С тех пор, исходя из того же духовного завещания Иоанна III, Москва становится центром единого Русского государства. Впервые официально упоминаются татарские князья, называемые «мордовскими» по подведомственному им мордовскому населению: «…Да ему ж даю город Муром…да Мещера с волостьями (с Касимовым), и с селы, и со всем, что к ней потягло, и с Кошковым, да князи мордовские все, и с своими (в-) отчинами, сыну ж моему Василию…»^[126].

В дальнейшем, при правлении Василии III, татарские царевичи на русской службе почти все получают в уделы русские города. Когда в 1467 г.

Касима призвали на трон казанские князья вместо двоюродного брата хана Ибрагима, тот двинулся в Казань с русским войском, но после встречи с войском казанского хана Касим отступил и вскоре скончался^[127].

Долгое время Мещера входила в состав Золотой Орды, в рамках которой имела определенную автономию и управлялась местными мещёрскими князьями на так называемых «татарских землях». Но уже по сле похода русских на Казань в 1487 г. Касимовское ханство вынуждено было отдать значительную часть своего суверенитета Мо скве. В со став сформированного аристократического слоя будущей России вошли тогда многие татарские цари и царевичи.

Находящимся на русской службе татарам-мусульманам выделялись земли вокруг Серпухова, Звенигорода, Кашире, Клине, Юрьева-Польского, Яхромы, Талдома. Царевич Кудайкул, попавший в плен к русским в 1487 г., затем крещеный с именем Петра (Петр Ибрагимович), через год женился на сестре Василия III и имел очень высокое положение в служебной иерархии. Внук сибирского хана Кучума Арслан (Арслан Алеевич) женился на Фатиме Шакуловой, представителя одного из самых известных родов, ведущего свое происхождение от пророка Мухаммада. Шакуловы и знатный татарский род Ширины преимущественно определяли преемственность политических традиций в Касимовском ханстве, а касимовский царь продолжал приниматься в Москве с огромным почетом. Историки также утверждают, что царь Симеон Бекбулатович в течение года занимал московский престол вместо Ивана Грозного, а затем получил в удел Тверь. Несмотря на странности этой истории, больше похожей на художественное творчество, достоверно известно, что находящимся на русской службе татарам-мусульманам выделялись земли вокруг указанных выше городов.

Так, барон С. Герберштейн в своем всемирно известном труде «Записки о Московитских делах» отмечал: «Впрочем, хотя он (Иван III) и был весьма могущественен, однако принужден был повиноваться татарам. Когда приближались татарские послы, он выходил к ним навстречу за город и выслушивал их стоя, тогда как они сидели. Его супруга которая была родом из Греции, очень досадовала на это и ежедневно говорила, что она вышла замуж за раба татар; потому она убедила супруга притвориться больным при приближении татар для того, чтобы, наконец, когда-нибудь уничтожить этот рабский обряд». Далее Герберштейн дает не менее интересное описание, касающегося проживающих народов около Суры и Мокши: «Нижний Новгород – обширный деревянный город каменной крепостью, построенною нынешним государев Василием на скале, при слиянии рек Волги и Оки… Здесь предел христианской религии с этой стороны; ибо, хотя князь московский за этим Новгородом имеет крепость, которая называется Сурой, однако окрестные народы, именуемые черемисами, следуют не христианскому, а магометанскому исповеданию. Далее там есть и другой народ – мордва, смешанный с черемисами и занимающий по сю сторону Волги, около Суры, добрую часть страны. Ибо черемисы живут на север, за Волгою; для отличия от них те, которые живут около Новгорода, называются верхними черемисами или горными, не от гор, которых там нет, но скорее от холмов, на которых они живут. Река Сура разделяет владения царей московского и казанского; она течет с юга и, отклонившись на восток впадает в Волгу, 28 миль ниже Новгорода. На их слиянии, на другом берегу, князь московский воздвигнул крепость и назвал по своему имени Василь-городом. Недалеко от туда есть река Мокша, текущая с юга и впадающая в Оку выше Мурома, недалеко от Касимова-города, который московский князь уступил татарам для жительства. На восток и на юг от реки Мокши встречаются огромные леса, в которых живет народ мордва, который имеет свой собственный язык и состоит под властью московского князя. Из них некоторые пребывают в идолопоклонстве, другие – магометане. Они живут рассеянно по деревням, обрабатывают поля, питаются дичиной и медом, имеют в изобилии драгоценные меха; это люди в высшей степени свирепые, потому что не раз храбро отражали даже татарских разбойников».

