Следует отметить, что почти в каждом селении мишари хорошо помнили и сохранили предания о том, откуда переселились их предки. Так, историк Г. Н. Ахмаров писал об этом в нач. XX столетия: «При мишарских селениях нет ни старинных кладбищ, ни древних надгробных памятников, какие встречаются при селениях казанских татар. Предки у мишарей были мурзами (от персид. слова мирза – сын эмира, князь). Некоторые из этих мурз ныне пользуются дворянским званием, даже княжеским титулом, и владеют пожалованною землею. А большинство остаются в податном сословии, как не доказавшие своей привилегии, хотя сами часто владеют пожалованною землею и сами себя называют «морза». И что мулла д. Малой Цыльни Буинского уезда рассказывал, как деды их – мурзы во время Золотой Орды судили русских, сидя верхом на лошади в их церквях. Большинство мишарей совсем не слыхали названия мишарь, сами себя они называют татарами. Над казанскими татарами смеются, уподобляя их во всем чувашам. Места, занятые мишарями, до них были пусты, никем не заселены»^[154].

У казанских татар, как говорит Е. А. Малов, сохранилось предание о том, что мишари происходят от турецкого племени, и они первыми сделались подданными русского царя и, женившись на русских женщинах, смешались с русскими. Сами мишари объясняют, что они вышли из Турции, и названы мишарями по местности и реке, носящими то же название. Предание кузнецко-неверкинского региона гласит, что главой татарских родов является Мишар-хан, который прибыл сюда в конце XVII – нач. XVIII вв. по указу царского правительства. Он должен был охранять и строить новые поселения в этом регионе. Согласно этому рассказу, от него пензенские татары получили название «мишари».

Газета «Пензенские губернские ведомости» (№ 27–28, 1847 г.) в своих очерках население Мещеры описывала следующим образом: «Мещеряки относятся к числу древних обитателей нашего края. Они довольно в большом количестве населяют Пензенскую губернию. Историю их поселения не знает никто… Первоначально же поселения были по берегам реки Волги. Будучи малочисленны и теснимы татарами, они уходили в другие лесные места, побросав участки. В связи с неспособностью к хлебопашеству, они били челом Царю и просили выделить им участки. После того татары, уже теснимые ими, бросали (или продавали) свои участки и уходили в другие места. У мещеряков до сего времени сохранились крепи на земли, сделанные предками их с татарами».

В XV в. к западу от этой зоны на землях татар-мишарей образовалось несколько независимых княжеств: Наровчатское и Темниковское княжества, города Кадом, Сарыклыч и др., которые не вошли в состав Казанского ханства. Так, жители Старого Кадома покинули город вследствие разрушительных разливов р. Мокши. Новый городок был основан в шести километрах ниже по течению Мокши, где была построена Кадомская крепость. На этой территории, на переднем крае восточных рубежей славянской колонизации, шел такой же процесс слияния и смешивания различных этнических групп. Здесь же на холме, согласно преданию, стояла крепость хана Кадыма. В сер. XV в. Кадом и близлежащие территории были отданы в удел казанскому царевичу Касиму, основателю Касимовского ханства, или «юрту» (двору, уделу) чингизидов в Мещере.

После распада Золотой Орды в сер. XV в. огромная степная территория, расположенная между реками Волгой и Яиком, снова сильно обезлюдела. Здесь некогда стояли многолюдные золотоордынские города, но отныне жители спешно покинули места своего пребывания, и вся эта степь пришла в полный упадок. Но город Мохши (Наровчат) еще в XIV в. становится важным административным центром среди мордовско-золотоордынского населения мокши^[155].

Территория Наручадской Орды простиралась по Мокше, Выши, Ваду до верховий Суры. По мнению некоторых исследователей, она занимала даже часть будущих земель Симбирской и Нижегородской губерний. Село Наровчат является самим древним населенным пунктом Пензенской области, а Наровчатское городище, расположенное у слияния рр. Шелдаис и Лапыжовка, стало с 1627 г. первым городом-крепостью в пензенском крае.

