Я кажусь себе не столько писателем, сколько человеком, который открывает для своих читателей дорогу в цирк.
Чтобы они могли прийти туда снова, пусть даже только в своем воображении, если у них нет возможности сделать это в действительности. Я воссоздаю его для них посредством слов, напечатанных на мятом газетном листе – слов, которые они могут перечитывать раз за разом и, где бы они ни были, переноситься в цирк в мечтах. Переноситься туда по своей воле. В каком-то смысле это тоже волшебство, разве нет?