Мавзолей (текие) Шах-Али, построен в 1555 г. Здесь же похоронена принцесса Сююмбике

Выходцы из Крымского ханства продолжали оказывать огромное влияние на политику Московского государства, хотя «Казанская земля» и была приведена «к присяге». В это же время левобережье Суры и Примокшанье находились в составе Московского государства.

В 1502 г. Большая Орда была разгромлена Крымским ханством. К этому времени потомков казанского хана Улу-Мухаммеда сменили родственники крымских ханов. Затем, в 1512–1573 гг. на касимовском престоле сидели астраханские ханы. Но при них была утеряна независимость, а ханство окончательно превратилось в удельное княжество^[128].

Весь XVI в. для Касимовского ханства характеризовался тем, что во власти утверждаются отпрыски не только золотоордынских ханов, но и казанских. Это: Аллахияр, Шах Али, Бикбулат, Сайн Булат и др., среди которых активным был хан Шах Али, трижды сидевший и на казанском престоле. Вместе с ним в Касимов переселяются и его сторонники из числа казанцев – Уразлы, Канбаров, Муралей (Нур-али) Мурза и др. Таким образом, г. Касимов и его окрестности заселялись преимущественно выходцами из Казани. В результате этого здесь сформировалось население, которое, по мнению этнографов, можно выделить в качестве «самостоятельной этнической единицы в составе поволжских татар», отличное от мишарей и во многом близкое к казанским татарам.

Так, в декабре 1516 г. московский князь Василий III сообщает, что готов пожаловать Мещерский Городок крымскому хану Ахмату (Ахмат-Гирею Хромому), если царевич согласится выехать на Русь. Когда в 1518 г. в Казани умирают ставленник Москвы Мухаммед-Эмин и почти одновременно с ним – его преемник Абдул-Латиф, в Крыму от руки сына Мухаммед-Гирея погибает хан Ахмат. Тогда Москва сажает на казанский престол из Мещерского Городка Шах-Али, а вместо него на престол в Мещере утверждается его брат Джан-Али.

Крымский хан Мухаммед-Гирей, прочивший на Казань своего брата Сахиб-Гирея, в итоге остается без всего. Гирей опасается турецкого султана Селима, который был благосклонен к Москве, но как только Селим умирает, крымский хан заручается турецкой поддержкой и без труда берет Казань в 1521 г. Поскольку Шах-Али вызвал сильное недовольство жителей Казани, Мухаммед-Гирей сажает на царский трон Сахиб-Гирея без какого-либо сопротивления. Шах-Али был взят в плен, но отпущен в Москву. Сам же Мухаммед-Гирей тем временем вооружает крымцев, ногайцев и войско литовских казаков во главе с Евстафием Дашковичем и очень скоро под Серпуховым разбивает русскую рать двух братьев князей Бельских^[129],^[130].

Историк Н. М. Карамзин это событие описывает следующим образом: «Очутившись в 60 верстах от Москвы, московский государь бежит в Волок «собирать полки», а оборону столицы оставляет своему зятю Петру Ибрагимовичу (будучи ребенком в русском плену и насильственно крещенному, татарскому царевичу Худай-Кулу)». Петр Ибрагимович с боярами вступили в переговоры с ханом о возобновлении выплаты дани, поскольку в Москве стояла невообразимая паника. Последствия набега были катастрофичны: сожжены все селения от Нижнего Новгорода и Воронежа до берегов Москвы-реки^[131],^[132].

Как мы видим, долгое время крымчане были в дружественном союзе с Москвой, но борьба за Казань в 1521 г. привела к союзников к войне между собой. Казань же приняла сторону Крыма: «и Татарове, и Мордва, и Черемисы, и Чуваш, и все люди Казанские земли изменили Великому князю и взяли себе на царство крымского царевича Сагиб-Гирея. А посланного Великим князем царя Шаагалия (Шах-Али) с царства збили»^[133]. Закончилось противостояние тем, что Василий III признал свою зависимость от крымского хана и обязался платить ему дань как наследнику Золотой Орды. Казань освободилась на время от русского протектората.

После падения Казани завоевание земель мусульман московскими властями и подчинение их к русскому государству началось с особой интенсивностью. Уже скоро мусульманская знать Мещеры, в том числе выходцы из Золотой Орды, не просто присягнули на верность русским правителям, но многие из них приняли православие. Эти новокрещеные татарские князья и мурзы незамедлительно стали получать значительные размеры земельных угодий и денежные ссуды, а также они вошли в состав русского дворянства. Именно тогда появился иронический термин «сирота казанская»: ордынские мурзы слезно жаловались Ивану Грозному на разорение и «сиротство», а Иван Васильевич щедро наделял их землею вместе с проживающими на ней населением^[134].

