Глава 4

Ки сидела на пирсе, наблюдая за тем, как из лодок высаживались все новые и новые люди, она просто глядела в никуда, не фокусируя зрение на чем-то конкретном, а лишь пытаясь понять, почему Шустряк так сильно накричал на неё. Ей было совершенно понятна причина такого поведения, он ей раньше объяснял, что это злость. Она усвоила это понятие, но сейчас никак не могла его применить, будучи до сих пор уверена – его распоряжение о том, что она должна остаться на острове, было неэффективным. И так считала не только она, но и Грэй, а её помощь в уничтожении врагов не могла быть лишней. Подняв по очереди обе передние конечности, оглядела их и поняла, что придется долго отмывать покров, уж больно плохо в холодной воде удаляются биологические жидкости, а она в них успела изрядно испачкаться, ведь по большей части орудовала именно ножами.

Спрыгнув с пирса в воду, принялась оттираться, используя песок, здесь он имелся в отличие от того острова, где она обычно находится с Шустряком. Сзади несколько раз скрипнули доски настила, но Ки даже не подумала оборачиваться, уже давно почуяв, что к ней подошёл он.

– Ки, – начал Шустряк, – когда уже ты поймёшь, что эффективно – это не то же самое, что разумно. Тебя могли убить, даже случайно, – после небольшой паузы продолжил он, но тут же был перебит.

– А тебя?

– Ки, у тебя еще даже первый дар не раскрылся, а ты уже пытаешься меня защитить. Я, в отличие от тебя, тут прожил немало времени и бывал в тех местах, где тебя не спасет твоя скорость и твой интеллект, как бы ни эффективно ты поступала. Мой дар позволяет мне быть практически бессмертным, по крайней мере, в ситуациях, подобных этой.

– Ты учил, что убить можно любого, – сказала Ки, не поворачиваясь, продолжая оттирать руки.

– Да, и я не врал, но в данной ситуации у них практически не было шансов. Ты же сама видела, как работает мой дар смены пространств.

– Видела, – подтвердила она, – но ты сам говорил, что не можешь его использовать постоянно.

– Не могу, но еще есть призрак, и он тоже даёт неуязвимость.

– Дает, знаю, но все равно есть вероятность, что тебя могут убить.

– Есть, согласен, но ты сама уже не раз убеждалась, что у местных дары не развиты. Конечно, абсолютной защиты нет, и у них был шанс со мной разобраться, – Шустряк огляделся в поисках тех, кто мог слышать, несмотря на то, что говорили они на русском, после чего продолжил. – Они могли что-то предпринять, пока я был на лодке, с водой имеются проблемы, но с того момента, как вышел на берег, мне ничего не угрожало.

– А мне? – спросила она, и Шустряк услышал в её голосе нотки обиды, она вообще последнее время стала проявлять эмоции, неярко, понемногу, но начала, что не могло его не радовать, хотя обиду он слышал в первый раз.

– А тебе угрожала, и не спорь, – он прервал её попытку возразить, – я тебе уже много раз объяснял понятие «случайность», и что такое шальная пуля.

– Я могу просчитать траекторию выстрела по звуку, по направлению ствола, и с высокой долей вероятности увернуться.

– Ки, забудь ты про свои способности, пойми, что смысла рисковать для тебя не было.

– К тому моменту, как начали стрелять, я уже наверху почти всех убила и спустилась вниз, – парировала она.

– А вдруг бы они не стали открывать огонь? – тут же возразил он.

– Вероятность такого была не больше двадцати процентов.

– Ух ты, как заговорила, – с удивлением хмыкнул он, – я погляжу, общение с другими людьми тебе идет на пользу.

– А что не так? Вроде фраза построена правильно?

– Правильно, но раньше ты не выражалась в процентах.

– Глупая мера коэффициентов, но у вас это в ходу, и я решила использовать такую меру оценки вероятности.

– Умная, – ухмыльнулся он, – заканчивай давай, на вот, держи мыло, – при этом кинул ей кусок мыла в бумажной упаковке, которое успел достать из рюкзака во время разговора.

– О чем разговор? – поинтересовался подошедший вместе с Беркутом Маршал.

– Да вот, пытаюсь объяснить Ки, что не всегда расчетная вероятность срабатывает.

– Хм, а может, поведаешь, что тут за парад был? – Маршал при этом неопределенно указал в сторону, где стояли разодетые в парадные прикиды солдаты.

– Не вопрос.

