Глава 2
Путь

К вечеру я уже дошла до переправы. Мыслей в голове было много, страхи, переживания перекручивались, превращая меня в комок нервов. Я думала о маме, о том, что наша жизнь могла бы быть другой. Возможно, нам надо было не бегать от прошлого, а смело встретиться с ним лицом к лицу. Но что там, в этом прошлом? Что так пугало маму, что заставляло каждый раз сниматься с обжитого места и уходить прочь, ища очередной дом?

Последние лучи солнца скрылись за макушками деревьев, и я остановилась, внезапно почувствовав в груди пустоту. Осознание, что мамы больше нет, пришло сразу, махом, не спрашивая и не обманывая. Я знала, что отныне придется все делать самой. Трудно это или нет, я еще не поняла.

У Наверской переправы мне доводилось бывать лишь однажды, этим путем мы ездили на ярмарку в большой город. Там мама продавала собранные травы. Мне понравилось в шумном, полном людей городе, но она сказала, что это был последний раз, больше нам нельзя так рисковать.

Рисковать. А погубила нашу жизнь крохотная деревня на двадцать дворов.

С этой стороны реки можно было переночевать, только прячась среди огромных валунов, которые много лет назад принесло волнами наводнения. Камни громоздились один на другой, образовывая маленькие, но глубокие пещерки. Те, что поближе, были хорошо обжиты людьми. Кое-где путники даже сделали временные двери, сплетенные из ветвей мягкой ивы.

Сегодня здесь никого не было, но я не стала рисковать, боясь, что за мной все-таки могут отправить погоню, поэтому ушла как можно дальше, выбрала небольшую пещерку, которую вряд ли раньше использовали в качестве жилья, и позволила себе немного расслабиться. В большой дорожной сумке у меня был толстый, но легкий плед, его я постелила на землю, села и закрыл глаза, вслушиваясь в тишину ночного леса.

Тишина. Нет, в лесу никогда не было тихо. Шумела река, ее воды перепрыгивали через пороги ниже по течению, но звук все равно был отчетливо слышен. Пели деревья, скрипели их старые ветви, покоряясь порывам холодного ветра.

Спать не хотелось, поэтому я решила достать письма, о которых говорила мама.

Я умела многое, но старалась беречь свои секреты, как и мама. Она была неплохим магом, но предпочла стезю травницы, потому что магов всегда замечали. А я была магом. Только так и не получила должного обучения. Мне стоило пойти в школу, но тогда я бы выдала себя. Да и откуда в какой-нибудь заброшенной богами дыре магическая школа? Их и не во всех больших городах отыщешь, чего уж говорить о глуши?

Магический огонек – самое простое, что может сотворить маг. Этому даже не учат, оно приходит само, одно из первых умений. Я создала такой, но постаралась, чтобы огонек светил не ярко, а то случайный путник мог бы обнаружить, где я прячусь.

На дне сумки лежала шкатулка. Я осторожно достала ее и начала рассматривать. В доме старушки было не до этого, хотелось поскорее убраться оттуда. Теперь же я видела, что вещь была не просто дорогой, а очень дорогой! Это было не простое дерево, а дорогой сахальский орешник, который легко впитывал в себя магию и мог хранить ее веками. Мама рассказывала о нем, но никогда не упоминала, что у нас хранится такая ценность! Интересно, почему?

Я провела пальцами по цветам, которые покрывали крышку, сплетаясь в рисунок. Сначала мне показалось, что я вижу герб, но потом решила, что мне просто это мерещится в неверном свете магического огонька. Просто цветы, растения, рожденные рукой искусного мастера. В одном месте узор уколол палец, я едва заметно выдохнула и надавила на это место. Шкатулка открылась легко бесшумно, открывая моему взгляду чуть пожелтевшие листочки. Нет, они не были старыми, просто бумага… Бумага была не обычной. Такую мне видеть еще не доводилось.

