Цитаты из книги «Сестромам. О тех, кто будет маяться»

Саша по вызову чинил барахлящее электричество чаще всего одиноким или временно безмужним хозяйкам и налаживал его так, что у тех долго ещё било разрядами-воспоминаниями внизу живота

Ваня не был инвалидом, но не поднимался почти никогда от компьютера – дома своей реальности. Пиксельный беженец, внук Ангелины Ивановны – не студент, не работник. Студень, застывший в своей форме-комнате

Вместо того чтобы тянуть жизнь вместе, они тянули её друг из друга

Скоро с юга, переминаясь с ноги на ногу, в Москву пришла неуравновешенная весна. Она то плакала истеричным обильным дождём, то кидалась липким градом, а то и вовсе обвивала асфальт тонким белёсым войлоком.

Но однажды на Мухина напала хандра. Она крепко впилась ядовитыми клыками ему в горло и пустила по телу тягучий яд уныния.

Милиционер – чем не героическая специальность? Органы тогда ещё не назывались полицией и, казалось, не так повально гнили и испражнялись беспределом

оттого, что умер Сестромам, а оттого, что Сестромам умер. Оттого, что зажила теперь безмерно. Шагнула-ла-ла. Запела на улице, никого не смущаясь. Ущипнула себя за щёку, коленку, локоть, сосок, шею. Улыбнулась менту. Достала монету из фонтана, вытащила занозу-мечту детства. В плотной метро-толпе поправила прокладку. Всё у Анечки хорошо. Шагнула.

Старшая у мамы – кандидат физико-математических наук – подхватила Анечку и превратилась в треклятого Сестромама.

Грех-греховодник! – совсем одостоевилась Женя и закрестилась.

Заговорила Женя Лужеву, заговаривая его от изничтожения себя