Глава 2. История развития детекции лжи

Психология распознавания лжи много лет разрабатывалась на Западе, особенно в США, сейчас постепенно эта сфера начинает интересовать и российских ученых.

В отличие от западных, большинство исследований, которые были опубликованы в России, носит во многом компилятивный характер и, по сути, являются пересказом трудов Пола Экмана, потому, наверное, что П. Экман был единственным ученым, побывавшим в нашей стране.

Безынструментальная детекция лжи для России является относительно новой и поэтому малоизученной областью исследования, особенно это актуально для нашей страны.

В политизированном обществе, которым сначала был СССР, а затем и Россия, не могли быть опубликованы исследования, раскрывавшие методики определения ситуаций, когда люди говорят правду, а когда обманывают.

Многие способы детекции лжи, в том числе и безынструментальной разрабатывались в рамках 30-й лаборатории КГБ СССР и получить свободный доступ к ним было практически невозможно. После развала Советского Союза ситуация несколько изменилась: появились ученые, которые начали заниматься изучением феномена ложной информации. Эти исследования были, в большинстве своем, очень теоретизированы, хотя сегодня они и составляют базу, на которую ссылается большинство людей, занимающихся изучением безынструментальной детекции лжи.

С точки зрения фундаментальной науки это очень важно: необходимо определить, чем отличается неправда от вранья, вранье от обмана, обман от лжи и т. д., поскольку мы прекрасно понимаем, что любой вопрос науки – это вопрос о понятиях. Когда мы знаем, что кроется за тем или иным словом, понятием, феноменом, нам проще рассуждать о них.

Пол Экман квалифицирует ложь / обман как действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды.

Кроме того, ученый вводит в свое определение такое понятие, как умысел. Невольно вспоминается моя любимая поговорка: «Есть умысел, есть преступление». Исходя из этого, мы сразу понимаем, что ложь опирается на такое понятие, как деструктивный умысел.

Там, где появляется ложь, всегда есть рентная информация – это информация ценная, приносящая какую-либо выгоду человеку.

Для нас ложь – это феномен целенаправленного сокрытия рентной информации.

В процессе детекции лжи мы работаем в типичной ситуации противостояния владельца рентной информации и претендента на завладение ею, говоря профессиональным языком, виновного, причастного и верификатора. В этом противоборстве владелец рентной информации, отстаивая собственное благополучие, естественно, будет применять специальные методы ее защиты. Иными словами, ложь – это главный способ защиты рентной информации, который использует владелец информации в своем противостоянии с претендентом на ее получение.

Феномен намеренно скрываемой информации подробно рассматривал в своих работах Леонид Георгиевич Алексеев – известный российский полиграфолог, который с 1968 по 1985 год работал в 25-й и 30-й лабораториях КГБ СССР и является разработчиком дистанционного, а потом и контактного полиграфа, автором исследования психофизиологии детекции лжи, связанного с изучением работы полиграфа и полиграфолога.

Вслед за Л. Г. Алексеевым мы не работаем с такими понятиями, как правда и ложь, в основе нашей деятельности лежит феномен намеренно скрываемой информации, рентной информации, которая может проявляться при предъявлении стимула в виде коротких ответов «да» и «нет», в виде развернутых ответов, в виде актов мимики и пантомимики. В ситуации намеренно скрываемой информации эти акты будут рассогласованными и проявятся неконгруэнтно, что будет очевидно для подготовленного верификатора.

Мы постоянно обращаемся к психологии лжи с точки зрения ее верификации, т. е. использования разных методик, таких как инструментальная детекция лжи, т. е. опрос с применением полиграфа, и безынструментальная – профайлинг, когда человек исследуется без использования технических средств.

Мы помним, что человек – существо социальное, т. е. он всегда находится в условиях, когда его оценивают окружающие, этот эволюционный механизм существует давно. В условиях профайлинговой или полиграфной проверки представителем социальной среды, которая формирует мнение о члене стаи, является верификатор-полиграфолог. Для человека очень важно выйти из ситуации, сохранив лицо, потому что социум задает правила игры, а мы хотим быть достойными его членами.

Нас в большей степени интересует не ложь как вербальный феномен, а ее коммуникативные проявления, связанные с тем как человек пытается адаптироваться к процедуре проверки, поэтому мы рассматриваем поведение причастного, в том числе ложь, как механизм адаптации. И как любой механизм адаптации мы будем анализировать этот феномен сквозь призму трех условных моментов:

механизм адаптации;

структура убеждения;

двойное послание или неконгруэнтное поведение, т. е. противоречие сигналов тела словам.

