– Олег, ты не поверишь, но я опять влип в историю, – сообщил Шорин. – Я уже проехал Северное Бутово, когда прямо передо мной какой-то пидор выбросил из машины на обочину щенка. Он умирает, я привёз его в ветлечебницу.

– И тебе это надо, если пёс уже умирает? – искренне удивился приятель. – Какая разница, где это случится – на обочине или в лечебнице?

– Я так не могу, ты же меня знаешь. Поэтому я приеду, как только со всем разберусь.

– А где ты… вернее, вы, находитесь?

– Неподалёку – возле метро «Тёплый Стан».

– Хорошо, я подожду минут десять-пятнадцать у входа, а потом поеду вместе со всеми к могиле. Если опоздаешь, подходи прямо к месту погребения – участок ты знаешь.

И Митраков первым «повесил трубку».

Когда Шорин вернулся в процедурную, он увидел, что девушка ставит щенку капельницу.

– Извините, но вы так громко говорили, что я всё слышала, – сообщила девушка. – Так что вы можете оставить собаку у нас, а сами поезжайте, куда собирались.

– Но вы же сказали, что работаете до обеда, – напомнил девушке её же слова Шорин.

– Ради вашего хаски я останусь и дождусь вашего возвращения.

– Спасибо, я постараюсь обернуться как можно быстрее.

Вернувшись к своей машине, Шорин отъехал от ветлечебницы и только тут вспомнил, что забыл спросить у девушки её имя. «Вот ведь неотесанный мужлан – даже именем не поинтересовался!» – выругался про себя Шорин, но возвращаться не стал – отложил это дело на потом. Да и время поджимало.

Спустя двадцать минут он подъехал к центральным воротам Хованского кладбища и, промчавшись по асфальтированной дороге вниз, остановился у ворот, ведущих в Западную часть. Его приятеля нигде видно не было, что означало – он вместе с роднёй покойного уже отправился к месту погребения. Туда же направил свои стопы и Шорин, предварительно купив у цветочницы восемь красных гвоздик.

Он шёл мимо кладбищенских оград, а с гранитных памятников на него смотрели лица умерших людей разных возрастов. Здесь были как пожилые, так и совсем молодые люди, земной путь которых окончился в расцвете лет. «Интересно, на каком кладбище упокоится моё бренное тело – может, на этом же?» – подумал Шорин, сворачивая на очередную аллею. Но едва он свернул с дороги, как его внезапно окликнули:

– Мужчина, можно вас на минутку.

Шорин обернулся, и увидел пожилую седовласую женщину, которая стояла у могильной оградки с лопатой в руках.

– Скамейка покосилась, а вскопать некому – сама не могу из-за радикулита, – объяснила женщина причину своего обращения к незнакомому мужчине. – Если вам, конечно, не трудно.

Шорин колебался лишь секунду, после чего направился к просительнице.

Одного взгляда ему хватило, чтобы оценить ситуацию – небольшая двухместная скамья, вкопанная в землю, слегка перекосилась на одну сторону из-за проседания грунта. Взяв у женщины лопату, Шорин минут пять повозился со скамьёй, после чего она обрела прежний вид.

Всё время, пока он работал, женщина стояла рядом, заслонив собой памятник, и молча взирала на происходящее. А когда работа была закончена, она присела на скамью – отдохнуть, а заодно и убедиться в качестве работы.

– Спасибо вам большое, – поблагодарила женщина Шорина, когда тот прислонил лопату к ограде. – От меня и моего брата.

– Какого брата? – удивился Иван.

– Того самого, что покоится под этой могильной плитой.

И женщина кивнула в сторону памятника, которую украшала фотография мужчины. Взглянув на фото, Шорин внезапно поймал себя на мысли, что это лицо ему, вроде бы, знакомо. Желая развеять свои сомнения, он сделал шаг вперёд, чтобы рассмотреть фотографию получше. И тут же отшатнулся. На фото был изображён тот самый мужчина, которого сегодня он видел во сне. Никаких сомнений быть не могло – это был именно он, либо его точная копия. У мужчины было вытянутое лицо со слегка выступающим вперёд подбородком и волосами, зачёсанными назад. При этом маленькая прядь волос ниспадала на лоб, нарушая общую симметрию лица.

