Цитаты из книг автора «Фаина Раневская»

В архиве Раневской осталась такая запись: «Пристают, просят писать, писать о себе. Отказываю. Писать о себе плохо – не хочется. Хорошо – неприлично. Значит, надо молчать. К тому же я опять стала делать ошибки, а это постыдно. Это как клоп на манишке. Я знаю самое главное, я знаю, что надо отдавать, а не хватать. Так доживаю с этой отдачей. Воспоминания – это богатство старости».

В семьдесят лет Раневская вдруг объявила, что вступает в партию. – Зачем? – поразились друзья. – Надо! – твердо сказала Раневская. – Должна же я хоть на старости лет знать, что эта сука Верка Марецкая говорит обо мне на партсобраниях.

Как-то на гастролях Фаина Георгиевна зашла в местный музей и присела в кресло отдохнуть. К ней подошел смотритель и сделал замечание: – Здесь сидеть нельзя, это кресло графа Суворова Рымникского. – Ну и что? Его ведь сейчас нет. А как придет, я встану.

Приятельница сообщает Раневской: – Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа… Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом: – Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!

– Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!

Раневская обедала как-то у одной дамы, столь экономной, что Фаина Георгиевна встала из-за стола совершенно голодной. Хозяйка любезно сказала ей: – Прошу вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать. – С удовольствием, – ответила Раневская, – хоть сейчас!

Хозяйка дома показывает Раневской свою фотографию детских лет. На ней снята маленькая девочка на коленях пожилой женщины. – Вот такой я была тридцать лет назад. – А кто эта маленькая девочка? – с невинным видом спрашивает Фаина Георгиевна.

Одной даме Раневская сказала, что та по-прежнему молода и прекрасно выглядит. – Я не могу ответить вам таким же комплиментом, – дерзко ответила та. – А вы бы, как и я, соврали! – посоветовала Фаина Георгиевна.

Раневская и Марецкая идут по Тверской. Раневская говорит: – Тот слепой, которому ты подала монетку, не притвора, он действительно не видит. – Почему ты так решила? – Он же сказал тебе: «Спасибо, красотка!»

Оправившись от инфаркта, Раневская заключила: – Если больной очень хочет жить, врачи бессильны!