Влад усмехнулся, вспоминая свои визиты. Он был нежеланным гостем, и это мягко сказано. Он наслаждался тем, как мучает ее, наслаждался и сам не понимал, почему это делает. Сначала это была игра, а потом он понял, что уже не может без нее. Ощущение сродни одержимости. То, как она пряталась от него под кроватью, когда он однажды пришел к ним домой, а ее мать открыла ему и куда-то срочно ушла. Влад помнил, как вытаскивал ее… Как положил на кровать, повернул на живот… и…

Боже… она была ребенком, а что он с ней творил?

Да, можно сказать, что он тоже был ребенком, разница-то всего три года, но то, что он делал…

И вот теперь она мстила ему?

Или все же была больна?

Но ему казалось, что ей нравится…

Или он просто хотел в это верить?

Елена Васильевна – мать Маши – стояла в фойе и ждала его поздно вечером. Оказывается, она находилась здесь уже целый день, так как ее не пропускали, а ему не пожелали сообщать, ведь Влад всех предупредил, чтобы его не трогали по пустякам.

«Я прошу тебя, Влад, отпусти мою дочь, она серьезно больна», – сразу же перешла Елена Васильевна к делу, как только его увидела.

Странно, но все факты, о которых он узнал из видеозаписей с Машей, где она разговаривала со своим вторым «я», так и не заставили его до конца поверить в то, что она и есть его маленькая Машка. Та самая рыжая девчонка, на могилу которой он столько лет ходил и в чью смерть так безоговорочно поверил. Но приезд ее матери поставил точку в его заблуждениях.

Влад вытащил несколько фотографий из ее семейного альбома, которые он забрал у Елены Васильевны, из кармана своего плаща. И мысленно усмехнулся. Вот только его усмешка отдавала хинином на языке, и скулы сводило от горечи. Даже находясь здесь, на кладбище, и смотря на то, как разрывают ее могилу, он все еще продолжал надеяться, что она лежит там. Его маленькая Машка… Что она не превратилась в эту озлобленную интриганку, которая ворвалась в его жизнь только для того, чтобы отомстить и вновь сделать одержимым.

Но ее там не было.

Вместо тела маленькой девочки в пустом гробу лежало послание от старого подонка – его деда. Запаянный в полиэтилен пакет документов.

Забрав его, Влад сразу же пошел обратно к машине.

Когда из пакета первым вывалился маленький блокнот, до боли в душе знакомый ему, который он когда-то нашел на пороге той самой кондейки, где устроил концерт для Маши, а потом вновь потерял, Влад не выдержал и расхохотался. Натужным, скрипучим, сдавливающим грудь гортанным смехом.

Так не смеются, так давятся…

Собственной никчемностью, бессилием и болью…

Остановиться ему помогла Елена Васильевна, которая просто всунула ему в руки бутылку с водой.

– Пей и успокойся,… и скажи, где Маша.

– Не знаю, – тихо ответил он.

Выпив воды, Влад рассеянно открыл первую страницу блокнота и увидел знакомый цветок и слова:

«Я подарю тебе цветок,

Чтобы вернуть тебя…»

Всего лишь пара строк, написанных детским почерком. А ощущение такое, будто бритвой по сердцу…

Елену Васильевну ночью он посадил на самолет. А с кипой документов вернулся домой и сразу же поднялся в свой кабинет.

Просмотрев все бумаги, Влад опять расхохотался.

Маша по всем документам была еще одной наследницей. Главный пакет акций нефтяного холдинга, что создал его дед, был разделен на троих: Влада, потерянного сына и, как ни странно, рыжую кудрявую маленькую девочку.

Все документы были заверены нотариусом, а копии хранились в Швейцарии у юриста.

Стало ясно, что дед отдал на откуп это решение ему.

Зачем? Влад этого не мог понять…

Пока не увидел письмо…

«Здравствуй, мой дорогой внук. Впервые решил поговорить с тобой, потому что уже давно мертв. Мертвым проще разговаривать. Не будет упреков, не будет обвинений. Слезливых стенаний. А я всегда делал так, чтобы было проще. Ты хоть и стал мужиком, но в душе все равно так и остался тем маленьким избалованным мамочкиным сыночком, как бы я ни выбивал из тебя эту дурь….

Ну да ладно, речь не об этом.

Много ошибок я наделал, внук. Думал, что все делаю правильно.

Никак не мог позволить уничтожить то, что создавал годами, во что вкладывал столько сил. Из-за чего погибла твоя мать, из-за чего я потерял лучшего друга и приобрел сына, которого так и не смог найти.

Те документы, которые ты нашел, как ты понял, я оставил только для тебя.

Ты можешь их уничтожить, и они никогда не всплывут, юристы в Швейцарии надежнее самих швейцарских банков. Ты это и сам знаешь.

Но в случае, если ты встретишь когда-нибудь моего сына и ту маленькую глупую девчушку и если пожелаешь, то сможешь без проблем разделить акции.

Я хотел бы попросить у тебя прощения за то, что был излишне строг с тобой. Но я не буду этого делать.

Я воспитывал тебя так, как считал нужным. Ты должен был выжить, поэтому я не должен был идти на компромиссы. Тяжелые времена заставляют нас принимать тяжелые решения.

Поэтому я ни капельки не жалею, что сделал все то, что сделал.

Напоследок скажу лишь одно: не будь тряпкой! И не вздумай все просрать! Иначе я буду возвращаться к тебе в кошмарах и делать твою жизнь невыносимой!»

Отбросив письмо в сторону, Влад опять пересмотрел все документы. По его мнению, подкопаться было не к чему, все было оформлено по всем юридическим правилам.

