Инвинов

Положив тело в каюту, я перестроился в рабочий режим и отправился проверять корабль.

Корабль, брусок бронзы сто на семьсот на три тысячи шагов, уже отделился от станции и запустил генераторы. Заглянул в генераторную, глянул в инженеров. Они были уверены, что генераторы в норме.

Нашёл на мостике капитана и старпома. Исповедь перед влетом прошли оба. ОКИ капитана – в норме. В старпоме осталось какое-то мелкое завихрение Жизни. Его ОКИ был на грани допуска к полёту. Я сделал решение, что через несколько часов я увижу, в чём дело. Переключился на поиск источников неприятностей среди пассажиров.

Вернулся в каюту, стал небольшим шариком. Повесил на его стенки поиск взрывчатки. Начал расширяться.

Топливные баки, по три сигнальных ракеты в дюжине аварийных шатлов и больше ничего.

Вернулся в каюту. Повторил поиск, выискивая оружие.

Мой десантный полиинструмент,

Парализаторы шести сотрудников охраны, один из которых приближается ко мне по коридору.

Древний пистолет в кобуре у капитана.

Шкаф с десятью легкими бластерами в главной рубке.

Шкаф с двумя бластерами в каюте капитана

Непонятные чемоданы с каким-то оружием в каюте.

Два полиинструмета в багаже. В разных чемоданах.

Плазменный резак в багаже.

Лазерный излучатель в багаже.

Древние автоматы без патронов на стенах кают-компании.

Два маломощных лазера. Вшиты в тело.

Четыре противометиоритных турели.

Переместил внимание на автоматы и, посмотрев на них, поймал висящую на них мысль, что они могут стрелять. Глянул, кто автор мысли. Капитан.

Сместился к нему в каюту. Начал поиск патронов. Почти сразу нашёл ящик с патронами в оружейном шкафу.

Потом я услышал громкую мысль о себе. Мысль сдумал сотрудник охраны, подходивший к двери моей каюты. Я поднял тело с кровати и направил к двери. Дождался звонка в дверь и ткнул рукой в кнопку открывания. Дверь отъехала в сторону, явив лысого здоровяка.

Я глянул в него, и увидел, что он – начальник охраны лайнера. Потом одновременно считал его имя из памяти и прочитал с нашивки.

– Здравствуйте, старшина Виктор Глэц. – С умеренным интересом в эмоциях и «Чем обязан?» в мысленном диапазоне.

– И Вы здравствуйте, уважаемый.

Слова он тянул механически, потому что задумался, что же от меня хочет. Я подождал полсекунды, пока он вытащит из памяти картинку сеанса связи с таможенной службой порта, и последовавшее за этим решение зайти проинспектировать пассажира с опасным инструментом. Дождавшись, пока он оформит мысль в слова, я высказал эти слова:

– Вы, по-видимому, получили сигнал из таможни и хотели бы просмотреть мои удостоверения и допуски. – с весельем и «простите, я – телепат».

Он испугался, что я могу читать его мысли и оцепенел в ожидании драки. Я натянул на лицо улыбку, и послал ему спокойствия.

Он улыбнулся в ответ, излучая смесь безумного веселья, профессионального консерватизма и адекватного задабривания.

– Вы – телепат? – осторожно спросил он.

Я протянул ему свои карточки.

– Немножко. Очень, знаете ли, помогает при работе.

Он собрался спросить, кем работаю. Я громко подумал, что ему надо прочитать карточки. Он замолк и начал чтение. Прочитав, он пришёл к выводу, что с допусками у меня всё в порядке. Протянул мне документы и задумался, как бы обсудить вопрос про мультитул, которой был ещё и личным багажом.

Пока я он думал, я уловил чьё-то желание видеть начальника охраны. Начальника желал охранник сейфа. Я глянул на связник старшины. Увидел, что перед разговором со мной он решил, что не хочет, чтобы его беспокоили, и отключился.

– Преподобный, – начал он, задумчиво почёсывая подбородок.

– Старшина, – мягко перебил его я. Он обрадовался паузе. – буду очень рад с вами побеседовать, но давайте прогуляемся. Мне кажется, вас ждут у сейфа.

Я хитро ему улыбнулся, и осторожно нарастил дружелюбие до приемлемого старшиной максимума. Старшина сжал желание расхохотаться до профессиональной улыбки. Открыл дверь и с легким поклоном пригласил меня выйти.

– Однако, преподобный, вы, наверно, не пользуетесь связником. – осторожно сказал он, пропуская меня в коридор уровня люкс. Я услышал его мысль, что он пытается шутить, но опасался меня обидеть. Я стал простым, мысленно громко захохотал и сказал:

– Пользуюсь не меньше вас.