Выдохнула, собралась с духом и развернула верхний листок. Шелестнула бумага, в воздухе повис запах мужских духов, приятный и странно знакомый.

«Ари, я рад узнать, что ты в добром здравии, но мой ответ снова «нет». Я не хочу видеть тебя в своем доме, особенно после того, что ты совершила. У нас новый глава королевского тайного сыска. Он упрямый, будет искать тебя до последнего».

Скорее записка, чем письмо, и ничего особенного.

Следующее было длиннее и, кажется, написано раньше.

«Здравствуй, Ари. Мне было трудно сесть и написать тебе ответ на все те письма, что ты мне слала. Твой поступок разбил мне сердце. Наверное, будь все иначе, я сам бы помог в твоих поисках, направляя тайный сыск по твоим следам. Но я не могу. Мне жаль тебя и твою дочь, но ты сама знаешь, что во всех этих несчастьях виновата сама. Измена короне – вот, что ты натворила! И мне больно осознавать, что все произошло из-за глупого чувства, которое ты называешь любовью. Научись отвечать за свои поступки, избалованная девчонка! В тебя, в твое образование было вложено немало сил, тебя представили королю, будущее, которое открывалось перед тобой, было безоблачным и светлым… Как ты могла?

Я не хочу говорить, что двери моего дома закрыты для тебя, но это так. Ты просила устроить твою дочь в школу, но я не буду этого делать. У девочки дар? Это, увы, не мои проблемы. Ты знаешь силу своей магии, могла предположить, что так и будет.

Я не злодей, но ты перечеркнула все отношения, когда сделала то, что сделала. Не знаю, буду ли отвечать на твои письма, но сейчас я этого делать не хочу».

Прочла это и на душе стало совсем плохо. Мама никогда не уточняла, из-за чего именно мы убегаем, что такого она натворила, а я и не спрашивала, безоговорочно ей веря.

Слезы побежали по щекам, я всхлипнула, засунула письма обратно в шкатулку, оставив одно, с адресом, сверху, захлопнула крышку и засунула все на дно сумки. Не сейчас, может, потом почитаю, но не сегодня. Слишком тяжело, слишком давит случившееся сегодня.

Потушила огонек, свернулась калачиком на мелкой гальке, которая впивалась в кожу даже сквозь толстый плед. Слезы так и текли, а я и не пыталась их останавливать. Сегодня можно побыть слабой, а с завтрашнего дня придется самой о себе заботиться. И надеяться, что этот господин не окажется в жизни таким же мерзким, как в письмах.

* * *

Утро встретило меня хмурым небом и сыростью. Наверное, скоро пойдет дождь, а это точно не радует. Идти по дороге под проливным дождем то еще удовольствие. Впрочем, если будет моросить, то легче не станет.

У переправы уже было несколько человек. Я замерла, но формы воев не заметила, как и знакомых лиц, поэтому облегченно выдохнула. Вряд ли кто-то обратит на меня внимание.

– А ты чего совсем одна?

Я вздрогнула и обернулась к женщине, которая незаметно встала у меня за спиной. Она смотрела на меня по-доброму, к ней прижимался мальчонка лет пяти, и я позволила себе улыбнуться.

– В город к родителям иду, в гостях у бабушки была, – лгать было неприятно, но привычно.

– И они одну тебя отпустили? – всплеснула руками женщина. – Горай, Горай, иди сюда, давай девочку проводим? – к ней подошел крупный мужчина. – Она ведь совсем одна!

Он оглядел меня, недовольно почесал кустистую рыжую бороду, раздумывая, стоит ли брать на себя ответственность.

– А чего тебя никто не провожает?

– Бабушка старенькая, я ей травы да настойки с города принесла. Меня на следующей переправе уже ждут. Я так уже ходила, не в первый раз, – говорила тихо, но уверенно.

– С нами пойдешь, – определила женщина, не слушая недовольное сопение мужа. – А то как пристанут парни молодые да лихие, как с ними разговаривать будешь?