Маршал, как и все, прибыл сюда после того, как по рации вызвали ожидавших на берегу. Ки сюда доплыла своим ходом, заодно раскрыв еще одну из своих способностей. Как выяснилось, ей ничего не стоило провести под водой почти четверть часа, а уж с плавательными способностями у неё дела обстояли еще лучше. Она заверила, что ее средняя скорость передвижения под водой в районе девяти километров в час, уж не знаю, способен ли кто в моём мире плавать так же, но вот лично я точно нет. А самое главное, что она опять об этом рассказывает, как об обыденности, вводя не только меня, но и всех слушающих в ступор, в поселении и так подтрунивают, что еще чуть-чуть, и я стану наездником боевого тигра.

Маршалу коротко изложил все произошедшее здесь, и его мнение соответствовало моему, он не знал о том, что местные обитатели замка любят наряжаться столь глупо, хотя и не исключил версию, что это было сделано в показных целях. Я, правда, не согласился, высказав своё мнение о том, что у Снайка явно имелись проблемы с головой, а уже после допроса смог убедиться в этом полностью. Помимо всякой высокопарной фигни, что нес жирдяй, который, кстати, попытался разок использовать свой вакуумный дар, я так его окрестил, за что и получил выстрел в руку, прежде чем поведал немало интересного.

Лично меня интересовали пулеметы, и я был немало удивлён, узнав, что их притащили с той же базы, что и все остальное оружие. Как выяснилось, иногда, а точнее, крайне редко, в ремонтном боксе стоит американский армейский внедорожник военного образца, так вот именно на нём и имеется пулемёт, просто они за много лет сумели скопить целых пять штук. Один стоял на берегу, а четыре – на верхних точках, для охраны подходов к замку, ленты и патроны оттуда же, благо, даже машинка для перезарядки лент в комплекте имелась.

          Выслушав еще пятнадцать минут всякого бреда, я оставил допрос на Маршала и предложил Ки прогуляться к заводским, посмотреть на того спасенного рейдера, тем более что он сегодня утром пришел в сознание и даже может говорить. Поинтересовавшийся вопросом о нашем направлении Беркут потерял интерес, лишь уведомил, что остается пока здесь, а нам лучше всего с собой взять девочку-знахарку, ту самую, что выкрал Снайк. Я отказался, обосновав тем, что толку от неё будет мало, а ей и без того сейчас будет чем заняться, если, конечно, Маршал не решит перебить всех оставшихся владельцев замка.

Вообще итоги побоища были не так внушительны, как у заварушки в лагере муров, правда, там мне повезло с минами, а здесь я работал напрямую. В основном зале уложил под тридцать человек, еще с десяток в тамбуре, что вел в зал из внутреннего двора, да мимоходом пяток, хотя точно не считал, стрелял во все, что стреляло в меня. Ки тоже отличилась, вырезав одним ножом патруль и охрану периметра, что располагалась на верхних этажах и стене замка. Там, как выяснилось, имеется возможность передвигаться по стене, прямо как в настоящем средневековом замке, чем и пользовалась местная охрана, а что – хорошо, высоко, есть где спрятаться, да и заведомо укреплённые пулеметные точки со всех сторон тоже аргумент.

После верха Ки умудрилась незамеченной спуститься вниз, приступив к зачистке местных катакомб, коих под замком имелось немало, даже я, осматривая, удивился их размеру и количеству. В итоге она сообщила, что упокоила почти три десятка, и еще с полсотни сдались сами, когда поняли, что замку пришла хана, но их уже выковыривал Маршал со своими бойцами. Там тоже не обошлось без трупов, причем с обеих сторон, не желавший, как он сам кричал, позорно проиграть, боец удачно выдал струю огня из баллона с газом. Отряд Маршала тогда как раз протискивался в узкий проход, вот и вышло так, что трое бойцов обгорели нехило, а один умер.

Это, собственно, и поставило точку в попытках поиска более или менее бескровного решения, впоследствии все коридоры закидывались гранатами, их хоть и было немного, но терять людей никто не хотел. А уже когда я вновь принялся за дело, оборонявшимся поплохело, и они логично решили, что умирать вот именно сейчас им не с руки, тем более им обещали, что отпустят тех, за кем зверств не водилось.

В общей сложности в замке имелось не больше пары сотен бойцов, и почти полторы сотни рабов, среди которых тоже были жертвы, а если бы не Ки, то, скорее всего, их бы всех перестреляли в их клетках. Беркут, кстати, предположил, что не все рабы – это рабы, поскольку у ублюдков имелось время переодеться и влиться в ряды ими же угнетенных и сейчас он планировал заняться именно выявлением таких оборотней.

До берега нас отвез один из северных, попутно забрав тех, кто уже ожидал переправы на остров, а нам выделили машину, да еще и с персональным шофёром, который знал кратчайшую дорогу до завода. Ки уже одела разгрузку, которую была вынуждена сбросить на берегу, и со своим обычным непоколебимым выражением наблюдала за местностью, изредка принюхиваясь к чему-то, что только одна она могла почуять.

