Глава 2. Моленья русалий

Олег открыл глаза и, лежа на широкой лавке, устланной соломой, всматривался в небо через узкое оконце сеней^[2], где он всегда любил спать летом. Был тёплый солнечный день, окна были открыты и в сенях царила приятная прохлада. Олег радовался тихому утреннему спокойствию, когда тело ещё не совсем отошло от сна, а голова не наполнилась тревожными мыслями о предстоящем. Можно было безмятежно лежать и наблюдать, как проплывающее по небу облако закрывало солнце, и тогда сени наполняла тень, которая затем стремительно, словно от испуга, убегала, пропуская свет во все тёмные уголки.

Пролежав так какое-то время, Олег вернулся мыслями к событиям вчерашнего дня, а потом – к предстоящим воинским игрищам, в которых он готовился принять участие. Палочные бои среди добрых молодцев всегда проходили в начале июня и являлись частью празднеств, прославляющих Дажьбога^[3] и посвящённых плодородию и расцветающей природе. Победителя палочных боёв брали на службу в дружину воеводы Снежинграда, городища, в котором братья родились и выросли. Олег умел ловко обращаться с мечом, но знал, что у него есть один серьёзный соперник – Радомир, сын посадника^[4], который не уступал ему по технике владения оружием, но при этом отличался заносчивым и вспыльчивым характером. С самого детства они враждовали между собой. Пожалуй, схватки именно с Радомиром на глазах всего городища он предпочёл бы избежать, но, возможно, тот сам оступится в палочных игрищах и не доберётся до решающей последней битвы. Олег сел, представил лицо Радомира и мысленно пригрозил ему своим кулаком.

От этих мыслей его отвлекло громкое зевание и кряхтение младшего брата. Светозар проснулся и стал от души в своё удовольствие потягиваться на лавке, стоявшей по другой стене сеней. Он всегда спал чуть дольше старшего брата и любил произвести побольше шума, прежде чем подняться с кровати.

Закончив с трапезой, оба брата пошли в поле помогать матери возделывать новую пахоту. Она всё поле хотела засеять гречихой, так как запасов последней не хватило прошлой зимой для быстро набирающих силу молодцев. Сама мать Изольда обыкновенно вставала с рассветом и приступала к хлопотному и тяжёлому хозяйству: выгоняла корову и овец, готовила еду на целый день для сыновей и затем уходила в поле, где к ней позже присоединялись сыновья. Отработав положенное и перекусив на скорую руку в поле вместе с матерью, каждый из братьев разбегался по своим делам. Сегодня Олег поспешил в кузницу к дяде Аскольду, а Светозар присоединился к своим закадычным друзьям, Вольке и Игорю, чтобы втроём направиться к пристани, рядом с которой располагалось хозяйство корабельных ремесленников.

Кузница дяди Аскольда была одним из тех мест, где подолгу мог пропадать Олег. Дядя был сильным широкоплечим стариком невысокого роста с огромными ручищами. Олег очень любил дядю, сдержанного и сурового человека, всегда готового отстаивать свою правоту и чеканившего слова, будто монеты пудовым молотом. При этом его отличало желание всегда посмеяться над собой и другими.

В кузнице Олег помогал дяде по всей черновой работе, был подручным в сварке, ковке и хорошо разбирался во всех премудростях выплавки железа. Это считалось тяжёлым и почитаемым делом в Снежинграде. Сама кузница находилась на окраине под защитой деревянных стен крепости на месте впадения притока в русло реки Мологи. По этому притоку дядя Аскольд по осени отправлялся вверх по течению, где на разливе одного из болот они доставали болотную руду с высоким содержанием бурого железняка. Здесь же, подле кузницы, он размещал девять плавилен, представлявших собой круглые ямы шириною в три взрослых шага, вырытых в земле и густо обмазанных глиной. В них дядя Аскольд варил железо для хозяйственных нужд Снежинграда. В самой кузнице у него стояла одна большая домница собственной усовершенствованной конструкции, позволявшей работать с высокими температурами и подмешивать разные примеси в руду, что давало редкую по качеству железную крицу^[5], из неё он ковал мечи и шлемы, крепость которых ценилась аж в самом Великом Новгороде.

