Глава 5

На борту. Николай объясняет маршрут

Если один борт «Рио» пребывал в относительном спокойствии, то другой, обращенный к морю, принимал удары стихии в полном объеме. Волны настолько яростно били под киль, что корпус судна вздрагивал, как волнорез, и брызги летели поверх палубы на скалу, орошая ее неестественным туманом.

«Вот откуда эта морось», – подумал Иван, поправляя шапку.

Желание немедленно скрыться от непогоды у него не пропало, но очень скоро ему захотелось получше рассмотреть морского монстра вблизи, ибо с обрыва он виделся совершенно иным. Иван был поражен не столько размерами судна, сколько его состоянием. «Рио» был стар и беспомощен. Каждый квадратный метр палубы имел язву или глубокую рану, и даже человек далекий от мореплавания мог понять, насколько он дряхл и как близка его смерть. Балкер напоминал неизлечимо больного. Прикованный к кровати, он доживал свой век на глазах у тех, кому еще предстоит испытать нечто подобное.

Иван отошел от борта, и перед ним открылся простор, над которым нависала высокая ржавая стена надстройки. Не цельная, а с блестящими прямоугольниками окон и лентами трапов, плохо различимыми в темноте. Чуть ближе надстройки высились грузовые краны, и их скрипы иногда заглушали шум надвигающегося шторма. Казалось, они умирают вместе с палубой и ждут, когда ветер мотнет их со всей силы и положит на крышки грузовых трюмов. Там они уснут, и их стоны больше не потревожат ничей покой. Гигантскими и удручающими выглядели мачты. Как Иван ни задирал голову, все равно не мог увидеть, что находится на их вершинах. Зато он хорошо видел их пьедесталы, изъеденные коррозией, как корни деревьев после весеннего паводка. Иван подумал, что наступит день, и мачты просто провалятся под палубу: настолько невзрачно выглядели они у основания.

На носу бился судовой колокол. Его удары были редкими, но Иван подозревал, что скоро ветер усилится и колокол охватит лихорадка. Начнется другой этап в жизни балкера, и вряд ли он сумеет его пережить.

– Добро пожаловать на борт «Рио», – объявил Николай Бобок. – Вчера это место было тюрьмой для двух десятков моряков. Сегодня это головная боль пограничников и портовых властей Новороссийска. Из чего следует вывод…

Бобок понял, что его никто не слушает, и решил прекратить рассказ. Он махнул рукой на завороженных зрителей, проверил надежность крепления лестницы и закинул рюкзак на спину.

– Не споткнитесь о кнехт, – предупредил он и пошел к надстройке.

– Что такое кнехт? – услышал он за спиной.

Ответа не последовало, зато раздался другой вопрос:

– Куда мы идем?

Вопрос дублировал похожий голос:

– Нельзя ли постоять здесь еще?

Бобок не выдержал и повернулся.

– Нет, нельзя! – он дождался, пока все опустят головы и перестанут вести себя, как первые люди на луне. – Еще раз повторяю! Судно находится под охраной. За ним наблюдают. И, пока мы стоим на палубе, нас могут заметить как с катера, так и с горы. Ведите себя тихо и не вздумайте зажигать фонари. Нам нужно добраться до ходового моста.

– Золото там? – спросил Иван.

– Золото не там, – сказал Бобок. – На мосту находится единственная незапертая дверь…

– А где тогда? – перебил его грубый баритон, недавно спрашивавший о том, куда направляется группа.

– Под мостом? – тут же поддержал другой баритон с замедленной дикцией.

– Под мостом. – Николай надвинул капюшон. – Поговорим позже. Не думайте, что достать золото будет легко. Оно находится там, где не каждый посмеет его искать.

– Круто! – Иван оценил успех операции и сцепил кулаки.

Тут он глянул на сестру и догадался, что золото – последнее, что ее интересует.

Катя словно отделилась от внешнего мира. Ее взгляд ходил по ржавым балкам, метался между мачтами, заползал под крышки грузовых трюмов. Она ощутила страсть к необузданному и необитаемому, и, пока кто-то мечтал о золоте, девушку трясло от неудержимого желания куда-нибудь забраться. Причем, не просто так, а с фотоаппаратом и щелкать им, пока в глазах не появятся белые круги. «Вот о чем я мечтала! – выражало лицо девушки. – Вот где я найду себя и свое предназначение».