Добрались мы быстро, не встретив по пути ни одной твари. Водитель пояснил, что этот маршрут постоянно чистится от неразвитых зараженных, а крупные сюда почти никогда не заходят, а сейчас, если явятся, есть чем их поприветствовать, намекнув на автомат, что лежал на пассажирском сиденье пикапа. На заводе нас встретил Вайт, что в принципе было ожидаемо, так как он почти не покидал территорию, и после короткого приветствия нас проводили к рейдеру. Миновали вход с массивной гермодверью, затем несколько коридоров и лестниц, по одной даже пришлось спускаться вертикально. Оказалось, что дальше, где был обычный спуск, проход был завален и расчищать его не стали, пользуясь железным люком, который, по-видимому, когда-то являлся запасным маршрутом.

Рейдер лежал в местном госпитале, по крайней мере, Вайт именно так назвал комнату, где в два ряда стояло восемь кроватей, занятыми из которых оказались лишь две. На одной, что была возле входа, лежал невзрачный мужик с загипсованной ногой, он неудачно упал в люк, аналогичный тому, через который спускались мы, и уже третий день тут отдыхает, а вот на второй был искомый мною рейдер.

– Привет, – поздоровался я с лежавшим огрызком человека, когда тот, ощутив наше присутствие, открыл глаза. Я заранее попросил Ки не показываться сразу, и она, сидя вне зоны его зрения, принюхивалась к его запаху.

– Вот же падла, – выругался он, шевельнув культей ноги, резко сморщившись.

– Русский, что ли? – спросил я, перейдя на родной язык с английского.

– Хохол, – сквозь стиснутые зубы прошипел он.

– Могу спек вколоть, сразу полегчает, – предложил я.

– Не, не надо, – тут же отказался он, – это ты, что ли, спек местным подогнал?

– Я.

– Ну, тогда понятно, – сказал он, при этом пристально оглядев меня.

– А что не так?

– Да нет, просто я, когда очнулся, увидел, что спек колют, удивился, у меня-то с собой его не было, у Финта был, но тот я еще в подвале весь потратил, а этот явно высшей пробы, у нас такой хрен достанешь.

– Грязный использовал, потому что Финт наркоман?

– Не, просто не каждый по десять горошин за куб готов отдавать, – пояснил он, а я впал в ступор, мне и раньше говорили, что он совсем не местный, но сейчас я в этом уверен, как никогда. Мало того, что он знает, что такое спек, так еще и горох горохом зовёт.

– У меня еще есть.

– Да тут у них тоже еще почти шприц остался, ты им вроде как два дал, чика, что у них тут за медика, пояснила, но мне все равно не нужно. Боль я могу и потерпеть, тем более что они мне обезболивающее колют, а переводить ради этого спек почти кощунство. Руки и ноги быстрее все равно не отрастут, – он при этом подергал культей руки.– Если дадут отлежаться в долг, то месяца через два, максимум через два с половиной поднимусь и отработаю.

– А что так долго? – удивился я.

– Было бы быстрее, если бы они мой рюкзак прихватили, там горох был, а так только на одной споровке долго будет все отрастать, даже если жратвы вдоволь будет.

– Не вопрос, – сказал я, начав доставать из переднего рюкзака пакет с горохом, – я им сейчас отсыплю, как и чего делать, уже рассказывал.

– Ты точно не местный, – уставившись на меня, задумчиво начал он, – я в толк не возьму, ты альтруист или тебе что-то от меня нужно?

– Угадал, ты далеко не первый, кто мне пеняет тем, что я страдаю альтруизмом, но это не такая уж и большая ценность, если сравнить с жизнью.

– Не такая, – подтвердил он, разглядывая пакет, из которого я достал десяток горошин, – может, ты еще и жемчуга отсыпешь? – сказал он и сморщился от очередного приступа боли.

– Одной могу угостить, у меня у самого десятка полтора осталось, а это на двоих, мне и моей напарнице, я давно больших тварей не потрошил.

– Ты странный, – как-то натужно пробормотал он почти себе под нос, – ты просто так можешь отдать жемчуг?

– Могу, – я достал пакет и извлек из него красный шарик, протянув ему к здоровой руке.

– Что я тебе буду за это должен?

– Ничего, – ответил я, опуская в его ладонь жемчужину, и он тут же её проглотил.

– Слушай, кто ты такой? – спросил он через пару минут.

– Прохожий.

– Это как?

– Шёл мимо, наткнулся на людей, пока нахожусь тут, помогаю, – ответил я, пребывая в замешательстве от столь странного вопроса.

– Откуда ты сюда пришёл?

– С востока.

– Там все такие, как ты, щедрые? – спросил он, ухмыльнувшись при этом.

– Нет, не все, но я не вижу в этом проблемы.

– Ты хочешь сказать, что в одну каску потрошишь красных? – как-то опомнившись, спросил рейдер.

