Глава вторая
Интриганы Круглого стола

Беломраморный Мьёркт, столица подгорного королевства дроу, пробуждался ото сна неторопливо и неохотно. Вечную темноту не рассеивал дневной свет, а даже если б он мог пробиться под каменную твердь, солнце всё равно уже заходило за горизонт. Но одно за другим, волной светящегося разноцветья вспыхивали окна в домах, и казалось, что вместо города раскинулся ночной океан, воды которого мягко фосфоресцируют во мраке мириадами радужных искр.

Впрочем, одно окно в башне королевского дворца сияло уже давным-давно.

Покои для пленников больше походили на элитную ночлежку: кровать занимал Фаник, на груде одеял у камина устроилась Навиния, а теперь на полу прибавилось ещё одно спальное место – у окна, рядом со столом. И на этом самом месте разместился Восхт, листая книгу в потёртом кожаном переплёте.

– Эти «Записки» действительно обрываются как раз накануне переговоров, – спустя некоторое время доложил он. – Словами «непонятно, на что способны эти светлые». – Колдун вскинул голову, оглядывая товарищей по несчастью. – Но это не может ни подтвердить, ни опровергнуть причастность тёмных к тому, что там случилось.

– Я же говорила, – проворчала Криста, примостившаяся на стуле рядышком. – Я эту книгу всю просмотрела, когда Снежка её читала.

Дэнимон сидел рядом с невестой, задумчиво наблюдая, как Навиния играет с паппеем: поочерёдно подставляет ему ладони, позволяя зверьку перебегать с одной на другую. Впрочем, принцесса явно меняла руки скорее машинально, чем осознанно – она смотрела в пол застывшим взглядом, и мысли, которые её отвлекали, были не самыми весёлыми.

– А ведь сегодня у нас с Дэном была бы свадьба, – горестно вздохнула Криста. – Кто бы мог подумать…

– Наверное, тёмные ещё не проснулись? – спросил Дэнимон, переведя взгляд на брата. Тот по-прежнему спал, повернувшись на бок, дыша с мирным присвистом. – Поэтому и не заходят?

– Мы всегда встаём раньше них. Они-то привыкли пережидать весь день во сне. – Криста сжала пальцы принца в своих. – Так не терпится сообщить им о твоих подозрениях?

– Если я правильно оценил ум Лодберга, они первыми сообщат мне о том же, – горько усмехнулся эльф.

– А вдруг ты всё-таки неправ?

– Я мечтаю о том, чтобы я оказался неправ. Но это первая кандидатура, которая приходит мне в голову, и самая логичная.

Криста ничего не сказала. Просто коснулась губами его щеки: раз, другой.

На третий хмурое лицо Дэнимона немножко посветлело.

– Мне жаль, что я не добился свободы для всех вас, – произнёс он.

– Ты был не в тех условиях, чтобы торговаться. И я радовалась, что хотя бы ты скоро будешь на свободе. – Криста укоризненно качнула головой. – И всё равно ты был неправ! С этой клятвой. Надо было дождаться, пока Фаник поправится, и вам с ним всё-таки…

– Уходить? И что бы тогда мы сделали там, наверху, одни? Против собственного отца и всего нашего народа? Я предпочёл, чтобы в этом деле у нас были союзники. Раз мы обрели их среди тёмных, значит, так тому и быть.

– Мы теперь сами тёмные. – Навиния подала голос неожиданно, и голос этот был неожиданно горьким. – Предатели своих народов. А я… подстилка их владыки. И больше, похоже, ни на что не годна.

– Не говори так, – поморщился принц. – Ничего ты не…

– Всё, что я делала… я хотела, чтобы родители могли мной гордиться. Не желала быть всего лишь чужой игрушкой на доске. Принцессой из набора фигурок для скаука. И оправдывала себя тем, что делаю это во благо своей страны. – Резким движением посадив паппея на плечо, Навиния опустила руки. – А теперь я не нужна этой стране.

– Хватит, Вини, – горячо произнесла Криста. – Твой народ любит тебя, а заговорщики и придворные интриги были и будут всегда! Радуйся, что они проявили себя во всей красе. Теперь, как вернешься, без зазрения совести отправишь весь совет в отставку, и дело с концом. Ты и так не больно-то к нему прислушивалась. И правильно делала, – подумав, добавила девушка. – Советы предателей до добра не доведут.

