Читать книгу «Приют миражей» онлайн полностью📖 — Евгении Горской — MyBook.

22 июля, вторник

Илья проснулся задолго до звонка будильника. Стараясь не разбудить Варю, выбрался из постели, заварил чай, радуясь тишине и возможности побыть одному, уселся с чашкой на кухне. Только собрался взять для полного счастья какую-нибудь книжку, как из комнаты донесся шорох и легкие шаги.

– Привет, – жена появилась на пороге и недовольно на него посмотрела.

– Я тебя разбудил?

– Конечно, разбудил, – поморщилась она. – Что ты поднялся в такую рань?

Он молча пожал плечами. Казалось бы, давно должен был привыкнуть к ее недовольному тону, к непонятной обиде на весь белый свет, но не получалось. Одно время казалось, что привык, а последний год все чаще хотелось побыть одному.

– Мне тоже чай сделай, – Варя села за стол. Закусив нижнюю губу, рассеянно уставилась в окно.

Илья поднялся, включил газ под чайником.

– Пойду побегаю в парке. – Он наклонился, поцеловал жену в макушку, стараясь не замечать, как она мгновенно наполняется недовольством.

Утренние пробежки – единственное, что Илья твердо для себя отвоевал, во всем остальном ему было проще с женой не связываться. Конечно, он отлично понимал, что его отлучкам по причине бега жена не обрадуется и под разными предлогами станет им препятствовать. Варя очень не любила, когда он находился вне поля ее зрения. Давай бегать вместе, предложил он, сообщив, что отныне нашел для себя невинное развлечение. Он не сомневался, что жена откажется, и она отказалась, естественно. По ее понятиям для занятий спортом существуют фитнес и инструктор, а все другое позволяют себе люди, у которых на фитнес просто нет денег.

Несколько месяцев назад Илья приобрел тренировочный костюм и кроссовки, которых не носил со студенческих лет. Причем и то и другое выбрал в пику жене очень дорогое, хотя к стремлению одеваться дорого и модно, особенно если речь шла о мужчинах, относился с усмешкой. Еще родители приучили его оценивать людей исключительно по душевным и интеллектуальным качествам.

Сегодня по случаю стоящей в последние дни жаркой погоды вместо костюма он натянул шорты и футболку, а вместо кроссовок – купленные в прошлом году в Израиле сандалии и, крикнув жене, что ушел, спустился во двор.

Варя наверняка смотрела на него из окна, но он так от нее устал, что поднимать голову и махать ей снизу не было никаких сил, и он этого делать не стал. Варя обидится, конечно, но она и без этого найдет на что обидеться.

Их отношения сильно изменились за последний год. Илья даже точно знал когда – после смерти матери. Мама умерла неожиданно. И Илье, и сестре Кате горе казалось немыслимым, оглушающим. Илья впервые тогда почувствовал себя потерянным и беспомощным и старался хоть как-то поддержать Катю. На похоронах сестра плакала не переставая, и он не сразу заметил, как от Катиных слез бесится Варя. Он знал, конечно, что жена не терпит внимания к кому-то, кроме себя, но момент для ее негодования был настолько неуместен, что вместо привычных вины и жалости к жене он впервые почувствовал нечто, похожее на ненависть. Потом, конечно, жалость к ней вернулась, и светлых моментов в их жизни было еще много, но некое темное пятнышко уже не давало ему считать их совместное существование безоблачным.

Пятнышко увеличилось после истории с собакой.

Бежать не хотелось. Илья пошел по дорожке мимо пустых по случаю раннего времени лавочек, не встретив никого, даже собачников. Собак в парке выгуливать не разрешалось, но все выгуливали.

Щенка на автобусной остановке Илья заметил в марте, когда днем ненадолго теплело, а по ночам было по-зимнему холодно. Он возвращался с работы, остановился перед светофором и грязный комочек разглядел совершенно случайно. Что-то его заставило вылезти из машины. Щенок был крошечный и тихо заскулил, когда Илья погладил его по спутанной шерстке.

Пачкая куртку, Илья одной рукой подхватил щенка, а другой достал телефон.

– Варь, давай возьмем собачонка, – попросил жену. – Щенок потерялся. Пропадет.

– Какой щенок? – не поняла Варя. – Ты вообще где?

– Здесь, рядом. На автобусной остановке у магазина. Я сейчас приду. Тут щенок брошенный, маленький совсем. Что-то типа болонки. Давай возьмем, Варь. Я сам буду с ним гулять.

– Гуля-ать? – протянула жена, Илья сразу понял, что дело безнадежное. – Я знаю, как ты будешь с ним гулять, на меня свалишь и успокоишься. Хочешь за чужой счет добреньким быть? А все остальное? В отпуск как нам ездить? И вообще…

Она еще какое-то время говорила, а Илья понимал, что не сможет пойти домой, бросив жалкое существо, пытающееся лизнуть его в нос. Он решил, что эту ночь проведет в машине, а там видно будет.

Народу на улице почти не было, только какая-то девушка проходила мимо, когда он шагнул к машине. Девушка посмотрела на грязного щенка и улыбнулась. Она тут же отвернулась, и Илья сказал ей вслед:

– Возьмите собаку.

