Глава 8. НОЧЬ СОБЛАЗНОВ

«Чай… Какой бы заварить?.. О, женьшень!» – Лея достала из шкафа банку и стеклянный заварочный чайник. Засыпав внутрь пару ложек и залив их кипятком, она сняла с настенных крючков две кружки и вздохнула.

«Вот же, блин, вляпалась… Обещала же себе. Почему? Почему нельзя было воспылать симпатией к тому, «к кому надо»? Почему всё должно пойти наперекосяк? Почему? Почему? Почему?!..» – зажмурившись, она тихо билась лбом об дверцу шкафчика в такт своим мысленным «почему».

– Я думаю, изнутри никто не откроет.

Лея вздрогнула, чуть не сбив рукой кружки. Они тихо звякнули друг об друга, но остались на месте.

– Ой.

– Всё хорошо? – Андрей смотрел на неё с забавной улыбкой.

– Да. Просто… Немного устала. Чай готов.

– Странно пахнет. Это зелёный? – Фенрир поднёс кружку к лицу и принюхался. – Или в нём приворотное зелье?

Лея поперхнулась, от чего на глаза выступили слёзы:

– Чего?

– Я пошутил.

– Это женьшень. Чтобы не хотелось спать.

– О… Предусмотрительно. Спасибо. Только сахара многовато.

– Там нет сахара. Женьшень сам по себе сладкий, – она обхватила свою кружку обеими руками и встала подальше, уперевшись бедром в столешницу.

– Можно вопрос?

– Наверное.

Андрей коротко откашлялся:

– Почему «Лея»? Имя вроде не совсем местное.

– Ну да. Не то, что Андрей Давыдов.

– Моё-то проще некуда.

– Может быть, в этом вся соль? Привычно слуху, просто произнести…

Андрей невольно вспомнил историю знакомства отца со второй женой. По его словам, всё тоже свелось к обсуждению имён.

– Значит, это секрет?

– Моя бабушка по материнской линии из Болгарии. Меня назвали в честь неё.

– О, ясно. А ты говоришь по-болгарски?

– Нет. И никогда там не была.

– И желания нет?

– Есть. Но… Не всем моим желаниям суждено сбыться в ближайшей перспективе.

«Особенно связанным с тобой…»

Андрей отпил ещё немного чая, морщась от сладкого привкуса. Он с детства был равнодушен к конфетам и десертам, зато очень любил всё горькое. Поэтому среди основных его напитков были кофе, чай, пиво, текила и виски.

– Из-за статуса твоего отца?

– Да…

– Почему бы ему не взять тебя с собой для очередного визита в Болгарию?

Лея хмыкнула:

– Потому что все его визиты согласовываются минимум за шесть месяцев. И сейчас, насколько мне известно, график расписан до сорокового года. К сожалению, Болгарии там нет…

– А просто путешествие? Отпуск? Или как это называется у первых лиц?

Забавляясь отсутствием у Андрея знаний всех тонкостей жизни главы государства, Лея качнула головой:

– Его отпуски проходят внутри страны. Любое пересечение границы для президента – большое и сложное мероприятие.

– Но ты же не президент. Ты просто его дочь, – Фенрир спокойно относился к большому количеству правил в работе, но когда они подчиняли себе всю жизнь человека не из-за его положения, а из-за статуса его близких, в нём вскипал эмоциональный бунт.

– Ну… У меня нет для тебя внятного ответа… Правда. Когда десятки слишком серьёзных людей слишком грозно твердят тебе о возможных опасностях, сложностях и последствиях, тяжело бороться в одиночку. Я смирилась… – она допила чай и отставила кружку в сторону, скрестив руки на груди.

На автомате закатав рукава рубашки, Андрей подошёл к мойке и включил воду. Промыв свою кружку, он не глядя протянул ладонь за кружкой Леи.

– Спасибо. Это не обяза… – она уставилась на татуировку, занимавшую всё левое запястье Фенрира почти до локтя: рукоять меча с изображением скорпиона, клинком как бы уходящего под кожу.

Андрей посмотрел на зависшую девушку и проследил за её взглядом.

– Что?

– Необычная… У неё есть значение?

Выключив воду, Андрей расправил рукава и вернул запонки на место.

– Да.

– Расскажешь?

