Часть первая

Глава 1

1. Террилль

Окруженный стражниками, Люцивар Яслана, эйрианец-полукровка, Верховный Князь, вошел во двор, ожидая услышать приказ о своей казни. Не было иных причин приводить сюда жалкого раба из соляных шахт. У Зуультах, Королевы Прууля, были причины желать его смерти. Притиан, Верховной Жрице Аскави, он, напротив, был нужен живым, поскольку она до сих пор надеялась превратить его в племенного жеребца. Однако во дворе рядом с Зуультах стояла не Притиан.

Доротея Са-Дьябло, Верховная Жрица Хейлля.

Люцивар расправил темные, кожистые крылья, надеясь, что жгучий воздух пустынь Прууля наконец высушит их.

Леди Зуультах бросила взгляд на капитана стражи. Через мгновение раздался свист плети, оставившей на спине Люцивара глубокий рубец.

Тот зашипел сквозь стиснутые зубы и покорно сложил крылья.

– Любое другое действие, выражающее неповиновение, будет наказано пятьюдесятью ударами, – зло предостерегла Зуультах, отвернулась и о чем-то заговорила с Доротеей Са-Дьябло.

Какую игру они затеяли? – подумал Люцивар. Что могло выманить Доротею из ее хейллианского логова? И что это за рассерженный Князек с Зеленым Камнем стоит поодаль от женщин, сжимая в руке сложенный отрез ткани?

Осторожно выпустив ментальный импульс, Люцивар уловил эмоции. От Зуультах, как обычно, исходила волна возбуждения и жестокости. От Доротеи – нетерпение и страх. Под гневом неизвестного эйрианцу Князя таилось горе и чувство вины.

Страх Доротеи представлял наибольший интерес, поскольку означал, что Деймона Сади до сих пор не поймали.

Улыбка удовлетворения заиграла на губах Люцивара.

Заметив эту улыбку, Князь с Зеленым Камнем преисполнился враждебности.

– Мы зря теряем время, – сердито бросил он, шагнув к эйрианцу.

Доротея обернулась к нему:

– Князь Александр, подобные вещи стоят де…

Филип Александр развернул ткань, взяв ее за верхние углы.

Люцивар пораженно уставился на запятнанную простынь. Кровь. Сколько крови… Слишком много крови. Кровь была ментальной ниточкой. Если он направит ментальный импульс и коснется этого пятна…

Его душа замерла, едва не разорвавшись на части.

Люцивар заставил себя встретиться с враждебным взглядом Филипа Александра.

– Неделю назад Деймон Сади похитил мою двенадцатилетнюю племянницу и отвел ее к Алтарю Кассандры, где избил и изнасиловал ее. – Филип встряхнул руками, и кровавые пятна заплясали перед глазами у Люцивара.

Тот с трудом сглотнул, пытаясь удержать желудок на положенном месте, и медленно покачал головой.

– Деймон не мог изнасиловать ее, – произнес он, убеждая скорее себя, чем Филипа. – Не мог. Он никогда раньше не был способен на подобное.

– Может, раньше просто не представлялось повода! – рявкнул Филип. – Это кровь Джанелль, а Сади был опознан Предводителями, поспешившими ей на выручку!

Люцивар неохотно повернулся к Доротее:

– Вы уверены?

– До моего сведения дошла информация – к сожалению, запоздало, – что Сади проявлял неестественный интерес к этой девочке. – Доротея изящно пожала плечами. – Возможно, он оскорбился, когда она попыталась отклонить его ухаживания. Ты не хуже меня знаешь, на что Сади способен в гневе.

– А тело вы нашли?

Доротея ответила не сразу.

– Нет. Это все, что обнаружили Предводители. – Она указала на простыню. – Но не стоит полагаться только на мои слова. Посмотрим, сможешь ли ты переварить то, что запечатлено в этой крови.

