Всадники

Это было на исходе лета —
Начались обычные труды.
Голубую тишину рассвета
Окровавил грозный рев трубы.

Сотня всадников ползучей вереницей
Изукрасила изломы площадей.
Впереди неторопливо ехал рыцарь
С черным леопардом на щите.

Отовсюду сразу ринулись зеваки,
Будто пойман самый главный вор.
И машины, как покорные собаки,
Жадным взглядом облизали светофор.

И совсем обезумели светофоры,
И машины загнусили что есть сил,
И полезли люди в каменные норы
И решили, что конец их наступил.

И смотрели в опьяняющем испуге,
Как пришельцы уезжают с площадей,
Как горят багровым золотом кольчуги
И надменные глаза их лошадей.

Наконец они проехали все мимо,
На асфальтовой растаяли тропе…
«Очевидно, это съемки кинофильма!» —
Облегченно кто-то выкрикнул в толпе.

Тугуан Ту Пег

Тугуан Ту Пег, Тугуан Ту Пег —
Страна чужая,
Три тысячи лет, три тысячи рек
Тебя окружают.

Так далеко, так далеко,
Что не доехать —
Три тысячи лет с гор кувырком
Катится эхо.

Так далеко, так далеко
Даже карьером,
Лошадь – не то, поезд – не то,
Так далеко…

Я бы хотел свернуться в лассо
Цокнуть копытом,
Только б твое увидеть лицо,
Сьерра Чикита.

Я бы хотел спокойно смотреть
Из-под сомбреро
За горизонт, за горизонт
До нашей эры.

Тугуан Ту Пег, Тугуан Ту Пег —
Страна чужая,
Три тысячи рек, три тысячи лет
Тебя окружают.

Марихуановый сон

Мы здесь ничего не узнаем
И наши пути все темнее:
В далеком Парагвае
Нам будут светить орхидеи.

И будут жестокие розы
Любить элегантных змей,
И будут рыдать альбатросы
На могилах своих королей.

Ах, в нашей наивной крови —
Полет инфернальных рыб,
Ах, наша песня любви —
В устах бородавчатых жаб…

Отдай прощальный поклон,
Направь свою каравеллу
В пьяную вечную сельву,
В марихуановый сон.

Евгений Головин и Владимир Иванович, друг поэта, в прекрасном расположении душевном и боевом настрое на выходе из штаба Лорика – Ларисы Пятницкой – следуют на поиски дальнейших приключений. Их было немало в 70-х годах.

Автор фото В. Серов

Учитесь плавать

Когда идете вперед, все время боитесь удара,
Когда в темноте – все время боитесь кошмара.
И как вам страшно оказаться на панели,
Особенно когда она лежит в постели.

И ваша нога должна чувствовать твердую почву,
И женщины вас отравляют бациллами ночи,
И рассуждая про полярную зимовку,
Вы удивляетесь, какой вы сильный-ловкий.

И ваша нога должна чувствовать точку опоры,
Иначе пойдут лагеря, дурдома, коридоры.
А если спиздят аппараты, книги, деньги,
Вы передохнете как жалкие калеки.

Сдыхать от маразма умеет любой,
Найдите воду, найдите прибой,
Поднимите руки, напрягите ноги —
Прыгайте вниз головой.

Учитесь плавать, учитесь плавать,
Учитесь водку пить из горла
И рано-рано из Мопассана
Читайте только рассказ «Орля».

И перед вами, как злая прихоть,
Взорвется знаний трухлявый гриб.
Учитесь плавать, учитесь прыгать
На перламутре летучих рыб.

Учитесь плавать, учитесь плавать
Не только всюду, но и везде.
Вода смывает земную копоть
И звезды только видны в воде.

Голубой Эльдорадо

Вот перед нами лежит голубой Эльдорадо.
И всего только надо опустить паруса…
Здесь наконец мы в блаженной истоме утонем,
Подставляя ладони золотому дождю!

Здесь можно петь и смеяться
И пальцы купать в жемчугах,
Можно гулять по бульварам
И сетью лукавых улыбок

Можно в девичьих глазах
Наловить перламутровых рыбок
И на базаре потом
Их по рублю продавать.

Черной жемчужиной солнце
Розовеет в лазурной воде.
Наши надежды сверкают
Роскошью этого юга.

В этой безумной любви
Мы конечно утопим друг друга
И будем вместе лежать
Как две морские звезды…

Робинзон Крузо

В бледных ладонях струится вода,
В бледных ладонях следы барракуд.
Хищно смеется морская звезда…
Робинзон Крузо на двадцать секунд…

Пять секунд пенистый след корабля,
Пять секунд виден коралловый грунт,
Пять секунд – Пятница, пять секунд я —
Робинзон Крузо на двадцать секунд…

Ходит по берегу черный двойник,
Свистит над плечами шелковый кнут…
Он живет годы, я живу миг —
Робинзон Крузо на двадцать секунд…

Нет у меня ни жены, ни детей,
Есть только хохота рыжая медь.
Сам себе остров, сам себе тень,
Сам себе парадоксальная смерть.

В пене шампанского строю дворец,
Плаваю в холоде темной луны —
Бледный вампир извращенных сердец,
Прыгаю в хохот кипящей волны…

А когда людоеды придут на песок,
Унесет меня шизофренический спрут:
Великолепен, красив и жесток
Робинзон Крузо на двадцать секунд…

Кони Йото

Кони Йото, старый шаман,
Внешне держится очень странно:
Он глотает морозный туман,
Как другие глотают сметану.

Кормит змеями свой костер
И играет в кости с лисой.
Держит в пальцах змеиный огонь
И по углям ходит босой.

          Кони, Кони Йото
          Кони, Кони Йото
          Кони Йото —
          Старый шаман.

Кони Йото примерный супруг,
И к нему ледяною ночью
Ходит женщина-паук
И его разрывает в клочья.

Кони Йото любит волков,
Потому что они наивны.
Кони Йото любит врагов,
Потому что они бессильны.

Кони Йото любит гулять
Со своим меховым пальто,
Кони Йото любит играть
С тем, чего не знает никто.

          Кони, Кони Йото
          Кони, Кони Йото
          Кони Йото —
          Старый шаман.

У него глаза везде,
Они жалятся, как осока,
И блестит у него в бороде
Розоватая детская соска.

Кони Йото любит носить
Ожерелье консервных банок.
Кони Йото любит шалить
И скулить, как малый ребенок.

И с тех пор, как вертится мир,
Кони Йото смотрит в туман,
Окровавленный, как рубин,
И безжалостный, как барабан.

          Кони, Кони Йото
          Кони, Кони Йото