Цитаты из книги «Тринадцатый подвиг Геракла»

Между тем Харлампий Диогенович поздоровался с классом и уселся на стул. Он слегка вздернул рукава пиджака, медленно

обидно смешной. Смешной, не понимающий, что он смешной, или догадывающийся об этом последним.

опрятный, худой и тихий, и оттого, что руки его лежали на промокашке, он казался еще тише. У него была такая дурацкая привычка – держать руки на промокашке, от чего я его никак не мог отучить.

Харлампий Диогенович не давал никому привилегии. Смешным мог оказаться каждый.

яростно наклонившись над тетрадью, показывая мощные усилия ума и воли, брошенные на решение задачи.

него был блокнотик, куда он что-то вписывал после опроса. Я не помню, чтобы он на кого-нибудь кричал, или уговаривал заниматься, или грозил вызвать родителей в школу. Все эти штучки были ему ни к чему.

Большеголовый, маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый, он властно и спокойно держал класс в руках.

мне хочется благодарно возвысить метод Харлампия Диогеновича. Смехом он, безусловно, закалял наши лукавые детские души и приучал нас относиться к собственной персоне с достаточным чувством юмора. По-моему, это вполне здоровое чувство

Бывало, только входит наш Харлампий Диогенович в класс, сразу все затихают, и так до самого конца урока. П

Правда, иногда он нас заставлял смеяться, но это был не стихийный смех, а веселье, организованное сверху самим же учителем. Оно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии доказательство от обратного.