Неделя получилась самой спокойной за всё время работы Лео в агентстве. Он не спеша доделал презентацию, ввёл в курс дела новичка и даже устроил в офисе небольшую прощальную вечеринку. Выходные он провёл в компании друзей на горнолыжной базе, что также сыграло позитивную роль в улучшении его эмоционального состояния.

Кроме того, в течение этой недели с Лео успело произойти ещё одно маленькое, но очень существенное изменение. Воспоминание о дне, когда произошёл случай в переговорной комнате, будто начало блёкнуть. Чем больше усилий он прикладывал, чтобы его вспомнить, тем дальше оно ускользало. К очередному сеансу психотерапии он полностью забыл, что случилось с ним в те минуты. Теперь этого события будто не существовало. Лео помнил мокрую плитку в уборной, падение и удар о раковину, но предшествующие этому выкрутасы мозга будто оказались благополучно стёрты из его памяти заботливым нейроадминистратором.

Время сеанса пролетело незаметно. Надежда Александровна обратила внимание на физическую травму Лео, но, в отличие от душевных, заживить быстрее эту рану она не могла. Вообще Надежда Александровна обладала таким высоким уровнем эмпатии, что некоторые специалисты в области врачевания души нашли бы в этом скорее минус. Случалось, что в особо острые и чувственные моменты сеансов с некоторыми клиентами сквозь правильно выстроенное отношение к работе, а говоря проще – сквозь «не брать до головы», у Надежды Александровны всё же просачивались едва заметные слёзы сострадания. Сострадание – удивительная способность людей или всего лишь очередной баг, обусловленный неспособностью обуздать свои «зеркальные нейроны»?

Лео нравилось эта черта в Надежде Александровне, этот нечеловеческий уровень сострадания, который вселял в него надежду: в сфере духовного здоровья ещё не всё обречено. Ведь сейчас всё выглядело так: сначала онлайн-образование штампует айтишников. Затем получившиеся шаблонные спецы бездумно штампуют куски кода. В это же время молодые люди, начитавшись статей c продающими названиями типа «10 способов распознать абьюзера» и «Как выстроить личные границы», решают, что их призвание быть психологами. Наконец, когда очередной спец-айтишник вместе с кодом наштамповал себе эмоциональное выгорание, он идёт лечиться к тому самому психологу, который уже успел завести аккаунт в Инстаграме и написать новые статьи типа «Как стать счастливым за несколько недель» и «4 способа избавиться от тревоги».

– И вы решили сказать мне об этом только сейчас? – удивилась Надежда Александровна, когда Лео за десять минут до конца сеанса решил вскользь упомянуть об увольнении.

– Ну да, а что в этом такого?

– Лео, о чём мы говорили все эти сорок пять минут?

Лео прокрутил мысленную ленту и перечислил основные моменты, которых сегодня они коснулись на терапии:

– Страх смерти, панические атаки, моё будущее… – на последних словах Лео задумался, и его разум снова вылетел из кабинета куда-то в пространство вероятностей, возможностей и невозможностей, оставив тело без присмотра.

– Заметили? Всё о том, что может произойти, но не факт, что произойдёт. А то, что с вами уже произошло, вы продолжаете упорно игнорировать.

Лео вздохнул и посмотрел на Надежду Александровну. Она была права: всякий раз он словно не замечал столько хорошего, столько важного, что происходит с ним в жизни. Теперь Лео понял – он абсолютно разучился делиться радостью. Психотерапия сыграла с ним злую шутку – она стала для него пространством для размещения тёмной стороны жизни. Он не разучился испытывать радость, нет, наоборот. Радость, как и другие эмоции, стала приходить чаще. А вот задержать её, поместить её внутри себя, разрешить ей остаться, а тем более преломить кусок радости с кем-то другим – эта способность оказалась утраченной.

– Что вы чувствуйте сейчас, Лео?

– Прямо сейчас? – он снова задумался и отвёл взгляд в сторону, чтобы понять, присутствует ли в нём сейчас какая-то эмоция или чувство.

– Когда вы говорите об увольнении.

Надежда Александровна снова сделала свою работу мастерски. Лео это понял и тут же наполнился чувством благодарности. На его лице появилась редкая для этого помещения гостья – улыбка.

– На самом деле я очень рад… Да! Я очень рад! – оживился Лео.

– И я радуюсь вместе с вами, Лео. Я помню, как часто вы говорили о желании уволиться. Я рада, что вы поделились со мной вашей радостью.

Это был один из немногих сеансов, который завершился на позитивной ноте. Лео ощущал душевный подъём и, ещё не успев покинуть кабинет, принялся обдумывать своё будущее. Только теперь оно его не тревожило, а лишь слегка волновало, предвещая что-то хорошее.

Финансовой подушки хватало Лео примерно на полгода, так что он мог спокойно спланировать небольшой отпуск, после которого можно будет заняться решением более существенных вопросов. Он сообщил об этом Надежде Александровне, и та поддержала его решение, сказав, что небольшое путешествие должно позитивно сказаться на его самочувствии.

– Лео, ваше время остаётся за вами. Сколько вас не будет?

– Месяц, может, полтора, – ответил Лео, поднимаясь из кресла.

Лео надел куртку и, прежде чем уйти, поблагодарил терапевта. Они попрощались, и Надежда Александровна, проводив Лео, ещё несколько минут простояла у двери, о чём-то размышляя. Затем она села на диван, который присутствовал у неё в кабинете специально для тех клиентов, которые предпочитали классический вариант психотерапии: кушетка, стул и терапевт. Она распустила свои светлые волосы, собранные в хвост, выпрямила плечи и сделала несколько резких выдохов через нос, двигая животом. Это было одно из упражнений дыхательной гимнастики, придуманной древними йогами. После упражнения она снова погрузилась в мысли, и размышляла она о Лео Кузнецове. «Ну что ж. С первого раза не получилось», – произнесла Надежда Александровна вслух, затем снова собрала волосы в хвост и переместилась в рабочее кресло. В дверь стучал очередной клиент.