Я подмигнул, старшина гулко захохотал, и включил свой связник. Выслушав сообщение, он посмотрел на меня очень заинтересованно.

– Значит, Вы телепат немножко? – протянул он со смесью испуга и восторга. Я очень аккуратно принял его восхищение. Потом посмотрел, какое у старшины чувство юмора и сочинил ему шутку:

– Ну да, ровно так, как надо, чтобы приносить пользу. Кстати, старшина, вы капельку ошиблись, сочтя меня достаточно важной птицей, чтобы отключать для беседы со мной связник.

Дав ему время задуматься, что он, возможно, был не прав, я добавил:

– Я не птичка – обычно я нем, как рыба.

Я широко улыбнулся. Старшина Глэц осмыслил шутку, и расхохотался.

Я дружески хлопнул его по плечу. Потом пристроил тело идти в ногу с ним. Пару секунд мы молча маршировали по коридору. Старшина испугался, что я буду проверять, как он общается с пассажирами.

Я решил на пару часиков понизить свою общительность. Потом начал говорить то, что стало правдой:

– Старшина, знаете, я хотел бы попросить вашей помощи в одном небольшом деле.

Он удивился. Удивление смыло раздражение.

– Знаете, – неуверенно продолжил я, – я не очень хорошо умею общаться с гражданскими, особенно с важными людьми, которые достаточно богаты, чтобы купить себе билет на это судно. Вы не будете против, если я иногда буду составлять Вам компанию при работе с пассажирами? Особенно при проверках?

Я дал ему самостоятельно оценить мою просьбу, умеренно излучая искренность.

Через несколько секунд до него дошло, что я не шучу. Он кивнул.

– Конечно… прошу.

Мы шагнули в малый пассажирский лифт.

Выждав секунду после герметизации створок, старшина нажал «сейф» и повернулся ко мне. Не скрывая раздражения, сказал.

– Только – уговор: что бы Вы не увидели, пожалуйста, сообщайте об этом МНЕ. – он сделал ударение на последнем слове.

Я растянул лицо в яростную улыбку, и очень громко и внятно подумал вслух:

– Старшина, возможно, Вам следует перечитать основные правила координации и подчинения штатных постов. Если Вы забыли, я Вам напомню, что постоянное выполнение за кого-то его обязанностей приводит к тому, что сотрудник, пост занимающий, разучиться выполнять свою работу сам. Со всеми последствиями. – я чуть улыбнулся – Или Вы думаете, что я хочу Вас уничтожить?

Двери лифта открылись. Старшина помолчал. По-деловому хлопнул меня по плечу и шагнул в коридор.

Мара

Чёрт.

Как болит голова.

Сколько они в меня всунули?

Не меньше ста теб,^[1] которые упорно не хотят уходить в полёт и жутко дербанят разум.

Надо выпить. Надо ещё выпить.

– Официант! Повторить.

Что он копается? Понятно, что с первым заказом пришлось повозиться – «Бета-экстремайзер» смешать сложно. Но во второй раз можно было запомнить!

Наконец-то…

Глоток.

Смесь спирта, бэ-первого, биоце, и биоактивированных солей кальция и магния, приправленная парой витаминов и цитрусовой смесью всасывается, и ломающие боли в темени становятся просто насадным гулом.

Так уже лучше.

Теперь осталось не сорваться в очередной амок…^[2]

А мышцы – все! – уже крутятся в тугие жгуты. Тело готово убивать.

Нельзя. Некого. Здесь – некого.

Здесь только обычные люди. Бармен за синей пластиковой стойкой. Ещё два каких-то толстяка у стойки, хлебают пиво.

А что у нас в зале за спиной?

Осторожно, чтобы не тряхнуть голову, поворачиваюсь к зале.

Два столика из двадцати заняты… всего два. Господа пассажиры пока готовятся к полёту…

Они – живые. Я – нет. Уже нет.

У меня ничего уже нет – ни денег, ни жизни, ни стремления, ни сил попытаться оторвать всё это назад…

Дейв…

Стоп!

Не будем об этом.

Дейв… почему ты не выжил?!

Хорошо, что в голове – груз. Гул, прозывающий разум, разгоняет мысли…

…оставляя только бешеное желание отдаться какому-нибудь толстому уроду, лучше двум, чтобы отымели как последнюю шлюху…

Дейв, почему я тебя не уберегла?

Я никто и ничто. Автомат, который забыли выключить. Ошмётки человека, которые рано или поздно сорвутся в одну из крайностей. И меня не станет совсем. Будет только или боевой робот в режиме атаки или стелющаяся подо всех кукла.

Конец ознакомительного фрагмента.