Глава 5. Из ста подозрений доказательства не составишь

Хуже нет сидеть на лекции и думать о том, в какой именно момент оборвётся твоя жизнь. Быть может, стоит прозвучать гонгу, а тебе начать собирать вещи, как кто‑то подойдёт и ударит тебя ножом в спину?

– Лер Свон, почему вы не пишете? – осведомился преподаватель в строгом тоне.

Мила тут же словно очнулась и, схватив механическое перо, окунула его в чернильницу. Чернила выглядели вязкими, как кровь. Разве что чёрными были. Прямо‑таки, как её удача.

«Нет, ну я ни на чём не могу сосредоточиться!» – разозлилась на саму себя Мила и подняла руку.

– Да, лер Свон.

– Разрешите выйти.

– Вам уже должно быть известно, что подобного я студентам не дозволяю. Никогда. Хлопанье дверью мешает ходу лекции. Так что, либо ждите перерыва, либо, если вам столь сильно требуется выйти, можете заодно собрать свои вещи. До начала следующего занятия я вас в эту аудиторию не впущу.

«Устраивает!» – мысленно выкрикнула Мила и начала поспешно собираться.

Преподаватель ненадолго опешил – он ожидал, что его слова приструнят студентку, но на её лице, напротив, образовалась широкая улыбка. Это Мила почувствовала, как быстро от волнения стучит её сердце, и порадовалась тому, что всё ещё жива, что ощущает такие простые моменты. Однако, на дальнейшее это никак не повлияло. Мэтр оставил свои неприязненные комментарии при себе и продолжил лекцию, а Мила, ощутив порыв безрассудства, намеренно хлопнула за собой дверью погромче и быстрым шагом вышла в коридор. Здесь ей даже дышать стало легче. Ведь в коридоре было пусто, светло. Солнечные лучи проникали сквозь огромные окна и дарили мягкое тепло. Миле даже не хотелось думать над тем, что зимой такое верная примета к сильному холоду. Ей просто было хорошо настолько, что она подошла к окну и, положив ладони на подоконник, подставила лицо солнцу.

– Так здорово жить, – прошептала молодая женщина и вдруг ощутила себя маленькой вольной птичкой, которой, стоит вспорхнуть крыльями, вот-вот откроется бесконечно огромное небо. Ей показалось, что все её проблемы и не проблемы вовсе, что она свободна. Мила даже закрыла глаза от восторга и ненадолго развела руки в стороны. Она по-детски взмахнула ими, тихо рассмеялась. Ей сделалось неподдельно весело, но, увы, ненадолго. Уединение Милы оказалось прервано звуком открывающейся двери. Это в коридор вышел Вигор Рейн. Естественно, при нём были его вещи. И, естественно, его появление заставило Милу насторожиться. Невольно она даже испуганно прижалась к подоконнику, так как Вигор уставился на неё и взгляда своего всё не отрывал. Цепкий взгляд, тишина. Было в этом что-то зловещее, но вопрос Вигора прозвучал обыденно.

– Милка, ты чего с занятия ушла? – спросил он, и Мила тут же с подозрением осведомилась:

– А ты?

– А достал меня этот выпендрёжник своим бла-бла-бла, я вас за идиотов держу, бла‑бла‑бла.

Вигор так произнёс свои слова, что невольно Мила улыбнулась. Вот только стоило ему шаг ближе к ней сделать, как улыбка резко спала у неё с лица. «Не подходи!» – даже едва не сказала Мила в грозном тоне.

– Хм-м, – обратив внимание на странность её поведения, задумчиво протянул Вигор. – Кажется, Саймон тебе кое о чём рассказал. Так ведь?

– А почему это именно Саймон?

– Больше некому.

– Ну, тогда так, – подумав, не стала скрывать Мила и тут же воинственно задрала подбородок. – Он мне всё рассказал, так что не думай, что я не знаю о ваших замыслах.

– Вот, сука. Опередил меня, гад.

В расстроенных чувствах Вигор сплюнул на пол и, несмотря на испуг в глазах Милы, подошел к молодой женщине совсем близко. Он встал рядом с ней и так же, как недавно делала она, упёр ладони в подоконник. Миле оставалось только с тревогой смотреть на его чёткий профиль и волевой подбородок. Она выискивала в чертах мужчины подтверждение своей настороженности, ждала, что он вот-вот резко повернётся к ней. Но этого всё не происходило. Вигор стоял, смотрел за окно и невольно Мила расслабилась. Она даже задумалась над тем, что у этого негодяя красивый нос, и вообще сам он ничего так внешне.

«А ещё он чем-то какую-то хищную птицу напоминает», – подумала она в тот самый миг, как Вигор повернул к ней голову. Его тёмные глаза, казалось, были такими чёрными, как глубокая бездна. В них хотелось смотреть. Они словно гипнотизировали, а потому Мила вздрогнула, когда Вигор всё же заговорил, да ещё столь серьёзно.

– Саймон тебе только суть рассказал или чего-нибудь дельного посоветовать смог?

Участливый вопрос застал Милу врасплох, не такого она ждала. Поэтому и ответила не сразу. Сперва молодая женщина посмотрела на белый снег за окном, и только затем, подумав о контрасте белого и чёрного, призналась:

– Он предложил мне отчислиться и уехать куда-либо подальше отсюда.

– Добрый совет. Вот только что-то мне подсказывает, что ты ему не последуешь.

– Само собой, – твёрдо ответила Мила, прежде чем смиренно опустила взгляд к полу. – Поэтому убивай меня прямо сейчас. Нечего тянуть, от этого только больнее.

