Цитаты из книги «Театр отчаяния. Отчаянный театр»

Меня поразило открытие, которое со мной тогда совершилось прямо на сцене. Зрители реагировали смехом на возникающие в моём рассказе детали детства. Но то, что я говорил, не содержало в себе юмора. Ничего смешного в тех эпизодах не было. Значит, люди смеялись по другой причине. Они смеялись от радости узнавания. Природа их смеха была совершенно другой, чем в случае смеха над шуткой.

Серёжа Наседкин, Сашенька Белкин, Женя Сытый. Они не бросят театр. Мой отъезд не убьёт его. Театр «Ложа» окажется живуч. А через много лет я увижу их сильно побитые жизнью любимые

Думал ли я прежде о том, что начал тогда говорить со сцены? Да! Конечно, думал! Много раз. Долгие годы… но не считал это хоть сколько-нибудь важным, интересным и нужным кому-либо, кроме меня. Я считал это ужасающе личным, моим и неповторимым, а значит, ненужным никому.

Дальнейшее вспоминаю как сторонний наблюдатель. Мне показалось, что я отделился от себя, успокоился и стал слушать то, что само собой зазвучало моим голосом.

А тут я понял, что могу и хочу об этом рассказать, сделать из этого сценическую повесть, извлечь из памяти то, что врывается в сновидения и проститься с этим навсегда, потому что другой возможности совершить подобный акт у меня не будет. Я больше не окажусь на сцене.

Пытливый и терпеливый читатель, дошедший до этой главы, уже, разумеется, понимает, что роман сей устремился к своему завершению. Эта книга заканчивается. Таково свойство книг. Начинает книгу всегда автор, а заканчивается она сама.

Кто мог знать тогда, что виски из горлышка в том культовом дворе пили Александр Филиппенко, уже сыгравший к тому времени булгаковского Коровьева-Фагота и Женя Сытый, которому кот Бегемот только предстоял? Эта неразлучная в «Мастере и Маргарите» парочка вновь сошлась в булгаковском дворике. Персонажи встретились на территории, описанной в романе… Кто мог такое представить! Разве только сам Михаил Афанасьевич.

Я не знал, что это моя последняя с ними трапеза. Больше нам за одним общим дружеским столом сидеть есть и пить не доведётся. Я этого не знал. Только чувствовал нестерпимую нежность на грани необъяснимых слёз.

жизнь, от безоглядных романтиков до семейных мужчин. Мы веселились на свадьбах друг друга, пили за родившихся детей, делали театр, отмечали премьеры за весёлым столом, неоднократно вместе завтракали и обедали во время поездок, а сколько выпили и закусили, в поездах, набившись в одно купе, по дороге куда-то или откуда-то! Я нежно любил их все эти годы! А потом просто от них устал и долгое время не чувствовал к ним нежности. Забыл про неё. И тут почувствовал

Я не знал ответов на эти вопросы. Я их себе не задавал. Но с гибельным упорством и упрямством хотел, желал и непонятно на что надеялся. Я просто чувствовал в этом необходимость. Бессмысленно задавать вопрос мотыльку, зачем он так упорно летит на огонь…