Навиния промолчала. Восхт хмыкнул, но ничего не сказал. Дэнимон тоже не стал возражать – лишь покосился на невесту, однако по личику Кристы невозможно было определить, действительно ли она верит тому, что говорит, или просто понимает: сейчас Навинии нужно услышать именно это.

Криста всегда вела себя так непосредственно, что окружающие к этому привыкали. И привыкали не сомневаться в искренности её реакций. Меж тем как Дэнимон знал – Криста предпочитала разыгрывать наивную доверчивость и любовь ко всем вокруг даже тогда, когда вовсе не склонна была доверять хоть кому-то. Она тонко чувствовала тех, с кем имеет дело, но при острой необходимости прекрасно умела не выдавать своих чувств. Просто чаще всего не считала это острой необходимостью.

Впрочем, теперь Дэнимон был даже рад тому, что иномирной девчонке с невозможным снежным именем удалось её обмануть.

Фаник проснулся резко, словно от кошмара. Рывком сел в постели, судорожно озираясь, явно не понимая, что происходит – и увидел брата.

– Дэн? – выдохнул он. – Тебя же…

– Да, меня похитили дроу. А тебя похитили люди. – Дэнимон встал, лишь сейчас позволив себе в полной мере ощутить облегчение. – Как ты?

– Я… не слишком хорошо. Будто меня долго били. – Фаник уставился на свои руки, лежавшие поверх одеяла. – Меня похитили? Последнее, что я помню, – люди… трое, и маг прочитал заклятие, а потом… наверняка слуги тёмных, чтоб их! – он бессильно упал обратно на подушку. – Где мы? Ты сбежал от дроу вместе с Кристой, да? И нашёл меня? Или Вини всё-таки поймала наследника Ильхта и спасла тебя?

Какое-то время Дэнимон соображал, как бы деликатнее преподнести братишке последние новости, но так и не сообразил.

– Вообще-то… мы у дроу, – мягко вымолвил принц. – И это они помогли мне найти и спасти тебя. А твоих похитителей нанял кто-то из эльфов. Во всяком случае, я в этом уверен.

Взгляд Фаника весьма красноречиво отразил сомнения в здравом уме старшего брата – или в том, что это не ещё один сон.

– Ты. Хочешь сказать. Что меня. Похитили. Светлые. А спасли. Тёмные?

Заговорил он после о-очень долгой паузы, явно не доверяя тому, что говорит. И вместо ответа Дэнимон, коротко выдохнув, прошёл к кровати, чтобы сесть рядом с братом.

Ибо прекрасно понимал: этот разговор выйдет куда дольше, чем пауза перед ним.

* * *

Я проснулась в своей постели у камина, рядом с Бульдогом, привычно пускавшим слюни на мою подушку. Почти сразу вспомнив, что засыпала вовсе не в своей постели.

Нашарив очки, которые кто-то заботливо положил рядом, я нацепила их на нос, повернулась – и встретила взгляд Морти.

– С пробуждением.

Зрелище принцессы дроу, сидевшей в кресле с книгой, вынудило меня подскочить в постели, судорожно пытаясь понять, чем я обязана её присутствию. Должно быть, когда я уснула, Лод перенёс меня сюда; но, может, Морти успела прийти и застать, как мы лежим в обнимку? И теперь хочет устроить мне…

– Спасибо, что помогла Лоду, – добродушно произнесла принцесса. – Во всех смыслах.

От тепла её улыбки торнадо лихорадочных мыслей мигом утих.

– А… не стоит благодарности. – Я растерянно моргнула. – Простите, но…

– Что я тут делаю? – понимающе закончила Морти. – Все заняты на совете, меня туда не пускают. Так что решила подождать здесь. Какая мне разница, где читать? Заодно смогу поблагодарить тебя, когда проснёшься, и передать слова Лода.

– Какие слова?

Морти кивнула на стол. Там лежало знакомое зеркальце с серебряной крышкой, которым я не пользовалась с достопамятного вечера, когда Алья развлёкся с Навинией.

– Лод немного его доработал. Решил, тебе полезно будет знать, о чём идёт речь на встрече с послом лепреконов. Если откроешь зеркало, оно покажет зал совета.

