Глава 2. Враг даёт о себе знать

Затерянные в песках города имели свою прелесть. Неторопливый размеренный образ жизни, присущий восточному народу, контрастировал спешке Запада; само нахождение в Марокко внушало покой, который порой необходим каждому. Дом на побережье Атлантического океана вот уже более тридцати лет служил пристанищем для фрау Морреаф. Время от времени она приезжала в любимый уголок, но затем сбегала, боясь увязнуть в мирном и тихом спокойствии, засасывавшем в наркотический сон с ароматом тёплого солёного ветра.

В аэропорту Рабата Виктория получила сообщение о приезде Неми Ларсен. Зачем мисс Ларсен искала встречи, догадаться было нетрудно. Но, вероятно, разговор не терпел отлагательств, если девушка решила ради этого в срочном порядке покинуть Англию.

Экономка Мэри обнаружила хозяйку на парковке. Высокая, худощавая, в глухом закрытом платье и с убранными на затылке волосами, сорокалетняя служанка представляла собою образец порядочности и скромности. Она не делала ничего, что могло бы подорвать доверие Виктории Морреаф, тщательно оберегала известные ей тайны и с точностью исполняла поручения. Её главным достоинством было умение держать рот на замке, которое так недоставало другим. А ещё она всегда всё понимала.

Понимала и нежные чувства мисс Ларсен к Виктории. Понимала порывы юной девушки, без конца делавшей попытки прикоснуться к личной жизни знаменитого мецената. Но фрау Морреаф не пускала её дальше, чем той хотелось. Похоже, умирающую от скуки Викторию забавляли неосторожные чувства мисс Ларсен, и женщина позволяла любить себя таким, несомненно извращённым, способом.

А всё началось несколько лет назад. Неугомонная дочь мультимиллионера не давала покоя никому, и однажды, устав от её выходок, на светском приёме изрядно подвыпивший мистер Ларсен заявил, что немедленно выдаст Неми замуж. Разумеется, встал вопрос о кандидате, и, не найдя ничего лучше, он сказал, что пусть это будет первый, кто войдёт в зал. Красная, как рак, Неми не знала, куда прятаться, как внезапно отворилась дверь. Общество напряжённо поджидало счастливчика, а им оказалась Виктория Морреаф. Женщина заметила глупые улыбки и странные взгляды, спросила, что происходит, а получив ответ, решила не разряжать достигнутый накал. Неми, успевшая облегчённо вздохнуть, с ужасом вдруг поняла, что женщина направляется к ней. Виктория подхватила горячую ладонь и прижала к своим губам.

– В таком случае я смею просить вашей руки, очаровательная мисс Ларсен, – произнесла Виктория низким голосом, поддерживая атмосферу волнующего интимного момента.

Момент и вправду был интимный. Аромат розового масла, пропитавшего кожу Морреаф, приятно оседал в лёгких, на тыльной стороне руки остался гореть поцелуй. Неми сглотнула. Сил говорить не нашлось. Виктория одарила её улыбкой, которую не увидел больше никто, – улыбкой, предлагавшей себя, нежной и чувственной, которая казалась иллюзией на фоне зала, ярко освещённого золотом и фальшью.

– Я украду невесту, – добавила Виктория, коварно обвила стан взволнованной Неми и повела к выходу. Окружающие со смехом наблюдали за представлением. Двери закрылись, герои исчезли, и люди благополучно обо всём забыли: вечер продолжался и сулил много замечательных моментов. Никому не довелось узнать, что Виктория Морреаф посадила новоиспечённую «невесту» в машину и увезла в неизвестном направлении. А вскоре после инцидента мир узнал в Неми Ларсен автора скандально известных работ, не раз поднимавших волну в умах общественности. Кто или что заставили Неми совершить столь неожиданную метаморфозу, догадывались немногие. Мисс Ларсен была без ума от женщины. От женщины, которая со снисхождением наблюдала за стараниями птенца и забавлялась этой необычной привязанностью.

– Как Рим? – задала вопрос Мэри уже на пути домой.

– Ничего особенного, – повела плечами Виктория, вырываясь из раздумий.

– Были слишком заняты делами?

– Да.

– Что на этот раз?

– Похищение людей, экзорцизм, спасение. Всё как всегда.

– Вашей доброте нет границ.

– Доброте? – брови Виктории приподнялись. – Разве это доброта?

– А как ещё это называется? Вы финансируете лечение больных детей и деятельность молодых учёных, вкладываете деньги в открытие школ, содержите сиротские приюты. Часто принимаете участие в раскрытии преступлений, помогаете полиции…

– Мне просто скучно.

Мэри, держа в руках руль, изредка бросала взгляды на отражение зеркальца, желая увидеть лицо хозяйки. Лицо тридцатилетней женщины, принадлежавшее человеку, которому на самом деле перевалило за семьсот. Горбатый нос, аккуратные изгибы чёрных бровей, глаза стального, холодного цвета, выразительные скулы – эта красота не принадлежала ни современности, ни двадцатому столетию, ни эпохе романтизма; нет, это была куда более древняя красота, нечто средневековое. Внешность, идеально сочетавшая пропорции суровости, жёсткости, неких затаённых секретов и скрытой сексуальности, взрывавшейся подобно атомной бомбе, перераставшей в удивительные произведения искусства. Внешность, которую невозможно назвать эталоном, но она по-прежнему захватывала воображение, потому что за ней – сила, за ней – история, за ней – богохульство. Виктория Морреаф не была красавицей по меркам развитого двадцать первого века, однако вся её натура издавала страшное обаяние, и это покоряло.

– Тебя что-то тревожит? – вдруг спросила она.

– Нет, – мотнула головой экономка. – Ничего.

