Футбол

Возможно, вы обратили внимание, что в моих рассказах о начальной школе нет ни слова о дополнительных занятиях. Дело в том, что маму, когда она была маленькой, помимо обычной школы, водили в музыкальную, художественную и спортивную. И она решила, что своего ребёнка, то есть меня, от этого избавит – пусть лучше читает книжки и мяч во дворе гоняет. Предполагаю, что это решение далось ей непросто, и время от времени, узнав от соседок об очередном чудо-тренере, она предлагала мне попробовать. Обещая, что не станет даже уговаривать, если мне не понравится, и что я могу ходить лишь туда, куда буду сам стремиться всей душой. В результате такого подхода чего только я ни испробовал за эти годы: самбо и капоэйра, лепка из глины и вокал, хип-хоп и настольный теннис… Не то чтобы мне ничего не нравилось, кое-где я даже месяц продержался, хотя бы ради того, чтобы побыть как все и после уроков спешить на секцию. Но в каждом из коллективов я чувствовал, что не могу разделить всеобщее воодушевление, горение, преданность делу, из-за чего испытывал что-то вроде чувства вины. И кружок закруглялся для меня с очередной простудой или просто каникулами.

Со второго класса я начал мечтать о футбольном клубе, но мама была против. Во-первых, травмоопасный спорт, считала она. Особенно ей не нравились удары головой по мячу. Она не сомневалась в отрицательном влиянии подобных соприкосновений на мозг. Во-вторых, ей не нравилось, что там принято ругаться. В качестве компенсации мне подарили бутсы и настоящий мяч. И я ходил с ним на ближайшую футбольную коробку. Она до сих пор пользуется большой популярностью у любителей футбола. Здесь проводят матчи дворники с курьерами, солидные мужчины в пижонских бутсах и даже негры. Две команды полностью чернокожих дядек. Кроме цвета кожи, они отличаются тем, что играют с улыбками и много смеются вместо того, чтоб ругаться. С тех пор, как мы с папой это заметили, мы говорим друг другу «играй как негр», если кто-то начинает ворчать.

Я играл на этой площадке с папой, с мамой (лёгким мячом), со знакомыми ребятами и, чаще всего, один. В последнем случае я долбил по воротам из самых разных точек и достиг определённого уровня точности ударов. Я воображал, что мимо проходит тренер какого-нибудь «Ливерпуля» и приглашает меня в молодёжную команду. Ведь если тут играют негры, то почему бы и тренеру «Ливерпуля» не пройти мимо? В моей голове звучал диалог на английском:

– Hello! – говорил радостный тренер. – I like how you play, do you want to go to Liverpool with me?¹

– Thank you very much,² – отвечал я, потупив взор. А дальше разговор стопорился.

Чтоб подготовиться к судьбоносной встрече, я подналёг на английский, осчастливив своим запросом маму. Она надавала мне текстов, а потом слушала мои пересказы.

В результате через пару месяцев я уже смог ответить уважаемому тренеру, что

– Your offer makes me happy, but here in Moscow I have my family and they can`t go to Liverpool. May be you want to open a club here? There are a lot of talented players in Moscow.³

– I will think about it,⁴ – отвечал тренер.

А через некоторое время в Москве открывается молодёжный клуб «Ливерпуль», и я на правах вдохновителя и первого игрока прошу позвать туда Никиту и Клещиков. А потом мы играем товарищеский матч с молодёжной командой английского «Ливерпуля», и московский филиал побеждает.

И вот, в сентябре 2019 года, играя в одиночестве, я заметил краем глаза дяденьку, остановившегося около коробки. Я продолжил бить по воротам с утроенным усердием, срочно восстанавливая в памяти свой английский пассаж.

– Молодой человек, – обратился он ко мне на чистом русском. – А вы в каком клубе занимаетесь?

– Ни в каком, – ответил я с гордостью.

– Приходите в наш. «Буран» называется, тут недалеко. Нам как раз не хватает забивного нападающего.

– I will think about it, – хотел сказать я, но ограничился скромным «Спасибо».

Маме пришлось покориться судьбе. Я пообещал беречь голову и другие конечности, а также не ругаться. И стал нападающим футбольного клуба «Буран».