Как полагают историки, в самом начале описательной и сугубо интерпретированной истории Мещеры, центр ее управления переместился из г. Мухша (Наровчат) в г. Сараклыч (ныне г. Саров или Арзамас-16): «… а Градо прибавлено потому, что на сем месте был прежде сего Татарский город Сараклыч, и жил в нем (1389-е гг.) последний Владетель оного Князь Бехан, владевший по власти царя Золотой Орды и другими многими городами и разными селениями Татарскими и Мордовскими. От частых же на него нападений военных с сего места переселился он за реку Мокшу, где ныне село Кангуш, и тамо построил себе жилище, обведя оное земляным валом». В результате центр Темниковской Мещеры был переведен в Темников^[135],^[136].

С включением огромных территорий Руси в состав Золотой Орды, административно-управленческая система в русских княжествах стала выстраиваться по-новому. Прежде всего, эти княжества всеми рассматривались лишь как улусы Золотой Орды. В этой связи пензенские историки и исследователи Темниковской Мещеры В. В. Первушкин и С. Л. Шишлов утверждают, что в период своей автономии XVI–XVII вв. Темниковская Мещера (ТМ) представляла собой совокупность более или менее крупных княжений, главное из которых вместе с самим Темниковом принадлежало старшему представителю старшей линии Беханидов – правителю всей ТМ^[137].

Сама же автономия во главе с г. Темниковым находилась в составе России с нач. XVI-го до нач. XVII в. В 1442/43–1489/90 гг. эти княжества простирались от Темникова на юго-восток до истока Суры на 300 км. Таким образом, авторы предполагают возможность существования после распада Золотой Орды государственного образования Окско-Ценско-Сурского междуречья в виде устойчивого симбиоза его автохтонного населения с малочисленным контингентом золотоордынцев. Так, например, культура и язык местных татар-мишарей, сложившийся во время Золотой Орды, существенно отличается от культуры и языка Казанских и Касимовских татар, и это доказывает самостоятельность существовании ТМ с центром в Старом Темникове (ныне с. Старый Город Темниковского района).

Кроме того, авторы этой концепции утверждают, что почти все княжеские и многие мурзинские фамилии Темниковской Мещёры происходят от Бехана, потомство которого в силу высокой рождаемости и особого геополитического положения суверенной ТМ, способствовавшего выживаемости беханидов, ныне представляет собой наибольшую по численности отрасль мурз и князей чингизидов. Образование же татарских поселений вблизи Темникова – таких, как Адаево, Акашево, Дашкино, Тарханы, Митрялы и др. исследователи связывают с именами татарских князей на Мещерской земле, где издревле проживали тюркские племена буртасов, булгар, мордвы, чувашей, башкир, черкесов, можар и кипчаков, основного населением Золотой Орды. В своих владениях татарские князья действовали как в настоящих удельных княжествах: выделяли своим мурзам и слугам поместья, устанавливали свои порядки среди зависимого населения^[138],^[139].

Часть родословного древа князя Бехана

Отсутствие по-настоящему надежных источников про Касимовское ханство этого периода не дает нам полную картину событий и не позволяет понять историю взаимоотношений касимовских царевичей с правителями Московского государства. Так, например, полностью уничтожены «Опричные архивы», содержащие судные дела той эпохи, а также «Синодик», «Духовное завещание Ивана Грозного» и др. Кроме того, в «Лицевом летописном своде Ивана Грозного» и других источниках сер. XVI – конца XVI в. обнаруживаются многочисленные поздние правки, помарки и грубые вставки. А многие произведения Ивана Грозного сохранились в редакции XVII–XVIII вв., в эпоху правления династии Романовых. Кроме того, как доказывают исследователи, чуть ли не вся документация набита откровенными подделками. Одним словом, без достоверных документов этот период сияет огромной лакуной и незаштопанной дырой в истории Российского государства, а так называемым «поповским писулькам», «художественным» трудам Н. М. Карамзина и другим источникам, особенно чужеземным и придворным историкам у серьезных исследователей давно нет доверия.

Но, тем не менее, среди историков существует достаточно аргументированная версия, что московские князья отдают почти всю Мещеру на откуп татарам из-за политических соображений, чтобы обеспечить себе надежных аванпостов. Так, Иван Грозный в 1559 г. писал ногайскому мурзе Асану: «А вы ныне юртов своих отбыв ходите без пристанища. И похотите себе нашего жалования, и вы бы приехали к нам со всеми своими людьми, которые ныне с вами. А мы вам всем и вашим людям дадим место на украине Мещеры, где вам пригоже кочевати, и пожалуем вас великим своим жалованьем и устрой вам учиним, как вам мочно быти бесскорбным».