– Не лги мне.

Взгляды женщин, суровый, пристальный с одной стороны и рассеянный с другой, встретились через отражение зеркальца.

– Просто я подумала… Вы выглядите печальной.

Виктория отвернулась к окну.

– Что-то случилось, не так ли? – продолжила Мэри.

– Едва ли.

– Тогда почему ваши агенты не могут до вас дозвониться?

– Потому что я никого не хочу видеть.

– Мистер Томпсон был так обеспокоен вашим исчезновением, что даже приехал сюда.

– Куда приехал?

– В Марокко. Он сейчас тоже в Рабате.

– Вот неугомонный. Ладно, пусть заглянет ко мне вечером.

– Я слышала, мисс Ларсен тоже здесь будет?

– Да. Но с ней я поговорю завтра.

Остаток пути был проделан в молчании.

Восточное поместье, уникальное средоточие роскоши и покоя, встречало ароматом густого кофе, коробкой рахат-лукума и мягкими подушками. Через открытый балкон в комнату, где расположилась Виктория, врывался свежий океанский бриз. Слух ласкали приятное потрескивание цикад и шелест невесомой тюли.

– Я наполню ванну горячим молоком, как вы любите, – заботливо предложила Мэри.

– Было бы славно.

– Вы рады возвращению?

– Я долго искала место, где могла притаиться. Конечно, я рада.

– Если хотите, я позвоню мистеру Томпсону и отложу визит.

– Не стоит, – лениво ответила Виктория. – Лучше приготовь кальян. Мне не помешает расслабиться.

– Вы уверены? – лицо экономки помрачнело.

– Мне нравится кальян на молоке. Спасибо.

– Я не думаю, что вам так уж необходимы наркотики. Если хотите знать моё мнение…

– Считай это приказом, – голос фрау Морреаф прозвучал жёстче.

Сотни возражений мечтали сорваться с губ, но Мэри их проглотила.

– Я лишь пытаюсь помочь, – выдавила она сквозь зубы.

– Тебе ли не знать, что моё сердце работает, как вечный двигатель?

– Вашему упрямству когда-нибудь наступит конец?

Виктория пожала плечами, однако равнодушный жест не сумел обмануть служанку.

– Не издевайтесь над моей совестью, – вздохнула Мэри и, пригрозив до конца вечера игнорировать странные просьбы, отправилась готовить ванную.

Гарри Томпсон объявился с наступлением сумерек. Как всегда, одетый с иголочки. На внедорожнике, с личным шофёром.

Член акционерного общества и управляющий компанией «Walpurgis adherents» пользовался особым доверием. Несколько лет назад его назначили на должность, ради которой многие рвали глотки, но, в отличие от остальных, Гарри Томпсон проявил удивительные чудеса изворотливости: в трудные времена его соображения помогли компании не потерять уровень.

Улыбка скрасила лицо Мэри, когда она окинула взглядом увеличившийся живот мистера Томпсона, округлившиеся щёки и ровный загар: мужчина ни в чём себе не отказывал.

– О, миссис Говард, вы хорошеете день ото дня! – игривым тоном произнёс он.

Экономка закатила глаза.

– Фрау Морреаф сейчас занята. Пожалуйста, проходите в гостиную. Вам принести чаю или кофе?

– Ничего не надо, спасибо, – мотнул головой Гарри.

Пока она возилась с гостем, устраивая его со всеми удобствами, в комнату вернулась Виктория. Томпсон заметил госпожу первым и вскочил с уже занятого дивана. Мэри предпочла не оборачиваться, затылком чувствуя знакомый оценивающий взгляд. Томпсон также не выносил его и в течение минуты скомкано пытался объяснить цель своего визита, изо всех сил держась под гнётом ледяных глаз. Когда пытка закончилась, ему позволили сесть обратно и даже предложили отужинать. Экономка оторвалась от созерцания старинной вазы и посмотрела на хозяйку. Виктория не удосужилась даже расчесаться, её мокрые волосы цвета воронова крыла беспорядочно свисали до пояса. Халат едва прикрывал икры и грудь. Впрочем, беспокоиться за неё не стоило – вряд ли гость будет настолько глуп и самонадеян, что позволит хотя бы один непристойный намёк. Всё-таки он не зря занял высокое положение. Гарри был достаточно умён и понимал, что соблазнять его здесь никто не собирался, и, как бы ни щемила душа, признавал за фрау Морреаф право поступать так, как вздумается.

Остаток вечера они провели за обсуждением новых мероприятий и высказыванием соображений. Несколько раз у Виктории звонил мобильный, но она отмахивалась, а потом и вовсе закинула телефон в угол. Когда перевалило за полночь, хозяйственная Мэри принесла кальян. Идею расслабиться Гарри встретил с восторгом, и вскоре гостиную заволокло дымком. Пахло табаком и яблоком.

Перебравшись на балкон, они некоторое время любовались ночным небом и искрящимся золотым полумесяцем. Документы, в которых нужно было расписаться, заполонили стол и разлетелись от ветра по полу, но на них не обращали внимания. Как и на Гарри, который боязливо поглядывал в сторону хозяйки. Наркотик ударил в голову, и Виктория против воли почувствовала отвращение – к своему агенту, слишком никчёмному, чтобы преодолеть страх, к остывшему миру, к себе…

Она расписалась в бумагах только чтобы поскорее избавиться от довлеющей реальности.

– У меня к вам просьба, – женщина проигнорировала взволнованный взгляд подчинённого. – Соберите всё необходимое для передачи акций «Walpurgis adherents» на имя другого человека.

– Что? Вы хотите подарить акции?

– Сделайте то, что я сказала. И держите язык за зубами.