Беседы богов

Яду, первое посвящение

Здесь, где Индигирка впадает в океан, есть Прозрачный Тюлень. Но ласты его можно увидеть, они замутняются. Об этом говорит Яду своему спутнику Чудэгэ. Они как раз тут, где река впадает в большую воду.

Потом кто-то говорит:

– Видишь? Возле этого утёса?

Яду не видит, но снова слышит:

– Нет, смотри правее, у чёрного камня.

– Вижу, – и обращается к Чудэгэ: – А ты видишь? Раньше видел?

– Что? – спутник Яду не знает, с кем разговаривает Яду. Он спрашивает у Яду: – Это ты говоришь? О Прозрачном Тюлене?

Но голос отвечает:

– Это я говорил. Ты меня видел.

Яду спрашивает, обращаясь туда, откуда был голос:

– Почему ты сказал: здесь есть Прозрачный Тюлень? Почему не сказал просто: посмотри на меня?

Чудэгэ спрашивает:

– Яду, с кем ты болтаешь?

– Чудэгэ, молчи, если не видишь и не слышишь, – так отвечает ему Яду.

– Здесь есть Чайка. Самая обычная, но бессмертная и древнее всего сущего.

– Это ты говоришь, Тюлень? – спрашивает Яду.

– Яду, перестань разговаривать разными голосами. Мне страшно, я тебя ударю, – с тревогой предупреждает Чудэгэ.

– Здесь есть Чайка.

– Это ты говоришь, Чайка? – спрашивает Яду. – Я тебя не вижу.

– Я на Самой Высокой Берёзе.

– Берёзу не вижу. Тюлень, где Берёза?

– Ты видел Прозрачного Тюленя, ты будешь шаман. Ты увидишь Берёзу и тогда будешь великий шаман. Чайка увидит тебя, тогда ты станешь богом. Но Чайку ты не увидишь.

– Кто говорит?

Событие

Вот женщина, одна в чуме, муж на охоте, дети играют. А это её маленький ребёнок, родившийся две луны назад. Ребёнок завёрнут в шкуру, молчит, спит. Женщина разворачивает ребёнка и заворачивает в другую шкуру, которая для девочек. Муж на охоте, он ещё не видел этого ребёнка. Он вернётся и даст имя. Он ведь приготовил два имени.

Где этот чум? Он на стойбище. Где это стойбище? Оно на берегу, на земле. Где эта земля? Не знаю, что и сказать. Как зовут женщину? Я не знаю. Какого цвета её рукавицы, которые сушатся у огня? Я не вижу рукавиц. Не вижу огня, чума. Всё в тумане. Но женщина одна в чуме, она разворачивает ребёнка и заворачивает его в другую шкуру, шкуру для девочек. Всё остальное в тумане, есть только это: женщина, ребёнок, две шкуры. Вот такая история.

Знание не отсюда

Отэх совсем ни на что не пригоден – ни сети забросить, ни силки поставить, ни чум разобрать не может. Никаких полезных заклинаний не знает. Отэх совсем как дурачок. Но, если рассказать ему любой сон, он точно скажет, приснился ли этот сон летом или зимой. И про каждую льдинку скажет, где она текла, когда была водой. Или вот недавно сказал Чудэгэ: ты с утра сегодня делал сорок по сорок и ещё пять вдохов и выдохов, меньше, чем обычно, не работал сегодня утром. Или скажет, какой плод первым созреет и упадёт с дерева. Но никто не проверяет, никогда ещё не пригодилось его знание. Говорит: все едят солнце. Бераа тогда спросила: а что ест солнце? А он говорит: солнце само себя ест. Отэх язык птиц не понимает, язык зверей не понимает. Говорит: я знаю язык бурундуков, но эти бурундуки здесь сами не знают свой язык… Но человеческий язык Отэх знает, все слова. И вот у шамана Яду спросили: почему Отэх знает все слова, но ничего толком делать не умеет, а Чипачи, другой дурачок, говорить не умеет, а сани запрягает запросто и всякое такое?

А шаман отвечает: просто всё знание Отэха не отсюда. В тот мир, в котором его знание полезно, он почему-то не попал, а попал в этот. А значит, кто-то по ошибке попал на его место.

Тогда шамана спросили: а ты можешь их поменять?

Шаман говорит: тот человек – девушка. Очень красивая. Она не хочет меняться. У неё всё знание из этого мира, о том мире, где она, у неё нет знания. Но не хочет меняться.

