Глава вторая

(в игрупопадательная и первое «ЦУ» получательная)

«Гайды – это библия для игрока»

(с) Прописная истина…

Очнулась я от странного голоса в моей голове. Меня кто-то звал или будил, я так и не поняла. Подумав, что это Сашка я еле промямлила:

– Отстань, я еще хочу поспать.

Но Сашка был ужасно настойчив и продолжал меня будить. Тогда я все же решила отправить его куда подальше. Ведь если ничего не получилось, то мне нужно хотя бы еще немного побыть одной и приготовиться к осознанию того, что мне предстоит провести остаток моей жизни в постели. Настроение мое было хуже некуда. Но Сашка не сдавался и все звал и звал меня.

Тогда я разозлилась, вскочила с земли на ноги и закричала:

– Да ты достал уже ме… – я осеклась на полуслове, и оглянулась вокруг, и обнаружила себя в светлой больничной пижаме на лесной поляне, вокруг были деревья и кустарники, как в обычном хвойном лесу. Чирикали птички, жужжали насекомые, слышался звук журчания воды. Замерев, я очень медленно посмотрела на свои ноги и руки, мои колени задрожали, ноги подвернулись, и я грохнулась на четвереньки.

– Все получилось? – задала я вопрос охрипшим от удивления голосом.

Я осторожно села на землю и начала рассматривать свои руки и ноги, в первую очередь пощипала кожу в разных местах, проверив, настоящая она или нет, и увижу ли я пиксели или какую-то недоработку. Но нет, кожа была самая настоящая, моя. Светлые волоски тоже были мои, и даже родинки были в нужных местах. Затем я пошевелила пальцами на ногах, сомкнула и разомкнула кисти рук в кулаки, согнула и разогнула ноги в коленях. Повторила эти манипуляции несколько раз по очереди и одновременно. Затем вновь попыталась встать, кое-как шатаясь и боясь, что вот-вот упаду, и это мой очередной сон-кошмар, в котором мои ноги истекают кровью, а я вижу свои белые кости и падаю. Но немного по балансировав, я, все же, устойчиво встала на ноги. Затем, сделала парочку осторожных шагов, после сделала еще, но уже более уверенных. И так, шаг за шагом, я ходила по кругу и смотрела под ноги, чувствуя голыми ступнями мягкую лесную подстилку. Затем остановилась, и сделала два прыжка на месте на двух ногах, потом на одной и на второй по очереди. Все это далось мне с невероятной легкостью. Я еще попрыгала и пошагала на месте, подтверждая для самой себя, что действительно хожу. Помахала руками, сделала несколько наклонов туловища в разные стороны, покрутила головой, чтобы понять, как работают шейные позвонки. Хорошо работают, просто замечательно работают.

Все эти упражнения я сделала с такой легкостью, будто мне лет десять или двенадцать. Даже до аварии, я и то не ощущала такой легкости и гибкости в движениях. Я наклонилась и, не сгибая колен, достала пальцами рук до носков, а потом и вовсе обняла свои ноги и уткнулась носом чуть пониже колен. Но никакого напряжения или даже боли в мышцах от такого растяжения не ощутила. Когда-то много лет назад я ходила на йогу, и показывала в растяжке неплохие результаты, но потом со временем, из-за работы и того, что Сашка вечно бурчал, что меня нет дома, я прекратила регулярно заниматься и, конечно же, без практики вся моя гибкость сошла на нет.

Я озадачено почесала затылок.

– Так значит, все получилось, – утвердительно выдохнула я шепотом, и оглянулась вокруг, боясь, что из-за моего громкого голоса иллюзия разрушится, а я очнусь ото сна в своей кровати дома.

Но нет, обстановка не изменилась, я все еще продолжала находиться в лесу на поляне, стоя на своих ногах. Над головой светило солнышко, но совсем не припекало. Пахло хвойным лесом, и какими-то травами. Под ногами мягко шуршала лесная подстилка из сухих иголок и проклюнувшихся различных лесных трав. Я еще какое-то время по озиралась вокруг, и меня накрыло. Я резко опустилась на землю, свернулась в позе эмбриона, и из меня хлынули слезы.

