Глава 3. Старые знакомые. Ультиматум

(До обретения имени – двести тридцать хронотерций)

Теперь, томясь на работе, Антон вспоминал похождения джинна с улыбкой.

Джинн так искренне испугался того, что Зильбус осуществит свою давнишнюю угрозу и запрет его на нижних палубах кррогана, населен-ных глупыми ремонтными дроидами, где ему не с кем будет даже поговорить, что Антон не стал ябедничать на него, а только минут двадцать кричал и топал ногами. После такой встряски джинн стал тише воды и ниже травы и даже перед сном уже не превращался в огромный кактус, а становился скромным маленьким кустиком с розовыми цветочками.

Антон опять вернулся к размышлениям о том, как же быть ему дальше. Ведь скоро придется возвращаться назад, к Зильбусу.

Как же быть тогда с его работой? А что сказать друзьям? Ведь он покинет Землю неизвестно на какой срок.

– Придется все-таки увольняться! – решил он.

Но он так привык к своей работе, коллективу, что совершенно не представлял себе, как он это сделает, как напишет заявление об уходе и отнесет его Юрию Степановичу, своему начальнику.

Эти проблемы мучили Антона все последнее время. Вздохнув, он поднял голову и оглядел помещение, в котором работал. Кроме него в просторном кабинете трудились еще три человека. Жизнерадостный Никита увлеченно играл в какую-то очередную компьютерную стрелялку, до которых был большой охотник, дергая головой в такт музыке, тихо доносящейся из маленьких наушников у него в ушах. Рабочее время заканчивалось, и он не боялся, что Юрий Степанович заглянет к ним в кабинет. Напротив него, у большого окна, Людочка Иноземцева, томная девица лет под тридцать, манерными движениями в очередной раз поправляла свой и без того безупречный макияж, успевая при этом болтать с подругой по телефону и при-хлебывать кофе из большой кружки с нарисованным на боку розовым слоном. Володя, самый старший в их отделе, пухленький брюнет в тонких позолоченных очках на курносом носу, аккуратно затачивал над бумажкой карандаш. Это был очень серьезный человек лет сорока, обремененный многочисленным семейством и, наверное, поэтому никогда не спешащий уходить с работы – он задерживался в кабинете дольше всех.

Телефон на столе у Антона зазвонил, и он снял трубку. Звонил Витька, охранник в вестибюле.

– Антоха, еще раз привет! Тут к тебе тип какой-то пришел, хочет срочно тебя видеть!

– Какой еще тип! – Антон совершенно не представлял себе, кто же это может быть.

– Ну тип тот еще, совершенно реальный! – радостно пояснил Витька. – Ну что, пропустить?

– Пропусти… – неуверенно произнес Антон и стал гадать, кто же это может быть.

Он так ничего не решил, когда дверь в их кабинет широко рас-пахнулась и на пороге возник крупный мужчина высокого роста. На нем был коричневый мятый костюм в клетку, светлые туфли огромного размера, на голове почему-то набекрень был надет высокий атласный цилиндр зеленого цвета, как у клоуна в цирке. Стремительно, ни на кого не глядя, мужчина подошел к столу, за которым сидел Антон, поправил старинный монокль в правом глазу и, отвесив ему поклон в пояс, завопил на всю комнату гулким басом:

– О Хозяин, Великий и Мудрейший! Твой покорный и преданный слуга Иблисс ибн Хасан ибн Суррен ибн Маттафия, не достойный произносить твое имя, приветствует тебя на твоей работе!

Людочка вздрогнула и уронила на пол кружку с кофе, забрызгав свои изящные туфельки, Володя сломал карандаш и порезал перочинным ножичком себе палец, а Никитос бросил играть в свою стрелялку и с изумлением уставился на посетителя.

Красный как рак Антон вскочил из-за стола, схватил джинна за руку и выволок его за дверь в коридор.

Оттащив его в угол, где стояли кожаные диваны для посетителей, он прошипел:

– Ты какого черта сюда притащился? Тебе что вчера было сказано? Чтобы ты сидел дома и не смел никуда выходить без моего разрешения! Что за цирк ты мне тут устроил!

Антон был вне себя от ярости. Джинн стал громко, на весь кори-дор, оправдываться, напирая на то, что ему было дома скучно и очень хотелось посмотреть, где же работает его многоуважаемый Хозяин, и, потом Вента же отпустила его.

Проходящие по коридору сотрудники с большим интересом смотре-ли на джинна, а некоторые кидали удивленные взгляды и на Антона.

– Ладно, идем скорей отсюда, дома разберемся, кто кого отпускал!

Антон забежал в свой кабинет, чтобы взять куртку и попрощаться.

В кабинете за это время ничего не изменилось, немая сцена продолжалась, только Никитос наконец снял свои дурацкие наушники, что делал только в очень крайних случаях.

– Ребята, тут… это… Я уйду чуть раньше, ладно? Ко мне дядя из Харькова приехал погостить… Скажете, если что, Юрию Степанычу… Пока!

И, схватив куртку, выскочил из кабинета.

В этот день Антон был на работе без своего верного «Гольфа», и, поэтому им пришлось добираться домой на метро. Прежде чем спуститься в подземку, Антон затащил джинна в ближайшую подворотню на Сенной площади и потребовал от него принять более пристойный вид. Но у джинна на это требование были свои понятия, и он раз за разом принимал все более экзотический вид, совершенно неуместный даже в видавшем виды Питере. В конце концов, Антон махнул рукой и приказал джинну принять первоначальный вид, только без цилиндра и дурацкого монокля, на что тот охотно согласился, считая себя очень элегантным в таком наряде. Однако в метро, где джинн вертел башкой во все стороны и громко все комментировал, на них смотрели с большим любопытством, а наряд милиции, проходя мимо них, остановился и стал очень внимательно приглядываться к джинну.

