За парой несли крытый паланкин с сундуками. Ананду захотелось скорее послушать звон монет.

Когда дома Ананд открыл сундуки, Рия столь опешила, что пошатнулась на месте, глаза ее вылезли на лоб. На подстилке привстала хворающая матушка и не могла поверить в увиденное, пока не подошел сын и не надел на ее шею золотое колье. Калияни достала шелка и накинула ткань фиолетового цвета на Рию.

– Какая красота и роскошь!.. – восхищалась, захлёбываясь от эмоций, младшая сестра.

Калияни укуталась в ткань желтого оттенка, затем сверху намотала голубое и оранжевое и весело кружилась возле сидящей на полу сестры. Она подтащила тяжелый деревянный сундук с драгоценностями и показывала Рие, сказав, что она может выбирать любые и носить. Младшая поначалу с горящими глазами рассматривала и трогала украшения, но потом вдруг взгрустнула, ведь ей и пойти никуда нельзя в красивой одежде и золоте – ноги не позволяют.

– Не расстраивайся, тебе не нужно ходить по деревне в таком виде… а то еще лопнуть от зависти… – поддерживала Калияни и хихикала над скверными соседями вроде Мохана и работницы фермы.

Тогда Рия тоже развеселилась и принялась изображать, как Мохан со своей дочерью облизываются, высунув языки.

– Я, конечно, подозревала, что падишах пригласил вас отблагодарить, но чтобы так… столько всего… такая роскошь… – пребывала в шокированном состоянии матушка и до сих пор не могла поверить.

В своей жизни она никогда не носила шелка и в глаза не видела драгоценных камней. Монеты же, которые лежали в сундуке в мешочке, Ананд взял под свой контроль, как единственный мужчина в семье. Калияни промолчала, но с подозрительностью взглянула… похоже, у брата чересчур загорелись глаза на деньги и распоряжаться ими он желает только сам.

– Если что-то нужно купить, то обращайтесь ко мне, – заявил он и принялся пересчитывать монеты.

– Сынок, может, продадим часть драгоценностей и купим новый дом?.. – спросила матушка, давно мечтая пожить в приличном жилище.

Ананд внимательно считал и вдруг сбился.

– Матушка! – воскликнул недовольно он. – Не мешай мне! Только привезли, а ты уже хочешь всё продать… – упрекнул сын.

Калияни вновь посмотрела и не разделила поведение брата.

– Я в будущем женюсь, а с монетами и золотом это будет очень скоро… а вы можете жить и тут… будете помогать друг другу, зачем вам большой дом?.. – вопросительно рассуждал и ведал Ананд, попутно считая монеты и бережно складывая их стопочкой. – Вот мне нужна своя семья, нужно найти жену, и нам необходимо будет где-то жить… – намекал на покупку дома для себя.

– А матушку и сестер оставишь в этой гниющей лачуге?.. – вдруг не удержалась и задала вопрос Рия.

Ананд резко повернулся и перво-наперво запретил младшей так с ним разговаривать. Он теперь глава семьи.

– Глава семьи, которую собирается оставить… – прошептала Калияни.

Брат не услышал, будучи занятым важным делом.

Новым днем Калияни хотела заказать у местного швеи изготовление для них новых подстилок, которые будут обшиты шелком для удобства стирки и долголетия. Однако Ананд заявил, что сгодятся и эти, нечего транжирить монеты. Сегодня он не пошел на работу в поле, а вместо этого отправился в дом одной семьи, в которой ему приглянулась девушка. Юноша взял шелк и украшения на подарок потенциальной невесте и ее матери. Калияни и Рия провожали уходящего брата взглядом, вторая с недоумением сказала:

– А что, если девушка откажет… Ананд тоже, как господин Кумар, заберет подарки?..

Калияни улыбнулась своей простой и умиленной сестренке.

– Не знаю, Рия… – ответила она и задумчиво глядела в пол.

– Но ведь если бы не ты и твой диалог с падишахом, то он бы наверняка выделил гораздо меньше. К тому же ему не понравилось, как Ананд его поприветствовал, – рассуждала младшая и не понимала поведение брата.

Калияни промолчала, она и сама не до конца понимала, что же произошло в тронном зале… и почему падишах вдруг завел с ней странную беседу. Позже она ушла на ферму.

Вечером счастливый Ананд вернулся из гостей и поведал матушке, что скоро женится. Семья его приняла и дала согласие.

– Еще бы… как только они увидели золото, то тут же изменились в лицах и едва ли не кланялись мне… – с гордостью рассказывал деловой юноша. – Порадуйся за меня, матушка…

Матушка улыбалась и благословила сына, вот только в душе ее терзал страх, что Ананд может пойти не по тому пути, и свалившееся на голову богатство его испортит.

Утром, когда все еще спали, послышался стук копыт. Некто подъехал и похлопал в ладоши для зова. Рия разбудила Ананда, юноша накинул покрывало и вышел на улицу. Там стоял мужчина, по виду слуга, в руках его сверток бумаги.

