Отзывы на книгу «В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине»

Я хотел написать камерную книгу, показать этот ушедший мир сквозь призму впечатлений и переживаний двух моих главных героев – отца и дочери, которые, прибыв в Берлин, начали свой путь открытий, внутренних изменений, а в конечном итоге – глубочайшего и жесточайшего разочарования.

Книга вращается вокруг американского посла в Германии Уильяма Додда и его дочери Марты.
Додд служил на этой должности в ключевые для становления гитлеровской диктатуры годы. Однако фокус на событиях 1933-1934 годов, которые показаны, главным образом, глазами семейства Додд. Автор, разумеется, обращается и к другим источникам.
Мы узнаём, с какими приключениями Додда назначили на этот ответственный пост, как он с семьёй обосновался в Берлине и постепенно начал узнавать, что и кто его окружают.

Додд кажется человеком не склонным к радикальным решениям и скоропалительным выводам. Он не лишён некоторых предрассудков, при этом старается поступать правильно и достойно представлять свою страну на международной арене.
Увлечением всей его жизни была история американского Юга. Ему хотелось находить время на написание книги на эту тему. Додд вначале стремился совместить хобби с новыми обязанностями, но вскоре понял, что это крайне сложно.

Кандидатура Уильяма Додда была довольно необычной. Преподаватель истории среднего достатка никогда не был членом «очень престижного клуба», к которому принадлежали многие американские дипломаты, тем более аккредитованные в мировых столицах.

По меркам членов этого клуба Додд был настолько беден, насколько они могли вообразить.

Додд с сожалением отмечал, что они привыкли жить на широкую ногу и активно тратить деньги поверх своего жалования. Сам Додд взял за правило укладываться в выделенный государством бюджет, чем раздражал своих коллег, подчинённых и начальников. Экономия нового посла доходила до того, что он возмущался неоправданно, на его взгляд, длинными текстами телеграмм, посылаемых работниками посольства.
Среди дипломатов выделялся Джордж Мессерсмит, занимавший пост генерального консула США в Германии. Он разбирался в ситуации и опасностях, которые постепенно вызревали, намного лучше многих, включая посла.
В частности, Мессерсмит писал в 1933 году: «Почти все руководители страны [Германии] за немногими исключениями разделяют мировоззрение, которое не понять ни вам, ни мне. Некоторые из них – явные психопаты, и в нормальных обстоятельствах они лечились бы в клинике».
Резонирующая цитата, ничего не скажешь.

Его [Мессерсмита] все больше тревожил тот факт, что мир было трудно убедить в реальных масштабах угрозы, которую представлял собой Гитлер. Генконсулу же было совершенно ясно: Гитлер тайно, но активно готовится к захватнической войне. «Жаль, что не удается донести это до наших соотечественников, живущих на родине, – писал он в Госдепартамент в июне 1933 г. – Мне кажется, они должны понять, что в сегодняшней Германии явно взращивается дух войны. Если правительство страны продержится у власти еще год и будет действовать в прежнем направлении и такими же темпами, как сегодня, оно многое сделает для того, чтобы превратить Германию в реальную угрозу миру на планете на много лет вперед».

Дочь посла, Марта, - общительная молодая девушка, желающая наслаждаться жизнью, заводить новые знакомства и познавать мир с разных сторон. Любознательность и любвеобильность заставят девушку совершить тур по городам СССР.
Марта переписывалась с некоторыми интересными личностями, среди которых был Торнтон Уайлдер.
Марта дружила с некоторым сомнительными личностями, первое время сочувствовала национал-социализму, которой представлялся ей революцией,творимой людьми, стремящимися к справедливости и обновлению. Так называемые эксцессы можно было списать на издержки переходного периода. Потом она увлеклась идеями коммунизма…
Благодаря её заметкам мы сегодня знаем подробности о деятельности её отца. Марта делала зарисовки общественно-политической жизни Германии, в которой сама принимала активное участие.
Додд тоже вёл дневник, который автор использует в своей книге.

Эрику Ларсону удалось хорошо передать, как менялись взгляды Доддов на власть нацистов в Германии.
Президента Рузвельта и многих влиятельных представителей США волновал в первую очередь вопрос выплаты немецкого долга. Приоритет этой проблемы был донесён и до новоназначенного посла. Додд должен был сделать всё от него зависящее, чтобы обеспечить выплаты.
В этих целях не стоило драматизировать и обострять двусторонние отношения, в том числе и по еврейскому вопросу, по поводу которого мнения в самих США разделились.

