Блуд губит романтику, ибо истинно любящий человек не посмеет навредить своей любимой, потому не станет поступать греховно, ведь тем самым погубит не только себя, но и любимого человека. Блуд – это двойное самоубийство, в оном убийственном акте нет ни йоты романтики. Не стоит романтику доверять очам, видевшим женщин, не все из женщин девственницы. Не нужно романтику заведомо присваивать им доброту и сострадание, при непосредственном общении с ними может обнаружиться и жестокость, и любостяжание, отчего рядом со всякой женщиной будто стоит разочарование. Романтик всё меньше надеется повстречать среди них настоящую девственную девушку, а не замаскированную женщину, которая полагает будто качество её внешнего вида важней добродетельного целомудрия. Нужно помнить, что юные женские руки подобны оковам, вцепятся и не разомкнутся, столь они прельстительно опасны. Также необходимо остерегаться любого физического взаимодействия с молодыми женщинами, иначе не миновать юноше бедственного положения. – продолжил уже бессвязно размышлять Миролюбов, изредка бросая затуманенный философией взор свой на присутствующих на оном вечере женщин.

Вот произошла небольшая ссора, друг Миролюбова ради шутки припомнил о своем прошлом блудодействе, после чего его нынешняя невеста на то обозлилась, обиделась, услыхав о том воспоминании. И не понятно почему, ведь она не хотела, чтобы её жених был девственником, в то же время она не хотела бы, чтобы тот спал с другими до неё, чувство собственности просит о том, чтобы он был исключительно её собственностью, только её, в то же время был опытен в грехе. Столь двусмысленно она желает, но желание её неисполнимо, потому что мужчина либо блудник, либо девственник. Подобное отсутствие логики в женском уме приводит к печальным последствиям. Она не понимает простой народной мудрости, которая гласит о том, что та невеста плоха, которая вводит жениха в грех. Женщины легкомысленны, посему они выбирают себе в женихи всяческих пьяниц и блудников, может быть их выбор таков, потому, что сами не далеко отошли от сих образов. Если действительно верить науке, которая пишет о том, что среди мужчин женщины выбирают сильнейших, лучших, то им следовало бы выбирать самых добродетельных из них, самых целомудренных, самых миролюбивых, самых незлобивых и кротких, им должно любить самых невинных победителей страстей, однако они, вопреки науке, почему-то выбирают других, противоположных плохих парней. Такой нехитрой цепочкой общество начинает гнить с молодежи, ведь всего одна ошибка, несколько роковых секунд псевдо удовольствия и человек становится в ряд многих блудников. Таковых легко определить, блудницы, как правило, лезут обниматься в знак приветствия, в то время как настоящие стыдливые девы такого себе не позволяют, ибо имеет законное право прикоснуться к девушке только её законный любящий муж и никто более. Стыдливость – вот что утрачивается в молодых людях нашего времени. – примечал Миролюбов созерцая поведение молодых людей, делая неутешительные выводы, однако, вскоре, несколько уставши размышлять, он решает написать заключительную строфу своего внутреннего монолога. – Любовь есть добродетель, потому она безгрешна, любовь обитает в тех отношениях, в коих отсутствует грех. Потому заведомо всякая блудная пара лишена любви. Только в паре девственников цветет любовь. Лишь девственники способны истинно любить. Истинная любовь зарождается только в девстве.

Находясь в обществе легкомысленных женщин, которые, впрочем, его нисколько не занимали, и те даже не пытались его соблазнить, ибо всегда увлечены блудниками, Миролюбов всё сильнее начинал любить своё девство. Кое всегда представлялось ему в духовном облике белокурой девы, словно только она одна единственная истинная девушка, ибо девственна, ибо она и есть само девство. Впрочем, оную любовь к своему девству он не скрывает. Отношение людей к сей любви он не ведает, но подозревает, что они явно не согласны с его выбором спутницы жизни. Если бы он встретил достойную девственную нецелованную девушку двадцати восьми лет от роду, любящую свою невинность, чтущую свою чистоту телесную и душевную, уважающую девственность Миролюбова, то он обязательно полюбил бы её всем сердцем своим, и у них бы завязалась доверительная дружба. Но таковой нет в его жизни, однако он искренно уверен, что она где-то есть, ведь он девственник, живет в мире оном, значит и существует девственница подобная ему, та истинная дева, жаль только они всё никак не могут встретиться. Иногда он всматривается в глаза девушек, и, кажется, радостно различает в них невинность, но затем узнает, что они весьма порочны. Ему открывается обжигающая грустью правда говорящая о том, что на их лицах не блаженное выражение лица, а скорее глупое, ибо в них нет невинности, но они преисполнены сплошным легкомыслием и малодушием.