Археологические раскопки, произведенные с нач. XX в., позволили установить, что Наровчат возник на том месте, где в XIII в. существовал Нуриджан (Наручать). В 1237 г. город был завоеван войсками Батыя, а с 1313 г. под новым татарским именем Мохши стал центром Наровчатовского улуса и временной резиденцией хана Узбека (1313–1341). В настоящее время поверхность этого памятника археологии занята огородами, пашней, различными постройками, в результате – сильно разрушена. Нередко жители Наровчата при производстве земляных работ на своих участках натыкаются на человеческие останки и находят характерные застежки, шумящие подвески, перстни и т. д.

Наровчатское городище было отгорожено от напольной стороны тремя рядами валов со рвами в виде дуги. От валов осталось несколько холмов («бугры»). Раскопки здесь проводили А. А. Кротков, А. Е. Алихова, Ю. А. Зеленеев, обследовано также В. И. Лебедевым, М. Р. Полесских, Г. Н. Белорыбкиным. В результате было установлено, что культурный слой толщиной 1,2 м. делится на два культурно-хронологических яруса. Нижний, толщиной 20 см, содержит лепную мордовскую посуду и круговую керамику коричнево-красных тонов, характерную для поселений буртас XII–XIII вв. Сверху расположен золотоордынский слой города Мохши, перекрывающий валы со рвами и занимающий втрое большую площадь. Сюда же входят и два могильника: мусульманский (Наровчатский) и мордовский (Старосотенский).

с. Наровчат

В золотоордынском слое встречена красно глиняная керамика, железные, чугунные и медные орудия и изделия, ювелирные украшения, серебряные и медные деньги, большинство из которых имеют чекан «Мхш». Раскопаны были каменные и кирпичные сооружения (бани, дома, мавзолеи и т. д.), гончарная печь, хозяйственные постройки, водопровод.

НАРОВЧАТСКИЙ МОГИЛЬНИК, памятник археологии XII–XIV вв., расположенный в центре с. Наровчата, с западной и восточной стороны Покровского собора. Погребения в нем совершены по обряду трупосожжения в глубоких грунтовых ямах без инвентаря с соблюдением киблы (ориентировка головой на запад, лицом к Мекке), что характерно для мусульман. Вероятно, этот могильник связан с располагавшейся здесь мечетью.

Вместе с двором хана Узбека в г. Мохши переселилась значительная часть золотоордынской элиты, включая литераторов, что привело к резкому повышению культуры местного населения. Археологические исследования, а также сохранившиеся литературные произведения и архивные материалы показывают, что даже через несколько веков после окончания эпохи расцвета Золотой Орды, достаточно высокая татарская культура в этих землях не исчезла. Причем, надо сказать, эта культура, а также и язык местных татар-мишарей довольно существенно отличались как от культуры и языка Казанского, так и Касимовского ханств.

После смерти хана Узбека началась кровавая череда переворотов, в результате чего проигравшие ханы были вынуждены бежать. В 1361 г. или 1362 г. в Мохши появился бек Тагай и образовал сильную Наручадскую Орду: «В лето 6869 г…. в иный князь ордынский, Тегай имя ему, иже от Бездежа, а той Нуручадту страну, отняв себе, ту пребывающе»^[156].

Практически одновременно с приходом Тагая в Наровчат князь Секиз-бей появился на Пьяне, князь Бехан – в городке Сараклыч, князь Седехмет – на средней Мокше между Темниковым и Краснослободском. Следующая волна миграции татарской знати прибывала на мордовские земли по приглашению московского правительства в течение XV в. В 1395 г. Мохши был разрушен Тамерланом, хотя, надо заметить, этот тезис о гибели города от рук амира Тамерлана слишком слабо аргументирован. Таким образом, Наровчат пережил три периода своего существования: мордовский, татарский и русский. В период татарского владычества в Наровчате проживало смешанное население – татары и мокша. Третий период начался с 1627 г., когда он возродился под названием Наровчатское городище.