– О, здорово! – моя искренняя радость длилась всего миг. – А вы? Разве вам неинтересно?..

Морти усмехнулась.

– В детстве я вечно крутилась под дверьми. Пыталась шпионить. Потом привыкла, что Лод с Альей просто рассказывают мне то, что считают для меня нужным и допустимым. – Она слегка пожала плечами. – Женщинам дроу, даже из правящего дома, издавна не дозволяется следить за советами Повелителя. С помощью магии – в том числе. Это традиция, которую я не собираюсь нарушать. Подслушивать тайком недостойно принцессы из рода Бллойвуг.

– Тогда почему Лод дал зеркальце мне?

– Наверное, потому что ты не дроу? – весело заметила Морти. – За меня не беспокойся. В конце концов, там зачастую обсуждают такие вещи, в которых я ничего не соображаю.

– Вряд ли я соображаю больше вашего.

– Должно быть, больше.

Морти опустила взгляд в книгу, и я сочла, что спорить будет лишним. Встала, ожидаемо обнаружив себя полностью одетой, сунула ноги в мягкие туфли и побрела в ванную.

Забавно. Я уже имела возможность убедиться, что риджийские законы и обычаи сильно отличаются от законов и обычаев нашего мира: начиная с судебных тонкостей, которые я наблюдала на примере истории с Артэйзом, и заканчивая отношением к близости до брака. В отличие от нравов аналогичной эпохи нашего мира, похоже, в Риджии никому нет дела до девичьей невинности. Если сопоставить то, что Лод рассказывал мне о дроу, «предсвадебные путешествия» эльфов, о которых мельком упоминала Навиния, и бурную личную жизнь Повелительницы людей…

Всё это казалось мне куда более правильным, чем отвратительные интрижки, о которых я столько читала, изучая историю и литературу. Зацикленность на целомудрии нисколько не способствовала искоренению измен – нет, она лишь приводила к тому, что измены старательно скрывали, тщательно заметая весь сор под ковёр. Отвратительное лживое лицемерие, которого я никогда не понимала; и тем более не понимала, почему даже в наше прогрессивное время многие придают огромное значение этой глупой традиции. Чистой условности. Какая разница, есть у твоей избранницы в определённом месте какая-то там перепонка или нет? Ты ведь не с перепонкой жить собираешься, тем более что её в любом случае придётся ликвидировать. А некоторые девушки, гордившиеся, что сохранили свою перепонку до свадьбы… с тем же успехом можно гордиться, что тебе посчастливилось ни разу не сломать ногу.

Нет, риджийские нравы мне импонировали куда больше. Действительно, если ты собираешься жить с кем-то долго и счастливо – прежде, чем давать брачные обеты, совсем не лишне проверить вашу совместимость во всех планах. Но, видимо, даже в Риджии есть место предрассудкам, так что женщин всеми силами стараются не допустить к правлению. Если не прямо, как Морти, то тихо, как Навинию. И при таком раскладе, если у меня не получится вернуться домой…

Ладно, думать о будущем пока рано. Для начала стоит выпутаться из настоящего.

Умывшись, я оперлась руками на край раковины. Вскинула голову, слушая ровный шум воды, глядя на своё отражение: к счастью, очки я сняла, так что вместо лица взору представало лишь бледное пятно с размытыми чертами.

И всё-таки. Почему в отношении меня Морти ведёт себя так?

Первый вариант: она бесконечно уверена в своём избраннике и знает, что он в любом случае сохранит ей верность.

Но… уверенность уверенностью, а я сомневаюсь, что при таком раскладе ты будешь не только не препятствовать сближению своего избранника с влюблённой в него девушкой, но и всячески обоих к этому подталкивать. Как говорится, на бога надейся, а сам не плошай. Не люблю эту поговорку по причине убеждённого атеизма, да и вряд ли в Риджии она есть, однако всякий умный человек прекрасно понимает этот принцип. А Морти бесспорно умна.

Второй вариант: она не уверена в своём избраннике и таким образом устраивает ему испытание, дабы проверить, сохранит ли он верность ей.

Но использовать в качестве объекта для подобного испытания меня, когда Лода не прельстила Навиния, лезшая к нему и так, и эдак, и косинусом вперёд?..

