Глава 3

Это было не платье… Не наряд и даже не купальник!

Я с ужасом рассматривала две крохотные тряпочки. Одна из них – лифчик, больше похожая на кружевное «ничто», которое едва скрывало соски. А вторая – трусики, но по факту просто  лоскуток, при том о-о-очень низкой посадки.

Так вот зачем мне сегодня сделали полную эпиляцию…

Щеки защипало с утроенной силой. Наверняка даже шея пятнами пошла.

Сегодня меня разложили на косметическом столе и за десять минут лишили абсолютно всех волос ниже ресниц.

Это было… унизительно. Еще никогда я не чувствовала себя настолько беззащитной и голой! А теперь вот должна была надеть это.

– Тук-тук, – кашлянули за спиной.

Я чуть не подпрыгнула на месте.

– Ник! – просипела свистящим шепотом. – Ты… Я… Да у меня чуть инфаркт не случился!

Но парня было не так-то просто смутить.

С абсолютно независимым видом он прошелся к столу, на котором красовалось мое «платье».

– Эй! – попыталась прикрыть будущий позор руками, но Ник оказался шустрее.

– Миленько, – повертел в пальцах лифчик. – Норд-Амурское кружево, не какая-нибудь херня…

Да какая мне разница?!

– Отдай! – потребовала я и даже вроде убедительно, но парень отмахнулся.

– Знаешь, я даже жалею, что бар в другой стороне. Посмотрел бы на тебя в этом… Просто любопытно.

Все, я сейчас точно сгорю от смущения! И Ник туда же! Что за маниакальное желание у мужчин лицезреть голые женские тела?!

– Не насмотрелся на других? – огрызнулась, все-таки забирая верхнюю часть наряда.

А парень сверкнул белозубой улыбкой, отчего его веснушчатое личико опять стало ужасно похожим на девичье.

– Ха! Другие! Они неинтересны! У них… как бы это сказать, – прищелкнул пальцами, – нет изюминки. Знаешь, почему Жанна тебя взяла?

– Потому что глаза красивые, – фыркнула я, незаметно подгребая к себе трусики-ниточки.

Хоть Ник и асексуален, но не очень хочется, чтобы он трогал исподнее… То есть наряд, прости Всевышний.

– У Айши глаза красивее, – хмыкнул парень. – И ноги она в узел завязать может. Посетители кипятком ссутся, когда она шпагаты делает. Нет, Есения. Ты – нежная фиалка в этом серпентарии из ядовитых роз и хищных лиан.

Ага, очень нежная… С располосованной спиной. Последнее, правда, я тщательно скрывала слоем эко-кожи – тратиться на лазер было жалко.

– Ну спасибо… – проворчала недовольно.

– Не дуйся. Я к тому, что иногда хочется передышки. Чего-то по-настоящему милого. Простенького. А не вот этого всего, развел руки.

Я обвела взглядом стены примерочной.  Ну да, роскошь знатная. Декор из натуральных пород дерева, винные тона, бархат и атлас… Тут можно было бы жить, но это всего лишь место, где танцовщицы «пудрили» носик.

– … Посетители устают смотреть на расфуфыренных дур, – резюмировал Ник. – Поэтому Жанна тебя пропустила.

Да уж, если это слова поддержки, то очень специфические. Но и на том спасибо.

– Сегодня я буду одной из этих дур, Ник, – пробурчала и потянулась за чокером. Чуть его не забыла! Самый важный атрибут… Я на всякий случай открыла коробочку и еще раз проверила цвет.

Но витиеватая буква «Л» сверкала ослепительно белым. В полумраке она тоже светилась. Ни с чем не спутать.

– Давай иди уже, – попросила сидевшего на столе парня. – Мне надо переодеваться.

Ник вскинул ладони вверх в знак покорности.

– Ладно-ладно. Я, между прочим, тебя ободрить хотел. Хоть бы спасибо сказала или комплимент моему виду сделала…

Ник смотрелся действительно эффектно. В строгом костюме, похожем на гангстерский из 20-го века, в шляпе и белых перчатках.

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала я и кивнула на выход.

Ник фыркнул, но послушно ушел.

