Мы же не зовем политика только потому, что он политик.

 «Ты политик?» – «Политик!» – «Ну заходи!»

 Пусть сорвет заседание областной думы, тогда поговорим. Чиновник пусть украдет что-нибудь.   Да   побольше,   побольше.   Артист   как   минимум   сначала   должен   стать популярным артистом, а потом уже – «в телевизор». Мы артистов не «раскручиваем», мы их «раскрученность» используем.

Еще   один   вариант   попадания   на   «Стенд»   для «простых»   граждан   –   это причастность к чему-то «непростому», чему-то, что делает интересным не их персону, а интересно само по себе.

 Проводится конкурс сомелье. Интересно об этой профессии поговорить, о вине? Интересно. В эфир попадает «простой» парень, не политик, не чиновник, не артист.

Можно ли попроситься на «Стенд»? 

 Конечно.

 Чуть не половина  всех гостей,  приходящих  в эфир, это те, кто попросился  сам. Может быть, б?льшая половина.

 Если тема разговора, которую предлагают, интересна, если человек, который просится, за которого просят, интересен, мы будет только рады. «Это Гуманитарный университет. У нас проходит конференция, приезжает Игорь Кон, вы не хотели бы его позвать в эфир?»

Конечно хотели бы.

Можно ли позвонить и попросить кого-то позвать на «Стенд»? 

 Конечно можно.

 Журналисты не обладают телепатическими способностями.

 Вот каналы, по которым журналисты узнают о том, что случается.

 Средства массовой информации. Информационные агентства, газеты, журналы, радио, телевидение.

 Информаторы, то есть люди, которые регулярно звонят, рассказывают: вот, такое у нас случилось.

 Заявления официальных лиц. Пресс-конференции, например.

 Анонсы. «В субботу будут гонки на внедорожниках, подпись: организаторы».

 Ну и сообщения очевидцев. Пейджер 002, абонент «Новости „Четвертого канала”». Звонки в редакцию.

 Только  что.  «Позовите,  пожалуйста,  кого-нибудь  на  „Стенд”,  чтобы  разъяснили нам про льготы». У федеральных льготников после Нового года проблемы с льготами на оплату жилья. Будет несколько таких звонков, станет ясно, что это не единичный случай, а явление, позовем кого-нибудь разъяснить про льготы.

Хорошие и плохие гости

 Про то, что профессия калечит мозги.

 Все события делятся на те, из которых можно сделать сюжет, и на те, из которых нельзя.

 Все люди делятся на тех, кого можно позвать в эфир и кого нельзя. Не придут, или с ними не получится хороший разговор.

 Те, кого можно позвать в эфир, делятся на тех, кто легко соглашается, и тех, кого нужно долго уговаривать. Первые, понятное дело, нравятся больше. Не как человеку – как ведущему. Человек и журналист – это сущности, частично не совпадающие.

Хорошие и плохие информационные поводы

 О, это вечная проблема! Разные взгляды журналистов и пресс-секретарей на информационные поводы. То есть на события, о которых, по мотивам которых снимаются сюжеты.

У нас! Такое! Важное! Совещание!

 Да, но «картинки» нет, можно показать только зал, в котором сидят какие-то люди, зрители от такого зрелища бегут, зрелищем это не считают.

 У нас! Такое! Важное! Совещание!

 Да, но предмет совещания интересен только вам.

 Для человека не «из новостей» бывает сложно экстраполировать важность события, действительно важного для предприятия, для семьи, для человека, –  на весь город.

Ода депутатам

 И политикам.

 Любимые гости. Если депутата зовешь в эфир и он говорит, что не может, – он или при смерти, или в зарубежной командировке за счет бюджета.

 Политики очень хорошо понимают, что их узнаваемость – это их капитал, запас жизненных сил, как в компьютерной игре.

Политики умеют говорить.

Политики не боятся острых вопросов.

Политики могут говорить о чем угодно.

А если человек не нравится? 

 Вызывает антипатию?