Не возлюбив Бога, не полюбишь человека. Оной максимы мало кто придерживается, многие, в частности женщины, создают себе кумира, и ему одному служат. Любовью они называют не Бога, а собственные часто плотские чувствования. Но кто не любит Бога, тот не полюбит человека. Возлюбивший Христа Богочеловека страшится греха, и оный страх возвращает любящего человека в первозданное состояние. Бесстрашие – вот что сопутствует всякому греху.

Вот Миролюбов находится в кругу людей, которые уверены в том, что именно плоть ведет к греху блуда. На самом же деле, нашим телом управляет душа, и если душа чиста, то и плоть будет безмолвствовать, но если душа преисполнена порочными помыслами, то плоть будет неистовствовать и желать нечто запретное. Оным людям всё бы доходчиво объяснить, но они не просят вразумления, не жаждут правды. В свое время Миролюбов пришел к простому логическому выводу изменившего всю его жизнь. Когда страсть сильна, правильно вовсе отказаться от предметов воспаляющих оную страсть, и она утихнет. Так он отказался от женщин, перестал искать себе невесту, вернее прекратил ожидать встречи с ней, ибо понял, что невеста даруется Богом, а если не даруется, значит, жизненный путь мужчины должен быть девственным. В итоге он обрёл душевный покой. Однако временами бес блуда возвращается, дабы терзать его душу, но он отгоняет зло от себя, сознавая всю опасность сих злосчастных помышлений, кои роем надоедливых мух нападают на него. Таким образом, Миролюбов смог сочетать в себе интеллигентность и стыдливость. Всеми его действиями и помыслами руководит истинная вера, в которой он нашел спасение своей души. Другие же, напротив, утверждают, будто истин много и все они хороши по-своему, при этом, ораторы не говорят о спасительности веры, так как под словом истинна, они подразумевают высшую степень жизненного благополучия и наивернейшую возможность получения удовольствия, безусловно, ими под всем этим нагромождением пустословия подразумеваются мирские суетные воззрения. Проще говоря, своей личной истиной с маленькой буквы они утверждают всеобщую гибель грешников, ведь их истины не ведут к спасению или добродетели, но лишь к гедонизму или эпикурейству. Слушая подобные рассуждения, Миролюбов всегда впадает в некоторое отчаяние, чувствуя свое всегдашнее одиночество. Оные люди между собою солидарны, ведь они, как бы живут помыслами отдельно друг от друга, в то же время их умы объединяет общая дозволенность греха, то оправдание греха. Когда с точки зрения Миролюбова грех всегда зло и не имеет оправдания. Отчего Миролюбову мысленно пришлось глубже погрузиться в некоторое философское наблюдение.

Концепция разрушения тонкой всеохватывающей паутиной тянется с давних времен. Стоит только лишь поверхностно, на идеологическом уровне соприкоснуться с оными дьявольскими кознями, так сразу понимаешь, сколь изощрены они стали, однако в корне своем нисколько не изменились. Движущая сила дьявола есть разрушение, развращение, убийство. Вольно или невольно люди принимали и ныне выбирают оный губительный путь, поступки которых свидетельствуют о том. Они стремятся жить греховно, всячески нарушая христианские заповеди, они умышленно живут безнравственно разрушающе, отсюда и возникает убийство девства, при оном преступлении нарушается целостность телесная и целостность душевная. Разрушает пьянство и употребление вин, как и употребление дурманных веществ и трав, также людьми совершаются уничтожающие живое аборты, тем самым совершается детоубийство, также по воле дьявольской они готовы убивать людей на войне и разрушать города. Так дьявол не только разумы очерняет, но и сам внешний вид человеческий стремится исказить. Отсюда понятным становится происхождение уродование тела нательными несводимыми рисунками, все эти неестественные цвета, вульгарные одежды, неуместные украшения. Современные предпочтения в музыке или в живописи также разрушительны, словно декадентство продолжает удушливыми пьяными парами цвета абсента проникать в молодые умы, затуманивая их неокрепшие души. Всего злокозненного, что есть в мире не перечислить, оно и не требуется, главное для думающего человека вовремя распознать вредоносные веяния и отвергнуть оные злодейства, следуя путем созидания. Ибо только добродетели сохраняют жизнь человеческую, любовным дуновением Божьим охраняется человек. Так целомудрие подразумевает созидание не затемненной страстями мудрости. Милость, благодарность и благотворительность сохраняют любовь между людьми. Миролюбие созидает мирное устроение рода человеческого, отторгнувшего от себя всё военное. Как и другие добродетели только подтверждают верность сего доброго пути. Само девство, как наивысочайшая добродетель, достоверно показывает, сколь тщетны потуги зла увлечь мир в смертный хаос. Ибо в девственном Спасителе явлен миру свет, и никакая тьма не затмит Его светлую любовь. Потому и всячески оскорбляется Его созидающее добродетельное внеконфессиональное христианство, направленное на созидание любви во всех людях, вне национальной принадлежности, государственных границ, конфессиональных различий в традициях и догматах, оное христианство никоим образом не связанное с государственной политикой и не сотрудничающее с военолюбивыми общественными организациями.