Люцивар сделал глубокий вдох. Эта сука лгала ему. Должна была лгать. Потому что, благая Тьма, если это правда…

Деймону действительно предлагали свободу в обмен на убийство Джанелль. Он отказался от нее – по крайней мере, Сади так сказал. Но что, если он изменил свое решение?..

Через мгновение после того, как Люцивар открыл сознание и коснулся импульсом окровавленной простыни, он упал на колени, избавляясь от скудного завтрака, состоявшегося всего час назад, и яростно дрожа. Проклятый Сади. Пусть будет его душа отправлена в недра Ада! Она была всего лишь ребенком! Что девочка могла сделать, чтобы заслужить такое? Она была Ведьмой, живой легендой! Она была Королевой, которой они оба мечтали служить! Она была его маленькой дикой Кошкой. Будь ты проклят, Сади!

Охранники подняли Люцивара.

– Где он? – требовательно спросил Филип Александр.

Люцивар закрыл глаза, чтобы не видеть окровавленной простыни. Таким усталым и подавленным он не чувствовал себя никогда. Ни в эйрианских охотничьих лагерях, будучи презираемым полукровкой, ни в бесчисленных дворах, где ему приходилось служить на протяжении долгих веков, ни даже здесь, в Прууле, под опекой бдительной Зуультах.

– Где он? – повторил Филип.

Люцивар нехотя открыл глаза.

– Откуда, во имя Ада, мне знать?

– Перед тем как Предводители потеряли след, Сади направлялся на юго-восток – к Пруулю. Всем прекрасно известно…

– Он не пришел бы сюда. – В его разбитой душе разгорелось адское пламя. – Он не осмелился бы прийти сюда.

Доротея Са-Дьябло шагнула к Люцивару:

– А почему бы и нет? Вы не раз помогали друг другу в прошлом. Нет никаких причин…

– Причина есть, – яростно бросил эйрианец. – Если я еще хоть раз увижу этого ублюдка с холодной кровью гадюки, то вырву его сердце голыми руками!

Доротея отступила, потрясенная услышанным. Зуультах с опаской наблюдала за своим рабом.

Филип Александр медленно опустил руки.

– Он объявлен вне закона. За его голову назначена цена. Когда Сади поймают…

– Он будет наказан соответственным образом, – поспешно вставила Доротея.

– Он будет казнен! – яростно возразил Филип.

На мгновение повисло тягостное молчание.

– Князь Александр, – промурлыкала Доротея, – даже человек с Шэйллота должен знать, что среди Крови нет законов, запрещающих убийство. Если у вас не хватило здравого смысла, чтобы отдалить беспокойного, нервного и эмоционально нестабильного ребенка от игр с Верховным Князем, обладающим таким характером… – Она едва уловимо пожала плечами. – Возможно, девочке досталось по заслугам.

Филип побледнел.

– Она была хорошей девочкой, – возразил он, но его голос едва уловимо дрогнул, выдавая сомнение.

– О да, – вкрадчиво согласилась Доротея. – Настолько хорошей, что вашей семье каждые несколько месяцев приходилось отсылать ее прочь на… перевоспитание.

Эмоционально нестабильный ребенок. Эти слова вновь вызвали к жизни языки яростного пламени, поднявшегося в душе Люцивара, и заставили их покрыться льдом. Эмоционально нестабильный ребенок. «Держись от меня подальше, ублюдок, – с холодным гневом подумал эйрианец. – Лучше держись от меня подальше. Потому что, если мне представится такая возможность, я собственноручно разрежу тебя на кусочки».

Зуультах, Доротея и Филип удалились в дом, чтобы продолжить обсуждение проблемы в прохладных комнатах. Люцивар не обратил на это внимания. Он едва заметил, что его повели обратно в соляную шахту, сунули в руки кирку. Он не обратил внимания на боль, когда струйка едкого пота побежала по свежему следу, оставленному плетью.

У него перед глазами неотступно стояла окровавленная простыня.

Люцивар замахнулся киркой.

Лжец.