Изменения, произошедшие за относительно короткий промежуток времени, существенны. От первоначальных попыток находить рациональные объяснения, игнорировать наиболее вопиющие свидетельства до ужаса перед чудовищами, которые постепенно проникли во все сферы жизни страны.
Создаётся впечатление, что последним камушком, который перевесил чашу весов в сторону прозрения, стала т.н. Ночь длинных ножей - заговор против штурмовиков и их главаря Эрнста Рёма.
Это стало поворотным событием, после которого Додд и некоторые другие его соотечественники поняли, что для отношений с такими, как Гитлер, realpolitik не подходит, как ни старайся.
Додды, возможно, впервые по-настоящему испугались, столкнувшись с беспределом местных властей. Расправа со штурмовиками показала, что нацисты уважают только право силы.
Автор, среди прочего, освещает неудачную попытку недовольных использовать против Гитлера Франца фон Папена, человека близкого к президенту Гинденбургу.

Что касается финансового аспекта, который занимал американскую сторону, думаю, само по себе это нормально, в духе прагматизма и рациональности. Гораздо хуже, когда речь идёт об идейных людях, готовых на любые жертвы, только бы воплотить свои абсурдные (или даже не абсурдные) представления в реальность и навязать их другим.
Проблема в том, и это прослеживается в этой книге, что не всегда бывает легко отличить «настоящих буйных» и вполне прагматичных имитаторов. Тем более непросто сделать это заблаговременно.
Однако независимо от правильной или ошибочной диагностики, едва ли возможно договориться с теми, кто постоянно врёт и, по сути, отрицает право на существование тех, кто ему не нравится, будь то народы или государства.
Велика вероятность, что от слов этот кто-то перейдёт к делу.

Прибытие Доддов в Гамбург

Документальное повествование читается почти как роман. Видно, что автор знаком с последними исследованиями истории Третьего рейха. Порадовали ссылки на филолога Виктора Клемперера, скрупулёзно документировавшего окружающую его флуктуирующую реальность.
Однако у меня сложилось впечатление, что автор сказал мало нового о той эпохе. Большая часть описываемых событий хорошо известна.
Также было ощущение некоторой чрезмерности описаний повседневной жизни Доддов. С одной стороны, это позволяет максимально наполнить полотно деталями, что в плюс. С другой, мне не очень интересно, на какой машине ездил Додд в Германии или детали его преподавательской деятельности на родине.

Известный американский журналист и писатель одну из своих книг решил посвятить атмосфере Берлина 30‑х гг. XX в., когда Германия находилась в переломный момент своей новейшей истории. В своей работе он затрагивает период от назначения Гитлера на пост канцлера до сосредоточения всей полноты власти в одних руках.

Главными героями книги, помимо политических деятелей нацистской Германии тех лет, становятся назначенный послом США в Германию американский учёный и преподаватель Уильям Додд и его дочь Марта, в первое время симпатизировавшая гитлеровскому режиму и ведшая чрезвычайно активную светскую и личную жизнь.

Главы из жизни посла и его семейства перемежаются бурными событиями политической жизни Германии, в которой усиленно и неотвратимо надвигалась будущая трагедия. Среди главных лиц, помимо собственно американского посла и Гитлера, будут многие из политических деятелей обеих стран: США и Германии, в том числе президент Рузвельт и другие.

В своей книге автор использует дневниковые записи, письма героев своим домашним и знакомым, а также официальные документы, на основании которых держатся многие выводы и умозаключения.
В связи с этим интересно наблюдать какая складывалась политика с той и другой стороны, на чём она базировалась, как поощрялась политика изоляционизма и умиротворения, а также начавшегося притеснения евреев.

Всё бы ничего, но значительное внимание в книге уделяется дочери посла и её многочисленным любовным связям, не всегда имеющим прямое отношение к теме произведения. Да и некоторые сомнительные моменты в отношении действий советского посольства настораживают и дают повод усомниться. Мне лично не верится, что на территорию любого посольства можно свободно привести любовницу и устроить там романтический ужин. Ну такое себе...

Порой автор чересчур эмоционален, что тоже не всегда играет в плюс при описании исторических событий. Поэтому от чтения не отговариваю, но и эти моменты нужно иметь ввиду, берясь за книгу.

Определённо лучший вид исторической книги — это книга базирующаяся на личных впечатлениях и ощущениях людей живших в конкретную эпоху. В «В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине» такими стали посол США в Германии Уильям Додд и его дочь Марта. Основываясь на дневниковых записях этих двоих и на официальных документах Эрик Ларсон показывает события происходящие в Берлине с 1933 по 1937. Причём Додд — не профессиональный дипломат, и чёткого мнения по происходящему в Германии у него по началу не было, а его дочь вообще симпатизировала гитлеровскому режиму.