От осознания того, что я теперь могу ходить, эмоции мои начали хлестать фонтаном, я то плакала, то смеялась, то кричала благодарности доктору Алирии, то Алексу, то Сашке, то всему Центуриону. Это была настоящая истерика. Более двух лет я была запертой в собственном теле, а сейчас я лежала на лесной поляне. Вокруг были красивые зеленые деревья, чирикали птички, жужжали насекомые и светило яркое солнце. Но постепенно я все же успокоилась и затихла, на душе появилась блаженная пустота. Словно я выплакала абсолютно все свои эмоции. Я перевернулась на спину, раскинула руки и ноги в позе морской звезды и со счастливой улыбкой на лице еще какое-то время лежала и тупо смотрела в голубое небо над головой.

А затем, я осторожно встала на ноги, вытерла подолом своей больничной рубашки лицо от слез, и услышала приятный мужской голос:

– Здравствуйте, меня зовут Р129563862Д76532986, я являюсь искусственным интеллектом, моя задача – помогать вам адаптироваться в этом мире, а так же работать на благо и процветания Мира Центурион.

Я не испугалась голоса, так как знала, что это был Искусственный Интеллект или попросту – «ИскИн», как называл его Алекс. Мужчина объяснил мне, что робот будет для меня всем – и собеседником и помощником, и учителем, ну и в какой-то мере стукачом, чтобы я не наделала в игре каких-нибудь ошибок, ну или ненароком рассказала кому-нибудь всю правду. Так как для игроков, я была не живым человеком, а НПС-ом – неигровым персонажем, которым должен управлять компьютер. В принципе, он и будет мной управлять – Р12 и как там его дальше, я не помню.

***

– Дело в том, Марина, что наша игра развивается и не стоит на месте, – объяснял мне Алекс, когда я только-только приехала в главный офис «Центуриона», и он устроил нам с Сашкой небольшую экскурсию по зданию. Я тогда еще сидела в кресло-каталке, а мою шею поддерживал специальный манжет, чтобы голова не падала безвольно на грудь. – Мы пытаемся сделать ее более эмоциональной, – продолжал мужчина неспешный разговор, – ведь все наши ИскИны они вроде бы и похожи на людей, но они не имеют эмоций, они выполняют задачи, которые в них заложил программист, да, они считывают эмоции по лицам и повадкам, но это все не то, это искусственное, и игроки научились обманывать наших ИскИнов, находить лазейки в их программных модулях. Все началось еще семь лет назад, когда игрок обманул одного из самых сложных Неигровых персонажей или коротко (НПС-а), на тот момент, мы им гордились и считали его почти что человеком, а не обычным программным кодом. На начальном периоде тестирования и ввода его в игру он показывал отличные результаты, он учился и развивался с огромной скоростью. И мы посчитали уже тогда, что смогли создать первый очеловеченный Искусственный разум, и были настолько счастливы, что сообщили об этом всему миру. Конечно, его ни кто бы, не допустил к более серьезной работе, скажем к управлению городскими коммуникациями или управлением военной техникой, но мы рассчитывали, что у нас получится это сделать в будущем, возможно лет через тридцать или сорок.

Но, к сожалению, нашим мечтам не суждено было осуществиться. Наш ИскИн просто копировал эмоции, но совершенно не чувствовал их. Один из игроков смог обмануть его, причем, когда мы все анализировали его поведение, то мы, как люди даже не будучи психологами, поняли, что игрок врет, а ИскИн этого не понял, потому что в его программном коде не было функций распознания подобных эмоций.

Это был крах наших надежд и не только надежд, но и репутации всей корпорации, именно тогда группа наших ученых предложила выход из ситуации – наша задача была вводить живых людей в игру, чтобы они могли сотрудничать с Искусственными Интеллектами. Первым добровольцем на объединение разума с ИскИном был один из наших ученых, он согласился войти в игру и стать там НПС-ом. Но не смог там продержаться и более месяца. У него ведь была семья, жена, дети, друзья. И через месяц он вышел из игры. Однако этот опыт был более чем удачным, мы смогли сохранить репутацию корпорации. Конечно же, мы продолжаем вести разработки и эксперименты все еще в надежде очеловечить ИскИнов.

