– Инга, организуй нам бутылочку «Кьянти» из моего личного погреба. И сырную тарелку. И про «Цезарь» не забудь. – Я вновь перехватил взволнованный взгляд Трофимовой. Меня забавляло наблюдать за ее смущением.

– За встречу? – слегка подавшись вперед, я потянулся к своему бокалу, когда официантка принесла наш заказ.

– За встречу! – Катерина сделала несколько глотков, избегая моего взгляда. – Я знала, что этот ресторан принадлежит тебе, но все не решалась здесь побывать.

– Почему? Хороший ресторан. Входит в десятку лучших заведений города.

– Даже не сомневалась, что он хороший. – И она внезапно дотронулась кончиками пальцев до моего запястья. – Я боялась… – Катерина подняла голову, примагничивая мой взгляд. – Боялась этой встречи.

Она резко отдернула руку, будто ужаснувшись того, что делает.

Я же неосознанно скользнул ладонью по столу и зацепил маленькую женскую ручку с идеальным маникюром. Сжал ее, разглядывая раскрасневшуюся Катю. Да, в этом вся Трофимова – идеальная до кончиков ногтей.

В напряженной тишине мы распили первую бутылку. «Цезарь» так и остался нетронутым, впрочем, как и сырная тарелка. Ни у меня, ни у нее, очевидно, кусок в горло не лез.

Встреча двух призраков прошлого. Готов был поклясться, ее терзали те же мысли, что и меня: как же так вышло? Мы ведь с ума друг по другу сходили.

Я покосился на забитые чернильными символами фаланги своих пальцев. Даже посвятили друг другу татушки. Влюбленные идиоты.

One Love.

Было особенно смешно, когда через несколько лет я попросил того же мастера свести эту агонию первой дурной любви с моего тела.

Прикончив остатки вина в бокале, я сделал глубокий вздох, как это ни странно, вспоминая своего младшего брата. Ведь у них с Алиной получилось войти в одну реку дважды. Интересно, а получилось бы у нас с Катей?

– Повторим? – негромко предложил я. – Еще булочку?

– Полагаю, мне уже хватит. – Катя хмыкнула. – Образцовая мать напивается, пока сын у логопеда. – Она бросила взгляд в сторону двери, будто боялась, что сейчас в ресторан войдет ее ребенок.

– А мне точно нет.

Я пытался распутать клубок противоречивых чувств в груди. Откровенно говоря, мне не хотелось оставаться одному. Опасался, что резьбу окончательно сорвет, и тот мрак, что находился глубоко внутри, вырвется наружу самым неожиданным образом.

– Инга, повтори!

Откинувшись на спинку стула, я внимательно рассматривал Катерину, препарируя свои внутренние ощущения. Да, она была хороша. За то время, что мы не виделись, Катя определенно не растеряла своего внутреннего магнетизма, так сильно зацепившего меня много лет назад. Этакое сочетание внутренней дерзости и кротости в правильных пропорциях. Но все-таки она изменилась, стала более сдержанной и менее разговорчивой.

Официантка принесла нам новую бутылку, я наполнил пустые бокалы и мысленно перенесся в наше совместное с Трофимовой прошлое. Мы с Катей познакомились вскоре после того, как я выпустился из интерната и начал часто приезжать в Москву.

Нелюдимый парнишка из детского дома потерял голову от столичной штучки.

Я таких девчонок раньше видел только в журналах, валяющихся в библиотеке интерната. Ожившая кукла Барби. Красивая. Ухоженная. Разодетая. На пафосной тачке.

Только, в отличие от куклы, определенно с мозгами. И с чересчур развитым чувством собственного достоинства. А еще с женихом в придачу – как водится, вместе со школьной скамьи.

Так уж вышло, что мы с Катериной часто пересекались в одной тусовке. Наличие денег и дорогого авто за считанные месяцы сделали меня «своим». Я активно «пробовал» разных девок, но продолжал посещать вечеринки, на которых присутствовала Трофимова. Запала она мне в душу. Хотя, казалось бы, в тот период мне было совсем не до любви… Но опустим лирику.