 Все   мы   живые   люди,   невозможно   любить   все  человечество   без   разбора   и исключений. Но тут как у доктора. Пришел больной – обязан лечить, клятву давал. Если этот человек может «рейтинг дать», если с ним можно сделать интересный разговор  – с ним надо говорить.

 Хотя ведущему разговорной программы не может так, по-серьезному, не нравиться человек, с которым можно сделать интересный, рейтинговый разговор. Профессия меняет взгляды на жизнь. На людей. Кто к тебе пришел? В эфир? Человек? Нет. Высокий рейтинг пришел.

 Я, например, не люблю коммунистов. Успел понять, что это такое, когда страной руководит КПСС. И от местных коммунистов свое отношение к ним не скрываю. Ко мне, как к человеку с такими взглядами,  они наверняка  испытывают  похожие чувства. Но у меня, как журналиста, и у них, как у создателей информационных поводов, отношения замечательные. Владимир Краснолобов, первый секретарь обкома КПРФ подтвердит.

Кто договаривается с гостем?

 Как правило, сам ведущий.

 В разговорных  программах  на федеральных  каналах могут звонить референты,  у нас референтов нет.

 Позвать  гостя по просьбе ведущего  может репортер,  поехавший  снимать  сюжет, один из героев которого потенциальный гость.

 Гостю  может  позвонить  служба  координации,  если ведущий  чем-то  очень  занят или уехал куда-то.

Но в основном звонит сам ведущий.

Тем  более  если  звонить  приходится  статусным  людям,  с  которыми  давно  уже знаком, этикет блюсти надо, приглашение должно быть личным.

Как уговорить гостя прийти, если он не хочет в эфир?

 Не не может прийти –   тут уж ничего не сделаешь, – а не хочет. Ему лень. Он чего-то боится. Ему это не интересно, не нужно.

 Первое.

 Лесть.

 Второе.

 Объяснить, что он получит возможность сказать то, что он на самом деле думает, потому что в сюжетах в новостях все равно переврут.

 Третье.

 Если скандал какой-то, то объяснить, что если он не придет, придет другая сторона.

 Четвертое.

 Позвонить его начальнику.

Что делать, если гость не пришел? 

 Это бывает.

 Если гость, который дал согласие прийти, вдруг часиков этак в семь вечера звонит и говорит, что у него что-то случилось, попытаться пригласить кого-то другого, конечно, можно. Но только попытаться. Опыт показывает, что это безнадежное занятие. На такие случаи мы стараемся держать какие-то «консервы», записанные разговоры, темы которых не привязаны ни к каким событиям.

Стараемся, да. Как же. Но чаще всего ничего уже непоказанного нет. Тогда в эфир ставится повтор.

Что делать, если гостя не нашли? 

 То же самое – повтор.

 Относительно недавно договорились, что хороший повтор лучше плохого прямого эфира. Всегда набирается какое-то количество хороших «Стендов», несобытийных, с известными людьми, и просто жалко, что они только один раз были в эфире. Лучше три раза показать разговор с Галиной Вишневской, чем что-то заведомо неинтересное, но привязанное к сегодняшнему событию.

Можно ли попасть на «Стенд» за деньги?

 Можно.

 Ужас, да? Какие тайны выдаю!

 Во всех разговорных программах бывают гости, которые платят за свое участие. Только мы этого не скрываем и не берем «черным налом». Все легально, договор, касса и надпись: «На правах рекламы» –  на заставке.

Нам,  как мне  кажется,  удалось  отработать  схему,  которая  позволяет  показывать «платных»  гостей,  ничем  не  поступаясь  и,  самое  важное,  не  нанося  никакого  ущерба зрителям. Наоборот, принося пользу.

 Главное правило.

 Мы никого не возьмем в эфир за деньги, если не за деньги мы его не возьмем.