Как мы уже сказали, в период распада Золотой Орды в сер. XV в. северо-западная часть этой населенной мордвой и мишарями территории отошла к вновь образованному Касимовскому ханству (1445–1681 гг.), где преобладающим этническим элементом стали касимовские татары, сложившиеся из различных пришлых групп золотоордынских тюрков. Татарских помещиков на территории Касимовского ханства было очень большое количество. В Темниковском уезде, например, в 1612 г. было всего 451 помещичье владение, большинство из которых были татарскими. Даже в конце XVII в. в том же уезде из 647 помещиков более 500 были татарскими мурзами и князьями. Среди представителей в 1678 г. отмечено 57 чел. из мурз и князей Еникеевых, 50 – князей Акчуриных, 32 – Девлеткильдеевых, 31 – Кудашевых, 19 – Тенишевых, 18 – Бибарсовых, по 17 – Тугушевых и Токшейковых, 15 – Дашкиных, 7 – Кугушевых, по 5 – Мансыревых и Макуловых, по 4 – Дивеевых, Ишеевых, Кулунчаковых, Шихмаметевых. Здесь же показаны также Долоткозины, Утяшевы, Ефаевы, Седахметевы, Чанышевы и др.

Вся территория Мещеры была разделена на беляки или «ясачные округа» – по сбору особого налога, взимающегося с мордвы ясаком. Беляки наделялись отдельным семействам татарских князей и мурз в пределах Московского государства, а пожалование того или иного мурзу титулом князя (княжение) обозначало передачу в его владение конкретного мордовского беляка. Считается, что было несколько таких «беляков». В состав владений беляков входили земли подданной мордвы, татарские поселения и поместья, состоящие из крестьянских дворов с русскими переселенцами, которые позднее передавались служилым татарам и мурзам за царскую службу. Это были:

территория княжения Акчуры. Князь Акчура был пожалован княжением над конялской мордвой в пределах современного Шацкого района Рязанской области;

территория княжения Янглыча Бедишева. Владели над кадомской мордвой(место впадения р. Вад в р. Мокшу, около г. Кадом);

территория княжения Енайдара Мансырева: Над чепчерянской (чепчерской) мордвой. Местоположение в Нижегородской области, недалеко от г. Саров.

территория княжения Исенея и Дивея Бутаковых. Этим князьям достался Кирдяновский беляк – земли восточнеер. Мокши до р. Суры. Выпадает на Темниковский район;

территория княжения Тениша Кугушева. Центром «княжества» был г. Темников. На юго-востоке граничила с Казанским ханством по р. Мокше^[157].

Так, родословное древо княжеского татарского рода Мансыревых восходит к Енайдару Мансыреву, которому грамотой царя Иоанна Грозного в ноябре 1525 г. было дано княжение над чепчерянской мордвой: «Василей, божиею-милостию государь всея Руссии и велики князь… пожаловал есми Енандар князь Мансырева сына княжением над чепчерянскою мордвою, что было за братом ево за Бахтеяром за Мансыревым сыном. И вы, все люди тое, чтите и слушайте, а он вас ведает и судит… прежде сего. Писана на Москве, лета 7304 г., ноября 9-го дня». Род Енгалычевых (Янгалычевы), происходят от князя Бехана, а родоначальником Енгалычевых является князь Янглыч Бедишев. Они все – потомки выходца из Золотой Орды князя Мамы^[158].

С течением времени в Мещере сложилась тревожная ситуация. Кадомские татары, которые в самом нач. XVII в. были переведены на нижегородские земли, находились тогда в оппозиции к казанской политике Ивана Грозного. Было учреждено русскими властями Мещерское наместничество, а сам край стал интенсивно населяться людьми с западных областей России – Великого Новгорода, Ярославля, Твери. Кроме всего прочего, на население оказывали давление касимовские цари и темниковские мурзы, которые получали новые поместья и земли «на корм».