Все перечисленные особенности связаны между собой и вытекают одна из другой. Эмоция возникает в том случае, когда есть убежденность, а противоречивое послание возникает тогда, когда человек не верит в то, что говорит, т. е. убежденность отсутствует. Согласитесь, не самая комфортная ситуация, когда вы понимаете, что обладаете некой рентной информацией, и должны сказать социуму, что такого поступка в вашей прошлой жизни не было.

Глава 3. Что такое детектор ошибок

Удивительно, но человек начинает обманывать или проявлять свою склонность к обману фактически с самого момента рождения. Младенцы активно пользуются чем-то вроде обмана: Иэн Лесли называет это явление плутовством, Пол Экман – жульничеством.

Например, девятимесячный малыш пытается изобразить смех, чтобы окружающие обратили на него внимание и он смог оказаться в обществе взрослых. Маленькая девочка протягивает руки к своей матери, чтобы та обняла ее, и вдруг резко отдергивает их и при этом задорно смеется.

В результате многочисленных эмпирических исследований психологи установили, что в возрасте трех с половиной – четырех лет дети начинают врать с большим энтузиазмом и превращаются в искусных лжецов. Ложь у них становится одним из элементов жизнедеятельности.

Способность мыслить и чувствовать дается нам от рождения. Большинство эмоций, особенно позитивных, формирует характер и личность человека, а эмоция страха делает самое главное для человека, даже для самого маленького: она формирует способность к выживанию, т. е. способность быть успешным в нашем сложном мире.

Большинство детей приобретает то, что психологи называют «теорией разума» приблизительно в возрасте от трёх до трех с половиной лет. Иначе говоря, мы учимся угадывать или читать мысли окружающих. Более того, мы пользуемся этим умением каждый день, даже не задумываясь о том, что мы делаем.

Когда мы мыслим правильно, то, как правило, наша реальность и реальность социума совпадают, в этом случае незачем обманывать и так формируются правильные стереотипы действий, которые можно назвать «детектором правильных действий».

В случае несовпадения нашего видения с видением социума, которое может проявляться в неправильном толковании поступков других людей, искаженном понимании их намерений и мотивов, происходит большое число неприятных ситуаций, недоразумений.

Обманывать сложно и дети, которые только-только начинают осваивать этот феномен, должны, во-первых, ясно представлять то, что произошло на самом деле, во-вторых, придумать иную, достаточно правдивую версию события и, в-третьих, мысленно сравнить обе версии.

Следует отметить, что ребенок, успешно вводящий окружающих в заблуждение, в первую очередь демонстрирует активность интеллекта, додумывая альтернативные версии события, поскольку даже для самой простой, примитивной лжи необходимо воображение.

Угроза разоблачения и наказания является мощным стимулом для успешного развития «детектора ошибок».

«Детектор ошибок» говорит нам о том, что мы совершили действие, которое не соотносится с требованиями социума, и, следовательно, мы можем понести наказание за это. Угроза наказания порождает эмоциональную реакцию страха, которая всегда будет лежать в основе детекции лжи.

Именно страх разоблачения позволяет верификаторам видеть основные невербальные признаки обмана: мимические, жестовые, признаки вегетативной нервной системы и др.

Человек не в состоянии обмануть свой «детектор ошибок», который всегда дает нам сигнал о том, что мы собираемся сделать что-то не то, или что перед нами что-то новое, неизвестное. Этот конфликт запускает эмоцию страха (угроза наказания) или состояние вины или стыда, когда нам становится неловко за то, что наше действие стало известно социуму и оно социумом осуждается.

Говоря языком нейрофизиологии, когда мы делаем что-то, что не является в нашем понятийном аппарате правильным, то в лобных долях коры головного мозга возникает активность, которая привлекает туда кровоток и которую нейрофизиологи назвали «детектором ошибок», который обмануть человек не может, поскольку практически невозможно обмануть самого себя.

Формирование «детектора ошибок» происходит в возрасте до трех с половиной – четырех лет. Поэтому уже в четыре года малыш, который находится в человеческом обществе, социализирован.