Катя не обратила внимания на то, как пристально за ней следит брат, и Иван напомнил о себе в самый неподходящий момент.

– Чешутся руки? – он поместил между пальцами воображаемый фотоаппарат и нажал кнопку.

Катя сделала вид, что шутка не сработала.

– Надо идти, – сказала она и побежала за Николаем. – Здесь холодно.

– Чешутся-чешутся, – усмехнулся Иван ей вслед. – Еще как чешутся.

В борт судна ударила волна. Взвыл ветер, и балкер застонал, как кляча на ухабистой дороге. Иван поежился, ощутив вибрацию под ногами. Палубу будто кто-то пнул снизу.

– Вы ничего не почувствовали? – спросил он у двух серьезных сосредоточенных ребят.

Стас выставил палец. Иван обернулся и увидел, что Николай и Катя уже подбираются к надстройке. Никто никого не ждал.

– Шагом марш! – скомандовал Стас.

– Пока не поддали, – добавил Сергей.

Иван понял, что никому нет дела до вибраций корпуса судна, и бросился вдогонку за остальными. По дороге он наскочил на кнехт, набил себе синяк на правом бедре, но не упал. Если бы кто-то это заметил, смех было бы не унять. Он нагнал сестру, и цепочка кладоискателей сжалась. Последовал подъем по трапам. Иван считал палубы и дергал ручки дверей. Все двери были запертыми и опечатанными, кроме той, что находилась на ходовом мосту по левому борту. Туда и проникла группа из четырех человек, а Иван, воспользовавшись случаем, отделился от ребят и подошел к самому краю крыла.

Гора была чудовищно близко. Иван выставил руку и подумал, что еще чуть-чуть – и он мог бы дотянуться до одной из сосен. Лес темной полосой огибал обрыв. Чуть выше растительность редела, а еще выше лес стоял стеной. Черные густые заросли восходили к еще более темным тучам и сливались с ними в единое целое. Не было ни одной линии, чтобы отличить первое от второго, и, сколько Иван ни всматривался в пик горы, он видел только ровную безмерную черноту.

Зато под судном предметы и линии были различимы настолько, что он разглядел обломки разбитых палет. Доски достигли берега и болтались на слабых волнах, дожидаясь своей очереди. В животе у Ивана кольнуло, и еще до того, как жесткие пальцы взяли его за воротник, он подумал: «Ну и черт с ним. Промочим ноги, зато будем с кладом!» Воодушевленный мыслями о богатстве, он вновь наблюдал за волнами и вдруг увидел, как веревочная лестница каким-то таинственным образом отвязалась от крепления и полетела в воду. Иван почувствовал себя нехорошо. На его лице отразилась тревога, губы задрожали. Он перевесился через поручень и потянулся к утерянному шансу вернуться на берег живым и невредимым. Тем временем лестница исчезла в пене, а борт судна будто бы начал отдаляться от берега. Иван заметил, что пены стало больше, и, чтобы успокоить себя, решил, что это всего лишь обман зрения. Судно не может сползти с мели. Все, что он видит, – проделки воображения.

Едва он себя успокоил, как ворот его куртки натянулся. Ледяные пальцы сомкнулись на его шее. Ивана грубо развернули и пихнули под зад. Порыв ветра добавил скорости, и он полетел навстречу приоткрытой двери навигационного центра. Уже в помещении Иван потер ушибленное место и процедил:

– Черта с два я возьму тебя еще куда-нибудь, Стас!

– Сказано было, могут заметить! – отчеканил Стас и тут же был поддержан.

– Старших надо слушаться! – Сергей погрозил пальцем.

– Пошли вы! – Иван перевел взгляд на сестру. – Что?

– Ничего, – изумилась Катя. – Ты куда-то ушел. Все тебя ждут.

– Я отлучился на пять секунд! На пять сек…

Раздался звонкий шлепок, и Иван схватился за разбитую губу.