– Я привез послание от великого падишаха, – пояснил он и развернул письмо. – Великий падишах Муххамад Джахан Муаззам приглашает Калияни Бай во дворец для бракосочетания… – прочитал и поднял взор.

Ананд хотел сглотнуть слюну и аж подавился. Калияни услышала кашель и подошла к крыльцу. Там уже стояла Рия и повернулась к ней с таким лицом, точно увидела божество.

– Ты слышала? Слышала? – зачастила младшая в невероятном восторге и разом тревоге. – Тебя даже назвали «Бай»…

Калияни с трудом соображала о происходящем и была растеряна.

– Сестра! На тебе хочет жениться падишах! – не просто сказал, а прокричал Ананд, тряся расставленными руками.

Дыхание его настолько участилось, что пришлось себя успокаивать и выдыхать. Калияни же обратилась к слуге:

– Вы уверены, что это письмо от падишаха и адресовано мне, и в нем нет ошибки?

– Уверен, госпожа, мне его передал личный слуга великого падишаха, – убедил приехавший.

Рия вдруг заплакала и не могла нарадоваться.

– Сестрица, это такой подарок… тебя хотят взять в жены… не просто наложницей, а супругой… – говорила она, не переставая изумляться.

– Но… но я не собираюсь замуж… – в смятении вымолвила безрадостная Калияни.

Ее вовсе не прельщало замужество с пожилым неприятным мужчиной, пусть даже падишахом. И не манило ее богатство, что светит, и титул, что будет. Подскочил брат и затряс сестру за руку, приводя в себя.

– Ты что! Не смей болтать… ты не можешь отказать самому правителю… Он сделал столь огромный подарок тебе и нам всем! Подумай о сестре и матушке… – уговаривал и настаивал Ананд.

Рия же волновалась, что если Калияни откажет, то разгневает важную персону и неизвестно, куда всё повернется.

– Не смей оскорблять падишаха, ты поставишь всех нас под удар, – продолжал наседать брат.

Калияни посмотрела на сестру, подумала о матушке и только поэтому не отказала… Однако она попросила слугу передать падишаху, что ей нужно немного время и приедет она чуть позже.

– Как прикажете, госпожа. Когда велите отправить за вами паланкин? – спросил слуга.

– Я не уверена… примерно через пару дней… – ответила она.

На это негодовал брат и сквозь зубы осуждал ее поведение. Слуга принял ответ и уехал.

Во дворце, после получения ответа падишах действительно разгневался и не ожидал, что девица выкажет дерзость и не придет сегодня же, а заставит важную личность ждать. Пользуясь случаем, приближенные попытались вновь отговорить его брать в жены не пойми кого, когда можно просто сделать наложницей, если уж столь понравилась. Но Калияни не просто понравилась пожилому мужчине, она разожгла в нем тот самый пожар, когда женщина нравится не только внешне, но и притягивает внутренне, источающейся из нее женской силой, особенным состоянием духа. Он не смог отказать себе в том, чтобы иметь в коллекции такую девушку… простой наложницей здесь бы не обошлось, он хотел большего. Да и подкупить заодно заманчивым предложением, а деревенскому люду показать свою милость. Признаться, после гнева его охватило приятное возбуждение, смелость девушки лишь подкинула дров в костер.

Калияни отнесла шелк местной швее для пошива ей приличной одежды. На обратном пути она вышла на берег реки, где они когда-то с Шамбо пускали на воду чаши. Девушка помолилась, омыла лица и повернулась уходить, как вдруг увидела прямо перед собой того самого садху. Лицо его было обсыпано белым порошком, на лбу сакральные рисунки. От неожиданности Калияни ахнула и тут же сложила ладони у лица для показа уважения. Загадочный садху вдруг подал ей маленькую плетеную емкость, закрытую крышкой, и сказал:

– Возьми, он будет твоим помощником…

Калияни не понимала, о чем речь, и в смятении приняла корзинку. Открыв, девушка увидела там лежащее в сухой траве яйцо.

– Змея будет мне помогать?.. – удивленно спросила она.

Садху покачал указательным пальцем и поправил:

– Это не просто змея… в ней живет дух… Когда змееныш появится, то должен увидеть самым первым твое лицо, тогда ты станешь его хозяйкой…

От невероятных слов Калияни прибыла в еще большее недоумение, однако приняла емкость и поблагодарила. Садху больше ничего не сказал и ушел. Девушка же вновь обернулась к реке, а затем к тому месту, где они стояли с Шамбо и он коснулся ее губ пальцами… «Небеса касаются земли, как он дотронулся меня…» ‒ подумала она.

Швея сшила для Калияни из подаренного шелка кофточку и покрывало для тела и головы. В назначенный день к дому поднесли паланкин, за ним следовала стража. Чуть ли не вся деревня сбежалась поглазеть, что происходит на сей раз у теперь знаменитого дома семьи Калияни. Девушка со слезами на глазах обняла матушку и сестру. Ей совершенно не хотелось ехать к падишаху, даже в роскошный дворец, но она решилась на это ради семьи и понимала, что матери и сестре нужна лучшая жизнь и поддержка. Ананд же больше не вызывал доверия, на родного брата теперь надежды не было.