Как я до этого жил без футбола – загадка. Я считал дни до следующей тренировки, а каждые выходные мы играли матчи с другими командами – матчи я любил больше всего. После удачной игры я жалел, что Маруся её не видела, а после неудачной радовался, что её не было на трибунах. После нашего примирения я стал усиленно вычислять, когда пригласить одноклассников – противники намечались то слишком сильные, то слишком слабые, то погода нелётная, то у Маруси занятый день.

И вдруг Венька Клещ пишет в классный чатик: «В эту субботу мы с братом играем важнейший футбольный матч, приглашаем желающих поддержать». А время и стадион – те же, что у нашей команды. Я бы упал, если б не сидел за столом.

И тут Aliska пишет: «Обещаете победить?»

«Обещаем», «Зуб даём» – пишут одновременно Клещики.

А их команда как раз из сильных. «Но зуб давать всё-таки рискованно», – усмехаюсь я.

«Приду!» – пишу я. И за мной вереница «+» Вот будет сюрприз Клещикам.

Никитка мне позвонил, спросил, что это я так резво собрался за Клещиков болеть, я ему объяснил, он тоже плюсик поставил.

Победить команду Клещиков при всём классе это ж просто мечта! А вот проиграть с разгромным счётом – позор на оставшиеся шесть лет. Они не упустят ни одного подходящего случая, чтоб не напомнить мне об этом. В общем, я по полночи не спал, воображая то один, то другой сценарий. Кроме Никиты, никому свой секрет не открыл.

Вдруг на одной из перемен Никита идёт к Клещикам.

– А соперник-то как, силён? – спрашивает.

– Да не, слабаки, – проговаривается Сенька.

– Ну я так и думал, – разочарованно качает головой Никита.

– Да не знаем мы, – спешит поправить брата Венька, – в прошлом году только встречались. Кто их знает…

– Понятно, – кивает Никита. – А вы, значит, оба нападающие?

– Само собой, – разводят руками братцы. – Мы круче, чем Кавани и Суарез.

– Ну хоть посмотрим, кто из вас больше им накатает, – говорит Никита довольно громко.

– Я за Веньку буду болеть, – оборачивается к ним сидящий перед ними.

– Я ставлю на Сеньку, – заявляет другой.

– Так, – потирает руки Никита, – ставочки значит…

И берёт листочек записывать, обходит болельщиков, подходит к Алисе – смотрю – Клещики уши навострили, на кого поставит.

– Я за сильнейшего, – подумав, говорит Алиса.

Никита возвращается ко мне довольный-предовольный и зовёт меня выйти.

– Ты чего творишь? – возмущаюсь я. – Ради Алисы они нас просто порвут.

– Эх ты! Футболист называется! Да я ж вам только что победу обеспечил!

– В смысле?

– Они ж теперь пасоваться не будут, каждый сам за себя. Ты вратарю скажешь, что бить будет тот, кто с мячом, и дело в шляпе.

Я помолчал, обдумывая.

– Ты только эти свои любовные тактики мастер строить, – усмехается Никита, – а как настоящее дело, так не бум-бум.

– Посмотрим, – сказал я.

Наступила суббота. Я жутко волновался. Завтрак вообще не смог запихнуть, отчего к двенадцати часам у меня в животе образовался вакуум, который не позволял как следует выпрямиться. Приехал я сильно заранее, посмотрел на чужую игру, немного отвлёкся. Наш вратарь подошёл, я ему пересказал Никитину задумку. Он даже вспомнил Клещиков! Оказалось, что в прошлый раз они выиграли у нашей команды 10 : 1.

Потом я издалека заметил братцев и спрятался от них за раздевалку. Наконец команды вызвали на поле. За Клещиков полкласса пришло поболеть. За меня – Никита и Коля с Настей. Маруся, смотрю, улыбается без намёка на удивление. А я чувствую себя настоящим рыцарем перед битвой. Только вместо того, чтоб опустить забрало, я гетры подтягиваю и шнурки проверяю. Лишь бы не подвести.

Клещики на меня во все глаза уставились.

