Вздрогнув и повернувшись к нему лицом, она страстно прильнула к его губам своими пухлыми нежными губами, одновременно запустив пальцы в его непослушные мягкие волосы. Он долго ее целует, начиная медленно стягивать бретельки платья с ее чувственно вздымающейся груди. Обняв его за плечи, она снимает пиджак и начинает расстегивать пуговицы его дорогой рубашки, обнажая мускулистый торс. Мгновение, и ее платье оказывается на полу. Она предстает перед ним лишь в черных кружевных трусиках и туфлях на длинной витой шпильке.

Нет! Это же настоящая мука! Сидеть вот так у темной стены, изнывая от сжигающего желания оказаться на месте актрисы, ласкающей длинными белыми пальцами с безупречным маникюром атлетически прекрасное тело ее любимого мужчины! Она чувствовала себя ужасно неловко и пыталась отвести взгляд от происходящего, но вместо этого продолжала следить за каждым его движением как зачарованная.

– Стоп! – спасительно раздался недовольный голос режиссера, – Недостаточно убедительно.

У нее появилась возможность перевести дух.

Актеры отстраняются друг от друга и с кажущимся безразличием подходят каждый к своим гримерам и художникам по костюмам, в стороне от сцены ожидающим своих подопечных, чтобы помочь им снова одеться и поправить грим.

«О, нет, – пронеслось у нее в голове, – Сколько же будет длиться это мучение? Разве он не говорил, что все будет быстро?»

Внезапно она заметила, что он пристально смотрит прямо на нее, пытаясь угадать ее настроение. В его потемневших зеленых глазах были видны лукавые рыжие огоньки. Не в силах выдержать его пронизывающий взгляд, она опустила глаза на свои руки.

Начали снимать следующий дубль. А она, затаив дыхание следила за движениями мужчины и женщины, упоенно играющих страстную сцену любви.

На этот раз режиссер не остановил съемку, и влюбленные переместились к кровати. Она со вздохом упала на белоснежные простыни, а он с силой и страстью придавил ее своим телом, продолжая целовать ее губы, шею, спускаясь к ее груди…

Любовница стонала и отвечала на каждый его поцелуй страстным движением округлых бедер. Она начала расстегивать ремень на его брюках, красноречиво показывая свои дальнейшие намерения. Камера то приближалась к целующимся, ловя в объектив их распаленные страстью лица, то удалялась, охватывая всю сцену целиком.

Затаив дыхание и прикрыв глаза, она представляла себя на месте молодой актрисы. Она физически уже ощущала себя на этой кровати, придавленной тяжестью такого желанного тела. Вот он жарко целует ее губы, шепчет возбуждающие комплименты, спускается, лаская шею, к ложбинке в центре и, дразня, проводит языком до самого бугорка ее восставшего, давно ожидающего ласк, соска.

Ее ноги напряглись, а тело в этот момент подалось вперед, как бы навстречу его рукам и губам. Она почувствовала внизу живота приятное томление. Ее трусики вдруг стали мокрыми от нахлынувшего желания, и ей стало совсем некомфортно сидеть на стуле от того, что нежные губки набухли и стали пульсировать.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, она потянулась рукой вниз к своей зовущей плоти. Дотронувшись пальцами возбужденного клитора, она еле сдержалась, чтобы не застонать на всю студию.

Изнемогая от желания, тяжело дыша, она начала медленно продвигаться пальцами глубже к горячей плоти своего влагалища. Ее кожа горела, влага изливалась, гонимая чувственными волнами нахлынувшего возбуждения.

Она уже давно не видела того, что происходило перед ней на площадке в декорациях двуспальной кровати. Запустив пальцы в пылающее лоно, она возвратилась к нетерпеливо ждущему тягучую влагу клитору и начала ритмично двигать пальцами вокруг чувственно набухшего бугорка.

О-о, как приятно! Наращивая движения, она направляла себя бедрами в такт собственного ритма. Еще немного, и волна блаженства, аккумулированная в такой маленькой, пульсирующей точке ее естества, растеклась по всему телу, разметая все ее чувства, настигая каждую клеточку ее обмякшего тела. Из груди непроизвольно вырвался сдавленный стон…

– Стоп! Снято! – в ту же секунду кричит режиссер в мегафон, тем самым спасая ее от опасности быть замеченной в самое волнующее мгновение.

Она вздрогнула, сбрасывая с расслабленного тела одурманивающий туман наслаждения, быстро выдернула влажные пальцы из трусиков и, с трудом приходя в себя, потянулась к сумочке в поисках салфеток.

«Неужели, меня кто-то заметил?» – с ужасом подумала она. Но судя по тому, что съемочная группа занималась своими обычными делами, совершенно не обращая на нее внимания, ей очень повезло.

Погруженная в свои мысли о только что произошедшем, она не сразу заметила, что к ней кто-то подошел.

– Надеюсь, Вы не успели соскучиться? – раздался уже знакомый голос.

Подняв глаза, она увидела, как рядом с ней стоит он в расстегнутой на груди рубашке и с интересом наблюдает, как она несколько минут воевала с непослушной молнией на своей сумке. Ее пальцы, совсем недавно касавшиеся ее возбужденной плоти, совершенно не могли справиться с заевшей на сумке молнией.

