Вместо ответа Плутон забил хвостом по дивану, что означало: ни о чем не беспокойся, я буду послушным. На самом деле, едва Шорин покинул квартиру и на лестничной площадке стихли его шаги, Плутон спрыгнул с дивана и отправился на экскурсию по трёхкомнатной квартире. Вчера, ввиду своего не слишком хорошего состояния, он не смог этого сделать и теперь восполнял этот пробел. Собака прошлась по квартире, тщательно обнюхивая её и осматривая. Его чуткий нос сразу уловил, что помимо запаха его хозяина, здесь присутствует ещё один – чужой. Этот запах резко отличался от хозяйского и чем-то напоминал запах врача, который лечил вчера Плутона в клинике. Особенно сильным этот запах был на кухне, где на стульчике висел халат, сильно источавший этот запах. Плутон схватился зубами за полы этой чужой для него одежды и потянул его на себя. Спустя секунду халат оказался на полу вместе со стулом. Обнюхав одежду со всех сторон и запомнив каждый нюанс этого запаха, Плутон оставил халат в покое и покинул кухню, переместившись в соседнюю комнату, где стояла двухспальная кровать. Над ней висела фотография двух улыбающихся людей. В одном собака сразу узнала своего нового хозяина, а вот вторым человеком была женщина весьма привлекательной наружности и копной рыжих волос на голове. Одним прыжком Плутон вскочил на кровать и, дойдя до стены, встал на задние лапы, внимательно вглядываясь в изображение незнакомки, запечатлённой на фотографии. Взгляды собаки и человека сошлись и пёс явственно уловил в этом взгляде угрозу – причём, не только для себя, но и для своего нового хозяина.

13 апреля 2020 года, понедельник, Москва, режим карантина, Медведково, квартира Вилкиса Салюнаса

– Ты слышал, что с завтрашнего дня в Москве вводят жёсткий карантин, а со среды вообще введут электронные пропуска? – спросила у любовника Белла, выпуская дым под потолок.

– Нас с тобой это не касается, – ответил Вилкас, лежа в постели и с вожделением разглядывая стройную фигуру своей любовницы с идеальными ягодицами. – Любой пропуск я тебе устрою, и ты сможешь приезжать сюда беспрепятственно.

– А ты не боишься, что я могу где-то подцепить эту заразу и заражу тебя? – спросила Белла, всё так же стоя спиной к собеседнику. – Или наоборот – ты заразишь меня.

– Я же тебе говорил, что в эту пандемию я не верю, – ответил Вилкас. – Это всё игры больших политиков, от которых пострадают все, в том числе и мы, бизнесмены. Я боюсь не вируса, а того, что мне придётся прикрыть на время сеть моих ресторанов, а это миллионные убытки.

– Я полагаю, что ты не обеднеешь, – резонно предположила Белла.

– Как сказать, дорогая. Если подобного рода пандемии будут устраивать на постоянной основе, тогда мой бизнес серьёзно просядет. Клиенты просто станут бояться тех мест, где есть скопления людей. И вообще после этой пандемии вся окружающая нас жизнь может круто измениться не в лучшую сторону.

– Никогда не подозревала в тебе философа, – в голосе Беллы можно было ясно уловить нотки сарказма. – Я всегда считала, что единственная твоя философия – это деньги. А их у тебя много, поэтому никакие пандемии им не страшны. И вообще, перестань пялиться на мою задницу.

– Откуда ты знаешь, куда я пялюсь, если смотришь в окно? – удивился Вилкас.

– Потому что я хорошо тебя знаю. Деньги и секс – вот две вещи, которые по-настоящему скрашивают твою жизнь.

– Тогда заканчивай курить и иди ко мне – я хочу приложиться к твоей пятой точке, которая не хуже, чем у Ким Кардашьян.

– Ты что, Волчонок, уже успел по ней соскучиться?

Это ласковое прозвище Белла придумала своему любовнику сама, исходя из перевода его имени Вилкас – волк.

– А ты подойди ко мне, рыжая бестия, и узнаешь, – последовал ответ.

Белла сделала последнюю затяжку, после чего вдавила недокуренную сигарету в пепельницу, стоявшую на подоконнике и, виляя бёдрами, а также потрясая рыжей копной волос, направилась к своему любовнику.