Олегу очень нравилось стоять у наковальни и, преодолевая жару, смотреть, как дядя Аскольд, весь чёрный от сажи и копоти, сверкая белками глаз, молотил по железной крице, только что извлечённой из печи. От исходящего звука гудела голова, но Олегу в такие моменты чудилось, что он оказывался в самой гуще настоящего побоища и вокруг него звенят оглушающие удары мечей в жестокой сече с врагом. Сам Олег мог считать себя мастером кузнечного дела, и его страстью стало придумывать разнообразные железные замки и ключи к ним, а хитрость их конструкции всегда приводила в восторг дядю Аскольда. Заказы на такие сложные в изготовлении механизмы приходили от князей и знатных бояр из ближайших и дальних поселений и городищ.

Дядя Аскольд всегда очень тепло относился к Олегу, потому они могли разговаривать на любые темы и сильно этим дорожили.

– Дядя Аскольд, чего ты боишься? – с живым интересом в глазах спросил Олег, пока орудовал мехами, нагнетая воздух в домницу^[6].

Дядя положил на наковальню щипцы, поняв по интонации племянника, что тот хочет поговорить по душам.

– Давай я тебя удивлю, если скажу, что многого, – усмехнулся дядя Аскольд. – В общем-то, боюсь простых, житейский вещей: родные заболеют, руда может закончиться, или холода навредят урожаю, тогда будет голод.

– Скажи, а ты боишься лешего и прочую нечистую силу? – настаивал Олег, вызывающе посмотрев на дядю.

– Ах, вот ты про что спрашиваешь! – широко улыбнулся дядя. – Это непростой вопрос. Я верю в приметы и обычаи, знаю, что в природе есть много чего, что вызывает в нас страх и веру в нечистую силу. Но я не был бы кузнецом, если бы не верил, что сила всегда стоит за тем, за кем правда… – после недолгого молчания он добавил: – За кем правда и знание. Вот смотри. Я в кузнице повелеваю огнём и железом. Мы с тобой можем делать из руды то, что многие назовут чудом, а кто-то и колдовством. А это и не чудо, и не нечистая сила. Просто я разумею про железо то, чего не знают другие.

– Может, тогда в этом и есть секрет нечистой силы? – переспросил Олег, добавив: – Никто просто не знает, что за ней скрывается! А если найти ключ к этому секрету, преодолеть страх, то тогда и обретёшь знание и силу?

– Соглашусь с тобой, – утвердительно сказал дядя. – Но главное, чтобы знание, умение и уже тем более сила служили добрым помыслам и делам, так ведь?

И дядя Аскольд нарочито грозно посмотрел на племянника.

– Да, конечно, – поспешил кивнуть головой Олег.

– Потому как есть у нас служители идолов и святилищ^[7], использующие свои знания во многом для собственной корысти и величия князей. Не по сердцу мне это, – на этих словах дядя Аскольд потрепал Олега по голове, и они продолжили варить железо.

Тем временем Светозар со своими друзьями шныряли по берегу реки рядом с пристанью и небольшим корабельным хозяйством. Они часто приходили сюда посмотреть на приходящие купеческие струги^[8] и кочи^[9], следили за ходом погрузки и выгрузки товаров. Светозар очень любил воду, корабли и с замиранием сердца провожал редко заходящие в эти края большие военные ладьи^[10] княжеской дружины. Он с ребятами совал свой любопытный нос в кипучую работу корабельных ремесленников по ремонту торговых кораблей и изготовлению рыбацких лодок, выдолбленных из цельных стволов деревьев, которые так и назывались – «долблёнки». Здесь, среди кипучей работы плотников, Светозар чувствовал себя как дома и с радостью принимался за поручения по работе с деревом, которые иногда отдавал им отец Игоря, дядя Далибор, один из главных мастеров по корабельному делу. Особенно доставляло удовольствие Светозару запускать руки в большие кучи деревянной стружки, остававшиеся после выдалбливания корпуса лодок, и рассматривать десятки необычных по своей форме деревяшек.

В этот раз на лице Светозара читалось особенное возбуждение. Они показали дяде Далибору найденный в таинственной норе кораблик, и оба были сильно удивлены, услышав, что и его форма, и дерево, из которого он сделан, были весьма необычными и явно не из здешних мест. Более того, дядя Далибор похвалил мастера за интересные находки в пропорциях корпуса, хорошо отозвался про возможную остойчивость и скоростные качества судна. Он спросил у мальчишек, откуда у них такой редкий экземпляр, и Светозару пришлось придумывать, будто он случайно нашёл его в сундуке отца, разбирая старые вещи дома. Дядя Далибор внимательно изучил лодку со всех сторон, бережно крутя её своими распухшими от ветра и морозов пальцами, и обратил внимание на еле заметные непонятные знаки по обоим бортам.