«Детектор ошибок» – это набор нервных клеток, расположенных в области передней поясной извилины в лобовой части коры полушарий головного мозга и отвечающих за автоматизм поведенческих действий человека. Благодаря этому мы можем не задумываясь выполнять многие действия. Например, одновременно вести машину, разговаривать по телефону и обрабатывать еще какую-то информацию.

Главной задачей «детектора ошибок» для человека, для его выживания является умение отличать реальность от вымысла, отличать правду от лжи.

Глава 4. Ложь бывает разная

Мы уже определились, что в основе нашей модели детекции лжи лежит не философский, социокультурный или логический подход. Базис нашей системы составляет прагматика, именно поэтому мы огромное внимание уделяем не абстрактным категориям, а практическим моментам. Для нас не очень важно такое понятие, как «истина», нам важно, скрывает ли намеренно информацию человек, сидящий напротив, или нет.

Говоря о субъекте лжи, т. е. о человеке, которого мы называем лжецом, мы должны учитывать, что психологические свойства феномена скрываемой информации будут проявляться в следующем:

субъект лжи должен, готовится, намерен солгать, т. е. знает, что лжет;

испытывает приятные / неприятные эмоции;

создает видимость истины, планирует ложь;

уверен / не уверен в благоприятном для себя исходе.

Что касается объекта лжи, то психологические свойства феномена намеренно скрываемой информации в представлении жертвы обмана проявляются в следующем:

объект лжи думает / не думает, что данное сообщение истинно,

воспринимает / не воспринимает видимость истины,

ожидает / не ожидает честного поведения со стороны лжеца.

Мы перечислили основные моменты, которые необходимо учитывать, анализируя поведение лжеца и жертвы обмана.

Если мы будем анализировать процесс образования феномена ложной информации, то необходимо сказать о трех основных формах:

потеря или утрата достоверных элементов информации,

присоединение элементов ложной информации к достоверной,

возникновение системного эффекта, когда происходит преобразование структуры прежнего, в целом достоверного информационного образа.

Это три основных способа, которые необходимо учитывать при работе с намеренно скрываемой информацией.

По количеству участников, задействованных в процессе лжи, можно выделить следующие типы обмана:

1. Самообман, т. е. и лжец, и жертва обмана являются одним лицом.

2. Ложное сообщение передается жертве обмана, т. е. задействованы два человека.

3. Лжец транслирует недостоверную информацию группе людей.

4. Группа людей вводит в заблуждение другую группу людей.

5. Два человека вводят в заблуждение друг друга. Примером может служить поведение следователя и преступника во время допроса.

6. Взаимный самообман. Этот обман обычно основывается на сильных взаимных чувствах – любви и ненависти, например, при которых негативные или позитивные эмоции искажают взаимное восприятие людей. В результате объективизация невозможна. В этой ситуации возникает такая классическая модель, как «треугольник Карпмана», т. к. происходит перенос ответственности на реальных или нереальных людей в данном акте коммуникации.

Следующая классификация базируется на понятии умысла, извлечения выгоды за счет рентной информации:

1. Обманывающий извлекает выгоду за счет нанесения вреда другому человеку. Примерами этой разновидности лжи может быть:

обещание высоких дивидендов в каких-то мошеннических структурах, например, в финансовой пирамиде;

утаивание информации о том, где хранятся похищенные деньги;

сокрытие факта измены мужа или жены.

2. Обманывающий извлекает выгоду без нанесения вреда другому человеку. Например, опоздавший ученик оправдывает свою задержку отсутствием транспорта. Ложь присутствует, но она не наносит другому человеку ущерб.

3. Обман без извлечения выгоды. Это ложь из вредности, зависти, авантюризма, национализма, гражданского долга, тщеславия, легкомыслия. Хвастовство также может быть включено сюда как форма обмана, предполагающая зависть со стороны другого человека.

4. Обман в пользу другого человека, ложь во благо.

Например, врач говорит неизлечимому больному, что он поправится.

Похожий пример описывает П. Экман: спасатели нашли мальчика, который пострадал в авиационной катастрофе и пролежал несколько дней на холоде, завернутый в спальный мешок. Когда ребенок спросил: «Как мои родители? Они живы?», спасатели ответили: «Да», хотя точно знали, что родители этого мальчика были уже мертвы.

5. Никто не извлекает выгоду из обмана. Сюда можно отнести фантазии, мечты, визуализации. Самообман ложью в данном случае не является.