Неизвестно, чем бы это любопытство закончилось для милиции, но тут кстати подошел поезд, и Антон поспешно втолкнул джинна в вагон.

Дальше добирались почти без приключений, если не считать того, что джинн выразил настойчивое желание освежиться в канале Грибоедова, а потом в каком-то сквере пристал к большой компании «готов», увлеченно распивавших пиво прямо на траве, требуя, чтобы они сказали ему, кто их хозяин и кому они служат. Антону удалось замять назревавший скандал, тем более что и «готы» не хотели особо нарываться.

Когда они стали подниматься по пыльной лестнице в подъезде, джинн внезапно насторожился, стал очень серьезным и, отодвинув Антона себе за спину, твердым голосом сказал:

– Хозяин, что-то не так, я чувствую опасность!

Глаза его сузились и блеснули стальным цветом, и он, с неожиданным изяществом, как кошка, осторожно стал подниматься по лестнице.

Дверь в квартиру была приоткрыта, джинн замер на мгновение на пороге, стремительным рывком бросился внутрь. Антон осторожно, с громко бьющимся сердцем вошел вслед за ним. В квартире все было перевернуто верх дном, повсюду были раскиданы вещи, выброшенные из шкафов, на полу в комнате валялся вдребезги разбитый телевизор, на кухне под ногами хрустела разбитая посуда.

Венты в квартире не было. Антон тупо присел на краешек сдвинутого со своего привычного места дивана и уставился на стену, не зная, что делать дальше.

Вдруг на журнальном столике перед собой он увидел странный прозрачный кристалл в форме небольшой прирамидки, которого явно здесь никогда не было. Ощутив тепло на груди, он вдруг увидел, как медальон у него на шее светится пульсирующим малиновым светом. Он было протянул руку к странной пирамидке на столе, как вдруг вошедший в комнату джинн отстранил его руку и твердо сказал:

– Не трогай, Хозяин, я сам! – и положил кристалл себе на ладонь.

Пирамидка засветилась холодным голубым светом, из нее вы-рвался тонкий голубой луч и, отклонившись чуть в сторону, завертелся с бешеной скоростью, образуя большой светящийся конус, который своим основанием уперся в потолок.

Конус мигнул несколько раз, и в нем вдруг появилось лицо отвра-тительного старикашки с перекошенным от злости ртом.

Антон с удивлением узнал в нем скролла, с которым сражался в Черном кубе регуляторов.

Существо в конусе захихикало и проскрежетало противным голосом:

– Ну что, жалкий червяк, неужели ты решил, что так легко избавился от нас там, на Эргусе? Думаешь, твои ублюдочные Странники помогут теперь тебе? Черта с два! Теперь слушай меня внимательно, червяк! Твоя девка у нас, она находится в надежном месте. Нам нужен только ты и твой медальон. Повелитель Сектора хочет тебя видеть, и он не остановится ни перед чем, чтобы заполучить тебя! Поэтому, если ты хочешь видеть свою девку живой и невредимой, явишься в указанное тебе место. Мимикроида можешь взять с собой, он нам не нужен, если все пройдет хорошо, он возьмет девку и отвалит. И не вздумай вызывать сюда свой крроган! Если ты не придешь в указанное время, мы сдерем с нее кожу и начнем это делать с головы, понял, червь! Место тебе укажут по вашему телефону сегодня вечером! Так что до встречи, жалкое ничтожество!

Старикашка визгливо захохотал, брызгая во все стороны желтой слюной, и пропал. Конус втянулся в кристалл, тот на глазах стал тускнеть, почернел, и расплылся по широкой ладони джинна мерзкой жижей с неприятным резким запахом. Джинн с проклятьями побежал мыть руку в ванную.

До вечера Антон слонялся по квартире, не находя себе места. Джинн кое-как убрал разбросанные вещи и подмел пол. Он старался не приставать к Антону со своими советами, понимая, как ему сейчас тяжело. Но поделать ничего было нельзя, оставалось только ждать звонка от похитителей.

Звонок раздался в девять вечера, когда Антон от неизвестности чуть не лез на стену.

В трубке трещало и гудело, как будто где-то далеко завывал сильный ветер.

– Ну что, ты согласен с нашими условиями? – голос в трубке доносился глухо, как будто из железной бочки.

– Согласен! – твердо ответил Антон. Джинн стоял рядом с ним, напряженно прислушиваясь к разговору.

– Тогда завтра, в девять вечера, ты должен явиться на забро- шенный кирпичный завод в тридцати километрах от города, по Эстонскому шоссе, возле деревни Систо-Палкино, понял?

– Я буду!

– Возьмешь с собой только мимикроида! Понял?

– Все ясно!

– Тогда до встречи! – и голос в трубке отключился.

Антон стал нервно ходить из угла в угол, теребя рукой медальон на груди.

– Послушай, Хозяин! – джинн сегодня был как никогда серьезен.

– Сейчас нечего переживать. Время у нас есть. До утра нужно как следует отдохнуть, набраться сил, а утром мы все обстоятельно про-думаем и выработаем свой план. Так просто мы им не дадимся!

Поверь мне!

Антон кивнул и с благодарностью посмотрел на джинна. В глазах у него блестели слезы. Джинн смутился и, отвернувшись, вышел из комнаты на свой любимый балкон.