Пусть нелегко, но что почти всегда возможно для частных детективов от литературной критики – это доказать, что с беллетристом, пишущим от первого лица, не могло произойти всего того, о чем рассказывает повествователь, а может, и совсем ничего подобного. Какое это имеет значение и что доказывает, кроме того, что писатель не лишен воображения и изобретательности, – для меня всегда было загадкой.