А я отправилась надевать свое «платье». Держись, Есения. В танцах нет ничего особенного, а что касается одежды… Может, комплексов у меня предостаточно, благодаря «счастливому» детству, но за год свободной жизни кое с чем я научилась мириться.

И пусть предстоящая вечеринка – полный разврат и даже больше, но меня никто не тронет. Нужно об этом помнить, и все получится.

Но мерзкое ощущение чего-то нехорошего никак не желало исчезать.  И мне оставалось надеяться, что это всего лишь нервы.

***

Лодыжки утопали в мягком плюше, которым была обита сцена. Моя личная – широкая и хорошо освещенная.

Хотя я бы предпочла полумрак, а лучше – полную темноту. И ценник в четыре раза меньше. Но я здесь – вьюсь около пилона, а на меня опять кто-то смотрит.

Сердце бешено колотилось, подстегивая противное чувство тревоги, но я старалась, как могла.

Не стоит волноваться.

Это просто танец… Да, я практически без одежды. И от сальных взглядов кожа будто липкая, а на сердце гадко до ужаса. И чувствовала я себя продажной шкурой. Но каждый раз, когда становилось совсем невмоготу, я вспоминала Милли.

Ее потухшие глаза, бледное до синевы лицо и жуткую ухмылку, с которой она пыталась убедить меня, что все хорошо. Она счастлива, и чувствует себя благословленной… А на следующее утро ее нашли повешенной.

Пальцы рефлекторно сжались вокруг пилона.

Сколько их было и еще будет – таких вот несчастных? И я тоже должна была вкусить великой благости, чтоб ей пусто было. Но успела вовремя сбежать.

С силой оттолкнувшись от пола, я крутанулась вокруг шеста и выгнулась назад до треска позвоночника.

Пусть смотрят, мне все равно. Взгляд – это не прикосновения, остальное нужно просто выбросить из головы.

Мне вообще повезло танцевать в закрытой кабинке. Я даже не успела ничего увидеть на этом «Рэд Пати», а все гости, которые тут появлялись, приходили просто отдохнуть. Почти все. Был посетитель – старый, не самого презентабельного вида мужчина, – на котором красовались одни лишь стринги и бабочка. Ужасно вульгарно. Но хуже того – старик решил заняться самоудовлетворением.

На то, что он творил, я, конечно, не смотрела. И старалась не слушать. Просто танцевала, воображая, что танцую дома. Первые несколько месяцев после побега я только и делала, что танцевала в любую удобную минутку. Это отвлекало. Придавало уверенности.

И сейчас тоже помогло. Мужик в конце концов ушел, умная техника быстро навела порядок, а я продолжила танцевать.

Скоро уже будет перерыв. Только вот уйдут последние посетители… Но мужчины почему-то не спешили.

Да сколько можно? Попросить их, что ли? У меня уже ноги болят!

Но возмущаться танцовщицам не положено. Да я и не успела.

– Эй, крошка! Хватит дразниться. Прыгай уже к нам, развлечемся.

Я моментально сбилась с ритма.

Ошарашено взглянула на сидевших передо мной мужчин и как могла выразительно привела пальцем по шее, указывая на цвет чокера.

– Да-да, мы все поняли. Красный тебе идет.

Сердце ухнуло куда-то в район желудка. Красный?! Нет… Невозможно!

Пальцы потянулись к чокеру, но снять его я не успела. Рядом оказался рослый бугай и, перехватив за лодыжку, буквально сдернул меня вниз.

– Нет! – взвизгнула, упираясь и брыкаясь. – Это ошибка!

Но ответом мне стал громогласный хохот.

– Погляди-ка, строптивая! Хорошо играет…

И грубые мужские пальцы смяли бедро. От боли и ужаса из глаз брызнули слезы.

– Помогите! – но мой жалкий писк потонул в новом взрыве хохота. Мужик швырнул меня к двум другим.  Наглые противные руки тут же сорвали с меня лифчик!  Облапали грудь! А по шее прошелся слюнявый язык.

От отвращения желудок спазмировал.

Набрав в грудь больше воздуха, я хотела заорать, но один из негодяев зажал мне рот!