Половину телеканалов Екатеринбурга нужно закрыть

 Лучше бы, конечно, без этого обойтись. И работать, как птичка поет, интересно   –   берем гостя,   неинтересно   –   не   берем,   о   деньгах   не   думаем.   Но региональные  каналы, в отличие от федеральных,  очень часто работают на выживание. Плюс  особенность  Екатеринбурга:  огромная  телевизионная  конкуренция.  Можно, конечно, гордиться тем, что у нас каналов больше, чем в Москве, но рекламные бюджеты и журналисты, кстати, размазываются по этим каналам тонким слоем. Сократить хотя бы вполовину, началась бы в нашей «деревне» совсем другая жизнь.

 Нет, серьезно, у нас слишком много игроков для нашего рекламного рынка. В результате – маленькие бюджеты. Делать телевидение – это все-таки дорого, а мы же конкурируем не только друг с другом, но и с федеральными каналами, мы для зрителей только кнопки на пульте дистанционного  управления: щелк – НТВ, щелк – «Первый», щелк – «Четверка», щелк— «Россия». Тут передача, тут передача, тут передача, и никому не интересно,  что мы можем сделать  так же, как и в Москве,  можем купить  такие же фильмы, но это не окупится, потому что стоимость минуты рекламы отличается в разы.

Еще  одна  проблема:  в  городе  с  двумя  журфаками  категорически   не  хватает хороших журналистов. Куда деваются те человек сто, которые каждый год заканчивают факультеты  журналистики  УрГУ  и  Гуманитарного   университета,  –  это  загадка.  Но хороших журналистов в свободном доступе нет, и репортерам нет нужды держаться за рабочее  место,  если  что  –  их  с  радостью  возьмут  на  другой  канал.  А  если  еще  и с

«Четверки», то с огромной радостью. Сократилось бы волшебным образом количество телеканалов в Екатеринбурге раза в два, а лучше – в три, мы стали бы не второй телевизионной столицей России, а первой.

Разговорная программа, гость платит за участие: правила игры

 Пока мечты не сбылись, отказываться от дополнительной прибыли региональные каналы не могут. Речь не только о нас. О всех. Другая сторона медали – огромный спрос на участие в разговорных программах. Люди хотят платить деньги за свое появление на экране.

Логика участия в «платных» программах. В диалогах.

Звонит человек, говорит: «Вот такая тема, хотим поучаствовать».

 Мы говорим: «Да, это интересно, но сейчас у нас есть более интересные темы, как только  не  найдется  темы  интереснее,  чем  ваша,  мы  вас  позовем».  И  это  не  попытка «выбить» деньги. Действительно, позовем. Нам отвечают: «Мы не можем ждать, у нас такого-то числа что-то там открывается». Мы говорим: «Хорошо, но наш рейтинг будет не таким высоким, каким мог бы быть, это скажется на поведении других рекламодателей, мы можем понести финансовые потери, если вы готовы это компенсировать, тогда пожалуйста».

То есть человек платит за то, чтобы не стоять «в очереди».

 Другой звонок: «Вот такая тема, хотим поучаствовать». Мы говорим: «Прекрасно, это интересно, приходите». – «А можем ли мы в эфире сказать номер телефона, название фирмы?» Мы отвечаем: «По закону это можно делать только на правах рекламы. И это уже  на  самом  деле  будет  прямая  реклама.  Что  стоит  определенных  денег».  –  «Да, конечно, нет вопросов». Или: «Нет, тогда мы не будем называть номер телефона».

 В этом случае платят за возможность назвать номер телефона, так же как платят за любую другую рекламу на телевидении.

Еще звонок: «Вот такая тема, хотим поучаствовать».

 Мы говорим: «Да, это очень интересно, но об этом могут рассказать еще тридцать два человека, причем шестнадцать  из них более известны, чем вы, рейтинг разговора с ними будет выше». – «Нет, я хочу, чтобы меня позвали, я готов за это заплатить».

 Человек, вернее организация, платит за то, чтобы в эфир попал ее представитель, а не представитель конкурентов.

 Разговоры эти условные, конечно, это не стенограмма, это просто воспроизведение логики «попадания» в разговорную программу за деньги.

