СИЛЬНЕЕ СИЛЬНЫХ
Вместо предисловия

Любовные отношения между мужчиной и женщиной, возможно, – это самое святое, что родилось на Земле миллионы лет назад. С тьмой веков, с тысячелетиями эти отношения трансформировались – мужчину стали привлекать в женщине не только ее телесная красота, но и ее ум, прагматичные поступки… Все чаще и чаще женщины оказывались на пьедестале – в семье, в делах. Символом сильной, властной женщины стали Нефертити, Жанна д’Арк, Жозефина Богарне, русские императрицы, английские королевы, советские женщины-министры Полина Жемчужина, Мария Ковригина, Екатерина Фурцева. И, конечно же, Валентина Терешкова.

Одним словом, мужественная половина человечества потихоньку как бы оттесняется, а женщины все чаще выходят на первый план и становятся победительницами. Вообще в ученом мире есть соображение, что в каком-то там будущем мужчины обретут статус «слабого пола». Конечно, это сомнительно, но в каждой шутке есть доля истины.

За годы своей журналистской работы я встречался с огромным количеством ярких персон. Общался, брал интервью, записывал их голоса на диктофон, со многими подружился. И неожиданно для себя стал замечать разницу в характерах, в поступках мужчин и женщин, в их способности обобщать события, анализировать, принимать правильные решения… Среди моих собеседников попадались и слабые джентльмены, и своенравные, умеющие себя защитить дамы.

И мне пришла в голову неожиданная идея – составить книгу, героями которой стали бы представительницы слабого пола… Те, которые СИЛЬНЕЕ сильных. Что называется, коня на скаку остановят, в горящую избу войдут.

Время стремительно катится в глубины технократических революций. Что будет со всеми нами? А вдруг слабый пол, словно на футбольном поле, станет «забивать» все больше голов в ворота пола сильного?

Одним словом, из длинной череды своих собеседниц я выбрал героинь, которые, как мне кажется, ярко и успешно проявили себя в политике, в искусстве, в бизнесе… И, конечно, в любви. Среди них Майя Плисецкая, Лидия Русланова, Галина Вишневская, Мадонна, Мадлен Олбрайт, Капитолина Васильева-Сталина, Элина Быстрицкая, Мирей Матье, Катрин Денев…

Хочу заметить, что эта книга составлена в основном из газетных публикаций «нулевых», миллениумных годов. Время было переломное, скользкое, жаркое. Выпрыгнувшая, словно черт из табакерки, «желтая» пресса, которую содержали новые хозяева жизни, олигархи, богачи, обслуживала самую нижнюю читательскую нишу. Ту, которой надо было подавать только перченые блюда: утехи звезд, разводы, скандалы, темные дела бандитской братии, приватизировавшей Россию.

Мне как журналисту работы было невпроворот. Но я в своих публикациях старался не опускаться и брал еженедельные интервью только у самых ярких своих современников – артистов, политиков, спортсменов, зарубежных деятелей культуры – тех, кто были интересны мне.

Наработанное в то время лежало в моем архиве много лет. И вот сейчас я решил собрать тогдашние публикации в единую книгу. Осмысливая ее содержание, я проставил даты встреч со своими героинями. Получилось даже любопытно: читатель сегодня может вспомнить о жизненных перипетиях недалекого прошлого знаменитых современниц и сравнить их с ними же сегодняшними. Мне, например, кажется, что никто из них не сдался перед трудностями новой эпохи, а многие за эти годы еще сильнее проявили свои таланты, творческие и деловые возможности. Значит, выбрав из сотен других именно эти имена, я не ошибся.

ЗАЛЕЗЕШЬ В ГОЛОВУ АГУЗАРОВОЙ – ОБОЖЖЕШЬСЯ

То, что любой роковый концерт – это прежде всего физиология, я ощущал и раньше. Но, несмотря на то, что невозможно понять рвано-синкопические тексты, что «оровая» какофония дюжины электроинструментов беспощадно бьет прямо по мозгам и что все кругом ревет и стонет, точно «Днипр широкий», рок – это состояние души меломана. А душа все-таки выше физиологии, а потому сильнее. Вначале было слово? Не уверен, вначале было до, потом ре, потом ми… Звуки-лестнички будущей музыкальной азбуки. Стас Намин, например, считает, что к рок-культуре принадлежат Иисус Христос, Пушкин и тем более Велимир Хлебников. Рок – это не музыка и не слово – это мировоззрение, это стиль жизни.