– Тихо, малышка, – просипел над ухом. – Пора развлечься как следует…

Глава 4

Алекс почуял резкий запах паники даже сквозь фильтрующую насадку. И ровно секунда ему понадобилась, чтобы принять решение.

– Минуточку, господа, – бросил сидевшим напротив него Алиевым.

Тигры переглянулись, но промолчали. Только зажатая между двумя альфами девушка – их помощница, – беспокойно завертела головой. Но вырываться не стала.

Судя по фонившему от троицы возбуждению, они найдут, чем заняться.

А ему срочно нужно было кое-что проверить.

Привычно игнорируя мешанину запахов – от неприятных до откровенного смрада, – Алекс быстро направился к VIP-кабинкам.

Они располагались по периметру зала и в них обычно танцевали девушки, которые предпочитали обходиться без интима на «Рэд Пати».

Но сейчас оттуда тянуло болью и настолько ярким ужасом, что зверь внутри бесится как ненормальный.

Быстро огибая столики и тумбы для танцовщиц, Алекс быстро шел к цели.

Надо разобраться. Сейчас же! Никакого насилия на «Рэд-Пати» быть не должно – ему нахрен не стались лишние терки с законом. Каждый из работников знал, на что он подписывался. Так какого черта?!

Последний десяток футов преодолел почти бегом.

За полупрозрачной шторкой угадывалась какая-то возня, приглушенный писк. И запах… Резкий, смешанный с вонью чужой похоти, но все равно… приятный?

Что за хрень?!

Наплевав на все, Алекс ввалился в кабину.

– Ты?! – зарычал сквозь проступившие клыки.

На диване, облепленная с трех сторон какими-то ублюдками, трепыхалась Мотылек!

И одного взгляда в огромные, совершенно ошалевшие от ужаса глаза хватило, чтобы очутиться рядом и четким ударом отправить первого из обмудков в отключку.

– Ах ты, сученыш! – взревел второй смертник.

Спихнув девушку на пол, он вскочил на ноги, но как следует размахнуться не успел – рефлексы альфы сработали быстрее.

Коротким хуком Алекс разделался со вторым, а третий оказался умнее – пока шла возня, он тихонько свалил. Вот блядь!

Алекс забористо выругался.

– Эль, охрану сюда! – скомандовал ИИ «Логова».

– Как скажешь, Алекс, – отозвался знакомый с детства голос.

Он мог слушать его часами, но сейчас внимание сосредоточилось на забившейся в уголок девушке.

И красном чокере, сверкавшем на ее шее.

Внутри шевельнулось разочарование. Дебильная реакция! Но почему-то он был уверен, что Мотылек не из тех, кто раздвигает ноги за пачку кредитов.

– Что ты здесь устроила? – зарычал, надвигаясь на девушку.

Густая волна паники вновь ударила по обонянию, и Алекс замер.

Не потому что не хотел пугать. Девку следовало бы как следует встряхнуть и вышвырнуть вон из клуба. Но ее запах… Алекс нахмурился, разглядывая побледневшую до синевы танцовщицу.

Совсем еще девчонка!

Он и раньше замечал, что Мотылек довольно мелкая, но, внимательно рассмотрев поближе, не мог не отметить специфических черт, награждавших хозяйку способностью оставаться юной до самой старости. Он знал такой типаж. Упругую кожу мало портят морщины, а огромные глаза с возрастом станут лишь больше и выразительнее.

Хотя лицо девушки нельзя было назвать красивым. Ее портил немного широковатый рот и костистые скулы.

А в общем – плевать. Сейчас его интересовало другое.

Аромат танцовщицы не вызывал раздражения. Да, он был резким. Очень ярким – девчонку натурально колотило, но даже ее истерика не вызывала желания свернуть тощую шейку.

Или у него барахлит фильтр?

Алекс скептически оглядел девчонку.

Мотылек уже не дрожала. Сжалась в крохотный комочек и отчаянно пыталась прикрыться руками. И это охренеть как не вязалось с алым чокером, сигналившим о доступности хозяйки. Надо бы разобраться.

– За мной, – скомандовал коротко, и надо же, девчонка вскочила на стройные ноги.