– Куликов! Какими судьбами?!

Я, довольный произведённым эффектом, пожимаю плечами.

– Ветром занесло.

– Ой, смотрите, Куликов! – слышу я Вергилин голос. – Я за Куликова буду болеть.

Свисток, понеслось. «Армада», команда Клещиков, – просто кони. Я даже оглянуться не успел, как они уже у наших ворот пасуются. Венька забирает мяч и по воротам хрясь! Вратарь молодец! Схватил и на середину выкинул. Но мы опять тут же потеряли. Такое ощущение, что противников не восемь, а, как минимум, тринадцать человек: куда бы мяч ни летел, там уже трое армадовцев. Причём крепких таких, высоких. Я включаю гиперактивность, по-другому, чувствую, никак. Добываю мяч и хрясь издалека – прям в крестовину. Трибуна ахнула. Если б попал, то можно было бы попросить замену и спокойно досидеть на скамейке. Но я не попал. Вижу, Сенька советует самому длинному защитнику крепче меня держать. Но мои ребята воодушевились, бодрее забегали. А Клещики не перестают при любой возможности по воротам лупить. Снова мяч у меня, несусь по кромке с такой скоростью, что ног под собой не чую, тем более наш класс как раз тут стоит. И вдруг – бах, этот защитник как въедет мне сзади по ногам. Полетел я кубарем, Маруся с Вергилией вскрикнули, но я вскочил так резво, что судья даже свистнуть не успел. Делаю вид, что в порядке, но наступать-то больно, аж мутит после падения. Никитка с Колей орут судье, что фолл. Ну и тренер мой тоже. В общем, назначили штрафной. Разыграли, у их ворот какая-то суматоха случилась, и мы им затолкали первый гол. То-то радости было! Но, как обычно бывает, тут же расслабились. И рассвирепевший Сенька чуть не пробил нашего вратаря. Если б он дал пас, шансов бы не осталось. Венька на него как набросится!

Свисток на перерыв.

Подходим к тренеру – он чуть не плачет от счастья. «Играйте как играли, даже менять никого не буду». А тот тренер, смотрю, Веньку с Сенькой распекает почём зря, прям слюной брызжет. Жалко мне их стало. Пошёл я, слегка прихрамывая, к классу.

– Костя, ты как? – беспокоится Маруся.

Я лишь отмахиваюсь и подхожу к Алисе:

– Ты им скажи, пусть пасуются, и не важно, кто больше забьёт, а то ж они так и проиграть могут.

И Алиса, победив смущение, отправляется к Клещикам. Те её чуть не расцеловали. «Переживает, значит, за братцев», – умилился я.

– Ну, теперь вам конец, – ворчит Никита. – Вечно ты мои гениальные идеи запарываешь.

Вернулся я к команде, сообщил вратарю, что лафа кончилась, защитникам велел братцев не отпускать. А у самого нога ещё болит.

Клещики, избавившись от ига конкуренции, такое устроили в нашей штрафной! Я окончательно убедился, что тренер московского «Ливерпуля» мне за такую парочку будет по гроб жизни обязан. Если б не три штанги, то за десять минут второго тайма стало бы 5 : 1, а не 2 : 1. Но в какой-то момент надоело мне на них любоваться – ворвался я, куда бомбардирам и не следует, и погнал к их воротам. Одного обвёл, другого, третьего. Четвёртого не смог. Ну хоть что-то изобразил да угловой заработал.

– Ку-ли-ков! Ку-ли-ков! – скандирует моя группа поддержки.

То ли защитники Армады на них отвлеклись, то ли я вовремя ушёл, но оказался я один и головой забил прям в «девятку». Вместо того, чтоб радоваться, оглядываюсь – нет ли мамы, чтоб за мои мозги поволноваться.

Товарищи обнимают, Колька свистит… Уф, ну уже не позор. Да, с Марусей на трибунах находит такое вдохновение, без которого так играть не получается.

2 : 2 и ещё пятнадцать минут матча, бесконечных пятнадцать минут.