– Так это ваш брат? – обратился Шорин к женщине, по-прежнему сидевшей на скамье.

– Да, старший, – последовал ответ.

Шорин вновь взглянул на памятник и прочитал надпись: «Дмитрий Петрович Кузнецов», и даты «1929–1982».

– Он умер в 53 года – отчего? – последовал новый вопрос к женщине.

– Внезапная остановка сердца.

– В больнице? – Шорин вновь обратил свой взор к собеседнице.

– Нет, он умер в метро – в вестибюле станции «Арбатская».

– Его убили? – вырвалась из уст Ивана внезапная догадка.

– Откуда вы это знаете? – вопросом на вопрос ответила женщина.

– Ниоткуда не знаю, просто я так подумал, исходя из его не слишком пожилого возраста, – соврал Шорин.

– А ведь его действительно убили, – кивнула головой женщина. – Хотя в свидетельстве о смерти написали, что он умер от внезапной остановки сердца. Но я-то знаю, как всё было на самом деле.

– И как же? – стараясь сохранять спокойствие, поинтересовался Шорин.

– Его отравили, – практически без запинки ответила женщина.

– У вас есть какие-то доказательства этого?

– Естественно, нет и быть не может. Те, кто это сделал, не такие дураки, чтобы оставлять следов.

– И кто же эти люди? – продолжал интересоваться Шорин.

– Оттуда, – и женщина воздела очи вверх. – Ведь Дима работал в разведке, хотя числился в штате Министерства иностранных дел. Он в те дни вернулся в Москву, причём, крайне взволнованный. Мы увиделись с ним один раз, но и этого раза мне хватило, чтобы понять – он приехал по какому-то очень серьёзному делу.

– Какому же?

– Этого он мне не сказал. Видимо, не хотел впутывать, понимая, что это для меня может быть опасно. Единственное, о чём он у меня поинтересовался – что говорят в народе о Брежневе, как его самочувствие.

– Почему же его это так интересовало?

– Не знаю, может быть, в связи с его делом, ради которого он приехал в Москву.

– Именно после этого разговора его и убили?

– Нет, это случилось спустя два дня. А после меня он отправился к своему институтскому товарищу Васе Кулешову – они когда-то вместе учились в Институте иностранных языков. Вам надо с ним встретиться.

В этот миг взгляд Шорина упал на соседнюю могилу, где возвышался памятник с надписью, сделанной крупными буквами: «Кулешов Василий Сергеевич. 1931–1991».

– Это, случайно, не тот Кулешов, о котором вы говорите? – вновь перевёл взгляд на женщину Иван.

– Он самый, но вы должны увидеться до его смерти, – последовал неожиданный ответ женщины.

«Что за бред она несёт», – подумал Шорин, но вслух решил этого не произносить, чтобы не обидеть старушку. А та внезапно произнесла:

– Вы зря считаете меня сумасшедшей. Встретиться с Васей вам необходимо, поскольку вы стали невольным участником этой истории, – и женщина впервые за время этого разговора взглянула собеседнику в глаза, после чего задала неожиданный вопрос: – Вы когда родились?

– 2 ноября 1982 года.

– Именно в этот день Диму и убили. Вечером, в десять минут десятого он упал на мраморный пол в вестибюле станции метро «Арбатская». Это видели несколько людей, в том числе и милиционер, дежуривший на станции.

Услышав это, Шорин невольно вздрогнул – настолько сильно поразило его это совпадение. Заметив это, женщина внезапно улыбнулась и, поднимаясь с лавки, произнесла:

– Извините, что отняла у вас столько времени. Ещё раз спасибо за то, что помогли старушке и её брату.