– Дочка, езжай, да благословят тебя Боги… всё будет хорошо, ты привыкнешь, как я привыкла и полюбила Гопала… – поделилась матушка.

– Сестрица, не переживай, помни, что у тебя есть я… Ты всегда можешь прийти ко мне и поговорить, излить душу… – подбадривала Рия.

Калияни вытерла слезы и направилась в паланкин. На все вопросы соседей матушка и дочь молчали и не хотели делиться.

По пути слезы вновь норовили пробиться на глазах Калияни, однако плакать нельзя было, глаза покраснеют, и важная личность может заметить. Шторки были закрыты, за ними девушка слышала голоса жителей деревни, кто-то изумлялся, другие поражались, но никто даже не заикался про замужество, народ полагал, что падишах желает лишь развлечься с куртизанкой, а потом выпроводит ее, как когда-то Радху.

Паланкин прибыл во дворец. Встречала зрелая женщина, назвавшаяся личной помощницей новой госпожи. Звали ее Сурайя, она жила и работала во дворце, ее голову покрывал темный убор, похожий на тюрбан, что подметила новоприбывшая. Волосы Сурайи были полностью скрыты, надето длинное цельное платье балахоном с длинными рукавами, поверх покрывало вроде дупатту. На ногах ее были тканевые туфли. В ушах видны золотые серьги, на запястьях браслеты. Судя по всему, даже служительница удивилась очень простому внешнему виду будущей жены падишаха, однако пыталась скрыть эмоции и выказывала дружелюбие.

– Добро пожаловать, госпожа. Отныне я буду во всем помогать вам, вы можете ко мне обращаться в любое время, – говорила женщина, слегка опуская голову для показа уважения. – Сейчас я провожу вас до ваших новых покоев…

Калияни улыбнулась в знак благосклонности, взяла свою тканевую сумку, в которой корзинка с яйцом и статуэтка Ганеши, и направилась за Сурайей. Дворец казался бескрайним, девушка едва успевала вертеть головой и рассматривать окружение. На одном из верхних этажей Сурайя провела по широкому коридору, завела в распахнутые двери, изготовленные из сквозной резьбы, и остановилась. Калияни очутилась в большом зале, с левой стороны находился выход на террасу, справа в конце зала ‒ подобные резные двери в опочивальню. В зале горели факелы и узорные светильники, располагался мраморный водоем, вокруг него мягкие лежанки и подушки. Стены были темного цвета, покрыты орнаментами, овальные окна окружены декоративными арками. От мраморного пола исходила прохлада, от стука сандалий эхо. Калияни вошла в спальню. Посередине стояла большая кровать из дорогого дерева, за угловые узорные столбы крепилась ткань балдахина и уходила в высь к сооружению. Здесь располагались высокие окна от пола, также в сквозной мелкой резьбе. С потолка спускалась металлическая громоздкая люстра с сотнями чаш для свечей. В углу стояло напольное зеркало, рядом туалетный столик и стульчик. Расставлены большие и маленькие сундуки. На постели постелено шелковое белье, лежали две вытянутые подушки и две круглые. В спальне имелся выход на длинную внутреннюю террасу, ведущую по всему крылу дворца, с лестницами. Выход украшали массивные статуи тигров и колонны с узорными капителями и базами. В другом углу сооружен маленький фонтанчик: из пасти тигра, прикрепленной к стене, бежала струя воды в круглую чашу и утекала в отверстие. Несмотря на всю роскошь, покои выглядели мрачными, царил полумрак из-за темных стен и потолка, черный мрамор отталкивал. Сурайя указала, что за пределами спальни по террасе налево располагается купальня. А попить и умыть лицо можно прямо в данном фонтанчике. Калияни прошла до постели и положила на нее сумку.

– Уборная также в купальне, служанки будут за всем следить… – рассказывала помощница.

Таким образом, Калияни поняла, что Сурайя выше некоторых других служителей дворца, она была главной среди персонала, выделенного для новой госпожи.

– А сколько же всего у меня служанок теперь? – с удивлением спросила Калияни.

– Их больше тридцати, госпожа…

Ответ поразил до глубины души. Было непонятно, зачем столько людей… Видя растерянность девушки, Сурайя улыбнулась и пояснила:

– Одна убирает одно, другая другое, третья заправляет постель, четвертая меняет постель, пятая прибирает на туалетном столике, шестая и остальные выполняют любые иные указания… Обычно четыре или пять служанок приносят подносы с едой и питьем и обслуживают за трапезой. Две или три помогают вам собраться, также пара служанок вас моют. Работы всем хватает, госпожа.

Услышав про мытье, Калияни похихикала.

– Ну уж нет, мыться я буду сама… – сказала с забавой она.

Сурайя услужливо кивнула.

– Как прикажете…