Когда спустя несколько минут они устало откинулись на подушки, полностью удовлетворённые бурным сексом, Вилкис внезапно сообщил:

– Твой «красный блогер» снова выпустил гадский ролик.

– На какую тему? – всё ещё тяжело дыша, спросила Белла, которая сразу поняла, о ком именно идёт речь – о её супруге Иване, работавшим блогером в студии «Реванш».

– Какая разница – я же говорю, что гадский, – не стал вдаваться в подробности Вилкис. – Он явно напрашивается.

– Ты хочешь его убить? – не поворачивая головы к собеседнику, спросила Белла безразличным голосом.

Эта реакция удивила Вилкиса, который спросил:

– Судя по твоему голосу, тебя его смерть мало волнует?

– Все мы когда-нибудь умрём – кто-то раньше, кто-то позже.

– Но речь-то о твоём муже.

– Слушай, чего ты от меня хочешь – чтобы я зарезала его во сне? – повернула, наконец, лицо к собеседнику Белла. – Так я этого не сделаю – слишком хлопотно и в тюрьму садиться не охота. К тому же мой муж ничего плохого лично мне не делает.

– Дурёха, кто говорит об убийстве? – улыбнулся Вилкис. – Просто подлей ему в пишу одну жидкость – вот и все дела.

– Что за жидкость? – напряглась женщина.

– Она вызывает реакцию в организме, после чего у человека атрофируются мышцы на некоторое время. Нам надо, чтобы твой «красный блогер» на месяц-другой угодил в больницу – пока эта эпидемия в самом разгаре.

Белла ничего на это не ответила, снова откинувшись на подушку и глядя в потолок. Было видно, что она раздумывает над услышанным, однако её молчание затягивалось. Тогда Вилкис пустил в ход беспроигрышные аргументы.

– За эту услугу я обещаю подкинуть тебе деньжат, которые пригодятся тебе в столь трудное время. Ты же понимаешь, что после эпидемии наверняка случится отток клиентов из твоего салона, а мои деньги помогут тебе перекантоваться.

Белла владела фотосалоном «Роза ветров» на Неглинной улице.

– И сколько ты мне подкинешь? – поинтересовалась женщина.

– Не бойся, не прогадаешь, – ответил Вилкис и положил свою руку на обнажённую грудь любовницы. – К тому же, пока твой «красный блогер» будет куковать в больничных покоях, у нас с тобой будет время шпилить друг друга в любое время.

Поскольку оба аргумента были из разряда убойных, Белла приняла единственное возможное решение – она согласилась.

– В таком случае возьми вот это, – и Вилкис достал из-под подушки небольшой пластиковый флакон, который почти до верха был заполнен прозрачной субстанцией. – Надо влить это в любую жидкость, начиная от чая, сока или, на худой конец, супа. Штуковина это безвкусная, быстро растворяется, поэтому твой благоверный ничего не почувствует.

Белла молча взяла флакон и какое-то время изучала на свет его содержимое. После чего встала и, подойдя к трюмо, на котором лежала её дорогая сумочка «Tribute Patchwork» от Louis Vuitton за 50 тысяч долларов, которую ей подарил всё тот же любовник, спрятала в неё флакон.

Ретроспекция

28 октября 1982 года, четверг, Лондон, Грин-парк

– Что случилось? – первое, что спросила жена у мужа.

По её голосу было видно, что она взволнована, но внешне ничто не выдавало в ней этого волнения. Вместо ответа Хокс-Кузнецов взял её под локоть и повёл в расположенный по соседству Грин-парк, где в это время дня было уже безлюдно. Там, прогуливаясь по тенистой аллее, муж сообщил ей новость, которая буквально ошеломила женщину:

– Крипс знает, кто мы такие.

– Каким образом? – не веря своим ушам, спросила Джудит-Ольга, остановившись как вкопанная посреди аллеи.

– Из наших натальных карт, – ответил муж, не выпуская её локоть и вновь увлекая её вперёд. – Ты же знаешь, что он давно увлекается астрологией и сумел сопоставить наши дни рождения со своими расчётами. И они не совпали.

– И ты не смог его опровергнуть? – продолжала удивлённо вопрошать жена.

– Я пытался, но у меня это не получилось, – честно признался Хокс-Кузнецов.

– Тогда надо срочно вызывать ликвидатора, – голосом полным решимости, заявила жена.