На плот входили все вместе, как одна семья. Я незаметно передала женщине монетку, чтобы она заплатила за всех разом, и выдохнула, когда переправщик даже не посмотрел в мою сторону. Все складывалось хорошо, и это немного пугало.

– Отходим!

Плот начал двигаться к тому берегу, уводя меня от прошлого. А впереди ждало смутное будущее, и я не могла представить себе, как жить дальше. Бросила последний взгляд назад и вздрогнула. К переправе подъехали всадники и остановились, рассматривая отплывший плот. Даже издалека я могла узнать форму воев, а это означает, что приехали они сюда не просто так, а за мной. Только чуть-чуть не успели.

– Ох, не повезло им, – пожалела опоздавших моя спутница. – Теперь только после полудня на тот берег попадут, полдня потеряли.

– Их с конями никто не повезет, – заметил ее муж. – Если с той стороны не ждут, то долгохонько до города добираться.

– А нам?

– А мы на караван сядем, вон, видишь, – указала она мне на тот берег. – Специально подгадывали, чтобы с ними до самого дома доехать. Господин Лопто каждый месяц этой дорогой ходит.

Все складывается слишком хорошо.

Я прижала к себе сумку и оперлась о ящик, устраиваясь поудобнее. Вои меня не догонят, я благополучно доберусь до города, оттуда на торгаше или почтовом до столицы. И все будет хорошо. Очень надеюсь, что все будет хорошо.

Глава 3
Не верю в магию

Торговый караван шел вдоль реки. Они не переправлялись на ту сторону, потому что это не имело никакого смыслы. По этой – богатые земли, фермы и зажиточные крестьяне, маги и аристократы, осевшие вои и их семьи. А по той – нищета и черная магия, которую всячески пытается искоренить тайный сыск.

– Не существует магии! – господин Лопто и вправду оказался хорошим знакомым семьи Горая. – Байки. Я сейчас, конечно же, имею в виду черную, о которой в последние годы столько говорят. Представьте сами, если бы она на самом деле существовала, как тяжело приходилось бы Тайному сыску. Их работа и заботы – оберегать честных граждан от напастей магического плана, но я не слышал, чтобы о них говорили. Разве что, как мы, тихо, шепотом, надеясь, что не услышат, – он громко и весело рассмеялся.

– В диких деревнях старухи-бабки еще практикуют черную магию, – заметил худощавый маг. – Я слышал много страшных историй от людей, которые имели несчастье попросить у них помощи. Юные дурочки мечтаю о любви и идут за приворотным зельем, забывая, что оно выжигает сердце до черноты, и привороженный умирает спустя несколько дней после того, как заплатят ведьме.

– Полно вам, пару дней! Видел я одного, который успешно, пусть и несчастливо прожил десяток лет! – вклинился в разговор еще один голос. – У бедолаги разум вернулся, а ничего не поделать. Надежно женат по всем обрядам. Вот спустя пяток лет и пошел ко дну на лодочке во время рыбалки. А сам ли, по своей воле или по судьбе, то уж нам знать не дано.

Я закрыла глаза и сильнее прижала к себе сумку. В телеге было немного людей, но на меня все равно не обращали внимания. Всех занимал важный разговор. И я бы в нем с радостью поучаствовала, ведь могла рассказать много интересного не только о ведьмах, но и о самой магии. Только вот нельзя этого делать, опасно.

– Ходят разговоры, что как только место главы Тайного сыска занял господин Ти Лайат, очень многое изменилось. Вы же помните ту чудовищную историю с покушением на его величество? Зачинщики так и не были арестованы, а вот господин Ти Лайат сумел отыскать всех и сурово наказать.

А может?

Я почти перестала дышать, вслушиваясь в каждое слово. Может, именно здесь я смогу отыскать истину? Вдруг мама и была среди тех, кто устроил покушение, поэтому мы с ней и бежим ото всех? Но если так, то тогда любое наказание будет справедливым. Никто не имеет права поднимать руку на короля, это против всех законов морали и магии.