– Помочь? – Он кивнул в сторону сумки и протянул к ней руку.

Она молча передала ему сумку, и сразу отвернулась в сторону, снимая со спинки соседнего стула свое пальто, чтобы он не заметил краску, предательски залившую ее щеки.

Быстро обуздав молнию, он протянул руку уже ей, чтобы помочь встать. Делая вид, что не заметила, она быстро встала, резким движением вырвала сумку из его руки и бросилась к выходу из студии почти бегом.

«Если я позволю ему взять меня за руку, он почувствует тот мой запах!» – со смущением подумала она, пряча руку в складках платья.

Нагнав ее у двери своей гримерки, он поймал ее за локоть и быстро проговорил:

– Я должен был предупредить. Но мне очень хотелось увидеть Вашу реакцию. Надеюсь, эта моя слабость не отменит Вашего обещания выпить со мной кофе, – с надеждой в голосе добавил он.

– Я подожду у машины, – пробубнила она и, стараясь не смотреть ему в глаза, высвободила руку.

– Хорошо, – с видимым облегчением сказал он.

Быстро спустившись по лестнице в холл павильона, она бегом выбежала на улицу, на ходу натягивая пальто и жадно вдыхая прохладный февральский воздух уже начинавшихся сумерек, который отрезвлял ее и помогал собрать разрозненные мысли в одно целое. Она потеряла счет времени.

– Что со мной произошло? – пробормотала она себе под нос, вспоминая, где он оставил свою машину, – Как такое вообще могло случиться?

Разглядев среди стоящих неподалеку автомобилей его черного стального зверя, она направилась в сторону от центрального входа Дома кино.

Фанатки, все еще ожидающие неподалеку, сразу обратили на нее внимание. Они не сводили глаз с прозрачных дверей, боясь пропустить своего кумира, поэтому от их зоркого взгляда не могла укрыться даже тень, промелькнувшая у входа. Ее в след послышалось злобное шушуканье и посыпались колкости.

– О! Этого мне еще не хватало! – бросила она самой себе, приближаясь к машине.

В тот же момент, как она поравнялась со знакомым автомобилем, раздался звук сигнализации и щелчок открывающихся дверей. Обернувшись назад, она заметила, как он почти бежал следом за ней к машине. Поклонницы возбужденно загалдев, бросились практически наперерез ему, но не успели приблизиться, как он уже оказался рядом с машиной и, громко скомандовав ей: «Садись!» оказался внутри салона.

Недолго думая, она открыла дверцу и ловко запрыгнула на сиденье рядом с водителем.

– И так каждый раз, – многозначительно выдохнул он, включая зажигание.

Автомобиль рявкнул и, спасая своего владельца и его спутницу от назойливых фанаток, рванул со стоянки, унося пассажиров в сторону заката.

Отдышавшись немного, после незапланированной пробежки, он повернулся к ней и произнес:

– Я еще раз прошу прощения за то, что поставил Вас в неловкое положение. Мне интересно было за Вами наблюдать, – добавил он, чуть помолчав, и тут же хитрая улыбка тронула уголки его губ.

«Не может быть! Он все видел!» – пронеслось у нее в голове. Она со смущением почувствовала, как отступившая было краска снова заливает ее пылающие щеки. Сердце в груди заколотилось так, что готово было выпрыгнуть наружу. Она почувствовала, как горячая волна непонятно откуда взявшегося вдруг возбуждения наполняет низ ее живота.

«Что же он подумал обо мне?» – задавала она себе вопрос снова и снова, боясь посмотреть в его сторону.

Ее мысли прервал его невозмутимо спокойный голос:

– Вы доставили мне удовольствие, – он наклонил голову набок.

– Что? – она чуть не подавилась, – Доставила удовольствие?

И в этот момент она поняла, что это именно то, чего она желала всем своим существом. Доставить удовольствие мужчине, в которого она была так страстно и так давно влюблена. Желание, копившееся внизу живота, начало требовательно наполнять ее лоно. Дыхание участилось, ей стало жарко.

– Я не знаю, что случилось, – тихо произнесла она, стараясь скрыть охватившее ее волнение, – Я не ожидала…

Он не дал ей договорить, внезапно накрыв своей ладонью ее дрожащую руку.

Она вздрогнула, но не посмела отнять свою руку.

– Я люблю наблюдать, – сказал он таинственным голосом, сжав ее ладонь в своей, немного помолчал и, вдруг быстро перейдя на «ты», продолжил, – С той самой минуты, когда я увидел тебя на дороге, промокшую и такую растерянную, что-то не дает мне забыть эту картину ни на секунду! Твое лицо с прилипшими к щекам мокрыми прядями волос все время стоит передо мной. Я очень боялся, что ты откажешься от свидания со мной, когда ты так стремительно бросилась бежать из киностудии. Да, знаю, мне стоило хотя бы намекнуть на то, что тебе предстояло увидеть. Надеюсь, что ужин компенсирует это недоразумение.

Он посмотрел в ее сторону, пытаясь понять то впечатление, которое произвели на нее его слова.

– Мне хочется узнать тебя ближе, – сказал он и добавил, – Ведь можно продолжить на «ты»?

(Продолжение в следующей главе)