Додд стал дипломатом случайно. Он не совсем представлял манеру поведения и образ мысли карьерных дипломатов. Поэтому происходящие события вызывали у него глубокое отвращение. По призванию он был ученый, сочиняющий труд об американском юге. По политическим взглядам он был демократ, с недоумением воспринимающий нацизм. И Додд предпочёл бы фермерство на своём ранчо, работать над своей исторической книгой и лелеять воспоминания о старой Германии, где он в молодости учился. Но на новом месте ему предстоит столкнутся с разрешёнными государством убийствами невиданного масштаба, которые поменяют его отношение к стране.

В книге убедительно передана атмосфера Берлина начала нацистского правления. Город, славившийся своей культурной жизнью и свободой, погружается во мрак репрессий и тоталитаризма.

встретив на улице друга или знакомого, берлинцы приветствуют его (в идеале – иронически поднимая бровь) так: – Lebst du noch? Это значило: «Вы еще живы?»

Он видел, как Гитлер обретает в Германии статус божества. Женщины растроганно утирали слезы, когда он проходил мимо; охотники за сувенирами собирали землю с тех мест, на которые ступала его нога.

Через наблюдения и личные переживания Додда и его семьи показано как нацисты укрепляют свою власть, используя запугивание, пропаганду и насилие. Вместе с тем демонстрируется наивность и пассивность международного сообщества перед зарождающейся угрозой. Додд сначала не понимает всей опасности нацистского режима. Однако параллельно с тем как репрессии усиливаются, он начинает осознавать реальное положение дел. Ларсон описывает многочисленные попытки Додда довести до Вашингтона и других западных столиц серьёзность ситуации, но его предупреждения остаются без внимания. Dtlm lkz CIF

Германия представлялась лишь незначительным фактором, негативно влияющим на международные отношения, не более того. Главной проблемой, связанной с этой страной, Рузвельт и госсекретарь Халл считали ее долг американским кредиторам в размере $1,2 млрд. Судя по всему, гитлеровский режим не спешил его возвращать.

Мартa Додд так же не оставлена без внимания, в книге показана эволюция её отношения к Германии и её любовные отношения, её романы и связи с нацистскими офицерами, а также с представителями дипломатического корпуса. И если иллюзии по поводу местного режима у неё исчезают, то по поводу коммунизма не совсем. По поводу нацистов у неё сложилось следующее мнение:

Если бы в нацистских законах о стерилизации была хоть какая-то логика и объективность, доктора Геббельса давно бы стерилизовали.

Эта книга - важное напоминание о том, что перемены к худшему в стране могут наступить быстро и незаметно, и почему необходимо быть бдительными к признакам угрозы свободе и правам человека. И как важно международному сообществу не закрывать глаза на скатывание отдельных стран к радикализму даже в отношении собственных граждан.

Помните!

Через века,

через года, —

помните!

Роберт Рождественский, "Реквием"

Кто из нас не задавался вопросом, каким образом мировое сообщество допускает, чтобы свершались чудовищные по своим масштабам акты жестокости и вандализма? Что стояло за нежеланием правительств других стран видеть проявления явного геноцида, гонений, беззакония властей в гитлеровской Германии довоенного времени и невмешательством в них? Самообман? Страх? Собственные меркантильные интересы? Произведение Эрика Ларсона «В саду чудовищ. Любовь и террор в гитлеровском Берлине» дает нам возможность сделать очередную попытку найти ответы на эти вопросы, увидеть ситуацию изнутри глазами ее очевидцев.

Итак, благодаря книге, мы становимся свидетелями событий, происходящих в Германии и вокруг нее преимущественно в период 1933-1937 годов. Нашими проводниками в эту историческую реальность становятся Уильям Додд, с 1933 года посол США в Берлине, и его дочь Марта, которая, благодаря своей активной светской жизни, оказывается близка или знакома с наиболее влиятельными фигурами того времени, включая Гитлера, бонз третьего рейха, послов и крупных политических деятелей.

Мы становимся свидетелями, как с первого взгляда Додды оказываются очарованы новой «возрождающейся Германией», как долго отвергают очевидные факты, которые противоречат их первоначальному впечатлению, как, становясь непосредственными свидетелями жестоких расправ, ищут им оправданий (на верь глазам своим.....) И каким же долгим, сложным и болезненным оказывается их прозрение. И какими же безнадежными оказываются все попытки открыть глаза на происходящее сильным мира сего и как-то изменить ситуацию, пока еще это возможно.