Купить ведущего

 Заметьте, ни  в  одном  случае  никто не «покупает»  ведущего,  не  «покупает» вопросы, которые будут заданы. Деньги платятся за возможность не ждать, возможность назвать номер телефона, за то, чтобы о потребительском кредитовании рассказал представитель именно этого банка, хотя все банки продают деньги, но ни в коем случае не за какие-то  особые  условия в эфире. «Оплаченный»  разговор  для ведущего,  абсолютно ничем  не отличается  от «неоплаченного».  Если есть «неприятный»  вопрос,  ну скандал какой-то был с этой фирмой, я его задам. Даже так: тем более задам.

За деньги обязательно интересно

 Вот очень важно: «за деньги» зрители получают гарантированно интересную и полезную программу.

Если  я  потом  смотрю  отчет  TNS  «Gallup  Media»  и  вижу,  что  рейтинг  ниже среднего, значит, я ошибся, не надо было брать эту тему.

 Это  «забесплатно»  может  быть и не интересно  и не полезно.  Ну, не нашли  мы сегодня интересной темы, а эфир чем-то надо закрывать. Плохо конечно, но что делать, иногда бывает.

 Если просятся  в эфир за деньги, но я понимаю,  что это неинтересно,  в эфир не возьму. Зачем, если никто не будет смотреть? У нас же нет задачи взять деньги и сбежать, «Четвертому  каналу»  уже  пятнадцать   лет,  «Стенду»  десять  лет,  дай  бог  нам  всем здоровья. Если тема неинтересна, потенциальному рекламодателю объясняют, что он выбросит  деньги  на  ветер,  ему  лучше  сделать  рекламные  ролики,  дать  объявление  в

«бегущую строку», еще что-то. А не «выступить» перед аудиторией, состоящей из жены и подчиненных.   Это   элементарная   честность   по   отношению   к   клиенту.   Ну   и   азы маркетинга:  один  недовольный  клиент  отпугнет  десятки  других:  я  тут  выступил  по «Четвертому каналу» – и никакой реакции.

Самый дорогой эфир

 Перед  последними   выборами  мэра.  Шестнадцать   тысяч,  если  пересчитать   на доллары, за двенадцать минут.

В «Новостях „Четвертого канала”» заказных сюжетов не бывает

 Как и в «Итогах недели»

 И не бывает исключений из этого правила.

 Но судя по тому, как удивляются, когда звонят и спрашивают:  «Сколько стоит у вас сделать сюжет?» и слышат в ответ: «У нас не бывает заказных сюжетов», – на других каналах другие правила.

«Джинса» в «Новостях Четвертого канала»

 «Джинса» – это такая скрытая реклама,  замаскированная,  в случае новостей  –  под обычный сюжет, обычную информацию.

Понятно, что ни один нормальный канал не будет пихать в новости «джинсу», что называется, официально.  Хотя и такое в Екатеринбурге  бывало. Так что у нас в городе этот термин употребляется, если репортер берет деньги втайне от начальства. За что-то. За то, что этого показал в сюжете, а того не показал. За то, что снял сюжет про конфликт, когда огласка выгодна одной стороне и невыгодна другой.

 На «Четверке» были, давно уже, попытки протащить в выпуск новостей «джинсу», в том числе успешные. Но их жестоко пресекали и виновных увольняли.

Как оценить, подходит тема для разговорной программы или нет?

 Кажется ли она вам интересной, это первое. Как говорит Леонид Парфенов, «по ощущениям».

 Второй пункт: многолетние наблюдения за рейтингом. TNS «Gallup Media» показывает рейтинг каждой отдельной программы, поэтому мы представляем себе, что интересно зрителям.

Еще,  конечно,  здравый  смысл.  Понятно  же,  что  если  в  эфир  просится  Путин Владимир Владимирович, отказывать не стоит не только потому, что могут быть неприятности.

 У меня есть такой способ оценки: если называется тема и у меня возникает сразу десяток вопросов, тема годится.

Цикличность тем

 Знаете, это как у крестьян: сезонная цикличность жизни. Весной – посевная, летом – полевые работы, осенью – сбор урожая, зимой – отхожий промысел.