Он подошел к сейфу и уже хотел убрать в него документы, но вдруг вспомнил ту запись, где рыжая плутовка вскрывала его. Блин, и ведь не одну ночь она своими шаловливыми ручками тут орудовала…

Влад еще раз посмотрел на документы и обратно убрал их в папку.

В сейфе их держать все равно бесполезно…

Бросив папку на стол, он вновь сел в кресле.

– Надо как-то найти Машку и поговорить с ней, – сказал он в пустоту.

Невероятно, но своим поступком дед помог ему. Ведь по всем законам морали и этики Влад был бы обязан убить Машу, виновата она или больна, но с этими документами, которые он сунет дяде под нос, никто уже не посмеет ее тронуть…

Всю эту неделю он мучился и пытался найти выход из этой ситуации. Дядя специально все выворачивал и выворачивал на него грязные подробности того, что сделала Маша.

Причем все эти подробности он и сам узнал совсем недавно. Кто-то передал ему целую кипу документов на нее. Кто-то очень заинтересованный выдал всю ее подноготную.

Но Влад понимал, что сам во всем виноват, что именно его поведение заставило ее так поступать.

А Михаил, как специально, прилюдно вываливал на Влада все новые и новые подробности. И все его отговорки в защиту Маши уже не срабатывали.

– Какая разница, виноват ты или нет перед ней? – с пеной у рта доказывал ему дядя. – Она навредила бизнесу! Вот что важно! Она столкнула тебя с Солейко! Вот что важно! И ты обязан ее убрать! Тебя просто не поймут, если ты этого не сделаешь, посчитают слабаком! Все вылетит в трубу!

Влад поднялся с кресла и начал ходить по кабинету, продумывая, как лучше ему поступить.

Можно сделать объявление по телевизору, сказав о том, что найдены документы и что она является наследницей. Возможно, Маша после этих слов сама объявится, хотя бы позвонит или напишет…

Влад резко остановился.

Но ведь тогда придется и обнародовать факт наличия еще одного наследника, который наверняка появится…

– Твою ж… мать, ах ты старый гондон! – расхохотался Влад и по привычке посмотрел в пол. – Ты, старый ублюдок, все знал? Ты все продумал? Понимал, что без одного я не смогу сделать другого?

«Нет, – решил Влад, – надо этот момент обдумать и поговорить все же с дядей, пусть предлагает варианты, как сделать так, чтобы все было законно, и пусть уже найдет Машку».

Глубоко вздохнув, Влад взял трубку и набрал комнату охраны.

Михаил появился через несколько минут и долго изучал документы.

Его тяжелый взгляд прошелся по лицу Влада. Он не одобрял действий своего дяди – Лисовского-старшего. Но с другой стороны, он его прекрасно понимал. Видимо, и в посмертии он не оставлял надежды найти своего сына. И знал, что Влад не захочет с ним делиться, но из-за рыжей вертихвостки у него просто не будет выхода.

– Ты хоть представляешь, что сейчас начнется? Ты представляешь, сколько объявится так называемых наследников? – устало посмотрел на двоюродного племянника Михаил.

– Я не идиот и прекрасно это понимаю, но достаточно провести экспертизу ДНК, и наследнички сразу отсеются, а доказывать они будут сами, так что мы не потратим ни копейки, разве что на юриста, которого отрядим заниматься этим делом, – пожал плечами Влад.

– А если появится настоящий наследник? Что ты будешь делать с ним?

Влад откинулся в кресле и посмотрел на пустой бар, запасы которого он исчерпал за эту неделю.

– Во-первых, это практически нереально. Если бы захотел, то он и раньше мог бы появиться. Но все же… если такое произойдет, то сначала глянем, что за фрукт, введем как наследника, пусть покатается как сыр в масле пару лет, а затем… ну мало ли что может случиться с человеком – передозировка, сердечный приступ, поперхнулся, в конце концов. Я что, должен тебя учить, дядя? – Влад внимательно посмотрел Михаилу в глаза. – Главное, чтобы этот ушлепок не вздумал сделать шаг влево или вправо. Приставим к нему побольше охраны, припугнем для начала как следует, заставим расслабиться, а потом…

Михаил Юрьевич покачал головой.

– А может быть, проще найти твою Машку, закрыть в каком-нибудь подвале – и играй с ней в любовь сколько влезет? А труп мы ее и так нашли, официально она уже мертва.

Влад поморщился, вспомнив о том, как ходил на опознание. Эта картина до сих пор иногда преследует его в кошмарных снах.

Рыжая девушка с похожей комплекцией, но не она.

Чувство облегчения затопило его тогда с головой, когда он понял, что это не Маша.

Но страх и кошмары так и остались.

– Нет, – жестко сказал он, глядя Михаилу в глаза, – я виноват перед ней, и я сделаю все, лишь бы она вернулась. К тому же это не только моя воля, это воля твоего любимого дяди, – на слове «любимого» Влад сделал акцент, так как знал, с каким боготворением Михаил относился к деду. И от этого его всегда откровенно подташнивало. – Да и… ты же понимаешь, никто реальной власти ей не даст. Я сам буду следить за ней и контролировать.

Михаил устало хмыкнул и посмотрел на Влада как на смертельно больного.

– После всего того, что эта красавица сделала, ты мне говоришь, что сможешь ее контролировать? Да… – покачал головой мужчина. – Она, похоже, окончательно тебе весь мозг выела.

Влад поджал губы и зло сверкнул глазами на родственника.

– Может быть, хватит уже? – сквозь зубы процедил он.

Михаил еще какое-то время смотрел в глаза племяннику, а затем, встав с кресла, молча похромал к двери, но, уже выходя из кабинета, он обернулся на пороге и сказал лишь одно:

– Ты идиот.