Они оба стояли, прислонившись к столешнице кухни. Между ними маячила лишь каменная мойка.

– Ну… – Фенрир откашлялся. – Меч – это почти всегда и во всех культурах символ воина или свободы. Меч в ножнах намекает на умение держать себя в руках и принимать решения холодным рассудком.

– Но он не в ножнах… А под кожей.

– А я и не говорил, что холодный рассудок – мой конёк.

Лея хихикнула.

– А скорпион?

– Оберег. В Тибете верили, что скорпион – защитник воинов.

– Ммм… Получается, ты… Ты работаешь наёмником? В «Фениксе».

Фенрир заметил в зелёных глазах напряжённый вопрос и смутное беспокойство.

– Нет. Я телохранитель.

– Значит, у Леры Перовской не одна, а две армии?

С трудом удержав глазные яблоки от раздражённого закатывания, Фенрир выпрямился и, сжав челюсти, процедил:

– Мне пора на обход.

Поняв, что задала неуместный вопрос, Лея опустила голову.

– Конечно…

Он быстро прошёл в опасной близости от неё, сжав ладони в кулаки. Дружеская атмосфера молниеносно развеялась. Лея закрыла глаза и вдохнула еле заметный к концу дня запах мужской туалетной воды, которым наслаждалась с самого утра.

«Идиотка… Кто тянул тебя за язык, а? Так мило общались… Как будто он может вот так взять и спокойно ответить на твой дурацкий вопрос, ага…»

«Идиот… Хер ли ты завалил её этими тупыми вопросами про Болгарию?.. Оно тебе надо? Быстро выпил чай и свалил… Нет, блин. Давайте поболтаем… И без «Феникса» никуда!» – Андрей со сдерживаемым бешенством прошёлся по дому, уже привычно мысленно сверяя соответствие обстановки. Спустившись вниз, однако, он ощутил какое-то смутное беспокойство.

«И что я пропустил? Блин… Ладно!» – немного успокоившись, он обошёл дом второй раз. Внешне всё было в порядке. Но интуиция ворочалась, словно беспокойно спавший зверь.

Фенрир зашёл в служебную комнату. Пощёлкал все двадцать четыре камеры. Всё исправно работало. Задержав фокус на камерах в спальне Леи, он присмотрелся к очертаниям технического прямоугольника, «размывавшего» область кровати на каждом из ракурсов.

«Бедная… Вся жизнь под оком наблюдателей. Я бы свихнулся… Хм… А как же?.. Ей ведь двадцать три. С вибраторами она знакома. А с мужчиной? Если всё время живёт под неусыпным контролем охраны… Да ну… Неужели? Блин, если у неё всё же есть парень, я ему не завидую…»

Мысли Андрея были прерваны тихим вопросом:

– Всё в порядке? – Лея несмело заглянула в кабинет.

– Да. Просто проверяю исправность камер. А что?

– Я слышала, как ты дважды поднимался наверх. Что-то не так?

Не желая обсуждать с ней свои необъяснимые ощущения, Фенрир быстро соврал:

– Нет. Просто забыл зайти в библиотеку.

– Ммм… Ясно. Я… Я хотела извиниться.

Правая бровь Андрея взлетела вверх:

– Извиниться? За что?

– За неуместный вопрос… Если мой отец доверяет «Фениксу», значит, на то есть веские основания, так что…

– Всё в порядке, – он выключил монитор и поднялся с кресла.

– Неправда, – Лея упрямо сделала пару шагов вперёд и замерла. – Ты изменился в лице и резко ушёл…

– Я ушёл на обход по графику.

Единственным источником света в кабинете в тот момент была настольная лампа. В полутьме карие глаза телохранителя казались Лее бездонно чёрными. А напряжённо сжатые челюсти заставляли мышцы лица еле заметно подрагивать. И даже плотная чёрная аккуратно выровненная щетина не скрывала этого.

– Я не хотела тебя обидеть.

– Да чем ты могла меня обидеть?

– Предположив, что ты военный наёмник…

– Прекрати.

Они оба замолчали.

«Дура, не зависай. Пожелай ему спокойной ночи и вали отсюда. Возьми самую унылую книгу и марш в спальню!!!»

Андрей краем глаза заметил, что текстура кружевного белья Леи проявилась под тонким слоем её футболки. И жилка на её шее заметно пульсировала.