В этот самый миг она действительно ждала удара исподтишка. Было неимоверно легко думать, что ей доводится стоять рядом со смертью, которая вдруг решила поболтать о личном напоследок. Вигор умел убивать и нисколько не стыдился своей любви к противозаконным поступкам. В то, что именно он станет её убийцей, Миле было просто поверить и в чём-то этому она была рада.

«Вряд ли он заставит меня страдать», – подумала она, прежде чем вздрогнула от раздавшегося мужского смешка.

– Ха, знакомая ослиная порода, – весело усмехнулся Вигор, прежде чем похлопал по плечу обомлевшую от такого поступка Милу. – Но, знаешь, нравятся мне такие безрассудно смелые бабы. Настолько нравятся, что я бы лучше какому-нибудь знатному уроду взял и дорогу перешёл, нежели бы тебе глотку резать стал.

Сказанное заставило Милу выразительно посмотреть на Вигора, и его лукавая улыбка сделалась ещё шире.

– Детка, ты ещё не поняла разве? Ты и я одного поля ягода, и с тобой мне учиться нравится намного больше, нежели с некоторыми благородными говнюками. Поэтому раз зануда Саймон ничего благоразумного в твоей голове пробудить не смог, то я не стану даже пытаться. Лучше предложу-ка я тебе кое-что другое.

– И что ты мне можешь предложить, Вигор? – с замиранием сердца спросила Мила.

– Этот хер Грумберг регулярно со своим папашей общается. Переписываются они, знаешь ли. И что-то мне подсказывает, что если эти письма взять себе, то можно будет не менее троих наших одногруппников на место поставить. Тех, что именно львы, а не дворовые шавки. Их мнение решающее в вопросе убить тебя или же временно с тобой помириться. Помириться ради ритуала братства, разумеется, а никак не ради того, как бы вскрывшаяся переписка не лишила кое-кого репутации или же головы, к-хе.

Он заговорщицки подмигнул, но Мила нисколько не расслабилась. Не отрывая взгляда от карих глаз смутьяна, она сказала:

– Вигор, ты чушь-то не неси. Всю почту студентов проверяют, так что не может быть в этих письмах ничего такого. Никак не может.

– Да ну? А если я тебе скажу, что никто конверты лера Грумберга не вскрывает?

– Тогда я скажу, что это бред.

– Бред?

– Да! – уверенно подтвердила Мила, и, хотя Вигор криво улыбнулся, улыбка его выглядела искренней и довольной.

– Откуда это ко мне такое недоверие?

– А откуда у меня к тебе доверие быть должно? – с вызовом ответила она вопросом на вопрос. – Ну-ка, выдумай поправдоподобнее, откуда тебе про такие подробности известно. Это ведь не ты письма родственников разносишь, а мэтр Орион.

– Ну, вот ты и ответила на свой вопрос. От мэтра мне это и стало известно, только тс-с, это большая тайна, – с совершенной серьёзностью сказал Вигор, однако Мила нисколько не расслабилась. Всецело доверять кому-либо жизнь давно её отучила. По этой причине ей сперва хотелось выяснить подробности, чтобы позже не раз и не два хорошенько обдумать их.

– Допустим, я поверю в это. И что дальше? Ты хочешь предложить мне свои услуги в том, чтобы покопаться в вещах Грумберга, так, что ли?

– Нет-нет, – тут же с усмешкой опроверг Вигор. – Настолько своей шкурой ради тебя рисковать я не намерен. Я ж не дурак, знаю, что меня особливо пасут. Да и вообще, на территории академии маршруты абсолютно всех студентов отслеживаются. Того, кто проникнет тайком в дом, запросто вычислят, стоит леру Грумбергу пожаловаться.

– Ха! – тут же возмущённо произнесла Мила. – Так не это ли причина твоего предложения? Нашли повод меня скоренько отчислить, да? А ты у них на посылках, золотая рыбка?

– Золотая рыбка? – неподдельно удивился сравнению Вигор, но не стал задерживать на этих словах разгорячившейся Милы внимание. Ему было важнее донести другое. – Детка, я тебе про это напомнил, чтобы ты не думала, будто просто тебе будет. Вот только другое учесть ты тоже должна – ты нынче не в том положении, чтобы выбирать. Отпущенное тебе время кончится, как только прозвучит предложение тянуть короткую соломинку. Ты жива только потому, что никто не хочет жертвовать собой ради прочих.

– Это ещё не причина доверяться тебе.

– Правильно мыслишь. Опасная эта штука доверие, – подтвердил он, прежде чем его вид стал каким-то демонстративно отрешённым. – Кроме того, зачем тебе лезть в то, в чём ты не разбираешься? Красться в чужой дом, искать там документы… Не бабское это ремесло. Лучше сделай так, как говорит Саймон. А я своё предложение выманить лера Грумберга и его слугу из дома оставлю-ка при себе. Вдруг этот хрен ещё догадается, что я и ты подельники, э?

Сказав так, Вигор внимательно посмотрел Миле прямо в глаза, словно пытался прочитать её мысли. Она отвечала ему таким же взглядом. Ведь от слов, что вот-вот прозвучали бы, зависело очень многое.

– Есть ещё одна проблема, – покончив с внутренней борьбой, наконец произнесла Мила. – Для успешного воровства хорошо бы научиться пользоваться отмычками.

– Вообще не вопрос.

– И хорошо бы знать, где могут лежать письма.

– Тоже не сложность. Попроси Саймона поговорить на эту тему с Катриной Флетчер. Он и бывшая подстилка Грумберга достаточно близки, чтобы она смогла распустить язык в его обществе.

– Погоди, то есть они достаточно близки? – опешила молодая женщина. Её сердце даже словно перестало стучать на какое-то время, и, само собой, Вигор с лёгкостью заметил это. Он широко улыбнулся, словно едва сдерживал рвущийся наружу смех.