Он не видел стены, не видел соляных залежей. Он видел только смуглую, золотисто-коричневую грудь своего брата, видел бьющееся под ребрами сердце.

Скользкий… придворный… лжец.

2. Ад

Андульвар присел на угол большого письменного стола из черного дерева.

Сэйтан поднял взгляд от письма, которое уже некоторое время пытался составить:

– Ты собирался вернуться в свое гнездо.

– Передумал.

Взгляд Андульвара лениво отмечал хорошо знакомые детали интерьера личного кабинета Повелителя и наконец замер на портрете Кассандры, Королевы, носившей Черный Камень и ходившей по Королевствам более пятидесяти тысяч лет назад. Пять лет назад Сэйтан узнал, что она разыграла сцену окончательной смерти и стала Хранительницей, чтобы дождаться следующую Ведьму.

И что с этой Ведьмой сталось, мрачно подумал Андульвар. Джанелль Анжеллин была необычным ребенком, наделенным большой силой, но вместе с тем таким же уязвимым, как и все остальные. Могущество не смогло уберечь девочку от вольного или невольного участия в бесконечных секретных затеях своей семьи, о которых эйрианцу и Сэйтану оставалось только гадать, а также от жестоких интриг мстительных Доротеи и Гекаты, вознамерившихся устранить со своего пути единственную возможную соперницу, которой удалось бы поколебать их власть над Королевством Террилль. Андульвар был уверен, что именно они стояли за коварной жестокостью, заставившей Джанелль разорвать связь со своим телом.

Не успев предотвратить насилие, дружеские руки отняли девочку у мучителей и принесли ее к Алтарю Кассандры. А там Деймон Сади с помощью Сэйтана сумел вывести ее из ментальной бездны на достаточно долгий срок, чтобы исцелить физические раны измученного тела. Однако, когда Предводители Шэйллота прибыли, чтобы «спасти» ее, она запаниковала и вновь канула в бездну.

Тело продолжало медленно исцеляться, но только Тьма знала, где сейчас находился дух Джанелль – и вернется ли он когда-либо в свою физическую оболочку.

Отбросив эти невеселые мысли, Андульвар взглянул на Сэйтана, сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, раздув на мгновение щеки.

– Прошение об отставке из Темного Совета?

– Мне следовало подать его давным-давно.

– Ты всегда придерживался мнения, что присутствие мертвых демонов в Совете – большое преимущество, поскольку у них нет личной заинтересованности в исходе тех или иных дел.

– В любом случае, боюсь, моя личная заинтересованность в исходе одного конкретного дела ни у кого не вызывает сомнений, верно? – Написав внизу листа свое имя, Сэйтан завершил его изящным росчерком, а затем сложил письмо, положил в конверт и запечатал черным воском. – Не мог бы ты сам доставить это?

Андульвар неохотно принял конверт.

– А что, если Темный Совет примет решение отыскать членов ее семьи?

Сэйтан откинулся на спинку кресла.

– Темный Совет ни разу не созывался в Террилле с тех пор, как закончилась последняя война между Королевствами. У Совета Кэйлеера нет ни малейших причин пытаться искать ее родственников за пределами Царства Теней.

– Если они проверят записи в журналах, сохранившиеся в Эбеновом Аскави, то выяснят, что девочка родилась не в Кэйлеере.

– Джеффри – библиотекарь Цитадели – любезно согласился не находить никаких сведений, которые могут быть полезны членам Совета и помогут им выяснить, что на самом деле она с Шэйллота. Кроме того, имя Джанелль вообще не упоминается в регистрах – и это не изменится, если только не появится стоящая причина включить туда соответствующую запись.

– Ты останешься в Цитадели?

– Да.

– Надолго?

Сэйтан ответил не сразу.

– Я пробуду там столько, сколько понадобится. – Видя, что Андульвар не собирается уходить, Повелитель поинтересовался: – Еще какие-нибудь вопросы?

Эйрианец пристально разглядывал надпись на конверте, сделанную аккуратным мужским почерком.