– Ты с ума сошла! – теперь уже настала очередь остановиться мужу.

– Ничего я не сошла – его надо ликвидировать, пока он не донёс на нас в контрразведку, – остановившись напротив мужа, продолжала настаивать женщина. – Мы не для того сюда внедрялись столько лет, чтобы какой-то владелец книжной лавки пустил коту под хвост всю нашу работу. Ты же знаешь, что я месяц назад познакомилась с секретарём военного министерства и у нас появилась реальная возможность его завербовать в рамках операции по РЯН (так советское руководство зашифровало возможную угрозу «ракетно-ядерного нападения» на СССР со стороны США и стран блока НАТО). Мы не можем поставить под угрозу срыва всё наше дело.

– Ещё раз повторяю тебе, дорогая, что мы не можем ликвидировать Крипса, – продолжал стоять на своём разведчик.

– Но почему?

– Потому что – здесь Хокс-Кузнецов сделал небольшую паузу, после которой продолжил – потому что этот человек мне доверился. Оказывается, он уже давно догадывался о нашей тайне, но открылся передо мной только вчера. А подвигло его на этот шаг желание помочь нашей стране.

– Ты его завербовал?

– Можно сказать и так, – согласился с этим предположением разведчик. – Чтобы ты поняла, о чём я говорю, тебе придётся набраться терпения и выслушать мой рассказ. Ты согласна?

Вместо ответа жена молча кивнула головой.

– Только обещай мне, что ты будешь внимательно меня слушать и по возможности не перебивать.

– Обещаю, – ответила Джудит-Ольга.

После этого муж снова взял жену под локоть и они отправились в прежний путь по тенистой аллее. И разведчик начал свой рассказ. Всё время, пока он длился, женщина молчала и лишь изредка с удивлением смотрела на мужа, поскольку не могла понять, всерьёз он верит в излагаемое или всё же сомневается. Однако хорошо зная своего супруга, она видела – он по-настоящему верит в происходящее. И она готова была принять эту позицию, если бы Хокс-Кузнецов в конце своего рассказа, не сообщил ей, что он собирается немедленно лететь в Москву.

– Ты в своём уме? – не веря своим ушам, спросила Джудит-Ольга, вновь остановившись, как вкопанная.

– Конечно, в своём, – сохраняя прежнее спокойствие, ответил разведчик. – Неужели ты не понимаешь, что всё выкладки Крипса это не плод его воспалённой фантазии, замешанной на астрологии, а самая настоящая реальность. Он оказался прекрасным прогнозистом, который не только разоблачил нас с тобой, но и ту угрозу, которая нависла сейчас над Брежневым.

– Хорошо, пускай она нависла, но кто тебе сказал, что смерть этого человека таит в себе угрозу нашей стране? Может быть, как раз наоборот? Может, при Андропове всё пойдёт по лучшему сценарию, а не по худшему.

– Я тоже так поначалу думал, – согласился со своей женой разведчик. – Но сегодня я несколько часов провёл в библиотеке, штудируя разные политические трактаты и газеты. И пришёл к выводу, что смерть Брежнева только усугубит ситуацию для нашей страны. Точно так же, как это случилось после смерти Рузвельта и Сталина, которых тоже, вероятнее всего, убили те же силы, которые собираются устранить и Брежнева. Понимаешь, сегодня в библиотеке я понял, что прогноз Крипса – верный. Он не ошибается – он зрит в корень. И если мы не поможем ему, а он нам доверился, то мы потом не сможем с этим жить. Наша страна в недалёком будущем прекратит своё существование и именно тогда вся наша работа пойдёт коту под хвост. Поэтому мы не можем этого допустить.

Выдохнув этот монолог, разведчик посмотрел жене в глаза, ожидая от неё ответа. А та всё медлила, мучительно размышляя над услышанным. Наконец, она произнесла:

– Чего ты хочешь лично от меня?

– Только одного, дорогая – чтобы ты мне не мешала. Позволь мне уехать в Москву и прикрой меня здесь от ненужных расспросов. Если у меня выгорит в Москве, я вернусь максимум через две недели. Если не вернусь…

Здесь разведчик сделал паузу, устремив свой взгляд куда-то вдаль – туда, где заканчивалась аллея. После чего продолжил:

– Если я не вернусь, значит, тебе придётся работать одной. Я знаю, ты сильная женщина и сможешь с этим справиться.

