Глава 4. РАДИСТ.

Радист был высоким, крепким и жилистым, словно верёвка, скрученная из стальных нитей.Андрей решил напасть на него сзади, слегка придушить, чтобы тот не закричал, выпытать информацию, а потом, забрав рацию, скрыться в лесу. Радист нашёл высокое дерево, его ствол, как мачта корабля, уходил в небо, и начал забрасывать на него антенну.Андрей стремительно бросился на него, повалил на землю и начал душить. Но радист выгнулся, перевернулся и жёстким ударом ноги отбросил Андрея в сторону. Андрей выхватил нож и бросился на него, думая: «Нельзя дать ему закричать!»И вдруг он услышал:– Андрюха, ну хватит уже, прекращай драться!Голос был до боли знакомым, как эхо из детства. Андрей опешил. Перед ним стоял его лучший друг детства – Пашка Железнов.– Пашка?! – прошептал Андрей, его голос дрожал от неожиданности. – Ты теперь с немцами? Ты предатель? Как ты мог?– Андрей, – жёстко сказал Пашка, его глаза горели решимостью, – во-первых, я не предатель. Во-вторых, я сам хочу уничтожить эту группу, и ты мне поможешь. В-третьих, у нас мало времени. Ты должен меня выслушать и поверить.Андрей задумался. В его голове пронеслись сотни мыслей, как стая птиц, вспугнутая выстрелом. Верить или нет?Это же Пашка, его самый верный друг и брат, с которым они в детстве клялись на крови быть друзьями навеки.– Хорошо, – сказал Андрей, его голос звучал как тихий шёпот ветра. – Рассказывай.– Мы – разведывательно-диверсионная группа батальона «Бранденбург 800». В нашей группе все русские – сыновья кулаков, бывших белогвардейцев, эмигранты, зеки. Задача этой диверсионной группы – захватить секретные документы и генерала Крутова из Ставки Верховного Главнокомандования. По данным немецкой разведки, генерал Крутов прилетел в Брест несколько дней назад на какие-то секретные учения с важными документами. Немцы хотят захватить его и переправить в Берлин на самолёте. Мы должны уничтожить эту группу и помочь генералу. Ты со мной? – спросил Павел.Андрей внимательно слушал. Перед ним стоял его Пашка – тот самый друг, который когда-то спас его из омута на Клязьме.Тот самый Пашка, с которым они играли в казаков-разбойников!– Хорошо. Я с тобой и я тебе верю, – сказал Андрей твёрдым голосом человека, принявшего решение. – Какой твой план?– Андрей, сейчас диверсанты ушли ставить мины на дорогу, – сказал Паша. Этот немец, Ганс, совсем не дурак. Он вырос в России. Его родители бежали в Германию после революции. У них там в Москве была какая-то кондитерская фабрика, понятно, наши всё экспроприировали. И вот этот злобный выродок теперь только и живёт своей несбыточной мечтой уничтожить всех жидов и большевиков и вернуть своё богатство. Самое главное – они пока не знают, когда машина с генералом выедет из Бреста.Они ждут информации от предателя, который служит в штабе Западного особого военного округа. Как только он доложит, немцы выйдут с нашей группой на связь, и всё начнётся.– А откуда они знают, что генерал поедет именно по этой дороге и через эту поляну? – спросил Андрей, его голос был напряжён, как натянутая струна.– Ну, тут всё просто, – ответил Паша. – Предатель сам поедет с генералом, он будет в охране генерала. Причём, как я понял, он в большом звании. Он приведёт колонну с генералом и секретными документами именно сюда.– Понятно, – кивнул Андрей, его глаза сузились, как у хищника, готовящегося к прыжку. – Паш, а ты не знаешь, кто этот предатель? Может, фамилию слышал? Звание?– Нет, не знаю. Они его между собой называют «Рыбак». Может, фамилия Рыбин или Рыбаков, что-то вроде того.– Паш, может, я перехвачу колонну на подъезде к месту засады? Скажу им: мол, там засада, поворачивайте на другую дорогу.– Андрюха, ты наивный, – усмехнулся Паша, его голос звучал как мягкий укор. – Ты бы на себя в зеркало посмотрел. Грязный, как чёрт, в окровавленной рваной гимнастёрке. А вокруг все знают, что в лесах бродят диверсанты. Ты рта толком не успеешь раскрыть, как тебя тут же пристрелят, думая, что ты провокатор или диверсант. Причём убить тебя может именно предатель, ведь ты рушишь его планы.– Да, ты прав, – вздохнул Андрей. – Я бы тоже не поверил, увидев бегущего навстречу лейтенанта, который что-то кричит про диверсантов.– Кстати, по плану Ганса, – продолжил Паша, – двое диверсантов в форме Красной армии должны подбежать к первой машине и остановить колонну хотя бы на пять минут. И как только первая машина остановится, будет взорвана замыкающая машина двумя минами.Думаю, от неё и от солдат в ней ничего не останется. У тех двоих переодетых красноармейцев будет по три гранаты. Они должны будут закидать гранатами первую машину, когда взорвётся последняя. В этой суматохе четверо самых подготовленных диверсантов пойдут на штурм и захват легковушки с генералом и захватят его.

