Цитаты из книг автора «Евгений Анисимов»

Прибывший в Петербург в 1736 г. датский моряк Педер фон Хавен записал, что «красивые каменные дома окрашены в желтый и белый цвет»[368]. Действительно, эти цвета наружной окраски встречались в петровском Петербурге чаще всего, хотя дома, выложенные кирпичом, оставляли и без штукатурки и окраски. Как бы то ни было, потребность в краске была большой. Ее привозили из-за границы и делали у себя, возможно так, как описано выше в отступлении о ветряной мельнице. Деревянные (не брусовые) дома обшивали досками и поверху красили суриком или разрисовывали «под кирпич». Стены в домах из бруса получались ровными (как мы это видим в Домике Петра Великого), и поэтому

В научной литературе довольно много написано об образцовых проектах типовых домов для петербуржцев разного достатка. Их разрабатывал Леблон, а более всего Трезини. Но при этом власти жестко не настаивали на строительстве именно таких домов, которые были изображены на «указных» чертежах-гравюрах («печатных образцовых рисунках»). Так, на гравюрах 1714 г. с изображением типовых домов был помещен текст: «А ежели кто пожелает дом себе лутчее построить, оному надлежит явитца у архитектора Тресина, истребовать рисунку, какого сам похочет. Также буде у кого самого лутчей рисунок есть, то оному надлежит тот рисунок объявить архитектору и потом против оного строитца»[366].

Для петербургской архитектуры сразу же стало характерным именно типовое строительство, которое позволяло, по мысли Петра, быстро и без особых затрат построить целый город, да не один…

Как известно, Игорь Грабарь разбил историю застройки города на три этапа: вначале деревянный – до 1710 г., затем мазанковый, который тянулся примерно до начала 1720-х гг., а потом незаметно начался третий, полукаменный и каменный период

Поэтому Петр ухватился за способ строительства, который он и его сподвижники видели в Западной Европе. Речь идет о фахверковом, или, по-русски, мазанковом строительстве.

Все понимали, что самые надежные, теплые и красивые дома получаются из камня. Роскошен был дворец Меншикова на Васильевском, хорош был Летний дворец Петра, неплох, а с годами усилиями Трезини, Маттарнови, Растрелли все улучшался Зимний дом государя.

Число свай, вбитых в землю Петербурга, должно исчисляться десятками тысяч. Только в 1724 г. под фундамент здания Двенадцати коллегий было «набито» 2 910 свай, да еще оставалось забить 876 свай[350]. Из переписки чиновников видно, что часть здания располагалась на «самом грязном болотном месте», и пришлось бить «паженные сплошные сваи», т. е. сваи забивали сплошным массивом. Из распоряжений за март 1722 г. архитектора ван Звидена, который строил на Котлине пороховой магазин, можно представить себе грандиозную картину сооружения свайной основы для фундамента. На стройку завезли 6280 свай. Они были забиты прямо в воду так, чтобы «было сверх каждой сваи воды фута на полтара или на два». На этих сваях укрепляли связывающие их брусья. На брусья опускали специальные ящики, которые делали из 2–4 дюймовых досок. Поверх этих ящиков, наполненных землей или камнем, сооружался каменный фундамент[351]

Сваи стали чуть ли не главным символом строительства петровского Петербурга, что и не мудрено – сколько сотен тысяч штук их забито в его землю, мы даже сосчитать не можем! «Время бить сваи»

Но часто так делать было просто невозможно. Каждая мало-мальская стройка в Петербурге требовала в десятки раз больше усилий, материалов и денег, чем в Центральной России.

Итак, основные стройматериалы мы «собрали», подрядчиков наняли, теперь за работу! Для того чтобы построить дом где-нибудь под Москвой, в землю вкапывали столбы или подводили под углы валуны. В Петербурге, если почва позволяла, то обычно применяли совершенно иную технику строительства. В выкопанные рвы по периметру здания укладывали фундамент из толстого известняка – плитного камня, на котором и начинали выводить кирпичные стены