А Бераа говорит: я её понимаю. Если она такая красивая, зачем ей знание того мира и этого? Красота девушки может заменить знание любых миров.

Любовь трудно скрыть

То, что человек видит, отражается в зрачке. Но, когда он переводит взгляд, прежнее исчезает. Что видишь, то и отражается. Но, если ты влюбляешься и любишь, твой любимый или любимая некоторое время остаются в твоём зрачке. Если туда заглянуть, можно узнать, кто это. Но это женское знание.

Размеры

Если болото сделать совсем маленьким, размером в ступню, оно перестанет быть болотом. Если уменьшать море, оно исчезнет раньше, чем исчезнет вода. Слишком длинная стрела перестаёт быть стрелой. У всего есть правильный размер, который нельзя преступить безнаказанно. А время? И у него есть свой размер?

Да. От размера времени зависят и болота, и моря, и любовь. Рыба живёт в воде и в море, человек – на земле и в воздухе, птица – в воздухе и в листве. Рыба, птица и зверь живут в своём времени, оно им по мерке. Поэтому они счастливы. А человек выдернут из своего времени и потому несчастлив.

Чужеземец

Чужеземец сказал на своей чужеземной речи: вся тундра одинаковая.

Но его не поняли, никто эту речь не знал. Только подумали: вот, все слова одинаковые и ни одно ничего не значит.

Цветы, ягоды, слова

В начале лета в тундре много цветов. Потом, в конце лета, – ягоды. От ягод больше пользы. Но, если сорвать цветы в начале лета и принести девушке, она скорее полюбит тебя, чем если ты принесёшь ей ягоды поздним летом. Вот и в самой любви есть слова и объятия, и с ними дело обстоит точно так же.

Чья тундра?

Когда-то тундра принадлежала только богам. Но богам надоело, что у них нет ничего своего, потому что нет для них ничего чужого. И они решили отдать тундру.

Олень, волк и человек – вот кто мог её получить, и сначала тундра досталась оленю. Гордые олени питались травой и ягелем, отгоняли волков копытами и легко убегали от людей. Олень долго владел тундрой, но стал ленив и не захотел вести свободную жизнь. Он пошёл к человеку и позволил, чтобы человек на нём ездил. И тогда тундра досталась волку. Гордые волки питались оленями и состязались друг с другом. Волк владел тундрой не так долго, как олень, и быстрее стал ленив для свободной жизни. И волк пошёл к человеку в собаки и позволил, чтобы на нём ездили.

Теперь человек владеет тундрой, ещё не так долго, как волк, и тем более не так долго, как олень. Но он уже устал от свободной жизни и с трудом выносит её. Человек уже готов позволить на себе ездить и ищет, к кому бы пойти в собаки. И сначала он для этого пойдёт к женщине – ей будет принадлежать вся тундра какое-то совсем короткое время. А потом богам придётся забрать бесхозную, брошенную тундру себе, и у них снова не будет ничего чужого и ничего своего.

Бохоо – медведь?

Бохоо очень хотел стать медведем, с детства хотел. Он заворачивался в медвежьи шкуры, учился реветь, взбираться на дерево по-медвежьи. И всем сверстникам предлагал играть в медведя, но им быстро надоедало.

Потом стал юношей, стал охотником, добыл себе медведя, тщательно освежевал его и получил настоящее медвежье одеяние, с когтями и мордой. Его односельчане, однако, не принимали всерьёз Бохоо и посмеивались.

Потом он стал питаться ягодами, мёдом и сырым мясом и научился так питаться, но всё равно никто не считал его медведем, и сам Бохоо это понимал. Тогда пошёл он к шаману Яду и спросил:

– Чего мне не хватает? Что мне ещё нужно сделать?

Шаман ответил:

– Так всё равно не стать медведем. Зверем становятся по-другому.

– Ты можешь показать, как становятся?

Шаман сказал:

– О медведях у меня нет надлежащего знания. Но могу показать, как стать волком, – приходи завтра в полночь.

Бохоо пришёл, как было сказано. Они вошли в перелесок и стали ждать под полной луной. Вдалеке выли волки. Яду поднял руки к небу, сосредоточил свой взгляд на луне и стоял так какое-то время. Потом тоже завыл, как те далёкие звери. Потом ударился о землю и вскочил – и стал уже волк. Он обежал большой круг и снова завыл. Тогда пришли другие волки. Они стали обнюхивать друг друга, и Яду побежал с ними. А Бохоо стоял до утра. Потом прибежал волк, поднял глаза к первым лучам восходящего солнца, подпрыгнул и обратился в Яду-шамана. Бохоо говорит:

– Я понял. И я так хочу, что мне делать?