– В приемной наверху ждет демон, который просил аудиенции. Он говорит, это важно.

Сэйтан отодвинулся от стола и потянулся за тростью.

– Все они так говорят, если наберутся храбрости обратиться ко мне. Кто он?

– Я его раньше не видел, – произнес Андульвар, а затем неохотно добавил: – Он новенький в Темном Королевстве. И он из Хейлля.

Сэйтан, хромая, обошел стол.

– Тогда что ему от меня нужно? Я уже семнадцать веков не ввязываюсь в дела Хейлля.

– Он отказался сказать, зачем ему нужно встретиться с вами. – Андульвар снова помолчал немного. – Он мне не нравится.

– Разумеется, – сухо согласился Повелитель. – Он же хейллианец.

Андульвар покачал головой:

– Дело не только в этом. От него исходит запах внутренней гнили. Он запятнан чем-то…

Сэйтан замер на месте.

– Что ж, в таком случае пойдем побеседуем с нашим хейллианским Братом, – со скрытой мягким тоном угрозой произнес он.

Андульвар не смог подавить дрожи, пробежавшей по его телу. К счастью, Повелитель уже направился к двери и ничего не заметил. Они были друзьями уже много тысяч лет, вместе служили, смеялись, оплакивали друзей. Эйрианец не хотел, чтобы Сэйтан чувствовал боль из-за того, что иногда даже друзья страшились его, Повелителя Ада, и ничего не могли с этим поделать.

Однако, когда Сэйтан открыл дверь и взглянул на него, Андульвар заметил проблеск гнева в золотистых глазах, говоривший о том, что его реакция не ускользнула от внимания друга. Затем Повелитель вышел из своего кабинета, чтобы разобраться с дураком, ожидавшим аудиенции.

Недавно скончавшийся мертвый демон, хейллианский Предводитель, стоял посреди приемной, убрав руки за спину. Он был одет во все черное, включая шелковый шарф, повязанный вокруг шеи.

– Повелитель, – произнес неизвестный, отвесив уважительный поклон.

– Вы что, незнакомы с простейшими правилами хорошего тона, которые приличествует соблюдать, приближаясь к незнакомому Верховному Князю?

– Но, Повелитель… – запнулся тот.

– Мужчина не прячет руки за спиной – если только не держит в них оружия, – пояснил Андульвар, входя следом за Повелителем. Он расправил темные кожистые крылья, загородив дверь.

По лицу Предводителя пронеслась ярость и в тот же миг исчезла. Он покорно вытянул руки перед собой:

– Как видите, мои совершенно бесполезны.

Сэйтан взглянул на обтянутые черными перчатками конечности. Правая заканчивалась кривым когтем. На левой не хватало мизинца.

– Ваше имя?

Предводитель помедлил с ответом на мгновение дольше, чем следовало.

– Грир, Повелитель.

Даже его имя каким-то непостижимым образом отравляло воздух. Нет, дело не только в этом человеке, хотя пройдет не меньше месяца, прежде чем вонь гниющего мяса наконец выветрится. Что-то еще. Взгляд Сэйтана упал на черный шелковый шарф. Его ноздри раздулись, стоило уловить аромат, который он знал слишком хорошо. Вот оно что. Геката по-прежнему отдавала предпочтение этим духам.

– Чего вы хотите, лорд Грир? – спросил Сэйтан, уверенный, что правильно угадал причину, по которой Геката решила подослать к нему своего очередного прихвостня. Не без труда он подавил ледяной гнев, мгновенно вспыхнувший в его душе.

Грир устремил взгляд в пол:

– Я… Я хотел спросить, нет ли у вас каких-нибудь новостей об одной юной ведьме.

В комнате стало так восхитительно холодно… Какой сладостной темнотой она наполнилась… Одна только мысль, простейшее движение, кратчайшее прикосновение силы Черного Камня к незваному гостю – и от Предводителя не останется даже шепота во Тьме.

