом. Присутствие псевдопродуктивности в этих конкретных условиях не обусловлено требованиями босса, а в значительной степени навязано самим себе, что открывает широкие возможности для индивидуальных экспериментов. Однако моя воображаемая аудитория включает в себя и тех, кто может работать на более крупных работодателей, но при этом пользоваться значительной свободой в том, как они выполняют свою работу. Например, я, как профессор, подпадаю под это последнее определение, как и, скажем, дизайнер продукта, от которого ожидают, что он фактически исчезнет, пока не будет готов предложить команде новую идею, или полностью удаленный работник, чьи результаты отслеживаются только с грубой степенью детализации.

Тем, кто работает в офисе под строгим контролем, будет сложнее внедрить предложенные мной стратегии. Так же как и тем, чьи усилия сильно структурированы, например, врачу, работающему по негибкому графику приема пациентов, или юристу-первокурснику, которого оценивают в первую очередь по количеству оплачиваемых часов. Это не значит, что медленная продуктивность не сможет однажды реформировать и эти уголки работы со знаниями (см. мое более широкое видение будущего этого движения в заключении книги), но для каждой революции нужна отправная точка, а для чего-то столь важного, как переосмысление самого понятия продуктивности, имеет смысл сначала сосредоточиться на тех, для кого возможно самоэкспериментирование.

Именно с учетом этих целей и предостережений мы и приступим к …