Третий вариант: Морти знает, что Лод ко мне ровным счётом ничего не испытывает. И поэтому так спокойна, и поэтому отправила меня к нему – чтобы любимый хальдс использовал живую куклу по назначению. И нет, вовсе не по тому, какое обычно уготавливают куклам в человеческий рост.

Уже больше похоже на правду. Но теперь вспоминаем, что я не сомневаюсь в Лоде, а ещё не замечала за Морти хотя бы намёка на цинизм, и ищем четвёртый вариант.

А четвёртый…

Я замерла, уставившись на текущую воду.

Ха. Ну конечно. И почему я не думала об этом раньше? Лод и Морти вместе уже не первый год, но он всего лишь её хальдс. Не супруг. Учитывая, что они прекрасная пара, и Алья явно не имеет ничего против их союза – если они до сих пор не узаконили отношения, значит, на то есть причина. И наверняка она кроется в том, что короли, как известно, могут всё, кроме одного.

«Браки среди знати часто заключают по договору», – говорил мне Лод. Скорее всего, принцессе уготована блестящая партия в виде какого-нибудь дроу из славного древнего дома… но, с другой стороны, чем плох Лод? Тем, что человек? Раз уж Алья сделал его своим Первым Советником? Непохоже, чтобы для Повелителя дроу это имело значение; а в конечном счёте, как я понимаю, судьбой сестры распоряжается именно он. Или одно дело – Советник, а другое – супруг принцессы? Знать бы, как у дроу тут всё заведено…

Впрочем, даже если моя догадка верна, это ничего не меняет. Насколько я помню, замужество вовсе не обязывает разрывать отношения с хальдсом, и ничто не мешает колдуну оставаться фаворитом принцессы, даже если она выйдет замуж не за него. Так что из всех найденных мною вариантов логичнее всего будет остановиться на третьем. А потом, вспомнив, что он мне не подходит, вернуться к волшебному зеркальцу и послу лепреконов.

В конце концов, это куда важнее и увлекательнее, чем мои домыслы по поводу чужой личной жизни.

По возвращении я обнаружила Морти на том же месте, увлечённо читающей. На столе перед ней, по соседству с зеркальцем, появился знакомый серебряный колпак – видимо, Акке успел принести мой завтрак.

Хм…

– Боюсь, пока я буду завтракать, совет уже закончится, – покосившись на Морти, невинно заметила я. – А если уйду с зеркалом в другую комнату, чтобы вы случайно не услышали, о чём говорится на совете, еда успеет безнадёжно остыть. И что же нам делать?

Не отрывая взгляд от книги, принцесса улыбнулась – и хотя бы одна из причин, по которой она решила дождаться моего пробуждения, стала мне ясна.

– Принцессе из рода Бллойвуг не пристало подслушивать, – заметила Морти невзначай, – однако никто не в силах помешать ей спокойно читать, пока рядом подслушивает кто-то другой.

Как я и думала.

Понимающе хмыкнув, я села на табурет. Откинув серебряную крышку, коснулась кончиком пальца стеклянной поверхности и, положив зеркальце на столешницу, потянулась к колпаку, укрывавшему мою еду.

Наконец-то смогу, как дома, поесть за просмотром чего-нибудь интересного.

– …самим не по душе вся эта ситуация, Повелитель, но вы же понимаете…

В зеркале отразился небольшой круглый зал, отделанный типичным для дворца дроу чёрным мрамором. За длинным прямоугольным столом спокойно разместились с десяток дроу, включая Алью, Лод и трое лепреконов: вылитых эльфов, только не выше восьмилетних детей, да волосы не золотые, а рыжие, как мандаринки. Один из них как раз вещал что-то низким размеренным голосом, который никак не мог принадлежать ребёнку.

– …мы чужды предрассудков, вы знаете. Мы помогали вам по мере своих скромных сил все эти триста лет. Мы не в обиде на призраков прошлого, и та история на пиру вызвала и у нас много вопросов, – рассудительно заметил лепрекон. – Откровенно говоря, наш народ вздохнул с облегчением, когда венценосный отец нашего Повелителя не вернулся в своё королевство. Но хоть нам и стоило бы сказать «спасибо» тому, кто прервал правление взбалмошного полудурка – в отличие от людей и эльфов мы пытались найти истинного виновника резни. Мы не хотим этой войны, мы не будем воевать с вами… но эльфы и люди хотят, и в открытом столкновении с ними – что мы можем? Нас, как и вас, ничтожно мало. После пропажи принцев эльфы возненавидели вас с новой силой, в армию людей, кажется, собрали всех мужчин от двадцати до пятидесяти. У светлых огромное войско. Сильное войско. И этому войску не терпится стереть вас с лица земли.