– Тихо! – Стас спрятал руку за спину, словно ею и не пользовался.

– Успокойся! – дополнил Сергей и отдавил Ивану ногу.

– Перестаньте! – запротестовал Николай и стал в узкий кружок между ребятами. – Мы команда или кобели, увязавшиеся за сучкой?

Катя покашляла и отошла в сторонку.

– Перестаньте, товарищи, и оставьте Ваню в покое. Я уверен, что он не специально делает то, что делает. Дайте ему шанс исправиться.

Стас с Сергеем переглянулись.

– Куда следовать, шеф? – спросил первый.

Николай убедился, что все члены группы его слушают, и сказал:

– В радиорубку. Там я покажу вам записку.

Ни Иван, ни Катя, ни кто-либо другой так и не смогли осмотреть ходовой мост. Под покровом темноты они проследовали в другое помещение, расположенное на палубу ниже. Трап привел их в узкий коридор, где Николай воспользовался фонарем. Здесь они были скрыты от посторонних глаз, но при входе в радиорубку он снова погасил фонарь и попросил всех подождать, пока он закроет окна. Послышался шорох задвигаемых занавесок, и вскоре над небольшим столом, где лежали карты и радиотелеграммы, загорелся свет. Бобок держал фонарь и рылся у себя в рюкзаке.

Иван осмотрел тесное помещение, напоминающее секретный бункер с видавшей виды электроникой. Здесь имелась приборная панель с очень старым оборудованием. Нижняя часть панели отсутствовала, и из пустых ячеек торчали оборванные провода. Верхняя часть представляла собой консоль с переключателями и диммерами, о коих Иван не имел никакого представления. Из всего оборудования он узнал только большие судовые часы, замершие в тот момент, когда судно обесточили. Время остановилось на одиннадцати сорока двух.

Между окон располагалось еще одно устройство с надписью «NRD—1210A RADIO TUNER». К нему был придвинут второй стол, заваленный бумагами и частями радиоконсолей. Оставшееся пространство было заставлено предметами, не имеющими никакого отношения к радиоэлектронике. Иван решил, что на судне не хватало помещений, поэтому сюда в разное время снесли инвентарь для спортзала, лишние стулья, спасательные жилеты, судовые мануалы, мусор и даже пепельницы с окурками. Все это наглядно демонстрировало, каким может быть бардак, если морякам плевать на то, где они работают. Примерно так же выглядит комната ребенка, не приученного убирать за собой игрушки.

Иван ничего не смыслил в электронике и в радиорубке ощущал себя совершенно чужим. Однако здесь было чем себя занять, и, пока Бобок искал заветную записку, он потянулся к приборной панели. Щелчки вернули его в детство, и он подумал, что, если бы лет пятнадцать назад папа и мама подарили ему такую консоль, он бы обязательно стал радистом. Опробовав все кнопки и диммеры, Иван добрался до телефона. Приложил трубку к уху, прислушался к тишине на другом конце провода. Краем глаза заметил, что на него косится Стас, и ему захотелось провалиться, потому что таким осуждающим взглядом друг смотрел только перед упреком.

– Умно, – оценил Стас.

Иван положил трубку, а про себя подумал: «Ничего, потерпеть осталось чуть-чуть. А потом мы посмотрим, кто кого будет благодарить, стоя на коленях».

– Слушайте сюда. – Николай положил на стол тетрадный лист, где был указан путь к тайнику. – Как я и говорил, в целях безопасности экипаж судна обязан запереть и опечатать все двери, включая камбуз, машинное отделение, кладовые, каюты и ходовой мост. Это обычная практика, она прописана в обязанностях каждого инспектора, таможенника и пограничника. Но есть то, о чем я узнал благодаря нелепой случайности. Во-первых, мне посчастливилось везти капитана, который сказал мне, что по приказу судовладельца не запер дверь на мосту по левому борту судна. Во-вторых, матрос, чертивший эту схему, указал мне единственный возможный путь к тайнику через эвакуационную шахту. Она связывает нижнюю платформу и главную палубу и служит для того, чтобы экипаж мог быстро покинуть машинное отделение вне зависимости от локации пожара. Замок на той двери не предусмотрен по причине того, что запирать ее строго запрещено. И сегодня это сыграет в нашу пользу.