 У нас весной – клещевой энцефалит, зимой – отопление, летом – дизентерия какая-нибудь, осенью – первое сентября.

Это темы. Которые каждый год.

Про  особенности  поведения  самок  энцефалитных  клещей  я  могу  рассказывать часами. От гриппа меня прививали в прямом эфире. А есть еще хоровод лиц.

Одни и те же гости

 Общая проблема разговорных программ. Вернее, проблема их ведущих. Одни и те же лица. Посмотрите разговорные программы федеральных каналов – там, главным образом, Жириновский.

 Есть сферы – образование, здравоохранение, политика, социальная защита и так далее. В каждой сфере есть специалисты, отвечающие за определенные направления. Есть обойма говорящих голов, спикеров. В результате кто-то бывал на «Стенде» пять раз, кто- то десять раз, кто-то – даже страшно подумать сколько. Сколько раз у меня был Николай Воронин, председатель областной думы? Дай бог, придет еще, потому что он ни разу не отказался,  заранее  зная,  что  на  вопросы  ему  будет  отвечать,  скажем  так,  непросто.  И ладно, если это политик и каждый раз про новый закон. Человек один, но темы разные. А если и человек тот же самый и тема та же самая, как и год назад, и два, и три?

 Нет,  понятно,  что  в прошлый  раз  про  клещей  смотрели  одни  люди,  в этот  раз смотрят другие, радуешься тому, что делаешь что-то полезное. Но если бы вместо энцефалитных  клещей на нас напали гигантские  сколопендры,  говорить о них было бы чуть-чуть интереснее.

 С этим можно только смириться. Появление незнакомого интересного собеседника для ведущего разговорной программы – именины сердца.

 Кстати, Виктор Романенко, заместитель главного санитарного врача Свердловской области, великолепно изображает самку энцефалитного клеща. Полное перевоплощение.

Склероз

 Необходимое  условие для успешной работы ведущего разговорной программы – наличие у него легкого склероза. Чтобы каждый раз – с неподдельным интересом.

Подружиться с гостем

 Можно ли дружить с гостями? Потенциальными? С теми, кто у тебя в эфире был, и ты знаешь, что, скорее всего или наверняка, снова будет позван?

 Понятно, что, когда не первый год с человеком общаешься, может возникнуть, ну, дружба не дружба, но человеческие отношения, выходящие за рамки строго официальных «задающий вопросы» – «отвечающий на вопросы».

 И вот вы с ним приятели, а потом этот приятель приходит в эфир и ему нужно задать вопрос чрезвычайно неприятный. Не задавать? Пожалеть? Рассориться? Насколько журналист должен быть «отстранен» от персонажей?

 Ну не виноват я в том, что с Константином Карякиным, депутатом областной думы, лидером областной  организации  СПС, мы подружились  в начале девяностых.  И ходим друг к другу на день рождения. В баню. Кто виноват в том, что он пошел в депутаты, а я на телевидение? И что теперь, раздружиться – на время исполнения депутатских полномочий?

 Но еще это ладно, так исторически сложилось, а если в процессе работы возникают отношения?

 Например, мы не друзья с Вениамином Голубицким, который был министром госимущества,  руководителем администрации губернатора, в баню вместе не ходили. Но у меня хорошее, не журналистское, просто человеческое к нему отношение. Хобби у нас одинаковые к тому же. Голубицкий сейчас в Москве, у Вексельберга, поэтому его берем для примера. У него ко мне, кажется, тоже хорошее отношение. Надеюсь. Может быть, играл.  Политики,  они  такие.  И  ему  это  помогло?  Нет.  Мы  ничего не  оговаривали специально, но он понимал, и в этом я уверен, что в эфире каких-либо скидок «на отношения»  ждать бесполезно.

 То есть человеческие, дружеские, приятельские отношения с людьми, которые регулярно ходят в эфир, становятся персонажами сюжетов, у журналиста могут быть, как мне кажется, только при таких условиях. Когда есть понимание, что пощады не будет.

Предварительное интервью

 Разминка такая.