Подобное ее крайне удивило, брови свелись в показе возмущения. Вмешался племянник Джорджа:

– Бабуля, ну что ты в самом деле! Не успела увидеть, уже стукнула своим костылем, – вроде как шутил юноша, который явно не привык лезть в карман за словом.

Бабуля подметила реакцию храброй Мирэи, ее выражение лица, выказывающее эмоции.

– Хм… – вымолвила она. – Меня зовут Бернадетт, для вас – миссис Лестер, – добавила весьма неприятная дама с надменным лицом и прошла дальше.

Джордж наконец пришел в себя и с волнением сказал:

– Прошу простить мою матушку, она всегда такая. Пройдемте в столовую, – указал рукой на двери.

От его слов, что миссис Лестер всегда такая, Мирэе легче не стало. Былая живинка и воодушевление быстро исчезли. Она вошла в столовую, Луиза посадила ее возле жениха, следом разместился Роберт, за ним обычно сидела его жена. Напротив Джорджа сидела мать, рядом место было свободно, но приборы стояли. Бернадетт резво махнула салфеткой в морщинистых руках и постелила ее на колени. Во время трапезы Джордж косился на невесту – он тоже заметил, что ее лицо и ладони темнее, чем его и чем казалось на фотографии. Хотя кожу нельзя назвать смуглой, она лишь не молочная, как у краснощекого жениха с пушащимися волосами, будто ячмень в поле. Его мать без смущения пялилась и следила, как будет держать приборы Мирэя, как будет есть и вести себя.

– Роби, а когда же вернется Кэтрин? – спросила бабка у внука.

– Сегодня, уже вот-вот.

Мирэя вновь вспомнила, что юноша изменил супруге прямо в спальне. Из кухни вышла юная индианка, неся на подносе графин с водой. Ее черные волосы были заплетены в косу, на голове – покрывало, спускающееся вокруг тела. Одеяние напомнило Мирэе о Ниле. Она улыбнулась местной, та также ответила, а когда проходила мимо Роберта, он протянул к ней руку и коснулся возле бедер. Внимательная Мирэя уловила жест и начала догадываться… Из холла раздался грубый мужской голос. Некто отчитывал Азиза за плохую работу.

– Я тебе уже сказал, что мое седло должно висеть с краю, чтобы я не бегал и не искал его! – вещал он басом.

В столовую заглянул высокий мужчина с черной щетиной, его засаленные волосы небрежно болтались у плеч, от движений под глазами протряслись мешки, будто наполненные рисом шарики из теста. В целом вид его показался Мирэе отталкивающим, как и голос. Увидев ее, он вообще сделал вид, будто девушки нет, и поздоровался с остальными членами семьи. Луизе он сообщил, что есть будет позже, пусть принесет ему в спальню. Мужчина вышел. Роберт сказал Мирэе:

– Это мой отец Пол, брат Джорджа.

– Спасибо, – с натянутой, но все равно красивой улыбкой ответила она, на чем заострил внимание раскрепощенный юноша.

После он тыкал вилкой в тарелку и сам себе слегка улыбался, думая о нраве Мирэи и о том, какая она есть – диковинка в их семье.

– Вы не похожи на англичанку, кто ваша мать? Так как ваш отец нам знаком, – спросила Бернадетт.

– Маменька, можно повежливее? – почти шепотом произнес Джордж.

Мать семейства, сделав вид, что не услышала, продолжала выжидательно смотреть на Мирэю.

– Мой дедушка был испанцем, а бабушка португалкой, соответственно, моя матушка имеет несколько корней, – ответила сдержанным тоном девушка, пытаясь не смотреть на неприятную собеседницу.

– Ах вот как… – произнесла дама, ей снова что-то не понравилось, и она намекнула, что именно: – Вы, значит, не пойми кто? Дикая смесь, точно обед индийца. От англичанки у вас ничего нет. К тому же поговаривали, что и ваш отец с португальскими корнями, – грубо сказала Бернадетт.

Мирэю поражало, что с ней – дочерью полковника столь невежливо общаются, будто она безродная и пустое место.

– Джордж, мы могли бы посетить моего отца сегодня? – спросила она жениха, держа эмоции в себе.

Тот вдруг заволновался, смял салфетку в ладони и принялся тереть ею знатный лоб.

– Посетите конечно, – вмешалась дама. – Его могила недалеко, – выдала она.

Глаза Мирэи выпучились на пожилую, вслед внимание обратилось к жениху.

– Что происходит? – задала она вопрос своим уже не милым голосом, без того с низким тембром.

– Э… простите, я не успел сообщить, хотел после трапезы. Ваш отец скончался недавно, – вымолвил Джордж.

Мирэя громко выдохнула и выронила на стол ложку. На глазах появились слезы. Она отодвинула стул от стола и с негодованием, исподлобья взглянула на спокойную будущую свекровь, словно ничего такого не произошло и дама сказала обыденную вещь. Мирэя подскочила со стула, салфетка упала на пол. За ней встал Джордж и попытался успокоить.