– Триста лет назад Тэйрант тоже был силён, – бесстрастно произнёс Алья. – Однако тогда вы примкнули к проигрывающей стороне.

– Триста лет назад войну выигрывал сумасшедший фанатик, который после уничтожения эльфов и людей переключился бы на нас. – Лепрекон пожал плечами. – Без обид.

– Что вы, какие обиды.

В зеркальце трудно было разглядеть лицо Повелителя дроу, но, откусывая очередной кусок тёплой румяной булочки с сыром, я услышала его усмешку.

– Сейчас место Тэйранта занял другой сумасшедший фанатик, – заметил Лод.

– Вы в выигрышном положении. У вас есть шансы победить в этой войне, просто отсидевшись под горами, и шансы эти…

– На сей раз светлые не отступят, – тихо проговорил дроу, сидевший по левую руку от Альи. – Ни за что.

Он был темноволосым – к моему удивлению. Черноту длинных прядей лишь подчёркивала белизна одежд, сдержанно расшитых алым шёлком. Белый и красный… цвета дома Рауфгата, вдруг вспомнила я.

Того же дома, к которому принадлежал едва не убивший меня Артэйз.

– Они задавят нас количеством, – продолжил дроу. – Им всё равно, сколько народу они потеряют в наших тоннелях. Потому и забирают в армию всех, кого могут. Тысячи умрут, чтобы остальные прошли по трупам и вырезали нас, как паппеев в норах. Но вам всё равно, верно? Вы ведь…

– Лу.

Алья сказал это без угрозы. Почти шёпотом. Всего одно короткое слово: видимо, имя того, кто говорил.

Однако дроу моментально смолк.

– Мы понимаем ваше тяжёлое положение. И, помимо информации, подсобим чем-то более существенным, – любезно произнёс лепрекон. – Мы дадим вам то, что поможет вам пережить осаду. И даже не возьмём за это платы. – Последнее он добавил весьма неохотно. Его товарищей на этом месте и вовсе передёрнуло. – Но это всё, чем мы можем помочь.

– Нет, не всё, – вежливо поправил Лод. – Вы могли бы отдать нам драконьи жемчужины.

Лепреконы уставились на колдуна долгим молчаливым взглядом, и я замерла, не донеся чашку с чаем до губ.

Что ещё за жемчужины?..

– И чем же они вам помогут? – наконец спросил один из посланцев маленького народца.

– По́лно. – Лод улыбнулся: для переговоров он предпочёл снова натянуть маску плюшевого мишки. – Вам ли не понимать, насколько это полезные вещицы. Особенно в нашей ситуации.

– Большинство жемчужин хранится в сокровищнице нашего Повелителя и никогда не покидает дворца. Мы считаем их справедливой платой за всех, кого мы потеряли в Войне Пяти Народов.

– Вы же вроде не в обиде на призраков прошлого, – подметил кто-то из дроу, и по голосу я опознала эмера Айкатта, отца покойного Артэйза.

– И не отказываемся от своих слов. Но вы же понимаете… если вам всё же не удастся отсидеться под горами, жемчужины для нас будут потеряны безвозвратно – и если эльфы или люди найдут их… догадаются, что мы вам помогали…

– В общем, вы просто жалкие трусы, – негромко и устало констатировал тот же темноволосый дроу, – которые в своём паскудном лицемерии решили бросить целый народ подыхать.

Хоть отчасти я была с ним солидарна – осознание того, сколь неразумна подобная реплика, вызвало у меня глубочайший фейспалм.

– Лу!

Крик принадлежал эмеру Айкатту, но он опоздал: лепреконы уже вскочили с мест.

– Знаете ли, – уязвлённый до глубины души, начал один…

…и замолчал, когда их обидчик поднёс ладонь ко рту, зачем-то изумлённо ощупывая свои губы.