Автор хорошо передал постепенное изменение атмосферы немецких городов – и крупных, и маленьких поселений глубинки – от легкой и непринужденной, до наэлектризованной и пропитанной страхом тьмы; то как меняются люди – как ранее добрые соседи начинают доносить друг на друга из корыстных интересов, как злорадствуют после расправы над штурмовиками.... Это по-настоящему страшно, видеть, каких чудовищ хранят в себе души многих и многих людей....

Эрик Ларсон провёл колоссальную работу - каждая мельчайшая деталь повествования (вплоть до мимики и жестов персонажей) имеет свое отражение в документальных хрониках, личных дневниках, мемуарах, переписках. Он не просто изучил огромное количество источников, но и сопоставил информацию в них, дав свою оценку степени достоверности практически каждого факта. Кроме того, мы получаем возможность услышать голос не только Доддов, но и то, что говорили о них в личных беседах Гитлер и его приближенные, увидеть, как вокруг изначально далекого от политики человека плелись сети интриг, мешающие достигать по-настоящему важных целей.

Стоит отметить, что несмотря на то, что текст часто базируется за официальных документах, он легко читается, интерес читателя не угаснет ни на минуту. При этом, даже в описании самых драматичных событий, повествование остается несколько отстраненным, лишенным ярких выразительных средств, с низкой степенью эмоциональности – чаще всего мы читаем лишь сухие описания и констатации фактов. Удивительно, но от этого  степень доверия тексту только повышается, и эмоциональный отклик на прочитанное становится только сильнее.

В заключении приведу слова, авторство которых приписывают Юлиусу Фучику («Репортаж с петлей на шее» ): «Не бойтесь врагов — они могут только убить; не бойтесь друзей — они могут только предать; бойтесь людей равнодушных — именно с их молчаливого согласия происходят все самые ужасные преступления на свете. ...» . Прочитав эту книгу, мне стало понятно, что в тот момент, когда мы готовы оправдать жестокость в отношении одного маленького человека любой великой целью, мы близки к тому, чтобы оправдать зло. Были ли люди, занимающие видные политические посты того времени, равнодушными в прямом смысле слова? Конечно, нет. Но они были равнодушны к судьбе отдельного еврея, лишенного всех гражданских прав, к судьбе отдельного американца, избитого из-за того, что он не зиговал проходящим мимо отрядам СС, к судьбе девушки, которую линчевали из-за желания выйти замуж за еврея, они считали, что лучше все это замолчать, ради чего-то более весомого и важного. Что было бы, если бы это все не замалчивалось, если бы мировое сообщество сразу бы предупреждало своих граждан о том, что происходит в Германии, издавали бы ноты протеста? Смогло бы это изменить историю? К сожалению, мы этого не узнаем – история не терпит сослагательного наклонения.

Когда научно-популярная книга максимально похожа на художественную (да еще и в весьма пристойного качества переводе) - это большая, иногда просто уникальная удача. Особенно если речь идет о Берлине самых последних лет "интербеллума", когда размеренная и спокойная жизнь внезапно буквально взорвалась фонтаном осколков, как разбитая витрина магазина.

В центре истории - дочь американского посла, Марта Додд и сам посол. Да, именно в таком порядке, поскольку Марта оставила опубликованные (и неопубликованные) мемуары, а посол скончался после продолжительной болезни и даже не смог завершить свой фундаментальный труд о Старом Юге.

Посла, конечно, откровенно жеаль - кабинетный историк попал в ситуацию, где не то что правильной линии поведения не существовало, а туда, где правила игры менялись по нескольку раз на дню - эти исчезали, те приходили на их место, веля проклинать исчезнувших... И, несмотря на то что даже непосредственные начальники мистера Додда не то чтобы любили, он оставался верным своим убеждениям и не пытался подольститься к правящим даже ради выплаты послевоенного долга Германии американским кредиторам. А вот его ожидания насчет тихой и спокойной службы, которая могла бы оставить достаточно времени для научных исследований, увы, не оправдались с самого начала.

Отдельно интересен взгляд американца на обстановку в Берлине еще и тем что в самих США в то время бушевала Великая депрессия, а Европа постепенно восстанавливалась после разрушений Великой войны. И, конечно, первым впечатлением было восхищение. Прозрение придет потом, хотя основные ужасы строительства нацизма остаются за рамками книги.

Я хотел написать камерную книгу, показать этот ушедший мир сквозь призму впечатлений и переживаний двух моих главных героев – отца и дочери, которые, прибыв в Берлин, начали свой путь открытий, внутренних изменений, а в конечном итоге – глубочайшего и жесточайшего разочарования