Отзывы на книгу «Медовые дни»

Везде, куда прибывали русские, их встречали прохладно — пока не выяснялось, что репатрианты везут с собой отличное образование, неуемное честолюбие, светловолосых женщин и дополнительное финансирование городского бюджета, после чего настороженность сменялась искренним восхищением.

Место действия  Город праведников, предполагаю, что это собирательный образ провинциального израильского городка. Могу ошибаться, если автор имел в виду что-то конкретное и вы это знаете, поправьте меня. Время действия - середина девяностых, когда, помните железный занавес открылся и многие бывшие советские евреи (и не только евреи) устремились на Святую землю.

Легко им не было, да и не могло быть, поговорка про три переезда равные одному  пожару не на пустом месте возникла: другой язык, климат, ментальность, неизбежное ухудшение социального и финансового статуса. И однако, они ехали в свою страну, а она получала хорошие руки, качественные мозги, свежую кровь и все потихоньку налаживалось.

Не в случае Города праведников, мэр которого делал запросы на российских репатриантов, имея в виду преимущества обозначенные в эпиграфе, но и предположить не мог, что группа, которая в конце концов достигнет пределов его города, окажется сплоченной компанией единомышленников из дома престарелых.

Не говорят на иврите, полезной для города деятельностью ожидаемо не могут заниматься, мэр глубоко уязвлен и разочарован. Построенный для них жилой квартал обрел полуофициальное название Сибирь, созданием инфраструктуры раздосадованный глава администрации не занимается, а на предложения репатриантов по благоустройству не реагирует.

В это время овдовевшему американскому миллионеру приходит идея увековечить память жены строительством красивой миквы в Городе праведников. Если вы, как было со мной, не знаете, что это такое - загуглите. Так вот, единственный участок города. в котором микв нет, но есть место для строительства - Сибирь.

НО! Репатрианты из СССР не религиозны и не представляют себе возможного назначения здания. Они решают, что власти, наконец прислушавшись к их пожеланиям, строят шахматный клуб. Абсурдность ситуации усугубляется тем, что в качестве прораба выступит палестинский араб, который не любит строить, но любит наблюдать за птицами.

Неожиданная комедия положений от Эшколя Нево, очаровательная, трогательная, гомерически-смешная. Не тот Нево, которого я люблю за "Симметрией желаний" и обожаю за "Три этажа".Вместо ожидаемой ментальной изощренности и едва не трагического контента, которых невольно ждешь от него - дивная забавная история об обретении родины, трудностях перевода и новой надежде на руинах прежней жизни.

"Медовые дни" небольшой роман, до краев наполненный жаром израильского лета, нежностью и любовью. И вы будете смеяться - гарантированно.

Горькое послевкусие осталось у меня от книги, хотя не могу поспорить ни с одним отзывом – она действительно смешная, неглупая и прекрасно написана. А горько мне от того, что это комедия положений, в которой положения абсурдистские и комичные, а герои, заключённые в рамки этих положений, несчастные и трагичные. Например, если вкратце описать сюжет, то эта книга про то, как группа стариков-эмигрантов из России тайком устроила оргию в еврейской «бане». И тут таких сюжетов много, и какой не пересказывай, каждый звучит как майса. Но внутри этих баек – боль.

Герои Нево пытаются убежать от самих себя и в результате забегают совсем не туда, где им было бы действительно хорошо. Они наступают на одни и те же грабли и в результате своих жизней медленно рассеиваются во времени и пространстве – в совершённой ошибке, объёмом с этим самые жизни. Жаль, что я не знаю иврита и не могу понять, как эта книга называется в оригинале. Гугл переводит как «Последняя надежда в Сибири», а английский вариант звучит как «The Lost Solos». И, если первый близок по смыслу к русскому, то второй выставляет акценты совершенно иначе.

Lost solos – птицы, которых Нево называет «заблудшими». Существа со сбившимся компасом, которые, оторвавшись от привычных полётных трасс, залетают в неведомые края. И далеко не всем им там хорошо. Большинство и вовсе не выживают. Так что главный вопрос книги, на мой взгляд, это – можно ли, убежав и заблудившись, стать счастливым? Мне кажется, Нево на него отвечает так: если ты бежишь от того, что ест тебя изнутри, то нет. А если от того, что ест тебя снаружи, то да.

А всё-таки он написал трагичную книгу. И, пожалуй, самое трагичное в ней то, что заключена она в комичную обёртку. В глубине этой смешной сатиры – человеческая боль. Словно книга скрывает отчаяние за белоснежной улыбкой. А это, как мы знаем, всегда плохо кончается.

Человек становится уязвимым, когда невольно открывает свои чувства. Взгляд, который длится на секунду дольше, чем нужно. Волнение в голосе. Внимание. Интерес. Смех в ответ на обычную и возможно даже несмешную шутку.

– Если хотите, можете меня окольцевать, – сказал он, и она рассмеялась.
Как давно женщины не смеялись над его шутками…

Уязвимость — это открытость и беззащитность, доверие и доверчивость. А еще это ранимость и хрупкость, когда любое слово, поступок способны причинить боль. Герои романа израильского писателя Эшколя Нево ранимые, уязвимые, переживающие душевную боль. А потому у романа «Медовые дни» терпкий вкус.