Я несколько раз пытался завязать светскую беседу, однако, не обладая развитыми ораторскими навыками, получалось не слишком удачно, да и женишок Кати – Костик все время крутился поблизости. Хотя как бы девчонка ни морозилась, прячась за спиной своего «суженого» – я чувствовал ее заинтересованность. Между нами проносились бешеные разряды, но я не спешил.

В один момент даже приударил за ее подружкой-вертихвосткой, дабы отследить реакцию Катерины. Я ведь стратег: привык анализировать и выжидать, прежде чем нанести решающий удар.

Как-то раз я встретил Трофимову после учебы. Решил, если она сядет в мою тачку, то пойду до конца. По крайней мере, не отпущу, пока мы не поцелуемся.

Села.

В те выходные я покидал ее соблазнительное тело только чтобы перекурить. А потом по новой. Мы трахались как в последний раз. Собственно, с того дня я ее от себя и не отпускал.

– О чем ты задумался, Артем? – тихо спросила Катя.

– О нас, – не было сил притворяться.

В последнее время мое эмоциональное состояние и так оставляло желать лучшего. Одиночество, к которому я так отчаянно стремился все эти годы, начало сжирать изнутри.

«Смотри сам себя не перехитри, Артем», – вспомнились слова брата, сказанные перед тем, как он заехал мне по морде.

– О нас? – Катя пригладила пальцами упругий золотистый локон и растерянно заморгала.

Я взял бутылку, чтобы подлить ей еще вина, но Катя выставила ладонь, останавливая.

– Нет, Артем, мне хватит. Вино ударило в голову, а мне скоро уже идти… – безрадостно усмехнулась она.

– Катя, ты счастлива? – спросил я и тут же отхлебнул из бокала.

Трофимова опустила глаза. Некоторое время она упорно молчала, морща свой аккуратный носик. Наконец она как-то обреченно рассмеялась.

– Наверное, счастлива. Мой психолог учит меня радоваться мелочам, – она покачала головой. – Не знаю, в курсе ты или нет, но мы с Костей развелись два года назад. Общаемся исключительно по поводу ребенка. Он, кстати, снова собрался жениться.

– А ты?

– Не думаю, что Владику нужен новый папа. По крайней мере, я до сих пор не созрела для… новых отношений. У меня никого нет. Занимаюсь сыном. Пытаюсь сгладить урон, нанесенный ему нашим разводом. – В ее глазах плескалась глубокая боль. – А ты счастлив, Артем?

Счастлив ли я?

Почему-то при мысли о счастье мне вспомнилась одна смешливая светловолосая девчонка, с которой мы вместе однажды наблюдали солнечное затмение.

– А как ты думаешь? – я бросил на бывшую испытующий взгляд.

С подбитой скулой и красными слезящимися глазами я вряд ли выглядел как гребаный счастливчик.

– Этот бокал явно был лишним. Но раз уж мы встретились, можно, я спрошу?

– Спрашивай.

– После того, как ты ушел, я звонила тебе несколько раз… Почему ты не отвечал?

– Не видел в этом смысла. Я все для себя решил.

Катерина отвела взгляд и крепко сжала губы. Некоторое время она так и сидела, словно каменное изваяние, а потом еле слышно начала говорить:

– Я жалею, что вышла за него замуж. Узнала о твоих похождениях по борделям… «Добрые» люди донесли. – Катя вдруг выразительно на меня посмотрела. – Ты просто собрал сумку и ушел, а я… Мне было очень тяжело. Еще и татуировка эта постоянно перед глазами. Наши инициалы. Одна любовь.

Она вздохнула.

– В тот вечер я ее перебила, а потом позвонила Косте. Надеялась, он меня пошлет, но он, как ни странно, великодушно принял меня обратно. Я ничего к нему не испытывала, однако Константин хотя бы возвращал мне какое-то иллюзорное чувство спокойствия.

Катерина улыбнулась дрожащими губами.