«И продолжаем обманывать целый мир», – уже мысленно добавила я, а вслух, конечно же, этого не сказала, я ведь не дура. Люди хотят мне помочь, и я не собираюсь их в чем-то обвинять и критиковать, может лет десять назад, когда я ходила собственными ногами, и не носила подгузники, то могла бы высказаться по этому поводу, но не сейчас, после того, как два года провела, в собственной постели. И все свои ценности, и моральные установки уже давно переосмыслила.

Каждый человек пытается выжить по-своему и даже великий «Центурион» тоже хочет жить, людей они для этого не убивают, а наоборот дают шанс – жить, хоть и виртуальной, но все же полноценной жизнью.

– Вот тогда-то мы и поняли, – продолжал рассказывать Алекс тайны корпорации, – что на такую работу согласится лишь человек, которого не держит реальный мир, который будет счастлив в виртуальном мире, и работа для него будет не в тягость, а в радость. Таких кандидатов было очень много, люди согласные покинуть реальный мир это были те, кто закован в собственном теле и ожидал очереди на операцию по восстановлению позвоночника.

Конечно же, мы выбирали не всех, а только лишь тех, кто смог бы работать и выполнять поставленные нами задачи. Людей тщательно тестировали и из двух сотен, подходило не более пяти человек.

Самый главный параметр, по которому мы вели отбор – это ответственность и верность принципам и идеалам. Исследуя ваш психологический портрет, вы показали по ответственности 98 пунктов из ста возможных.

– Это хороший показатель? – мне на самом деле льстило то, что говорил Алекс, я всегда считала себя очень ответственным человеком, мой бывший босс ценил меня за это качество, именно поэтому он и выплатил мне более чем щедрую премию, когда я уже не смогла на него работать. И каждую неделю звонил или приходил проведать меня, чтобы поинтересоваться моим мнением по привычке.

– Это самый лучший показатель из всех наших сотрудников, работающих в Центурионе и не только в виртуальности, – ответил мне Алекс. – Если бы вы были здоровы, то мы без проблем пригласили бы вас на должность бухгалтера или экономиста в наш главный офис. И это не лесть, чтобы поддержать вас, это правда.

***

Эти воспоминания в моей голове пролетели за пару мгновений, и все еще улыбаясь, как блаженная я решила подшутить над ИскИном:

– У тебя слишком длинное имя, можно я буду называть тебя Р2Д2?

– Можно, – на мое удивление быстро согласился Искусственный Интеллект, и продолжил: – Теперь, чтобы поговорить со мной, ты должна произнести Р2Д2, причем не вслух, а мысленно.

– Ты что же читаешь мои мысли? – испуганно спросила я, и улыбка тут же сошла с моих губ. Неужели компьютерная программа будет хозяйничать в моей голове?

– Нет, я скопировал твои мозговые импульсы, когда ты назвала мое имя, и теперь буду реагировать не на голос, а на импульсы, как только ты мысленно сможешь закрыть диалог со мной, я не буду уже читать твои мысли и слышать тебя.

– Успокоил, называется, – пробурчала я, и угрюмо села на лесную подстилку, поджав под себя ноги, и недовольно добавила: – Как же, как же… не будет он читать моих мыслей.

– Если вас, что-то не устраивает, вы всегда можете разорвать контракт, – без эмоциональным голосом произнес ИскИн.

И я поняла, что мне придется поверить ему на слово. В любом случае выбора то у меня нет. Не возвращаться же назад? И в контракте действительно говорилось, что я в любой момент безо всяких последствий могу его разорвать и вернуться домой. Только об операции на позвоночнике можно будет забыть.

ИскИн молчал, будто ожидая, что мне нужно какое-то время, чтобы примериться с не очень радужными перспективами. О которых мне, между прочим, ничего не говорили. Нет, меня предупреждали, что у меня будет нянька-надсмотрщик-стукач и учитель в одном лице, но никто не говорил мне, что он будет читать даже мои мысли.