Ещё прямо перед местом засады на дереве будет сидеть немецкий снайпер. Он будет решать непредвиденные случаи. Если вдруг что-то пойдёт не так, у Ганса есть запасной план. Предатель с позывным «Рыбак» должен будет изобразить, что он спасает документы и генерала. Вырвавшись из колонны, он приедет на машине сюда, на поляну, и уже здесь он должен будет убить всех, кто будет вместе с ним в машине, кроме генерала. Генерала захватят. Тут на поляне его будут ждать командир группы в форме капитана НКВД и оставшиеся диверсанты. Вот такой план.– Понятно! А что делаем мы? – спросил Андрей, его глаза горели решимостью.– Как только генерал окажется на поляне, мы должны уничтожить всех немцев, которые тут будут, и добить всех диверсантов, кто останется после боя на дороге.Они придут сюда, на базу. Ну а я их тут встречу.– Да уж, план, я тебе скажу, неплохой, – задумчиво произнёс Андрей. – А я, что буду делать я? – спросил Андрей после паузы.– У тебя какое оружие? – поинтересовался Паша.– Есть пулемёт немецкий, два автомата, четыре гранаты.– Ну, неплохо, неплохо, лейтенант Громов, – усмехнулся Паша. – Вы по дороге прибарахлились.– Ну, было дело, – засмеялся Андрей.– Прежде всего, тебе надо будет снять снайпера ещё до начала заварушки, – сказал Паша. – И ты, Андрюха, наш козырной туз. О тебе никто не знает. Ты знаешь всё. Ты будешь везде со своим пулемётом – и на дороге, и тут, на поляне.Принимай решения самостоятельно, страхуй меня, вступай в бой, когда считаешь нужным. Ну и останься жив, расскажешь потом, что Пашка Железнов не был предателем, – добавил он поникшим голосом.– Типун тебе на язык, Пашка, – сказал Андрей. – Мы с тобой ещё внуков дождёмся, – засмеялся он.– Сейчас самое главное – узнать, когда машина будет здесь.– Я вечером буду знать, я ж радист. Оставлю тебе записку вот в этом дупле, – Паша показал на дерево, на которое забросил антенну.– И кроме времени, дам тебе направление, где будет сидеть снайпер. Найди его и убей, Андрюха. От него могут быть серьёзные проблемы. Тем более, эта сволочь – снайпер, идейный враг советской власти, озлобленный сын тамбовского кулака. Я вечером пойду, типа, антенну проверить и оставлю тебе записку. Ты приходи к полуночи, я уже точно всё буду знать, – продолжил Павел.– Всё, Андрей, мне пора. Я уже слишком долго «забрасываю антенну». Как бы повар Мыкола не стал беспокоиться и не пошёл меня искать. Ну всё, брат… до завтра, – сказал Паша и протянул Андрею руку.– До завтра, – ответил Андрей и, сделав шаг вперёд, обнял Павла. – Пашка, – прошептал Андрей ему на ухо, – я тебе верю. Не сомневайся. Как я рад, что ты нашёлся. Я за тебя где хочешь поручусь.– Спасибо, Андрей, мне очень важно, что ты, именно ты, мне веришь, – с трепетом в голосе произнёс Павел.– До завтра, брат, – разжимая объятия, сказал Андрей.Андрей быстрым шагом пошёл в чащу леса, думая на ходу о Павле.– Вот ведь жизнь… Какая удивительная штука, – думал он.В детстве они с Пашкой, сидя пацанами на голубятне, лет по десять им было, мечтали: «Пойдём в армию вместе, служить будем вместе на границе. Вместе поймаем диверсанта и вместе придём домой с медалями. И мамы с папами нами будут гордиться. А Зинка и её подружка Райка из 6-го «Б» будут сидеть на скамейке и плакать горючими слезами, что какие они дуры, не стали дружить с такими храбрыми пограничниками…» – Да… Вот и сбылись наши желания, – улыбнулся Андрей, продолжая путь.