– Свидания? Секс? Мне было все равно. Он проводил время с моей оболочкой. Снова сделал мне предложение, и мама уговорила меня согласиться. Она ведь тебя терпеть не могла. Ну а Костя, «милый добрый Костя», как выяснилось позднее, взял меня в жены лишь для того, чтобы каждый божий день попрекать нашим с тобой неудачным союзом.

Я залпом осушил свой бокал и, покручивая его между пальцами, пристально разглядывал раскрасневшуюся Катю.

– Но вернемся к моей свадьбе. Сперва я подумала, что тебя это заденет. Я все ждала, что ты не позволишь мне совершить подобную глупость. Приедешь за мной, заберешь… Как тогда, когда все только началось. Застыв напротив Костика в ЗАГСе, я вдруг отчетливо поняла, что все это взаправду, и убежала.

Я не перебивал, позволяя бывшей девушке собраться с мыслями. Спустя некоторое время она негромко продолжила.

– Сестры помогли мне прийти в себя, а мама уберегла от «роковой ошибки» накачав успокоительным. Я весь банкет глушила его, запивая шампанским. Я даже не помню нашу брачную ночь.

Она смотрела на меня блестящими от подступающих слез глазами.

– Я не хотела рожать от Кости. Мы предохранялись. Но вышло как во второсортных сериалах… Бах – и две полоски. Я полчаса прорыдала над тестом в ванной, – Катя закусила дрожащую губу.

– Ты ведь мечтала об этом, – бесцветным голосом напомнил я.

– Ты знаешь, о чем я мечтала. – Последовала загробная тишина. – Я очень люблю Владика. Он – мой смысл просыпаться по утрам. Но он должен был родиться от тебя, Артем… – закончила она надломленным шепотом.

Я не нашел, что на это ответить. Что говорить, если говорить нечего? Сердце качало кровь с большим трудом. Казалось, голова вот-вот лопнет от передоза информации.

– Я гораздо позже осознала, что сама все испортила… – Трагический смешок. – Клевала тебя, потому что мать постоянно меня накручивала. Пачки тестов. Замеры базальной температуры. В определенных позах. Мы же недолго пытались. Три года – совсем ведь небольшой срок. А твой диагноз… Да ты и не обследовался толком, Артем, – на ее лице отразилось отчаяние.

Я взволнованно обдумывал услышанное, хотя внешне старался выглядеть бесстрастным. Катя смотрела на меня во все глаза, прямо как в тот день, когда, вернувшись с работы, встретила меня с сумкой в дверях нашей квартиры.

– Ты хочешь еще детей? – внезапно спросил я.

– Нет, – ответила она твердо. – Долгое время мне ошибочно казалось, что в нормальной семье обязательно должны быть дети. Наверное, повлияло то, что я сама из многодетной. Но после рождения Владика у нас с Костей окончательно все разладилось. Любовь к моему сыну так и не сделала меня счастливой. По-женски счастливой. – На миг Катя зажмурилась, не решаясь посмотреть мне в глаза.

Я пытался вдохнуть, не зная куда деть ком в глотке, который с каждой секундой увеличивался, перекрывая мне доступ к кислороду.

– Я так и не смогла забыть тебя, Артем. Если бы можно было повернуть время вспять… – нервно рассмеявшись, моя первая любовь дрожащей рукой потянулась к недопитому бокалу вина.

Залпом осушив его, Катерина вытащила из сумки телефон и удивленно покачала головой.

– Подготовка к школе закончились пятнадцать минут назад. Мне пора идти! – она подскочила, продолжая избегать моего взгляда.

– Где именно проходят занятия? – поинтересовался я, делая знак официантке.

– В соседнем здании образовательный центр. Мы только с этого месяца туда пошли. Не против, если я иногда буду ждать Владика в твоем ресторане? Занятия два раза в неделю, – она слегка покачнулась, хватаясь за спинку стула.

– Кать, давай я вас провожу? Все равно у меня больше нет дел.

– Я не против.