Об этом я размышлял, и эти эмоции переживал на концерте королевы российского рок-н-ролла – несравненной и несравнимой Жанны Агузаровой в одном известном ночном клубе. Когда я, представившись обозревателем популярного еженедельника, сказал, что хочу выловить в этих стенах некую труднодоступную особу по имени Найнтин Найтнис, которая редкой кометой пролетает над Москвой, то меня не только хорошо поняли, но и не взяли входные двести рублей. На сэкономленные деньги под две сторублевые кружки пива я внимал Жанне Агузаровой, чувствуя себя изгоем в толпе неистовых ее поклонников и поклонниц, многие из которых держали в руках не рюмки и бокалы, а букеты цветов.

Певица и впрямь в Москве не частый гость. Почти сто дней провела она с концертами в Америке, Германии и Израиле, потом улетела в длительное турне по России.

Неискушенному могло в тот вечер показаться, что Жанна вела себя манерно, даже бесцеремонно: стоявшего у бордюра мужчину попросила поправить ее брючину; меняя прикиды, спрашивала, не заметили ли слушатели ее лысую голову; заставила зал хором поздравлять Аллу Пугачеву с днем ее рождения; долго демонстрировала левое запястье, комментируя, что повредила его, упав в оркестровую яму, да еще на стулья ножками вверх. Одним словом, вела себя как Жанна Агузарова. Недаром, когда всуе упоминают имя Агузаровой, то крутят у виска пальцем, дескать, девушка того, чокнутая. А еще говорят, что наркоманка. А еще, что сидела. В Бутырках, за подделку документов. А еще, что с появлением Земфиры карьера Агузаровой пойдет вниз. Не может же быть на эстрадном небосклоне двух звезд почти одинаковой силы. В общем, мороки много с Агузаровой, как и раньше, когда начинала в 83-м году, когда пела в группе «Браво», когда упорхнула в Америку, неведомо за чем, когда вернулась и, спев с родной группой пару песен, снова ее покинула.

Об Агузаровой как-то неожиданно и провокативно заговорили снова совсем недавно. В связи с именем певицы из Башкирии Земфиры, устраивающей по городам и весям огромной державы свои триумфальные «бемсы». На них ходит цвет столичной музтусовки, и даже сама А.Б.П. Спецы по роковой части уловили в песнях Земфиры раннюю Агузарову. Особенно в хите «Созрела». У них много общего. Когда-то Жанна выпорхнула перед народом из тьмы и света, заявив, что она и есть последняя надежда людей. Нечто похожее интонационно изрекает и положившая публику на лопатки Земфира Рамазанова.

Общаться с Жанной Ивонной Андерс Агузаровой нелегко. Она то мелко хохочет, то говорит что-то себе под нос, то даже на самые примитивные вопросы отвечает, мудрствуя лукаво про вечность, любовь и воздух, насыщенный волшебством. Но люди понимают и терпеливо благодарствуют за возможность общения с королевой рок-н-ролла. Терпел и я. Понимая, что передо мной небесная гостья.

– Вы пребываете на территории Бога, где-то возле священных чертогов. Как там?

– Господь – это наша вера, сила и убежище.

– Вы сказали, что упали с подмостков где-то в Алма-Ате. Вы испугались?

– Нет, когда-то я падала с еще большей высоты.

Наверное, Жанна имела в виду свою собственную карьеру. С сожалением и горечью можно констатировать, что великая надежда советского, российского, а быть может, и мирового рока и едва ли не самая блистательная певица сломалась на самом взлете. Ее странное поведение не могло оставить равнодушными ближайших сподвижников и друзей. И, несмотря на титул – фактически официальный – бронзово-третьей певицы страны (после Пугачевой и Ротару), Жанна все более чувствовала себя ущемленной. Ее претензии становятся невыполнимыми – от сумм гонораров до марки подаваемого авто. В 1990 году, совершенно неожиданно бросив и «Браво», и все-все остальное – друзей, родных, любимый город, страну, поклонников, – она уезжает в США, где практически заново пытается начать карьеру.