«Да твою ж…»

Несмотря на выпитую кружку бодрящего чая, он явственно ощущал ноющую боль в шее от усталости.

«Или от напряжения… Да чтоб меня!»

Андрей выдохнул и хрипло произнёс:

– Лея, всё нормально. Можно закрыть эту тему.

– Я в твоих глазах идиотка, да?..

– О «Фениксе» не судачит только ленивый. Я привык. Так что нет. В моих глазах ты НЕ идиотка.

– А кто?

Вопрос Леи поставил его в тупик.

– Что?

– Кто я в твоих глазах?

«Зашибись у неё вопросики…»

Фенрир смотрел в грустные зелёные глаза и секунда за секундой терял связь с реальностью.

«Катись оно всё к чертям…» – Лея чувствовала череду волн мурашек на спине, но продолжала пристально смотреть на своего временного телохранителя.

– Ты… Э… Девушка. Которая много читает. И…

«Господи, что я несу?..»

– И… Милая. Приветливая. Варит вкусный кофе и знает толк в чае.

«Отрежьте мне язык, а?..»

– Грустная. И, кажется, одинокая.

«Давыдов, тебя повесят!»

Он шагнул вперёд:

– Любительница провокационных вопросов…

– …и откровенных ответов.

Между ними оставалось не более двадцати сантиметров. Фенрир навис над Леей, уже еле сдерживаясь. В голове было мутно, дышалось с трудом.

– Пожалуй.

– Пожалуй, что? – она говорила уже шёпотом, и это заводило его ещё сильнее.

– Пожалуй, мы в шаге от ошибки. Тебе лучше уйти.

– Ты не можешь мне приказывать.

– Я предупреждаю.

– Звучит, как угроза… Угроза в адрес дочери президента.

Пушистые чёрные ресницы Леи дрожали, пока она медленно опускала взгляд с глаз Андрея к его губам.

– Я не…

Она привстала на цыпочки и качнулась в его сторону. Андрею ничего не оставалось, кроме как подхватить её за талию. А руки Леи уже легли ему на плечи.

«Морок меня пристрелит…» – смирившись с преждевременной смертью от точного выстрела временного босса, он наклонил голову и губами легко коснулся губ Леи. Она плотнее прижалась к его телу и медленно ответила на поцелуй, скользнув языком по его рту. Фенрир мучительно зажмурился и, прикусив её нижнюю губу, упёрся лбом в лоб.

– Мы должны остановиться.

– Знаю…

Но через секунду их языки сплелись, а руки сжались ещё крепче.

«Я труп… Я уже труп…»

«Я сошла с ума…»

Андрей целовал её всё настойчивее, жёстко сминая губы. Одна его рука впилась в тонкую девичью талию, а вторая погрузилась в шёлк волос. Лея тихо застонала, выгибаясь в его металлической хватке. И Фенрир резко остановился.

– Тебе лучше… уйти.

Сбитая с толку, с пылающими губами Лея растерянно смотрела прямо перед собой, почти не дыша.

– Да… Ты прав… Спокойной ночи… – она плавно развернулась и вышла из кабинета.

«Вот еблан… Завтра тебя уволят. Этот унылый мудила Герман посмотрит записи камер… Накатает жалобу… И я снова окажусь последним долбоёбом в глазах всех… Отца, Дениса, Леры… Сука… Как так можно было, а?! Хотел же, блин, отработать идеально. Видимо, я безнадёжен…» – Андрей рухнул обратно в кресло и запрокинул голову назад, пытаясь заранее принять своё позорное увольнение из-за одного дурацкого поцелуя.

За время работы телохранителем он шесть раз сообщал о необходимости заменить его, потому что либо сам доходил до грани, либо подопечная активно склоняла его к связи. Именно поэтому в какой-то момент и упросил Óдина больше не назначать его в охрану к женщинам.

«Надо было доложить Мороку… Посмеялись бы, но зато не получили бы повод уволить… И куда я теперь? С таким волчьим билетом? Блядство… В наёмники отец меня не подпишет… Придётся искать другой отряд… Дьявол!»

Таймер на часах лёгкой вибрацией намекнул на очередной обход. Андрей нехотя выпрямился, жёстко растёр лицо ладонями и вышел из кабинета.

* * *