– Красные, это самые большие, я правильно понял?

– Да, такая тварь половину легковушки откусить, не поморщившись, может.

– Если честно, я предпочитаю не вступать в прямые столкновения с такими развитыми тварями, у них иногда дары бывают такие, что иммунные завидуют, а уж про силу я вообще молчу, но, если приспичит, то можно. Главное, свиту вырезать, чтобы не мешались.

– Может у тя, помимо вертолёта, еще и танковый батальон неподалёку есть? – с наигранным удивлением спросил он.

– Откуда про вертолёт знаешь?

– Да местные немного поведали о тебе, еще утром, когда про спек спрашивал.

– Ясно, но разочарую тебя, вертолёт тот был не мой, меня на нём Беркут подбросил, а его я на базе, прилетевшей сюда, подобрал.

– Далеко отсюда? – воодушевившись, спросил он.

– Беркут говорил, что мы тысячи две пролетели, но это примерно.

– Два косаря на восток? – уже не наигранно, а искренне удивился он, – да это нереально тут – хотя бы сотку отмахать и столько тварей, что шагу не ступишь. Это как же ты узнал, сколько с твоих земель досель лететь?

– А я и не знал, так вышло, мои, как ты выразился, земли еще дальше.

– Насколько?

– Не знаю, не стремился замерять, но по прикидкам, до базы Беркута я тысяч шесть по Пеклу отмахал, может, больше, может, меньше…

– Да ну на хер, не может быть, – не дав договорить, прервал он, – ты кто такой, парень?

– Шустряк, – я тупо представился.

– Чип, – представился он в ответ, протянув целую руку, – но это ни хрена не объясняет, как ты в этом аду ходишь спокойно.

– Есть методы, – не стал вдаваться в подробности, – но это не столь интересно, а вот откуда ты тут взялся, уже интересней.

– Взялся, – он хмыкнул, – как и ты, пришёл на своих двоих, они еще тогда у меня были. – Начал рассказ Чип.

Рассказывал он много и весьма подробно, отвечая на все мои вопросы и, как мне показалось, ничего не скрывая. Если двигаться от того места, где его нашли, триста километров или около того на север, то можно выйти к черноте, но она там не сплошная, в ней имеются впадины. И если придерживаться правой кромки, то вскоре удастся выйти к мешку, так они называют внушительную территорию, которая находится внутри мертвых кластеров, имея похожую на тот самый мешок форму. Узкая горловина, не больше пары десятков километров, вскоре расширяется, переходя в весьма обширные территории с медленными кластерами и стабами, коих там имеется аж пять штук.

Точнее, там их больше, но только на пятерых обосновались местные жители, а два из тех стабов даже можно назвать цивильными. Еще два этнические, один из которых заняли китайцы, а другой мусульмане, их так и называют Китайский и Шариат. Последний из крупных, где есть постоянное поселение, называют Нагорным или Холмом, там хоть и не имеется особой сформировавшейся власти, но все же зайти можно. В Шариат же он заходить не рекомендовал, собственно, как и в Китай. Цивильные зовутся Пяток и Триозерье, последний вообще в самой глубине мешка, а вот Пяток почти в его середине, но оба они прижаты к западному краю черноты.

Есть еще стабы, но все мелкие, некоторые не больше пары сотен метров в поперечнике, там тоже иногда селятся, но, как правило, до первой крупной забредшей твари, так что там ловить нечего. Есть еще один большой стаб, но там живут внешники, они их называют серыми из-за цвета бронекостюмов, но из описания я с легкостью узнал старых знакомцев, правда, они от мешка живут довольно далеко и крайне редко доставляют проблемы, хоть и случается.

В самой горловине кластеры весьма быстрые, интервал перезагрузки от десяти до пятнадцати дней, а дальше, в глубине мешка, значительно медленнее, почти все крупные, с городской застройкой, поэтому еды и прочего хватает всем. С оружием тоже не беда, с легким, по крайней мере, есть кластер, куда прилетают военные склады с оружием на консервации, с русским оружием, на чем Чип сделал особый акцент. С базы той тащат все стрелковое, и даже по паре пулемётов иногда прилетает. Ближе к горловине имеется другой вкусный кластер с военной частью, там стрелковки мало, а вот тот же аналог легкой бронемашины пожалуйста, правда, все натовское и не очень много. Третье место, где можно смародерить, почти все это военная база китайцев, но она окружена быстрыми кластерами и находится вне мешка, да еще и внешники рядом, так что туда мало кто решается ходить, хоть и имеется весьма заманчивый ассортимент. И еще дальше, но уже к югу от входа в мешок, есть очень жирный склад федералов, войск специального назначения, куда, собственно, и шел Чип со своими подельниками, пока не нарвался на тварей.