Эти слова вернули Шорина к действительности и он, наскоро простившись с женщиной, продолжил свой путь. И всю дорогу, пока шёл, не переставал задавать себе вопросы: «Как это всё возможно – мой сегодняшний сон и эта встреча на кладбище? И каким образом я могу встретиться с покойником?». Однако ответа на эти вопросы он не находил. Это была какая-то мистика, которая никак не укладывалась в его сознании. Да и не могла уложиться, поскольку подобное происходило с ним впервые в жизни.

Вскоре Шорин, наконец, добрался до могилы своего безвременно ушедшего приятеля, но там никого уже не было. Иван застал лишь свежий холмик с небольшим количеством цветов. Это явно указывало на то, что людей на похоронах было немного из-за бушующей эпидемии коронавируса. Добавив к общим цветам свои гвоздики, Шорин минут пять постоял у холмика, после чего отправился в обратный путь.

Когда он проходил мимо могилы Дмитрия Кузнецова, сестры покойного там уже не было. «А ведь ты и у неё не удосужился поинтересоваться именем, мужлан», – мысленно укорил себя Шорин. Но что-то ему подсказывало, что эта встреча может быть у них не последней. Во всяком случае, именно эта мысль промелькнула в его сознании, когда его взгляд снова встретился с взглядом человека, запечатленного на фотографии.

Ретроспекция

27 октября 1982 года, среда, Лондон, книжная лавка на Финчли-роуд

Когда Хокс буквально вбежал в лавку, колокольчик над дверью возвестил хозяину, что к нему пожаловал гость. Крипс вышел ему навстречу, благо, что в столь поздний час лавка была пуста и посетителей в ней не было.

– Вы, как всегда, вовремя, Сидней – успели к вашему любому кофе по-турецки, – сообщил хозяин магазина гостю.

– Вы меня балуете, Джереми – Баратынский и кофе одновременно, – отряхиваясь от дождя, ответил Хокс, проходя в помещение, где запах книг теперь перемешался с запахом свежесваренного кофе.

В дальнем углу магазина стоял небольшой столик из красного дерева, куда мужчины вскоре и уселись, чтобы под шум дождя за окном обсудить свои дела. Крипе, как гостеприимный хозяин разлил из кофейника горячий напиток по чашкам, после чего сделал то, чего его гость ждал гораздо больше, чем кофейную церемонию – положил на стол небольшой томик со стихами Евгения Баратынского. Слегка пригубив напиток, Хокс тут же поставил чашку на блюдце и взял в руки книгу.

– Я не верю своим глазам, Джереми, – открыв обложку и внимательно изучив титульный лист с выходной датой издания, произнёс Хокс, подняв глаза на хозяина магазина.

– Я сначала тоже не поверил, но факт есть факт – это именно та книга, которую вы так долго искали, – улыбаясь во всё лицо, ответил Крипс и тоже отпил из чашки.

– Сколько я вам должен? – спустя минуту, которая понадобилась ему для того, чтобы пролистать фолиант, спросил Хокс.

– Всё будет зависеть от того, как пойдёт наш разговор, – ответил хозяин лавки, причём его лицо при этом стало серьёзным. – Надеюсь, у вас найдётся время для подобной беседы?

– Вы меня пугаете, Джереми, – возвращая книгу на столик, заметил Хокс. – Обычно вы брали деньги и этим всё заканчивалось.

– Сегодня всё будет иначе, поскольку для этого есть веские основания.

– Вы меня заинтриговали, – вновь беря в руки чашку, произнёс Хокс.

Дав ему возможность сделать глоток и вновь насладиться напитком, Крипс продолжил разговор, задав неожиданный вопрос:

– Вы, конечно же, помните о моём увлечении астрологией, которое длится уже не один год?

– Как я могу это забыть, когда вы частенько хвалитесь передо мной своими манускриптами на эту тему? – сопровождая ответ улыбкой, заметил гость. – Но я вам говорил, что отношусь к этому скептически. Я имею в виду не ваше увлечение, а саму астрологию.

– Да, мне известно ваше отношение к этой древней науке, но сегодня я должен его поколебать, уважаемый Сидней.

– Для чего? – брови гостя невольно взметнулись вверх.