В Городе Праведников большое событие – ждут партию репатриантов из России. Мэр в нетерпении, вот уже который день перед его глазами одна и та же картина «Марина-Ольга-Ирина (насчет имени он еще не определился), гордо неся перед собой пышную грудь, выходит – последней – из автобуса, пропустив вперед супружеские пары, и с большим чемоданом в руке шагает совершенно одна. Ее муж предпочел остаться в России. Или даже лучше: насмерть замерз в ГУЛАГе». И вот, он помогает ей донести чемодан, а потом они встретятся еще раз, и еще… В общем, у мэра большие надежды. Но из автобуса медленно выходят пенсионеры, никого моложе 60 там не найти. Мечты о женщине с крепкими ногами и надменными, голодными глазами пошли прахом. Разочарованный мэр отправляет репатриантов на край географии, настолько далекий, неблагоустроенный и необжитой район города, что и представить себе трудно. В народе так потом и прозвали это место «Сибирь».
Роман Эшколя Нево о жителях Сибири, строительстве первой в районе миквы, о большой любви, о старой любви, о встречах, расставаниях и чудесах.

Героев в этой книге немало и каждый по-своему уязвим. Поэтому терпкий вкус ощущается с первой страницы до последней. Писатель рассказывает о таких трогательных моментах, когда трепет и волнение передаются сквозь строчки, когда просыпается робкая надежда, когда хочется верить в судьбу… Эта книга о любви и боли, которые здесь как две стороны медали, как будто, одно невозможно без другого. Боль от разлук, расставаний, от невозможности сказать то, что думаешь, что творится на душе. Говоришь одно, и тут же (отличный авторский прием), курсивом написано то, что не сказал. И разговор получается двойным. Одновременно светским, ни к чему не обязывающим и глубоко личным, слова, предназначенные только одному человеку.

Я никогда раньше не читала Эшколя Нево, но стиль любимой еврейской прозы сразу узнала. А потому меня не покидало чувство встречи со старым добрым другом. Я так рада, что у меня есть еще одна его книга («Три этажа»), а значит знакомство продолжится.

По умолчанию считается, что быть уязвимым плохо. Это делает тебя слабым, это причиняет боль, ранит, лишает какой бы то ни было защиты. И надо обязательно надеть броню, облачиться в доспехи. Закрыть за замок свои чувства и переживания. Но на самом деле, ничего из этого не поможет. И однажды взгляд будет длиться на секунду дольше, чем нужно. Голос выдаст волнение. И кто-то рассмеется в ответ на несмешную шутку.

Очередная для меня  книга автора и книжное путешествие по Израилю. Путешествие в начало 90-х годов 20 века. В Израиль приехали репатрианты из бывшего СССР и образовали русское Гетто "Сибирь" в Городе Праведников, куда их привлёк мэр города с целью улучшения своего положения. Недалеко есть Город Грехов. Также объявляется некий американский олигарх еврейского происхождения, желающий построить в Городе Праведников микву (место ритуального очищения) в память умершей жены и мэр решает построить её в "Сибири". Местные репатрианты - пенсионеры далеки от религии и хотят шахматный клуб.

На фоне этой истории со строительством миквы раскрываются истории разных людей, которых эта история обьединяет. Араб-строитель, который любит наблюдать за птицами, но вынужден строить, который рискует стать жертвой Израильских репрессий и Израильского ГУЛАГа. Также есть разные бывшие влюблённые и супруги, которых вновь связывает миква, освежает и обновляет отношения разными способами. Местные репатрианты умудрились найти микве не совсем религиозное применение. Эта книга автора наполнена юмором. Автор проводит психоанализ целой кучи персонажей.

Не совершу открытие, если скажу, что люди очень часто читают, что в семьях богачей/знаменитостей/вообще всяких "великих" дети вырастают избалованными, чёрствыми, наглыми. С Эшколем Нево, видимо, получилось исключение. Внук бывшего премьер-министра Израиля вырос хорошим человеком, добрым и чутким. Во всяком случае, мне так кажется, когда я читаю его книги.
Беря книгу Нево, не сомневаешься, что найдётся слово сочувствия и для заброшенного ребёнка, и для старика, старающегося найти хоть что-то в жизни, что позволило бы жить дальше, и для запутавшегося в поисках себя и бога обыкновенного человека. Эта книга, как и предыдущие прочитанные, относится к одному из моих любимых жанров - за жизнь (не ищите определение жанра в специальной литературе - это я их так для себя определяю). Нет никаких огромных, значимых, необратимых событий. Ну, кроме смерти, но она приходит не спросясь, и ничего великого в ней нет. Живут себе люди, дружат, любят, расстраиваются, попадают в неприятные ситуации, или наоборот - приятные, и всё. И при отсутствии напряжённого сюжета всё читательское восприятие зависит от мастерства автора. Это может быть отличный язык, умение рисовать красочные пейзажи, чёткое выстраивание галереи портретов - что угодно. У Нево это - авторская любовь к его героям.
Сейчас объясню: даже неприятная личность, мямля Моше, за энное количество лет не сумевший разобраться в своей любви нелюбви, показан ещё и в моменты, когда

хотел бы он составить карту своей душевной смуты…

Даже странноватый арабский парень, сделавший наблюдение за птицами своим единственным занятием, когда он не на работе, оказывается способным и думать, и любить, и менять свою жизнь.

О любовных линиях, которых в книге множество, я уже и не говорю: тут на выбор - первая любовь школьника и последняя любовь его бабушки (кстати, знаю, что существуют люди, для которых описание телесной любви стариков в книгах табу, так вот - для вас табу), любовь-адюльтер, оказывающаяся важнее всего в жизни, и любовь - любование издалека... А ещё есть любовь к Богу, к стране, к идее, к птицам и рисованию карт, наконец. Но самая главная всё же:

Самое большое чудо на свете – это не вода, забившая из скалы, не манна небесная и не расступившееся Красное море. Самое большое чудо на свете происходит тогда, когда встречаются два человека и становятся друг для друга единственными.

Если извлечь из всего этого клубка обыкновенной повседневной жизни концентрированную идею, то на мой взгляд, это - рождение детей. Любых: законных, незаконных, здоровых и не очень...

Ибо в очах Его сие есть благо...