До той минуты он никогда не заговаривал с незнакомыми на улице и никогда ни о чем прохожих не просил, ему было ужасно стыдно.

Она повернулась, сделала несколько шагов назад, сняла перчатку, погладила найденыша по голове и в раздумье сказала:

– Не знаю… У меня сменная работа, мне сложно с ним гулять.

Говорить больше было не о чем, Илья молчал.

Она постояла с минуту, продолжая гладить щенка, вздохнула, бережно взяла собачку из его рук, поправила на плече сумку и ушла, не оглядываясь.

Потом Илья иногда девушку встречал, оказалось, что живет она в соседнем доме. Иногда он встречал ее одну, иногда с собакой. Они кивали друг другу и расходились, Илья ничего в отношении ее не планировал, только зачем-то выбил себе право бегать в парке, где она гуляла с их общим найденышем.

Сегодня в парке ее не оказалось.

Молодой парнишка-азиат обогнал Илью, собирая мусор в пластиковый мешок. Илья повернул назад, нужно было подготовить доклад к селекторному совещанию, и стоило поторопиться.

– Отстань! – прошипела Саша, отпихивая Тошку. – Отстань сейчас же!

Проклятый пес отставать не хотел, лез мордой к ней на подушку, пытался лизнуть и сиротливо поскуливал.

– Зачем ты меня разбудил? – упрекнула его Саша, понимая, что больше не заснет. – Ну зачем, а?

Довольный Тошка подпрыгнул, схватил зубами ее тапки и уморительно затряс головой.

Саша отняла тапочку, поплелась на кухню, вспомнила, что кончился кофе, и, немного расстроившись, заварила чай.

Зазвонил городской телефон. Тошка с лаем заметался от Саши к аппарату, давая понять, что она должна немедленно снять трубку. Первое время Тошка был ей в тягость, но сейчас она не представляла, как можно без него жить.

Звонил Гоша. Друг, как представляла его знакомым Саша.

– Ты сегодня в ночь работаешь? – спросил он.

– Угу, – подтвердила Саша.

– Приезжай.

– Давай в другой раз, – отказалась она. – Дел много.

Дела были. В прачечную сходить, в магазин. Вымыть и уложить волосы.

Пару лет назад она бы помчалась к нему, забыв про все дела.

– Саш, ты меня избегаешь? – грустно спросил он.

– Нет, – удивилась она. – Что за ерунда!

– Ты меня не избегай, – попросил он. – Ты меня люби.

– Я тебя люблю, – привычно заверила Саша.

Такие заверения Гоше необходимы. Обычно ей очень нравилось, что ему не надоедает слушать, как она его любит, а сейчас почему-то стало неприятно.

Роман с Георгием тянулся с незапамятных пор. Сначала Саша ждала и надеялась, что он вот-вот сделает ей предложение, потом поняла, что инициатива должна исходить от нее самой, но инициативы она не проявила. В последнее время Саша стала бояться, что предложение он все-таки сделает. Сейчас ей так же не хотелось за него замуж, как еще не так давно хотелось. С Гошей было хорошо, но вдвоем с Тошкой лучше.

– Гулять. – Выпив чай, Саша взяла поводок и с трудом смогла надеть его на прыгающую от счастья собаку.

Пройдясь вдоль ограды парка, Саша заметила одинокую лавочку, села, спустив Тошку с поводка. День обещал быть жарким. В такую погоду хорошо податься куда-нибудь на водоем, но Гоша купаться ее не звал, а ехать одной было скучно. Гоша не любил жару, не любил холода, не любил дождей, ветра, яркого солнца и пасмурной погоды. Правда, на все это он обычно жаловался с некоторой долей иронии, поэтому занудой никогда не выглядел. Он вообще стал бы для Саши чудесным спутником жизни, хотя бы потому, что она знала его вдоль и поперек.

Тошка бегал кругами вокруг лавочки, Саша терпеливо ждала, пока он устанет и сядет рядом, высунув розовый язычок.

Позвонила Гуля, пожаловалась:

– Хотела к папе съездить, но, оказывается, Ксюша прилетает. Придется вечером в Домодедово ехать встречать.

– Она одна прилетает?

– Одна. Руслан не может.

– Гуля, – заинтересовалась Саша, – а почему Руслану можно на русской жениться, а тебе замуж за русского выходить нельзя? Ведь Ксюшу семья сразу приняла.

– Руслан – мужчина, это совсем другое. Женщина должна целиком зависеть от мужчины и ценится по мужу. Глупость, конечно.

– Не скажи… На самом деле так и должно быть. Я тоже хочу от мужа целиком зависеть, – призналась Саша, подумав, что зависеть от Гоши будет довольно проблематично. Гоша ответственности не любил. – Ксюша приезжает, потому что твой отец болеет?

– Наверное. Не знаю. Если Русланчик не приехал, это ведь хороший признак? Как ты думаешь?

– Гуля, перестань! – разозлилась Саша. – Надо надеяться на лучшее. Ты хотя бы, когда с отцом будешь разговаривать, не хорони его раньше времени.