– Я правлю Адом, Грир, – слишком тихо и спокойно напомнил Сэйтан. – Мне нет никакого дела до какой-то хейллианской ведьмы, юной или не очень. С чего вы взяли, что дела могут обстоять иначе?

– Она была не из Хейлля, – произнес Грир. – У меня сложилось впечатление, что вы – ее друг.

Сэйтан приподнял одну бровь:

– Я?

Грир поспешно облизнул губы. Слова посыпались как из рога изобилия.

– Я был направлен в хейллианское посольство в Белдон Море, столице островного Края под названием Шэйллот, и имел счастье познакомиться с Джанелль. Когда нагрянула беда, я предал доверие Верховной Жрицы Хейлля тем, что помог Деймону Сади отвести девочку в безопасное место. – Уцелевшие пальцы левой руки дернули узел шарфа, повязанного на шее, и наконец оттянули черный шелк вниз. – Это была моя награда.

Лживый ублюдок, с ненавистью подумал Сэйтан. Если бы он не считал, что этот ходячий труп еще может сослужить службу своему Повелителю, то прорвался бы сквозь все заслоны в разуме Грира и выяснил, какую роль тот играл на самом деле.

– Я знал эту девочку, – прорычал Сэйтан, направляясь к двери.

Грир сделал шаг вперед:

– Знали ее? Она?..

Верховный Жрец Песочных Часов резко развернулся на каблуках:

– Она ходит среди килдру дьятэ!

Грир склонил голову:

– Пусть будет милосердна Тьма.

– Пошел вон. – Сэйтан шагнул в сторону, не желая оскверняться прикосновением к этому человеку.

Андульвар сложил крылья и выпроводил Грира из Зала. Эйрианец вернулся спустя несколько минут. На его лице застыло обеспокоенное выражение. Сэйтан смотрел прямо на него, не чувствуя больше необходимости скрывать гнев и ненависть, которые вспыхнули в глубине золотистых глаз.

Андульвар принял боевую стойку эйрианцев, расставив ноги и слегка расправив крылья.

– Знаешь ли, это заявление разойдется по Аду быстрее, чем запах свежей крови.

Сэйтан обеими руками стиснул трость.

– Мне чертовски все равно, кому еще он передаст эти слова, – выплюнул он, – если при этом они дойдут до ушей суки, отправившей его сюда!

– Он так сказал? Он действительно так сказал?

Скорчившись в единственном кресле в комнате, Грир утомленно кивнул.

Геката, самопровозглашенная Верховная Жрица Ада, восторженно закружилась по комнате. Длинные черные волосы хлестали ее по плечам, когда она в очередной раз резко разворачивалась.

Это еще лучше, чем просто уничтожить ребенка. Теперь, когда разум потерян и разбит, а тело мертво, эта девочка превратится в нож, засевший у Сэйтана между ребрами, то и дело проворачивающийся в ране. Постоянное напоминание, что не он один обладает силой, с которой нужно считаться.

Геката замерла на месте, склонила голову набок и торжествующе воздела руки к потолку.

– Она ходит среди килдру дьятэ! – Грациозно опустившись на пол, она прислонилась к подлокотнику кресла, в котором сидел Грир, и нежно погладила его по щеке. – И ты, мой дорогой, ответствен за это… О да, теперь она не представляет для него ни малейшей ценности.

– Но ведь девочка больше не может быть полезна и вам, Жрица.

Геката кокетливо надула губки, а в ее золотистых глазах мелькнула жестокость.

– Если ты имеешь в виду первоначальные планы – то нет. Однако она превратится в великолепное оружие против этого помойного сына шлюхи.

Заметив непонимание на лице Грира, женщина встала и отряхнула пыль со своего платья, раздраженно цокнув языком.

– Мертво твое тело, а не разум, Грир! Подумай как следует, дорогой мой. Кто еще интересовался этим ребенком?

Грир неожиданно выпрямился, и на его губах заиграла улыбка.

– Деймон Сади.