В этом спонтанном отъезде есть одна загадка, о которой шумели в кулуарах. Будто Алла Пугачева, которая внешне благоволила к блистательной певице и которую Жанна искренне считала своим кумиром, уговорила доверчивую небожительницу уехать из России. Дескать, там, в Америке, тебя оценят no-настоящему. А подтекст этой комедии был совсем иным: езжай-езжай, как бы нам не было бы здесь тесновато.

Когда же, не достигнув мадонновских высот, Жанна вернулась в Москву, это было в 1996 году, ее пьедестал не то чтобы был занят, но лишний раз подтвердилась народная мудрость: с глаз долой, из сердца вон. Поклонники, конечно, Агузарову не забывали, но подросло новое поколение любителей современной музыки, и Агузарова была для многих из них лишь легендой. Показать же нечто эдакое голливудское «рашен-прима» не смогла. И пошли концерты, новые скандалы с родной группой, вызывающие поступки, еще более, чем прежде, экзотические заявления перед прессой.

– В какой стране вам легче дышится, где вы чувствуете себя наиболее свободной?

– Я гражданин мира, мне близки и интересны культуры и люди всех стран, расположенных на территории земного шара.

– Что такое для вас женская сущность, ваше красивое тело – оно тоже вернется на Небеса?

– Несомненно…

– Что такое для вас текущая жизнь, повседневные заботы? Устраивает ли вас телевидение, какие книги вы покупаете?

– Я от всего абстрагировалась и в этом мутном потоке не купаюсь. Абсолютно не слушаю радио, абсолютно не смотрю телевизор, не читаю газет. Я живу в собственном мире.

Жанна Агузарова родилась 7 июля 1967 года в Сибири. Впервые выступила на школьном смотре художественной самодеятельности, соединив в песенку знакомые английские слова. В Москве с 16 лет. Окончила музыкальное училище имени Ипполитова-Иванова. Была признана лучшей певицей в 1986–1988 годах, а также (по опросу журнала «ОМ») 1996 года. С выступлениями побывала во многих странах мира. Особый фурор произвела в Северной Корее, где, как известно, срывала бурные аплодисменты любимая Ким Ир Сеном А.Б.П. При разных обстоятельствах побывала в тюрьме, в психбольнице. По заключению некоторых музыкальных критиков, входит в десятку лучших певиц России XX века.

Жанна чудачка во всем. Иногда можно подумать, что она придуривается. Но тогда она придуривается с самого рождения. Если бы она не стала певицей, ее планидой была бы мода. Одно время она жила в глухом сибирском селении Колывань. Там уж, наверное, понятия не имели об изысках в одежде. Так, девочка ходила с ведром за водой, опоясанная широким блестящим ремнем, изготовленным ею из подручного в избе материала. А на груди красовался кожаный кошелечек. Однажды, выступая в самодеятельности, так принарядилась, что директору школы врубили строгий выговор.

Мне рассказывали, что в одном из перелетов во время гастролей «Браво» Агузарова едва не шагнула в небо, создав почти аварийную ситуацию. Стюардессам влетело по первое число. Жанне же просто захотелось полетать. А на земле ей не понравилось: в городе мало афиш с ее именем, а их должно быть не менее двух тысяч…

– Жанна, вас трудно иногда понять. Вы сами-mo себя понимаете?

– Я еще не проявилась, я еще не состоялась. Во мне много граней.

– Вы стали художницей, какие картины вы пишете? Кем вы будете в следующий раз?

– Актрисой буду. А картины пишу, угодные Богу.

– Вы так стильно одеваетесь…

– Этот пояс, видите? Какой он яркий и удобный. В нем тепло.

– Вы по-прежнему космическая? Каково ваше настроение?

– Мое желание, чтобы вы, слушая меня, улыбались. А ваши флюиды я чувствую. Небо шлет мне сигналы.

Возможно, возможно… Во всяком случае, голосом Бог ее не обделил. Поет Жанна легко, без всякой натуги, и как только возьмет ноты повыше, туши свет – иерихонская труба. Чистейший звук извлекается из недр ее легких. Уникальный дар песневещания. И чувствуешь первородность, отсутствие ученой занудливости. Хотя, конечно, на школе держится все искусство (даже готовящаяся к продаже в Нью-Йорке «примитивная мазня» – с точки зрения обывателя – Казимира Малевича, за которую русские наследницы из Ульяновска получат несколько «лимонов» долларов). Мировая культура – это и традиция, и новизна.