– Да понимаю я все… Ты сегодня в ночную смену?

– В ночную. С Борей Романенко буду дежурить, – вспомнила Саша. – Валерий Петрович в отпуск ушел. Старшим смены я буду.

– Ой, совсем забыла. У нас студентка работает, Юля Ивлева, с косой ходит, ты ее, наверное, видела.

– Видела.

– У нее с вашим Борей роман. Я думаю, у них ребенок будет.

– Откуда ты знаешь?

– Вчера на пожарной лестнице курила, а они на пол-этажа ниже стояли, разговаривали, мне было слышно. Юля плакала, говорила, что надо родителям рассказать.

– Подожди, – опешила Саша. – Ты слышала про ребенка?

– Нет. Но из-за чего же еще она плакала?..

– Господи, Гуля! Юле же не пятнадцать лет. Что ей плакать, узнав про ребенка? Девке за двадцать. Конечно, можно было бы и подождать с ребеночком, но не плакать же от этого. Боря – парень порядочный, поженятся, и все дела.

– Так чего тогда она рыдала?

– Ну откуда же я знаю? Ты не боишься на работе курить? Запрещено ведь.

– Боюсь. Очень за папу волновалась, вот и не выдержала. Ты была на смене, а больше поговорить не с кем.

– Гуля, на пожарной лестнице камеры установлены.

– Знаю. Я на самый верх поднялась, под крышу. Там камер нет.

Попрощавшись с подругой, Саша пристегнула поводок к Тошкиному ошейнику и направилась к дому.

Что на свете нет человека несчастнее ее, Варя знала точно. И точно знала, что нужно сделать, чтобы стать счастливой сразу и навсегда, – надо поверить, что Илья ее любит и никогда не бросит. Варя очень хотела в это верить, но не могла. Не получалось.

Если бы Илья каждое утро шептал ей, что любит, если бы звонил каждые два часа и говорил, как скучает, если бы, возвращаясь по вечерам домой, с порога начинал ее целовать и долго не отпускал, она бы в его любовь поверила, но он этого не делал. По утрам он молча пил чай или кофе, съедал наспех пару бутербродов и, чмокнув ее в висок, убегал.

Раньше было не так, раньше он прислушивался к ее словам и помнил, что по утрам нужно непременно есть кашу, чтобы через несколько лет не заболел желудок. Илья варил кашу на двоих и будил Варю, когда еда была готова. Раньше они всегда завтракали вместе.

Конечно, и тогда не все было гладко, Илья запросто мог вскочить из-за стола, когда Варя еще не доела, мог вымыть свою тарелку и забыть про Варину, за что она, конечно, ему выговаривала. Но все-таки это были совместные завтраки.

Теперь каждый завтракал сам по себе, даже если они одновременно сидели за столом, и это было ужасно. А самое ужасное, что Варя не помнила, как и когда это началось.

Она заметила изменения, когда Илья перешел в головную отраслевую компанию. Собственно, на этом настояла Варя. До этого Илья работал на кафедре, где учился и защитил кандидатскую диссертацию, и всем был вполне доволен. Зарплата доцента, конечно, смешная, но он выполнял еще научные работы, которые оплачивались вполне прилично. Илья всем был доволен, а Варя нет. А как ей могла нравиться работа мужа, если его ежедневно окружали молодые девчонки? Конечно, не нравилась. С каждым годом разница между Варей и студентками мужа увеличивалась, а Илья как был молодым перспективным ученым, так им и оставался. Кому же это понравится?

Варя долго и исподволь объясняла ему, что преподавательская работа малопрестижна. Ну чем он отличается от школьного учителя? Да почти ничем. Настоящий ученый должен тратить свое время на научную работу, а не на недоумков-студентов, и все в таком роде. Пожалуй, сейчас этот номер с Ильей не прошел бы, он очень изменился с тех пор, но тогда муж службу все-таки поменял. Вообще-то Варя догадывалась, что для Ильи все ее доводы шиты белыми нитками и он отлично понимает, почему ей хочется, чтобы он ушел с кафедры. Ну и ладно, главное, что цели она достигла.

Правда, лучше ей от этого не стало. Стало даже хуже. Если никаких романов со студентками Илья заводить точно не стал бы, молоденькие дурочки его мало интересовали, и это не соответствовало его нормам морали, то на новом месте все было иначе. Там женщин оказалось хоть и меньше, чем мужчин, но тоже вполне достаточно. И они совсем не походили на старых дев, занятых исключительно собственной карьерой. Побывав впервые на мужнином корпоративе, Варя не нашла ни одной, которая показалась бы ей неопасной, за исключением уж совсем старух. Варя чуть не плакала, когда Илья знакомил ее с коллегами.

После того корпоратива она стала потихоньку выспрашивать у Ильи про молодых сотрудниц, но тот только бурчал, что общих работ с ними не ведет, ничего про них не знает и знать не хочет. «Отстала бы ты от меня, Варь, – сказал он как-то вечером. – Устаю как собака, а тут ты со своей дурью. Какого черта ты ко мне пристаешь? Что ты хочешь услышать?»

...
7