– Очень ценная находка твоего отца, береги её, – сказал дядя Далибор, протянув кораблик парням.

Просветлённый новым знанием Светозар поспешил домой, чтобы поделиться новостями с Олегом.

К вечеру на внутреннем широком крыльце, скрытом от посторонних глаз, Олег тренировался с мечом с воображаемым противником. Он видел себя то в первых рядах на поле сечи, то сражающимся с огромным драконом. После нескольких выпадов он упирал тяжёлый булатный меч клинком в пол и, облокотившись на рукоять, отдыхал и восстанавливал дыхание. В такие моменты он представлял себя раненным в бою и внимательно осматривал мнимые порезы на руке и плечах, стонал от зияющей раны в боку и перетягивал пробитое копьём бедро, чтобы не умереть от потери крови. Затем он поднимал меч и, притворяясь, отражал атаку врага, которого он из последних сил сокрушал в решающем бою. В пылу сражения Олег приговаривал с сжатыми от напряжения зубами:

– Ничего, они ещё все узнают, они ещё увидят, из какого теста сделаны братья из рода Волотовичей. Мы ещё им всем покажем.

Он был доволен собой, обозревая, как много полегло врагов и нечистой силы от его крепких рук.

Здесь послышался скрип досок, и на пороге показался младший брат.

– Привет, старшой. Оттачиваешь мастерство? Во сколько завтра воинские игрища?

– Сбор с самого утра на площади в Детинце^[11]. Но палочные бои начнутся после обрядовых хороводов и песен. Не хочешь со мной ещё немного поупражняться? – живо спросил Олег.

– Конечно, а ты не устал? Я смотрю, ты весь взмок.

– Я закончил с тяжёлым мечом, и будет в самый раз на скорость помахать чем-то полегче. Пойду принесу деревянные мечи, заодно покажу тебе сегодня парочку обманок.

Два брата с задорным и боевитым выражением лиц встали друг напротив друга, и Светозар первым нанёс несколько засечных^[12] ударов. Затем последовал ответный выпад Олега, проведшего две серии отножных^[13] и подплужных^[14] ударов, чередуя их с короткими засечными. Светозар спокойно отразил первую комбинацию, но со второй стало туго, и он еле её парировал.

– Держись легче на ногах, – произнёс разгорячённый схваткой Олег, – Ты слишком сидишь на задней ноге, поэтому не успеваешь против длинных серий. Давай ещё раз повторим.

Олег сделал резкое обманное движение, обозначив атаку на правое плечо, а сам атаковал левое. Светозар успел сделать сброс меча и вернуть ему рубящий удар в голову, от которого старший брат увернулся, сделав скрутку торсом. Так они бились, не желая уступать друг другу, пока не наступили сумерки, и затем довольные, тяжело дыша, уселись на бревно у дома, чтобы подставить свои разгорячённые лица свежему вечернему воздуху. Олег, конечно, был выше и старше, технически лучше владел мечом, но Светозар достойно держался и, обладая отменной ловкостью, восполнял уязвимости мастерства дерзостью в атаках. Он с упорством пытался вернуть каждый неотбитый удар.

– Ты завтра обязательно победишь, – произнёс он, передавая старшему брату принесённую из дома чарку воды.

– Я рассчитываю на это. Важно не просто ярко показать себя, но обязательно выиграть, – Олег отпил добрую половину чарки и передал обратно Светозару. – Мы здорово размялись. Завтра с Радомиром будет действительно нелегко, но я уверен, что смогу одолеть в скорости и умении владеть мечом.

– Ох, как хороша водичка! – Светозар с чувством вытер рукой рот. – Завтра придут все мои друзья посмотреть на тебя. Я всех предупредил, чтобы обязательно были.

– А я не люблю, когда на меня много народу смотрит. По мне, лучше б палочные бои прошли вообще без близких и зевак. Выяснили бы перед воеводой, кто сильнее, и довольно.

– Как же без традиционных обрядов в честь праздника русалий?! Будем молиться о тепле, о дожде и плодородии полей, – мягко вставил Светозар.

Олег хмуро посмотрел на брата в ответ на это уточнение. Оба замолчали, и каждый задумался о своём.