Николай отдышался, передал фонарь Сергею и попросил всех взглянуть на схему. Пять голов нависли над столом.

– На первом участке пути никаких препятствий нет, – говорил Бобок, указывая на размытые параллельные линии. – Мы спустимся на главную палубу и проверим дверь с правого борта – главный вход в машинное отделение. Она должна быть заперта, но, если нам повезет и вход окажется открытым, все станет гораздо проще. Если нет, мы обратимся к другой двери с левого борта, – он провел пальцем по заляпанной схеме, разобраться в которой мог разве что чертивший ее. – Это и есть наша шахта. Меня предупредили, что дверь запереть нельзя, но иногда ее блокируют с помощью специальных приспособлений, предусмотренных на случай атаки сомалийских пиратов. Матрос заверил, что подобными вещами давно никто не занимался и перед тем, как покинуть судно, дверь точно не блокировали.

– Судя по рисунку, – активизировался Сергей, – там высоко и узко.

– Так и есть. Пожарный выход из машинного отделения представляет собой канал, обложенный теплоизолирующим материалом. Внутри находится лестница, вроде той, что мы использовали при подъеме на борт. Только там она железная и прочная. Мы преодолеем ее в два счета.

– С золотом будет сложнее, – подумал наперед Иван. – Хотя мы можем поднять слитки в мешках по веревке…

– Мы обязательно обсудим этот шаг, – отвлекся Бобок, – но позже. Сейчас главное – попасть в машинное отделение. Далее нам предстоит подняться на одну платформу вверх к центральному посту управления и отыскать вход в отсек трансформаторов. Золото спрятано там, – закончил он и утер пот, проступивший на лбу, вероятно, от волнения.

– А где мы возьмем мешки? – не унимался Иван. – Золото наверняка тяжелое, а тащить далеко.

Никто из присутствующих ему не ответил. Сергей был поглощен схемой, так как хорошо разбирался в чертежных документах. Стас слушал Николая, потому что умел хватать информацию налету. Катя смотрела по сторонам, как заблудившаяся девочка.

– Идти будем цепочкой, – сказал лидер группы и глянул на двух парней, стоящих сбоку от стола. Стас был на голову ниже Сергея, и некоторое время Николай смотрел то на одного, то на другого, а его глаза бегали то вверх, то вниз. – Кто-то из вас будет замыкать группу. Вы должны следить, чтобы цепочка не растягивалась. В машинном отделении нам придется идти максимально близко друг к другу. Это потенциально опасная зона, и я не хочу растерять своих глубокоуважаемых товарищей из-за их личной невнимательности. Мы вместе проберемся внутрь и вместе выберемся наружу. Таков мой план.

Возникла пауза. Николай пробежался взглядом по группе, как по клавишам пианино.

– У кого-нибудь остались вопросы? – Бобок обернулся к Кате.

Девушка отрицательно помотала головой, и лист со схемой скрылся в рюкзаке.

– Замечательно. – Николай ударил в ладоши. Хлопок оказался таким громким, что Иван невольно вздрогнул, а Катя вскрикнула.

Лидер группы ступил в коридор, но на пороге задержался.

– Ладно… – успокоил он себя, вспомнив о чем-то важном, – об этом потом. Главное – попасть в машинное отделение.

Именно в тот момент, когда Николай вдруг забеспокоился об одном деле, за плотными, светонепроницаемыми шторами ходового моста произошли первые изменения. Сначала вспыхнул радар, расположенный по левому борту. Желтая полоса сделала круг, выискивая возможные препятствия, и замерла в нижнем положении. Через секунду включилась в работу приборная панель силовой установки и на центральной консоли засветилась лампочка «S/B». Следующим ожил эхолот, и на его дисплее появилась критическая глубина с активированной аварийной сигнализацией. Вспыхнул прибор скорости. Загорелись лампы навигационных огней. Последним включился компьютер с чартерной картой. Маршрут на ней отсутствовал.