Активности я не сбавил – я был в центре, в защите и на острие атаки почти одновременно. Пустой желудок создавал иллюзию, что я ничего не вешу и могу полететь, стоит только захотеть. Кажется, мои товарищи заразились боевым настроем, и даже вратарь будто победил земное притяжение. Никогда нам не забыть эту упоительную уверенность в собственных силах. Результат мне лично был уже не важен. Главное – игра получалась красивая. Каким образом в наших воротах оказался третий мяч, мы даже не поняли: летал-летал по штрафной и залетел. Так как Венька с Сенькой потом говорили, что забили по одному, то этот забил кто-то другой. Но мы и тут не сбавили оборотов. И на последней минуте заработали пенальти, благодаря фоллу со стороны того же долговязого, который срубил меня.

Бить пенальти поставили меня, потому что на тренировках я не промазал ни разу. Я как-то хвастался Никите, что забиваю пять из пяти с закрытыми глазами. И вот, настал мой звёздный час. «Вратарь правша, буду бить в правую (для меня) девятку», – решил я. Красивый матч и закончиться должен красиво. Сколько таких девяток я забил на своей футбольной коробке – не счесть. Установка мяча, сосредоточенный взгляд, гробовая тишина, свисток, красивый разбег, замах, удар…

Почему же я не забил в этот раз? Из-за травмы? Или, может, виноваты известные мне примеры гениев футбола, которые не реализовали пенальти в решающий момент? Как бы то ни было, мяч просвистел над воротами – я не верил своим глазам и в то же время заранее знал, что так случится. Я упал на колени, схватившись за голову. Я не хотел драматизировать – ноги сами собой подкосились.

Товарищи бросились меня поднимать, а Клещики чуть не задушили в объятьях – всё-таки я им позволил сдержать слово. Никитка махнул рукой типа «забей!». На Марусю я почему-то не взглянул. Естественно, я понимал, что никакого разочарования у неё не случилось, но из вредности или гордости не позволил себя поддержать.

Я сидел в раздевалке дольше всех и надеялся, что она дождётся. Но, когда вышел, обнаружил лишь верного Никиту.

– Что, все ушли?

– Так ты полчаса там просидел!

– Правда? Не заметил.

Я страшно расстроился из-за того, что Маруся меня не дождалась, в миллион раз больше, чем из-за незабитого пенальти.

– Ну что, пойдём напьёмся? – пошутил Никита.

– Уже напился, – я показал на бутылку из-под воды. – Мне бы теперь наесться. Я со вчерашнего дня ничего не ел.

И мы поплелись в сторону моего дома.

– Да не убивайся ты так! – Никита хлопнул меня по плечу. – Обидно, конечно. С другой стороны, Бэкхем не забивал, Месси не забивал…

– Да я не расстраиваюсь, – улыбнулся я с благодарностью, – устал просто.

– Да-а, ты носился, прям как Соник!

– Алиса была довольна? – Мне хотелось вернуться к теме зрителей.

– Ага, она с Клещиками ушла, – ответил Никита. – Смешная троица. Жаль, у Алисы нет близняшки. А тебе Маруся просила передать, что ты круто играл.

– Могла бы и сама сказать, – пробурчал я.

– Скажи спасибо, что она вообще пришла. У её сестры сегодня ДР, причём загородом отмечают, а она сюда отпросилась, потому что знала, что ты будешь играть.

– Откуда?

– Я рассказал.

– Она же с самого начала собиралась идти.

– Ну, может, забыла про ДР…

– Как же ты узнал, что она передумала?

– Вот пристал! В чём ты меня подозреваешь, не пойму? Когда ставки на Клещиков собирал, тогда и узнал. Можешь у неё спросить, если мне не веришь.

– Верю-верю.

– В общем, после матча её уже машина ждала.

– Ясно.

Жизнь налаживалась.

В тот ясный ноябрьский день (оказалось, и такое бывает на свете!), когда солнце зажигало на деревьях последние жёлтые фонарики, а лёгкий ветерок не спешил их сорвать, я полюбил ноябрь всей душой.

Придя домой, я съел тройную порцию обеда, но перед этим написал Марусе: «Спасибо, что пришла. Только благодаря тебе мы так хорошо сыграли». Она, наверное, не поверила, но это была чистая правда.