помещик вел себя самым благородным образом. Он старался о моем отчиме так, как будто тот был его родной сын.
Результаты всех ее начинаний были прекрасны и истинны, но покупались беспрерывными уклонениями и заблуждениями.
Его жажда – слава. А если такое чувство сделается главным и единственным двигателем артиста, то этот артист уж не артист, потому что он уже
Несчастный целые семь лет до того удовлетворялся одними мечтами о будущей славе своей, что даже не заметил, как потерял самое первоначальное в нашем искусстве, как утратил даже самый первоначальный механизм дела.
Впрочем, Б. встретил его два раза, но в таком жалком виде, что сострадание еще раз взяло в нем верх над отвращением.
Смелей же, подожди, поучись, и если не надеешься на силы свои, так иди на авось; в тебе есть жар, есть чувство.