– Прошу вас, мы сами были в шоке… Вашего отца убили туземцы, кто-то из индийцев, из посторонних, не из тех, над кем правит местный раджа, с ним мы дружны.

Мирэя закрутила головой в нежелании принимать новость, из глаз покатились слезы, и она ринулась из столовой.

– Маменька, ты опять за свое… Зачем ты сказала вот так, сейчас, – тихонько возникал Джордж.

Мать одернула сына и напомнила, кто она ему и как с ней нужно себя вести, а невеста пусть поплачет, да станет покорнее, горе заставит, к тому же полковник Ритчер не ладил с Полом. Оказывается, отца Мирэи не любили в доме Лестеров, но приходилось пресмыкаться перед важной личностью. Бернадетт отговаривала сына жениться на дочери погибшего, ибо теперь это плохая идея – полковник кони двинул, и больше нет нужды подлизываться.

– Я тебе говорила, не тащи ее сюда, она тебе не пара. Но ты меня не послушал! – сказала мать, выкатив голубые глаза на сыночка.

Будучи мягким или, лучше сказать, слабохарактерным, Джордж замолк, но поджал в обиде узорные, подходящие больше барышне, губки. «Я все равно женюсь, она мне нравится», – подумал он.

Позже в комнату горюющей Мирэи постучал жених и пригласил ее во двор к водоему.

– Там очень красиво, вам должно понравиться, – пробовал сблизиться с ней мужчина.

Нежная кожа под глазами девушки покраснела от слез, она успокоилась и согласилась. Во дворе и вправду было красиво, стоял невысокий забор, окруженный зеленью, за ним виднелись домики местных слуг. Внутри двора росли кустарники с цветами, водоем был обрамлен камнем. Рядом стояли столик и стулья с мягкими подушками. Пара присела.

– Мне очень жаль, что так произошло с вашим отцом, он был достойным человеком, – нарочно подкупал Джордж. – Мы обязательно посетим его могилу на днях… Как вам спальня, все ли устраивает?

Мирэя подумала, что лучше бы он спросил, устраивает ли ее такая свекровь, нежели кровать или стол.

– Все хорошо, – пришлось ответить ей, пряча настоящие эмоции, что сильно терзало девушку.

Она так устала от аристократического общества в Англии, а тут оказалось не лучше. Постигало разочарование.

– Я бы съездила сегодня на могилу, сама, – не отступала Мирэя.

– В лесах может быть опасно, да и на дорогах время от времени туземцы совершают набеги, поэтому я не могу отпустить вас одну. Прошу, поймите меня… К тому же у меня к вам чувства, – признался Джордж. – Вы моя невеста, мы ведь решили это еще в письмах, помните? – мягко спрашивал жених, стремясь перевести разговор в нужное русло.

Мирэя неуверенно кивнула. Джордж насмелился положить свою руку на ее ладонь и добавил:

– Все будет хорошо, мисс Ритчер, скоро мы поженимся, здесь неподалеку даже есть церковь, и я стану самым счастливым человеком на свете, – закидывал он удочки, как репетировал ранее у себя в спальне перед зеркалом текст, который диктовал Азиз. – Мы будем счастливы в браке, ведь мы были счастливы, когда переписывались. Мы уже знаем друг друга, просто нужно капельку времени…

Мирэя покивала увереннее. Она была уставшая и от дороги, и от вести об отце. Казалось, напало уныние. Слабость одолела, потому позже девушка извинилась и направилась в спальню. Джордж вызвался проводить. А спустя минуту он вдруг постучал и молча всучил коробочку из бархата – волнение его окутало, пришлось скорее уйти, дабы вдруг не услышать отрицательный ответ. Внутри лежало кольцо с бриллиантом. Мирэе ничего не оставалось, как принять подарок.

Сей ночью вновь стучала мебель и раздавался стонущий голосок, но уже не тот же самый, а другой. Мирэя поняла, что сегодня это жена Роберта.

Новым утром за завтраком находился Пол. Он вальяжно сидел и раздавал грубым басом указания всем слугам, особенно получали словесные оплеухи местные. Та самая юная индианка очень старалась за ним ухаживать, было видно ее страх. Маменька семейства еще не спускалась – немного захворала.

– Ну как тебе здесь? – хамовато и беспардонно, не обращаясь по имени, спросил Мирэю Пол.

Она даже не сразу поняла, что слова адресованы ей, будучи увлеченной местной девушкой в фиолетовом сари.

– Хорошо, благодарю, – ответила Мирэя.

– Мирэя, мою невесту зовут Мирэя, – вдруг расхрабрился Джордж и недовольно поправил брата.

Пол даже округлил опухшие глаза, деловито очищая апельсин и бросая корочки на стол.

– На, почисть мне, – подал он проходящей мимо местной служанке, – затем снова обратил взор на брата. – Ну конечно! Как я мог забыть? Просто хотел сразу перейти к, так сказать, неформальному общению, дружескому, – с явной неискренностью ответил Пол. – Мы ведь теперь семья.