– Для того, чтобы вы отнеслись к нашему разговору со всей серьёзностью.

– Вы ещё больше меня интригуете, – не донеся чашку до губ, произнёс Хокс.

– Думаю, я заинтригую вас ещё сильнее, когда открою одну вашу тайну, о которой здесь никто не знает. А помогла мне узнать эту тайну всё та же астрология.

После этих слов гость поставил чашку на блюдце и, пристально взглянув на собеседника, спросил:

– И что же это за тайна?

– Она касается вашего дня рождения, уважаемый Сидней. Мы с вами знакомы уже более трёх лет – достаточное время для того, чтобы узнать вас достаточно близко. Так вот я давно понял, что вы, а также ваша прелестная супруга Джудит, не те люди, за кого себя выдаёте.

– Что вы хотите этим сказать, Джереми? – всё так же глядя в глаза собеседнику, спросил Хокс.

– Я хочу сказать, что ваши с супругой даты рождения не соответствуют вашим подлинным датам появления на свет. Они смещены примерно на год. Это я понял в прошлом году, когда впервые заглянул в ваши паспорта.

В это время колокольчик над дверью возвестил о внезапном приходе позднего гостя. Это была пожилая женщина, которую Хокс здесь неоднократно уже видел, поскольку посетителями этой книжной лавки были в основном одни и те же люди – любители букинистической литературы. Извинившись перед собеседником, Крипс поднялся из-за стола и отправился к новому гостю, а его собеседник остался наедине со своими мыслями.

«Кажется, это провал, или нечто близкое к этому, – берясь за чашку с уже остывшим кофе, подумал Хокс. – Этот букинист знает больше, чем ему следовало бы знать. И что прикажете теперь мне с ним делать?».

Владелец книжной лавки был совершенно прав – Сидней Хокс и его супруга Джудит никогда не были англичанами и родились совершенно в другое время, чем проставленное в их документах. Они были советскими разведчиками-нелегалами Дмитрием Кузнецовым и Ольгой Сергеевой, которые вот уже около пятнадцати лет покинули родину и под видом супружеской пары колесили по миру, выполняя задания весьма серьёзного ведомства под названием КГБ СССР. По легенде, которую им придумали в 1-м управлении (внешняя разведка), они были супругами Сиднеем и Джудит Хокс, которые родились до войны в одной из стран Латинской Америки. Чуть позже они переехали в Австралию, а затем в Англию, где открыли свое туристическое агентство «Глория трэвел». Даты их рождения действительно были смещены на год – так было необходимо, чтобы эти данные совпадали с их реальными прототипами, которые действительно родились в Латинской Америке, но умерли в младенчестве. И вот теперь получалось, что эти даты могут привести их к провалу. Причём винить в этом коллег из 1-го управления было нельзя – они никак не могли предположить, что камнем преткновения для их подопечных может стать… астрология. Лженаука, как считали в СССР.

Из раздумий Хокса-Кузнецова вывел шум колокольчика, который возвестил о том, что поздняя посетительница покинула книжную лавку. После чего чуткий слух разведчика уловил шум металлической задвижки, с помощью которой хозяин магазина закрыл дверь явно с расчётом на то, чтобы их разговору никто больше не помешал.

– Хотите ещё кофе, Сидней? – обратился Крипс к гостю, возвратившись к столу.

– С удовольствием, – кивнул головой Хокс-Кузнецов, откидываясь на спинку удобного кресла.

Он уже успел обдумать создавшуюся ситуацию и выглядел вполне спокойным, что не укрылось от глаз хозяина лавки. Который тут же заметил:

– Ваше спокойствие лишний раз доказывает мне, что мои расчёты оказались верными – вы не тот импульсивный Овен, который прописан в ваших документах.

– Интересно послушать, кто же я по-вашему? – убирая со лба прядь волос назад и беря в руки чашку с дымящимся кофе, спросил Хокс-Кузнецов.