Вместо ответа жена прижалась к мужу, положив голову ему на грудь. Обняв её, Хокс-Кузнецов понял, что его миссия удалась и теперь его уже ничто не сможет удержать в этом городе. Впереди его ждала Родина, но какой приём она ему приготовила, он знать не мог, хотя предчувствия у него были самые тревожные.

13 апреля 2020 года, понедельник, Москва, режим карантина, район метро «Красные ворота», студия «Реванш»

Иван Шорин припарковал свой тёмно-синий «Ситроен» в одном из переулков рядом с метро «Красные ворота». Здесь находилась блогерская студия «Реванш», в которой он работал. Студия находилась на первом этаже шестиэтажного дома ещё дореволюционной постройки, занимая пять комнат, которые когда-то служили людям жилыми квартирами. На звонок в металлическую дверь её перед Шориным открыл его коллега по имени Андрей, у которого пришедший спросил:

– Казетти пришел?

– Минут пятнадцать уже тебя дожидается, – последовал ответ.

Джанкомо Казетти был известным итальянским журналистом, который часто бывал в России, где у него было множество друзей, в основном среди представителей «левого» движения. Сегодня он приехал в блогерскую студию «Реванш», чтобы дать интервью по поводу событий, которые происходили в мире вокруг эпидемии коронавируса.

Когда Шорин вошёл в гостевую комнату, итальянец сидел в ней один, устроившись на диване за столиком, и потягивал горячий кофе из чашки. Прямо перед ним на столе стояла ваза с печеньем, но к сладостям гость не прикасался.

– Извините меня, Джанкомо, за опоздание, но меня у метро тормознула полиция – проверяли документы, – оправдался за своё опоздание блогер.

– Не извиняйтесь, Иван, меня самого останавливали два раза, – улыбнулся в ответ итальянец. – Интересно, что же будет через два дня, когда ваш мэр введёт в действие электронные пропуска?

– Вот через два дня и узнаем. А пока, если вы готовы, мы можем приступить к съемке, – сообщил Шорин.

– С удовольствием, – живо откликнулся гость и, допив кофе, поднялся с дивана.

Они прошли в студию, которая находилась в соседней комнате – достаточно внушительной по размерам. Видно, когда-то, во времена обитания в этой квартире жильцов, она служила им гостиной. Возле съёмочной аппаратуры хлопотал оператор, с которым итальянец поздоровался за руку, после чего сел в кресло, приставленное к большому полукруглому столу. Шорин занял кресло напротив – он должен был выступить в качестве интервьюера.

Когда всё было готово к записи, и к лацкану гостя был прикреплён миниатюрный микрофон, Шорин начал вступительное слово:

– Добрый день, уважаемые наши интернет-зрители. В условиях, в которых мы все с вами сейчас находимся, отрезанные от всего мира, важно любое мнение, особенно если оно принадлежит людям, которые имеют возможность наблюдать за происходящим не со стороны, как мы, а непосредственно находясь в гуще событий. Например, все мы знаем, какая тревожная ситуация сложилась сегодня в Италии, где, как нам сообщают, бушует эпидемия коронавируса. По телевидению нам показывают ужасные кадры оттуда, но всё это информация отстранённая, мы не слышим мнения самих итальянцев. И вот сегодня у нас появилась такая возможность. У нас в гостях очень известный итальянский журналист Джанкомо Казетти, который любезно согласился придти к нам и высказать своё мнение о том, что происходит сегодня у него на родине, в Италии, да и во всём мире с эпидемией коронавируса. Добрый день, уважаемый Джанкомо! Мой первый вопрос к вам будет таким: что происходит у вас на родине и как вы относитесь к происходящему в мире вообще?