Мама, неужели ты оказалась вовлеченной в это?

Воздух холодил кожу, я едва сдерживала слезы, жмурясь изо всех сил.

Не привлекать внимания. Молчать. Не выпускать магию.

– Жителей глубинки можно понять, там не всегда есть хорошие маги и лекари, им приходится обращаться к тем, кто обещает спасение. Если бы его величество чуть больше внимания уделял внутренней политике…

– Тсс, – оборвал господина Лопто маг. – Не забывайте, что у всего есть уши. О его величестве или хорошо, или ничего.

Воцарилось неловкое молчание. Все понимали, что, с одной стороны, могут говорить, о чем хотят, а с другой – оказаться в застенках Тайного сыска не лучший из вариантов закончить жизнь.

– А я не верю в магию! – разрядил обстановку Горай. – Ну, как магия может существовать? Я, даже не спорить не буду, видал фокусы разные. Мне, вон, зуб шарлатан вылечил. Но разве то магия? Магия – это как в легендах, когда горы двигали и солнце гасили. И Тайный сыск, тьфу, дело делает, но бессмысленное. Нет магии, потому что я в нее не верю! Давеча были в лавке у этого, ате-факторика, во, ну, разве ж то магия? Поделки мастерит, хорошие, полезные поделки, но толку-то? Денег зато берет как за чудеса! Лампы чудные, это да, а остальное… Тьфу, а не магия!

Я приоткрыла глаз и увидела, как все стали снисходительно улыбаться. Что взять с неотесанного деревенщины, который раз в месяц навещает родственников в дремучей деревне, хотя сам уже давным-давно перебрался в город? Нет у него в голове ничего путного, а раз нет, то и спорить не стоит.

– Друг мой, – господин Лопто наклонился к нему и похлопал мужчину по колену. – Конечно, в магию можно не верить. Но она есть. А вот если мы перестанем верить в черную магию, то мир станет чище.

Я опять закрыла глаза. Мне не было страшно, ведь черной магией я не обладала, хоть маме и приписали такие способности. Я была травницей, хотя теперь выяснилось, что не потомственной, как мы всегда говорили. И то, что лично моя магия была сильнее чем то, что я видела до этого, ничего не значит. Мне просто нужно научиться ею управлять. Вот и все.

Глава 4
Господин маг

– Мне нужен господин Теренс Ти Лорби.

Дворецкий брезгливо оглядел меня. И сама знаю, что выгляжу как собачонка со свалки, но дорога была неблизкой. Хотя даже не странно, что вся та пыль, грязь, впитавшиеся в кожу и одежду, стали моей броней. Мне было безразлично, что подумает этот человек, пустит он меня или нет. Жизнь уже не казалась страницей яркой книги, искрой деревенского праздника на сборе урожая. Нет, все стало пресным, серым и безвкусным. Глупым до неприличия. Я хотела скрыться от всего этого, молясь богам бездны, чтобы они забрали меня к себе.

Я устала, мне не нравился холодный камень Ленгорта, столицы нашего королевства, пугали вои, патрулировавшие улицы, пока я добиралась по указанному на конверте адресу. Дошла, теперь выполню обещание и уйду прочь, далеко, туда, где тепло и ярко.

– Господин не принимает.

Дворецкий начал закрывать дверь. Именно то действие, которого я от него ожидала.

– Передайте господину Ти Лорби привет от госпожи Ароны Ти Муат.

Я не стала дожидаться реакции, а просто повернулась спиной, спустившись в марь мелких капель тумана. Этот город мне не нравился, этот дом мне не нравился. И я не уверена, что человек, который должен был мне помочь, мне понравится.

Бежать прочь. Бежать из серости, в которую превратился мой мирок.