Глава 5. СЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ.

г. Кобрин, 23 июня 1941 года, 14 часов 30 минут.

В штабе 4-й армии РККА, в кабинете, затянутом сизым сигаретным дымом, генерал армии по особым поручениям Ставки Верховного Главнокомандования Семен Крутов только что закончил совещание со старшими офицерами связи Генерального штаба РККА.

Они прибыли с ним в Брест позавчера для участия в секретных учениях, но теперь каждый из них получил предписание отправиться в части Брестского гарнизона, которые уже вели ожесточённые бои с фашистами.

Начиная с завтрашнего дня, офицеры должны были выяснить и доложить объективную обстановку на поле боя лично генералу в Генеральный штаб по прямой линии.

Сам Крутов планировал уже завтра быть в Москве. За генералом, у которого с собой были секретные документы, должны были выслать самолёт из Минска, чтобы вывезти его в столицу.

Однако два транспортных самолёта, вылетевшие с интервалом в несколько часов – один из Москвы, другой из Минска, – не долетели до Кобрина. Оба были сбиты. Теперь генерал, оставшись один в кабинете, закрыл уставшие, воспалённые от бессонницы глаза и думал, как ему добраться до Минска.

В этом кошмаре внезапного вероломного нападения фашистов на Брест и начала войны у генерала была ещё и личная трагедия – в первый же день войны погибла его единственная дочь.

Генерал Крутов родился в 1890 году в крестьянской семье на хуторе Глебово Полтавской губернии. На военную службу в Русскую Императорскую Армию он был призван в ноябре 1912 года.

В составе кавалерийских частей принимал участие в Первой мировой войне, был награждён Георгиевским крестом 4-й степени. Прошёл путь от рядового казака до старшего урядника. В ноябре 1917 года вступил в партию большевиков, вернулся на родину, где сформировал конногвардейский отряд в 200 сабель.

Воевал с немцами и гайдамаками, а в 1918 году в составе своего отряда вступил в Красную армию.

После Гражданской войны он окончил академию имени Фрунзе. Воевал в Испании, на Халхин-Голе и с белофиннами, занимая должности командира полка, командира дивизии и командира корпуса, был награждён пятью орденами.

В 1940 году получил звание генерала армии при Ставке Верховного Главнокомандования.

О генерале, о его крутом нраве, давно ходили легенды. Его храбрость и мужество были известны всем.

Генерал бывал суров и принципиален, и оправдывал свою фамилию.

Генерал рывком открыл дверь и громким голосом прокричал:

– Старшего офицера НКВД ко мне! Немедленно!

