Цитаты из книги «Внушаемый мозг»

Чужое мнение может быть намного более значимым, чем наше собственное. Иногда оно оказывается важнее нашего опыта и даже наших рефлекторных реакций. Мы предрасположены следовать за чужим мнением.

Нужно сообщить мозгу, что все в порядке, даже если придется его обмануть. Макей и другие специалисты по боли делают это с помощью блокаторов, которые прекращают подачу предупредительных сигналов, убеждая мозг, что боли больше нет5.

Ванс, Эрик Внушаемый мозг. Как мы себя обманываем и исцеляем / Эрик Ванс ; пер. с англ. Е. Кротовой ; [науч. ред. К. Бетц]. — М. : Манн, Иванов и Фербер, 2019.

С тех пор человечество «изобрело» массу странных средств лечения. Вот лишь некоторые из них: сифилисные зонды, мозги куропаток, мочевые ванны, птичий помет, кровь черной курицы, пауки, человеческий жир, ртуть и кровопускание. Теперь-то мы знаем, что все это плацебо

Гиппократ пришел к выводу, что лучше ничего не делать, чем бежать к знахарям. Он утверждал, что первый шаг к хорошему лечению — полноценный отдых. Это его открытие актуально по сей день. Он же первым провозгласил «Не навреди!» — основной принцип современной медицинской этики

Так, если ожидания негативны, мозг сделает все, чтобы реальность выглядела (или ощущалась) хуже, чем на самом деле. Но если вы настроены позитивно, то увидите главным образом привлекательные стороны действительности.

Большую часть времени мозг обрабатывает полученный опыт, чтобы прогнозировать будущее. Представьте, что ваш мозг не генерирует ожидания. В таком случае вы будете как младенец, для которого все непредсказуемо и ново. Вы ничего не знаете наверняка. Все возможно

Мозг строит ожидания на часы, годы и десятилетия вперед, а потом делает все возможное, чтобы воплотить их в реальность.

В опасной ситуации на Лост-Арроу я чувствовал лишь удары собственного сердца и был уверен, что все зависит только от меня. Ничто не указывало на присутствие высшей силы. Выжил ли я благодаря Богу или простой удаче, но моя вера пропала.

Потому что в тот момент, имея за плечами годы твердой веры, я не почувствовал ничего. Не было ни тихого голоса, ни ощущения божественного присутствия, ни просветления, подтверждающих, что я не одинок.