Джемма смотрела на него в полном недоумении. Он откинул дрожащей рукой волосы со лба и улыбнулся: – Может быть, вы присядете? Пожалуйста, придвиньте кресло поближе. К сожалению, я не могу сделать это сам. З-знаете, я был бы д-драгоценной находкой для Риккардо, если бы ему пришлось лечить меня тогда. Ведь он, как истый хирург, ужасно любит поломанные кости, а у меня в тот раз было сломано, кажется, все, что только можно сломать, за исключением шеи.– И вашего мужества, – мягко вставила Джемма. – Но, может быть, его и нельзя сломить?Овод покачал головой. – Нет, – сказал он, – мужество мое кое-как удалось починить потом, вместе со всем прочим, что от меня осталось. Но тогда оно было разбито, как чайная чашка.