– Есть! – ответил капитан, сидевший в приёмной, и выбежал на улицу.Через несколько минут в кабинет к генералу Крутову вошёл майор в форме НКВД.

– Майор Карасёв, заместитель начальника УНКВД по г. Кобрин, – представился он.

– Знаешь, кто я? – спросил генерал, взглянув на майора исподлобья.

– Так точно, товарищ генерал армии, – ответил майор, мгновенно вытянувшись по стойке смирно. – Вы – генерал армии Крутов из Ставки Верховного Главнокомандования. Вас все в войсках знают, товарищ генерал.

– Правильно, – отрезал генерал. – А начальник твой где?

– Не могу знать. Он должен был прибыть из отпуска ещё 22 июня, но… сейчас его в Кобрине нет.

– Понятно. С этой минуты поступаешь в моё распоряжение. Приказ понятен?

– Так точно, товарищ генерал!– Ладно, – слегка смягчив напор, спросил генерал.

– Ты местный? Сколько тут служишь?

– Четыре года, товарищ генерал, – ответил майор.

– Это хорошо. Значит, местность знать должен, как свои пять пальцев. Мне надо быть в Москве завтра, край – послезавтра. Два самолёта, которые за мной послали, не смогли пробиться – были сбиты. Поэтому у меня нет другого выхода, как выбираться на машине до Минска. Тем более у меня с собой секретные документы. Знаешь, какие? – резко спросил генерал, указав на два железных ящика, стоявшие в кабинете.

– Не могу знать, товарищ генерал, – стушевался майор.

– Правильно, не можешь и не должен. Но то, что ты должен знать, так это то, что меня в Москве ждёт с докладом Верховный. И мы с тобой должны прямо сейчас решить, когда и по какому маршруту я смогу доехать до Минска. Понятно, что по главной дороге мы не поедем, – сказал генерал, подойдя к стене, на которой висела большая и подробная карта местности.

– Майор, даю тебе час. Через час жду с докладом и своими соображениями по схеме маршрута. Выполнять, майор! – резко отдал команду генерал.

– Слушаюсь, товарищ генерал! – ответил майор НКВД и вышел из кабинета.

– Принесите мне поесть! – крикнул генерал офицеру связи и, открыв окно, закурил.

В окно ворвался ветер, наполненный запахом гари. Невдалеке слышна была канонада, а где-то совсем рядом стреляла наша зенитка. Принесли обед.

Генерал поел, открыл железный ящик, положил в него ещё одну папку и опечатал его печатью. В это время раздался стук в дверь.

– Разрешите, товарищ генерал? – открыв дверь, сказал майор НКВД.

– Заходи, докладывай.

Майор разложил карту и показал генералу маршрут, по которому он предлагал ехать из Кобрина до Минска.

– От Кобрина до Минска где-то 300 километров. По асфальтированной дороге ехать часов шесть, но вы поедете по лесным проселочным дорогам. Тогда дорога займёт часов восемь-девять. Если вы выедете рано утром, то к обеду будете в Минске, – доложил майор НКВД.

Генерал внимательно посмотрел на карту и спросил:

– Весь маршрут ты построил по проселочным дорогам?

– Так точно, товарищ генерал. Это хорошие проселочные дороги, не тропки, – заметил майор. – Я сам дважды ездил в Минск на совещание по этому маршруту.

– Ну хорошо, майор, принимается. Только я не понял, чего это ты мне в докладе «выкал»? Не «вы», а «мы». Мы с тобой поедем по этому маршруту. Ты – старший группы конвоя. Возьми сколько считаешь нужным людей в охрану и готовься. Рано утром выезжаем.

– Слушаюсь, товарищ генерал! Разрешите идти?– Не задерживаю, – ответил генерал.

Рано утром со двора штаба, окутанного предрассветной дымкой, выехали две «полуторки» и генеральская «эмка», блестящая, как отполированное зеркало.