– Сначала ты должен увидеть Прозрачного Тюленя. Потом иди к медведям, может быть, тебе откроется знание.

– Идти без шкуры?

– Если ты хочешь побывать живым медведем, а не мёртвым, то иди без шкуры.

И Бохоо ушёл. Но потом оказалось, что он не смог вылезти из шкуры, шкура приросла за эту ночь. И Бохоо всё-таки стал мёртвым медведем.

Как лечить

Можно лечить чистой родниковой водой, если её правильно пить. Есть целебные песни, их поют на ночь, и если утром такая песня сама зазвучит у тебя в душе, значит, ты на пути к выздоровлению. В селении Энчиэ на востоке, если ты заболел и у тебя жар, нужно целый день ничего не брать в руки, никакой вещи. Это называется «день пустых ладоней», и в этом селе живут удивительно здоровые люди. От некоторых болезней спасают только шаманы, но это всем известно. Шаманы никогда не лечат друг друга. В одном селении Верхней Индигирки девушки лечат поцелуями, люди из далёких краёв приезжают за этим лекарством. Есть ещё болезнь фетчи. Она без боли, человек просто слабеет и через два-три дня тихо умирает во сне. Шаман Яду знает, как можно заполучить такую удивительную болезнь, но не каждого до неё допускает. От этой болезни человека нельзя вылечить против его воли. Но, если заболевший захочет, шаман может вылечить его в последнем сне и вернуть к прежней жизни. Говорят, что такие, пожелавшие излечиться от фетчи, тоже были.

Знание о телах и о душах

А сам Яду получал знание, когда задавал подходящие вопросы подходящим для этого существам. Но это нелегко определить, какие существа для чего подходят. Например, если спросить у совы, как научиться видеть в темноте, то сова этого не знает, хотя в темноте хорошо видит. Приходится иногда пробовать наугад. Вот землеройка сообщила, что если вырвать волос и бросить его в реку, то волос оживёт совсем на короткое время, потом станет просто вырванным волоском, а потом просто сгинет бесследно и его больше нигде не будет в мире.

Но ведь сначала шаман спросил её о шкурках, а землеройка этого не знала. Тогда Яду зачем-то спросил её: а чем жизнь отличается от смерти? Вот тут вдруг землеройка заговорила, прямо из норки, а шаман прилёг на землю, приложил к норе ухо и получил знание. Вот оно.

Волос оживает в воде – очень короткая жизнь. Листья на дереве, даже сухие, оживают на мгновение при порыве ветра, потом просто шевелятся.

– Что можно успеть сделать, пока они живы? – спросил шаман, но землеройка этого не слышала или не захотела ответить и продолжала своё.

– Всякое мёртвое имеет какой-то запас жизни, только совсем-совсем короткую жизнь. Что-то может случиться, и тогда жизнь наступит и тут же кончится. Она растратится. Потом вскоре сама эта вещь исчезнет, потому что всё такое оживает на выдохе, жизнь – это выдох. Люди эту жизнь обычно просто не видят из-за её мимолётности и всё такое называют мёртвым. А всё живое живёт долго, в этом и состоит отличие между живым и мёртвым.

Землеройка замолчала. Яду ушёл.

Второй раз у норы

Спустя три дня шаман проходил через это место и на всякий случай лёг у норы и приложил ухо. И услышал:

– …Как боги вдыхают жизнь в землю и во всё земное…

Оказывается, всё это время землеройка непрерывно говорила, сообщала знание. И шаману ещё досталось вот что:

– Разные боги вдыхают разную жизнь. Потом живые существа могут некоторое время пополнять её, пока не случится полный выдох. А такие сущности, как волосок, камень или перо ворона, которое ты вчера нашёл, сами не могут пополнять свою жизнь. Могут только тратить, если она осталась и когда для этого случится подходящий момент.

Землеройка замолчала, но Яду теперь продолжал лежать ухом к земле. Красавица Мирами шла через эти места и увидела, что человек лежит на земле, но не мёртвый. Она хотела подойти, узнать, что случилось. Подошла, но увидела, что это шаман, остановилась поодаль и стала ждать. И вот они так ждали. Потом землеройка сказала:

– Очень многое, что ты видишь вокруг, ещё не мёртвое. И боги пока ещё дышат.