– Бонджорно, Иван, бонджорно, уважаемые наши зрители, – ответил на приветствие итальянец. – В Италии происходит странная и необъяснимая вещь. Эпидемия поражает людей в основном на севере страны: в Милане, Ломбардии, Бергамо. И никто не может объяснить, почему это происходит именно там и только там. Вот я, например, читаю, вроде бы, здравые рассуждения о том, что в Италии больший процент пожилых людей, чем в Германии. Плюс то, что у нас слишком большое количество людей в возрасте от 30 до 49 лет, проживающих с родителями – целых 20 процентов, в то время как в Германии, где смертность от коронавируса в несколько раз ниже итальянской, эта категория составляет 10 процентов. Далее эти люди говорят, что итальянское здравоохранение не было готово встретить атаку эпидемии во всеоружии. У нас не хватало масок, респираторов, аппаратов искусственной вентиляции легких, специализированных коек в реанимациях и инфекционных отделениях. Что в Германии 29,2 койки на каждые сто тысяч населения, а у нас в Италии – 12,5. Причём сложилось такое положение по одной простой причине: Евросоюз, созданный для «взаимопомощи членов альянса», знает только одну форму вывода стран из финансового кризиса – каждая получающая кредит страна обязывается перевести свою жизнь в режим аскетизма. А ведь именно финансовый кризис и переживала Италия всего несколько лет назад. В результате чего она существенно сокращала бюджетные расходы. Под сокращение первыми традиционно попали сферы здравоохранения, образования и социальные программы. Всё это я прекрасно знаю. Но я знаю и вижу своими глазами ещё и другое: на севере Италии гораздо лучше инфраструктура, чем на юге, там медицина развита очень хорошо. И она менее пострадала от бюджетных сокращений. Север Италии всегда считался богатым, а вот юг, наоборот, бедным.

Однако на юге размеры эпидемии значительно ниже, чем на севере и это выглядит парадоксально.

– Извините, что прерываю вас, Джанкомо, – перебил плавную речь гостя Шорин, – но может быть, разгадка кроется в том, что эта эпидемия не природного характера, а рукотворного? Тогда становится понятно, почему ваша родина заражена не столь равномерно, как это могло бы быть, если бы это был природный вирус. Кстати, и в США происходит то же самое – там эпидемия свирепствует в основном на востоке страны, где сосредоточены основные управленческие структуры: тот же Нью-Йорк, например, где расположена знаменитая Уолл-стрит. Вот передо мной наглядный список умерших американцев по городам, – и Шорин взял в руки лист бумаги, который всё это время лежал перед ним на столе. – Так вот, этот список наглядно демонстрирует, что эпидемии подверглись главным образом штаты на востоке США, а не на западе. Судите сами: в Нью-Йорке – 1941 умерший от эпидемии, в Мичигане – 417, в Нью-Джерси – 355, в Луизиане – 273, в Вашингтоне – 247, в Джорджии – 163, в Массачусетсе – 154, в Иллинойс – 141, во Флориде – 101. В штатах западнее счёт идёт лишь на десятки умерших и там выделяется лишь одна Калифорния, где 215 умерших. Почему так может происходить? Я полагаю, что люди, которые придумали этот вирус, специально заразили им определённые места, которые они считают стратегическими. Ведь восток США это вотчина Дональда Трампа – президента Америки. А у него в этом году выборы и есть шансы, что он снова победит. А у противной стороны нет достойного кандидата, который мог бы бросить ему вызов. Но с помощью этого вируса можно резко понизить рейтинг Трампа. Кстати, то же самое можно сказать и про Китай, где возник первый очаг этого вируса – видимо, и он был заражён не случайно.

– Я понимаю, Иван, куда вы клоните, – вновь вступил в разговор Казетти. – Я тоже много думал на эту тему и могу сказать, что в этой эпидемии много тёмных сторон. Уж больно вовремя она к нам пришла – на пике мирового финансового кризиса. Как будто кто-то захотел переделить мир без войны. И моя Италия в этом плане понятная мишень – она экономически сильно привязана к тому же Китаю. Поэтому я не скрываю – напротив, открыто высказываю свою точку зрения, что у меня создалось впечатление о неспонтанности происходящего, что всё это – не само собой произошедшие события. Обратите внимание, что Билл Гейтс сейчас активно продвигает идею, что все граждане мира должны быть вакцинированы, потому что иначе этот вирус будет держаться несколько лет, два-три года, по крайней мере. Эта его идея обязательной вакцинации, настойчивые разговоры об этом – очень тревожное известие, пугающий симптом. Создаётся впечатление, что есть люди, обладающие серьёзной властью, которые преследуют цель коренным образом изменить жизнь людей на планете, само поведение людей. Это похоже на ситуации из утопических, очень страшных фантазий романов Прево, Хаксли, Оруэлла и им подобных. И это – идея полного, тотального контроля над человечеством.