– Вы расчётливая и хладнокровная Дева. То есть, вы родились не в апреле, а, скорее всего, в сентябре. И не в год экспрессивной Лошади, а годом раньше – в год хладнокровной Змеи. Как и ваша супруга Джудит.

«А ведь он прав, мерзавец», – подумал разведчик, отпивая кофе из чашки. Однако внешне он по-прежнему выглядел спокойным и ни один мускул не дрогнул на его лице, когда Крипе произносил свои слова.

– Если ошибаются математики, то почему не предположить, что могут ошибиться и астрологи? – по-прежнему сохраняя невозмутимость, произнёс Хокс-Кузнецов. – Тем более что вы не профессиональный астролог, а любитель?

– Да, я как астролог-любитель могу ошибиться, – тут же согласился со своим собеседником Крипс. – Но дело в том, что я попросил составить ваш персональный гороскоп моего хорошего приятеля из Лондонской ложи астрологии, естественно, скрыв ваше инкогнито. И этот гороскоп полностью развеял сомнения и подтвердил мою догадку. Вы не тот человек, за кого себя выдаёте. Я слишком хорошо успел изучить за эти годы ваш характер, чтобы ошибиться. Ваши паспортные данные не соответствуют тому типу человека, кем вы являете на самом деле – они им противоречат. Но не это важно сейчас. А важно то, что я не собираюсь разглашать вашу тайну, хотя догадываюсь, зачем вам исправили в паспортах ваши данные. Всё-таки фильм «Люди Смайли» до сих пор всем памятен.

Хозяин лавки назвал шестисерийный сериал Би-Би-Си по роману Джона Ле Kappe с Алеком Гиннессом в главной роли, который прошёл на британских экранах каких-то полтора месяца назад и рассказывал о русских шпионах, осевших в Великобритании.

– Вы подозреваете во мне Карла? – спросил Хокс-Кузнецов, имея в виду советского шпиона из этого сериала.

– Я не знаю, как вас зовут на самом деле, но моя интуиция подсказывает мне, что вы действительно имеете отношение к России, – кивнул головой Крипс. – Ваша искренняя любовь к русской поэзии говорит именно об этом.

И взгляд хозяина лавки на секунду задержался на томике Евгения Баратынского, лежавшем на столе.

– А вам не кажется, что на волне этого сериала вы заболели шпиономанией? – продолжал отпираться Хокс-Кузнецов, которого его учителя в разведшколе учили ни в чём и никогда не сознаваться.

– Может быть, вы с Джудит обзавелись поддельными датами в каких-то иных целях, – пожал плечами Крипс. – Но я всё-таки склоняюсь к первому варианту. Но вас не должно это пугать, поскольку, ещё раз повторяю – я не собираюсь разглашать вашу тайну. Я на вашей стороне.

Поймав на себе вопросительный взгляд гостя, хозяин лавки продолжил:

– Мы с вами знакомы более трёх лет и вы мне здорово нравитесь, уважаемый Сидней. Правда, мы с вами до сих пор не перешли на ты…

– Так что же мешает нам это сделать теперь? – улыбнулся Хокс-Кузнецов.

– Ты прав – действительно ничего, – тут же согласился с этим предложением Крипс. – Так вот я глубоко симпатизирую Советскому Союзу, поскольку считаю, что он является тем сдерживающим фактором, который удерживает мир от Армагеддона, который маячит перед нами в недалёком будущем.

– И как может выглядит сие страшилище? – не скрывая своей заинтересованности, спросил разведчик.

– Это нечто вроде электронного концлагеря, когда людей будут жёстко контролировать через технические коммуникации.

– И это будущее прописано в твоей астрологии?

– Там прописано, что в 2000 году наступит эпоха Водолея, которая сменит эпоху Рыб, просуществовавшую более двадцати столетий. Водолей – это символ свободы, а это означает, что не все будут эту свободу приветствовать. Я имею в виду, прежде всего, сильных мира сего. Поэтому возникнет мощное сопротивление, попытка обуздать эту свободу с помощью тотального контроля над всем и вся.

– Каким образом – с помощью войны?

2 3 4

...

Премиум

(2 оценки)