Цитаты из книг автора «Эрик Хоффер»

. Полностью ассимилированная личность ни себя, ни других не считает за отдельных самостоятельных людей

И угрызения совести, и чувство обиды, хотя и разные по существу, гонят людей в одном и том же направлении.

Они считают: «Все, что я делаю или способен сейчас делать, ничтожно в сравнении с тем, что еще осталось сделать».

Они нам словно доказывают, что, когда мы имеем что-то, чего не хотим, нам всегда не хватает чего-то другого; мы никогда так быстро и далеко не бежим, чем тогда, когда бежим от самих себя.

Однако ни одно из современных движений не было так откровенно в своем антагонизме по отношению к семье, как раннее христианство. Иисус прямо заявлял: «Я пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, недостоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня»14. Когда Ему сказали, что Его мать и братья ждут Его и хотят говорить с Ним, Он ответил: «Кто матерь Моя и кто братья Мои?» И, указав рукою на учеников Своих, сказал: «Вот матерь Моя и братья Мои»

Идеальный кандидат приверженца — это одинокий человек без своего коллектива, с которым он слился, в котором растворился и тем самым замаскировал мелочность, убожество и ничтожность собственного существования: там, где массовое движение находит семейные, племенные и тому подобные устои в состоянии упадка и разложения, там оно собирает богатый урожай. Там же, где движение встречает эти устои сохранившимися, оно должно уничтожить и разрушить их.

Бедняки, являющиеся членами тесной группы — племени, сплоченной семьи, тесной расовой или религиозной группы, — относительно свободны от чувства неудов- летворенности и потому почти невосприимчивы к соблазну массового движения.

Писатель, художник или ученый с наступлением творческого упадка, когда иссякает источник творческих сил, рано или поздно попадает в ряды страстных патриотов, расистов, ярмарочных проповедников, поборников какого-нибудь «священного дела»

Это ощущение освобождения приходит благодаря бегству от обязанностей, страхов, безнадежности, беззащитности одинокого существования.

Каждое массовое движение, достигшее власти, предлагает свою собственную надежду — свой сорт опиума для того, чтобы притупить нетерпение масс, чтобы они смирились со своей участью. Сталинизм — такой же опиум для народа, как и господствующие религии8