Окрашивая свои монологи светлым ореолом божественности, через несколько часов, Миролюбов простился со всеми и ушел, оставшись при своем мнении и со своей верой, искренно жалея тех, кто идеологически вольно или невольно заблудился в этом мире. Миролюбов в пути выдвинул своеобразную теорию о мире. Оказывается, если человек идет в Царствие Небесное, и чем явственней оно становится для него, тем скудней видится человеку мир земной. Этот самый подлунный мир отвергает человека, думающего о божественном происхождении своем, потому оный просветленный человек неуспешен в сей земной юдоли: он всюду отвержен, нелюбим всеми женщинами, ибо они словно сотканы из мира суетного, и даже в высоконравственном безобидном мирном творчестве ему всячески препятствуют. Иное дело человек, погрязший в мире земном, заплутавший в оном темном лесу. Отвергнув или позабыв о горнем мире, легкомысленный человек обвивается терниями сует, чувствуя себя в них уютно, даже привычно. Так всякий человек, совершенствующий свою нравственную духовную жизнь и поднимающийся по лестнице в Небо, чем выше вздымается, тем размытей и туманней становится для него мир земной, если конечно он будет оборачиваться. Только падение делает отчетливей мир земной. Потому-то люди, живущие по-разному и идущие разными путями, плохо согласуются друг с другом. Можно их сравнить с двумя видами ослепления, одни хорошо зрят вблизи, а вдаль плохо, другие плохо видят пространство перед собой, а предметы дальние различают хорошо. Но сие сравнение ошибочно, ибо вера не есть слепота, но четкая ясность, верою зрение улучшается, а не ухудшается. Вера созерцает близость и дальность всегда в истинном свете.

В исключительной по чистоте трезвости Миролюбов возвратился к себе на квартиру, с уверенностью замысла, посветить всего себя морализаторству. Затем он написал такие стихотворные строфы:

“… И музы-девы покинули меня,

Оставив в одиночестве слагать поэмы.

О род обаятельно лукавый вот вам я!

Но хладные сердца к стенаньям слепы.

Бутон гения сорвали корыстными очами,

Лепестки дивного таланта растерзав.

Я помышлял о вас блаженно днями и ночами,

Творил, слезы досуха напрасно расплескав.

Покуда вы девственность теряли жадно.

Я добродетелью великой вас наделял пером.

В соитье с грехом вопили вы злосчастно.

Теряя красоту пред безжалостным любви врагом”.

Тогда-то он и провозгласил себя моралистом, которому предстоит непрестанно совершенствоваться, своею жизнью показывая – сколь может быть счастлив человек, отрекшийся от греха и исполняющий заповеди Христовы, любящий заповеди Спасителем ради спасения нашего данные. Миролюбов не только возжелал излечиться, но также пожелал источать целебные словеса деяниями нравственной жизни своей. В таком светлом свете он видел свою будущую жизнь, за которую ему не будет стыдно. Он никогда не хотел примерять на себя чуждый ему образ жизни, однако христианство слилось с его мировоззрением, они оказались идентичными в нравственном отношении, ставши единой истиной, ибо всякую душу человеческую сотворил Господь наш Иисус Христос, Он и есть добрый и миролюбивый Творец всего, только никакого зла Он не сотворил. И со злом дьявольским решился бороться Миролюбов двадцати восьми лет отроду, свободный внеконфессиональный христианин, вольный художник, пишущий кистью, мыслью, а также пером, ибо он писатель и поэт, моралист, пацифист, и миролюбивый нецелованный девственник.