Мелкие капли ползли по щекам. Это не слезы. Я сильная, я взрослая, мне не о чем больше печалиться. Просто туман саваном накрывает то, что было, отрезает прошлое. Может, не стоило слушать маму, не стоило приходить сюда? Я могла продолжить путь с Гораем и Фетой, солгать им еще раз. Они бы не оттолкнули, и у меня бы появилась новая семья, в которой можно было бы не бояться ночных шорохов и воев.

Позади скрипнула дверь. Дворецкий все же ее закрыл. Долго тянул. Хотел убедиться, что я точно покину порог дома, который он обязался защищать от вторжения таких, как я?

Не все ли равно?

Запахнула плотнее старое пальто. Здесь, в городе, было намного холоднее, чем я думала. А ведь до конца лета еще далеко. Но город… Не люблю я города. Что может быть хорошего среди каменных монстров, где все наполнено сыростью и отчаянием? Нет. Я уйду из города сегодня же. До заката еще есть время, ворота открыты, так что успею. А потом… Жизнь в лесу многому меня научила. Пойду по дорогам, может быть, осяду в какой-нибудь крохотной деревеньке. Интересно, сможет ли юная девица сойти за знахарку? Травниц не особо любят, но привечают. Главное, чтобы не приняли за ведьму. Травников опасаются, но ведьм ненавидят.

Я не успела дойти до ворот совсем немного. Грохот от удара несчастной двери о каменные стены явно услышала не я одна, но… Это город. Здесь соседи не побегут выглядывать, что же такое произошло.

– Стой!

Мужской голос. Взволнованный, несколько испуганный.

Я обернулась и удивленно замерла. Не знаю, кого я ожидала увидеть, но…

Когда мама сказала: «он любил меня», я представила себе ее любовника, может быть, даже отца, о котором не знала ничего… Тот, кто писал ей те письма, мог оказаться кем угодно, но слова «любил меня» так въелись в голову, что я не представляла ничего иного. Не винила и не осуждала ее, но готова была принять любой исход.

Взъерошенные темные волосы, которые трудно привести в божеский вид. Круглое лицо, полные губы, длинный чуть вздернутый нос. Единственная разница в том, что сейчас я не смотрела в зеркало. Да и мужская внешность отличается от женской более суровыми чертами. И все же…

Я сделала шаг ему навстречу и замерла. Он повторил мое движение.

Удивление во взгляде сменилось непониманием.

– Ты Лета? – несколько сдавленно спросил он. – Где Арона?

Значит, он ожидал увидеть ее, но знал о моем существовании.

– Она умерла, – произнесла едва слышно.

– Умерла, но, – мужчина замотал головой, не веря мне. – Ари никогда даже не болела. Что случилось?

Вспоминать не хотелось. Думать об этом не хотелось. Но он требовательно смотрел на меня, ожидая, когда я смогу выдавить из себя это страшное слово.

– Казнили…

Мужчина пошатнулся. А затем…

Я знала, что маги существуют, я была магом. Однажды видела, как за кусок хлеба и плесневелого сыра старик вызвал в деревне дождь. А за мелкую монетку выкорчевал столетний пень, с которым не могли справиться мужики. Мы с мамой путешествовали, видели и слышали многое, но… То были отщепенцы, беженцы, несчастные, которые искали лучшей судьбы. На ту сторону реки, к границе, уходили те, кому нечего было терять. Или было незачем жить.

Статуя девушки с воздетыми к небу руками разлетелась в пыль от одного его движения.

Страшно.

Я отступила назад, думая, успею ли убежать, если он решит погнаться за мной. Нет, не успею. Даже пытаться не стоит. Да и потом, он – маг. Захочет – и испепелит меня на месте. А кому какое дело до безродной девки, что утром вошла в город да и затерялась на его улицах? Не первая и не последняя.

– Почему она не попросила о помощи? – сдавленно пробормотал он.

– Она просила, – я не понимала его.