– Олег, я сегодня был на речке у корабельников и показал нашу лодку из норы. Знаешь, что сказал дядя Далибор? – не дожидаясь ответа, Светозар возбуждённо выпалил: – Судно не из здешних мест, совсем не похоже на наши корабли, на его бортах вырезаны неведомые знаки. Как здорово, что у нас в руках что-то по-настоящему таинственное.

– Да, кажется, мы – молодцы, – не сразу ответил Олег, многозначительно подняв указательный палец вверх. – У меня чувство, что дудочка также не из простых вещиц. Собираюсь после игрищ разыскать пастуха и попросить поиграть на ней. Он лучше всех в таких вещах разбирается и, возможно, откроет какой-нибудь секрет нашей дудочки. Мы обязательно разгадаем загадку этой норы.

В этот момент на крыльцо вышла мать Изольда и позвала обоих сыновей в дом укладываться спать.

Наступила необычно тёмная ночь с ярко светящейся луной, мирно движущейся по чёрному бескрайнему небу-океану. Сени освещались равномерно падающим лунным светом, оставляющим на полу светящиеся блики. От них неровный, деревянный пол начинал жить своей жизнью, переливаясь, как поверхность воды. Олег никак не мог заснуть от ожидания завтрашнего дня, предвкушая эмоции участия в военных игрищах. Он устал ворочаться с одного бока на другой и смотрел неподвижно на эту сказочную игру лунного света, в котором мерцали, кружась и разлетаясь в разные стороны, поднимавшиеся с пола пылинки.

Сознание и мысли его блуждали между этими пылинками и светом луны, между воспоминаниями о прошлом и об отце, о том, что мир за окном скрывает в себе столько всего таинственного, сказочного, великого и прекрасного, непонятного и даже страшного, и что он должен стать частью чего-то большого и важного, а иначе и быть не может, так как он растёт умным и сильным, рассудительным и смелым и готовым в момент опасности ринуться в бой, расправив грудь и плечи, крепко держа в руке свой меч.

«Это не может остаться незамеченным, и я не могу остаться непричастным к чему-то великому, остаться безвестным», – думалось Олегу. Спокойный взгляд его устремился в даль, глаза наконец закрылись, а сени наполнились тихим мерным сопением двух братьев.

Утром с криком петухов обоих разбудила мать. Она уже приготовила кашу, блины, яйца. Два брата опрокинули на себя по ковшу колодезной воды, скинули с себя остатки сна и, одевшись, сели за стол. Олег ел напряжённо и молча. Он прокручивал в голове различные комбинации ударов, атак, выпадов, обманок, чтобы применить их против Радомира. В последний раз их стычка случилась пару лет назад, и тогда преимущество было за Олегом, но в последнее время воевода по просьбе посадника стал брать Радомира с собой в короткие военные походы, поэтому уверенности в прежнем раскладе сил уже не было. Сам Олег периодически принимал участие в потешных побоищах в соседском поселении, чтобы набираться опыта. Его отношения с Радомиром никогда не были ровными. Радомир отличался агрессивным характером, рос самолюбивым и самодовольным, считал должным, что предводительствует над парнями Снежинграда и не мог терпеть, когда кто-то не входил в круг его влияния. Как сыну посадника ему сходили с рук все его выходки, и Радомир с удовольствием пользовался такой вседозволенностью.

Олег и радовался этому состязанию, и переживал – вдруг он окажется не на высоте и не сможет стать первым. На кону стояло многое: это и возможность для победителя быть принятым на службу в дружину воеводы, и возможность доказать всем в городище, что Олег, а не кто-то из остальных молодцев, является первым воином, и, главное, почтить память об отце, который наверняка гордился бы такой победой.

– Сынок, – обратилась к нему мать, словно прочитав его мысли. – Я верю, что ты победишь сегодня, ведь ты у меня самый лучший и отважный. Но если что-то вдруг сложится не так, как ты ждёшь, то знай, что жизнь на этом не заканчивается, а трудности должны делать нас только крепче.

Она нежно посмотрела на Олега добрыми и любящими глазами. Сегодня в честь праздника Изольда нарядилась в расшитое разными узорами платье, на голове красовался кокошник со свисающими длинными лентами.

– Да, мам, конечно, – улыбнулся Олег и, немного подумав, с толикой тоски добавил: – Как мать ты и должна сказать только такие слова, а какое напутствие дал бы сейчас отец?