Мирэя уловила его неумелый сарказм. Мужчина негромко рассмеялся грубым басом, точно зарычал медведь. К столу присоединились его сын и невестка. Светловолосая девушка души не чаяла в своем муже и была несказанно рада, что он обратил на нее внимание, за неимением других, на ком можно было жениться. Спереди у нее были завитые благодаря бигудям локоны, а сзади – сложена прическа из нескольких кос. Кэтрин нарядилась в платье с высокой талией, ей такой фасон подходил – у девушки была маленькая грудь и длинная бесформенная талия. Передние пряди то и дело лезли ей в тарелку и мешали трапезничать, девушка постоянно их поправляла и теребила.

– Дорогуша, ну как там подруга? Наши чужестранные друзья, которые лезут не в свои дела, – спросил ее свекор на свойственной колкой ноте.

Кэтрин заночевала у соседей, там жила португальская семья, с дочерью главы дома вроде как сдружилась девушка. У нее была щербинка между передних зубов, где застряла частица зелени, нос крючковатый и слегка хлюпающий, словно насморк. Назвать красивой ее точно было нельзя. На ее фоне Роберт выглядел Аполлоном, а когда супруга шумела носом, то он незаметно морщил свой. Мирэя сразу поняла, что она в него влюблена, а он, сластолюбец, нет. Очевидно, брак был вынужденный для гулящего юноши.

– О, у них все в порядке, Жулия была очень добра, как и ее родители, – ответила на вид глупенькая Кэтрин, вслед сжала ладонь мужа и прошептала ему: – Спасибо, что подсказал поехать к ним развеяться.

Оказывается, Роберт сам сплавил надоедливую жену, чтобы развлечься. Мирэя подметила, как крепко она держит руку мужа, словно боится, что тот убежит. Он же общался с женой без воодушевления, довольно сухо, ему было явно скучно. Услышав, что соседи португальцы, Мирэя обрадовалась, а вот то, как о них отзывался Пол, ее возмутило. Этот мужчина хамил всем и про всех, кроме, конечно, любимой матушки. Собственно, теперь ясно, в кого пошел старший сын. Кэтрин поприветствовала гостью, Мирэя ответила ей радушием.

– После завтрака навестим могилу вашего отца, – тихо сказал Мирэе Джордж, пока не слышит Пол, отчитывающий в этот момент Луизу за остывший суп.

Это ее взбодрило.

– Вот за что не терплю этих туземцев, так это за то, что им ничего нельзя сказать просто так, ради приличия, как принято у нас. Скажи индийцу – чувствуй себя как дома, так он залезет в твою кровать или наденет твою рубашку. Дикари! – поделился Пол.

– Как замечательно, что здесь дикари только они, – вдруг вырвалась у Мирэи ирония. Она подняла глаза от тарелки и посмотрела на Пола.

– Не понял… Это ты о чем, красавица? – задал вопрос мужчина, указывая на нее пальцем.

– Прошу не называть мою невесту так, – вяло заступился Джордж.

Девушка на его месте надавала бы по опухшей роже наглеца. Пол шутливо поднял руки, якобы сдается. Но на самом деле он прекрасно знал характер Джорджа, вернее, отсутствие оного.

– Ну ладно, ладно. Тебе же надо выслужиться перед будущей женой, а то еще откажет… – выдал мужчина.

Мирэя в негодовании взглянула на жениха и вздохнула. Джордж показательно встал и, подняв гордо голову, заявил:

– Немедленно перестань. Я требую, – а после обратился к Мирэе: – Дорогая, ты закончила завтрак? Можем ехать?

– Можем, аппетит все равно пропал, – ответила она и последовала за Джорджем, показав тем самым благосклонность к нему.

Когда пара удалилась, Роберт с усмешкой сказал:

– Отец, ну ты в своем репертуаре. Она даже ложку не съела.

– А ложку и не надо, – вмешалась невпопад Кэтрин.

Супруг проигнорировал ее глупость. Пол вдруг вытянул указательный палец в сторону сына и с серьезным лицом заявил:

– Это первое непослушание, между прочим, от моего братишки. Вот увидишь, эта красавица – шлюха еще та. Я таких за версту чую! Братец просто наивен, купился на этот соблазняющий взгляд, она и на меня пыталась также смотреть, хотела обаять. Но я-то кремень! Меня не взять этими глазками а-ля сладкая, но шипованная барбариска!

Сын похихикал и вспомнил диковинный взор Мирэи. Ему тоже показалось, что она как-то странно на него глядела тогда в коридоре. Его даже это возбудило.

– Любименький, я надеюсь, эта пошлая дама на тебя не положила глаз? – встряла нелюбименькая жена.

Роберт пришел в себя и лукаво уверил, что ему совершенно все равно на всех женщин, кроме одной, схватившей его под руку и щипавшей кожу. Кэтрин тут же ослабила ладонь.