Хм… А вот сейчас ему стало по-настоящему интересно.

Алекс развернулся и пошел к выходу. А за спиной семенила всхлипывающая Мотылек.

***

Я не знала, почему его послушалась.

Этот оборотень пугал до колик, и в то же время я исполнила его приказ быстрее, чем успела подумать.

И зря!

Нужно было бежать, как только альфа вывел меня из зала, где проходило «Рэд Пати», но я послушно плелась следом.

А внутри зрело очень нехорошее предчувствие.

Мужчина командовал ИИ «Логова», охрана перед ним расступалась без единого писка, и звали его Лекс… Или Алекс? Александр…

Александр Урсулов. Владелец всей этой роскоши. И меня в том числе.

Я тяжело сглотнула. Голова еще кружилась от пережитого, от слабости штормило, но адреналин от внезапной догадки помогал держаться на ногах. Или это из-за приказа оборотня?

Сам того не зная, альфа надавил на мою самую чувствительную точку – послушание. Святая обязанность "чистых дев" – подчинятся мужчине. Даже если скажут перегрызть себе вены зубами – женщина должна исполнить.

Я покрепче обхватила себя за плечи и опустила голову так, что волосы спутанной занавесью упали на лицо.

Бежать бесполезно. Оставалось только вести себя паинькой и надеяться, что оборотень не разорвет мне горло, едва мы останемся одни…

По коже сыпанула волна мурашек. А перед глазами мелькнул образ альфы.

Глядя на него, хотелось крепко зажмуриться и вместе с тем не сводить восторженного взгляда.

Он похож на древнюю гранитную статую из прошлых веков… Прямой нос, резкий излом бровей, красиво очерченные губы.  Альфа мог похвастать идеальной внешностью, а еще умением преподнести себя. Нарочно сдержанный, но стильный костюм  подчеркивал широкоплечую фигуру, а кроваво-алая рубашка делала мужчину похожим на демона-искусителя. Только рожек в темных волосах не хватало для полного образа.

Я поежилась, вспоминая строки Пречистого Писания. Там как раз было написано про грешную красоту… И сейчас я лицезрела ее воочию.

А как он легко расправился с теми бандитами…

Мне вновь подурнело. Я старалась не зацикливаться, но на коже еще горели ожоги от грубой хватки, и ужасно хотелось помыться. И одеться уже, наконец!

Но альфу не волновали мои терзания.

Он подошел к лифту, около которого тоже стояла охрана. Один из мужчин молча и очень быстро нажал кнопку. На меня даже не взглянул.

Двери бесшумно распахнулись, и альфа впервые за время моего позорного дефиле обернулся.

– Вперед, – скомандовал все так же коротко и строго.

Хрипловатый голос подстегнул лучше всякой плети – я мгновенно очутилась в кабинке лифта. Мужчина зашел следом, и стало тесно.

Я вжалась в стенку так, словно хотела ее высадить. Спину обожгло холодом металла. Но какая разница, если напротив меня высился альфа?

Который мастерски игнорировал полуголую девицу рядом.

Мужчина стоял вполоборота, но вел себя так, словно в кабинке один. Никаких лишних движений, косых взглядов и всего того, что выдает заинтересованность или хотя бы намек на внимание. Нет. Господин Урсулов спокойно рассматривал табло, на котором менялись цифры. И вел себя настолько расслаблено, что и мне вдруг стало немного легче.

Я для мужчины – пустое место. Даже если бы с меня упала последняя часть костюма – крохотные трусики, – он вряд ли бы обратил внимание.

Ну конечно! Александр Урсулов видел и не такое. Я вообще затруднялась представить, чем его можно удивить. В «Логове» работают столько прекрасных и экзотических женщин, что я на их фоне просто уродина.

Вот и хорошо. Это давало шанс на то, что альфа меня действительно не рассматривает в качестве объекта интереса.

Я снова и снова бросала на мужчину короткие взгляды. Но Урсулов не оборачивался. Даже когда двери распахнулись, он просто вышел, не удосужившись проконтролировать, следую я за ним или нет.

Злить владельца «Логова» не входило в мои планы, поэтому я послушно двинулась за мужчиной.