Тяжелое положение и гнет помещиков, а также недовольство лукавой и несправедливой политикой русского правительства, татары массово стали покидать эти места. Мещерские татары были помещены в соседствующих областях как служилые люди для охраны границы от кочевников, а также с целью землевладельческого освоения дикой степи. Московские власти оказывали давление на татар-мишарей с целью привлечения их в кампанию за присоединение Казанского ханства к Москве. Не ослабевала угроза феодализации самих касимовских татар и, тем самым, – полная потеря своей независимости и свободы. В этом противостоянии нижегородские татары-мишари отказались от поддержки политики Ивана Грозного по отношению к Казанскому ханству, и в итоге они не были наделены поместьями. А касимовские и темниковские татары, как мы это знаем из документированных источников, принимали активное участие в завоевательных походах Ивана Грозного. Они же стояли у истоков создания Российской империи. В результате этих обстоятельств произошла существенная потеря последними своих традиционных особенностей и национального менталитета.

Между тем Московское государство крепло, а политический смысл Касимовского ханства постепенно исчезал. Агрессивная политика властей особенно усилилась по отношению к некрещеным мусульманам и, как свидетельствуют документы, мусульмане невольно молили, чтобы их крестили, надеясь так на избавление от тюрьмы. Так, немецкий путешественник Адам Олеарий, побывавший в Московии в 1634–1636 гг. и все это описавший в своей книге, передает рассказ о том, как молодого касимовского князя соблазняли перейти в христианство, за что московский князь обещал ему руку Великой княжны. Отпадение же от мусульманства всячески поощрялось правительством, и не только в виде денежных льгот, но и освобождением преступников от наказания. Эти меры, соответственно, вносили в ряды касимовских татар сумятицу, дробление и расслоение.

После падения Казани о консолидации казанских татар и мишарей не могло быть и речи. Неравные социальные статусы и различный уровень благосостояния еще более разобщили эти две группы татар, и с тех пор пролегла между ними пропасть. Но Указ Петра I о том, чтобы «басурманам православными крестьянами не владеть», сначала существенно ослабил татарский служилый класс. А когда Петр I лишил татар-мишарей всех привилегий, то этим своим указом по факту сделал победителей и побежденных равными. Татары тогда вновь объединились в один народ и заложили основу современной татарской нации.

Имеет смысл сказать, что национальный герой России Кузьма Минин, с которого, по выражению летописца Карамзина (кстати, имеющего татарские корни), «началась история России как государства», по мнению некоторых исследователей был православным татарином, которого до крещения звали Кириша Миннибаев, или Козьма сын Мини Анкудинова. В ополчении, собранном Мининым, объединились «русские люди, поволжские и сибирские татары, башкирскиеи марийские стрельцы, мордовские и удмуртские ратники» – числом более 10 тысяч человек. По предложению Минина на пост главного воеводы был приглашен 30-летний новгородский князь Дмитрий Пожарский. Сам же Пожарский, именуемый князем, не был князем как таковым – якобы татарский хан Божар был наречен в крещении Дмитрием, но князем так никогда при жизни не стал. В период этих событий Кузьма Минин и привлек на свою сторону обедневшего татарского хана Божара, а также мурз и служилых татар, в том числе из Касимовского ханства^[159].

Избрание царской династии Романовых ознаменовалось незамедлительной ликвидацией старых институтов власти в лице татарской аристократии. Татары отныне перестают получать княжеский статус, а все потоки князя Касима лишаются права сбора податей и своих атрибутов власти чингизидов. В конце XVI в. татар-мишарей начинают более интенсивно использовать на новых землях в борьбе с кочевниками. К этому времени степь оставалась еще безлюдной, а дворянские (боярские) дети, поселенные туда по завещанию Ивана Грозного для несения русской службы, не занимались земледелием, а довольствовались ловлей рыбы, поскольку селились они на берегах больших рек. Поэтому заселенность края была крайне слабой. Воевать с кочевыми племенами ногайцев и одновременно возделывать землю боярские дети не могли, да и не хотели. Ногайские отряды приходили, творили, что им вздумается, и безнаказанно уходили. Воевать же с ними были способны только татары-мишари, давние конкуренты ногайцев. Русские же войска и приглашенные казаки оказались также не способны противостоять ногайцам. Таким образом, в результате решения Пожарским и Трубецким переселить татар-мишарей в степь, была решена проблема в борьбе с ногайцами, и татары стали одним из важнейших звеньев в системе обороны России не только на восточном, но и на западном направлении^[160].