Майор, деловитый и сосредоточенный, погрузил в одну из машин два тяжёлых железных ящика и оставил в ней конвой из четырёх человек.

Во вторую «полуторку» сели ещё семь человек во главе с лейтенантом НКВД, чьё лицо было серьёзным, как у человека, знающего цену каждому приказу. В генеральской «эмке» должны были ехать генерал, майор НКВД Карасёв и старшина Никифоров, водитель генерала.

Первой выехала машина с документами, затем, словно тень, за ней последовала «эмка», а замыкала колонну машина с конвоем. Выехав из города, колонна сразу же свернула на проселочную дорогу, ведущую в лес. Дорога петляла, извиваясь между деревьями, и казалась бесконечной.

Часа через два, проехав километров 30 от Кобрина, задняя машина вдруг начала сигналить и заглохла, и колонна остановилась. Генерал вышел из машины и, хмурясь, сказал:

– Что там? Сбегай, майор, разберись!

Майор подбежал к машине и начал кричать и ругаться на водителя, который, дрожа от страха, открыл капот и начал ковыряться в моторе. Все солдаты вылезли из машины и переминались с ноги на ногу.

Лейтенант НКВД, поняв, что быстро не поедут, дал команду:

– Привал!

Солдаты отошли на десяток метров от машины и присели на траву. Майор деловито бегал вокруг машины, сыпля матом, как из мешка. Водитель молчал, только пот струился по его лицу, а руки дрожали.

Майор не поленился подлезть под машину и, вылезая, со знанием дела сказал:

– Ходовая в порядке. Разбирайся с мотором!

– Ну не заводится, товарищ майор, что я могу сделать? – бормотал водитель, словно оправдываясь перед судьбой.

– Лейтенант, ко мне! – скомандовал майор. – Собирай личный состав и толкайте машину. Может, заведётся.

– Есть, товарищ майор! – ответил лейтенант. – Подъём! Привал окончен. Все толкаем машину!

– Давай, тут теперь сам, – сказал майор лейтенанту. – Я пойду доложу генералу.

Солдаты облепили машину со всех сторон и начали её толкать. И в этот миг раздался взрыв огромной мощности.

«Полуторка» взорвалась так, что её кабина отлетела на несколько метров, а все солдаты, обступившие её, пали замертво. Взрыв был такой силы, что майор, отбежавший на десяток метров, упал от неожиданности.

Генерал вышел из машины и, увидев приближающегося майора, заорал:

– Что там случилось?

– Не знаю, товарищ генерал. Наверное, это мина. Машина взорвалась, – начал говорить майор.

Генерал вместе со старшиной и майором пошли к тому месту, где только что стояла машина. Машина горела, а рядом с ней, на расстоянии до трёх метров, лежали убитые солдаты.

Все солдаты были мертвы. На земле валялись части тел, разбросанные вещи, оружие, всё вокруг было залито кровью и напоминало кромешный ад.

– Что случилось, я тебя спрашиваю, майор? – рявкнул генерал.

– Товарищ генерал, машина остановилась. Потом водитель не смог завести. Потом они начали её толкать, а она взорвалась. Это мина, товарищ генерал, противотанковая, – скороговоркой частил майор.

– Какая, к чёрту, мина в лесу, на лесной дороге? Ты же говорил, ты тут ездил!

– Ездил, но ещё до войны, товарищ генерал. А в лесу её могли и немецкие диверсанты-парашютисты поставить.

– Ладно, всё с тобой понятно. Не нагнетай, какие диверсанты?! – оборвал его генерал.

Генерал махнул водителю первой машины, и тот подъехал к месту взрыва.

– Так, все к машине! Найдите поблизости овраг. Надо собрать и похоронить всех солдат. Ройте братскую могилу. Майор, ты старший. Похороните ребят по-человечески, – сказал генерал.

Бойцы из первой машины спрыгнули на землю и стали относить погибших к оврагу, собирая останки в плащ-палатки.