Аля торопилась на занятия по аркадной архитектуре массивов интерактивных интерфейсов. Она выбрала своей специализацией дизайн городской инфо-среды. Уличные голографические указатели, подсказки, исторические и технические справки, разворачивающиеся при активации, а также много других полезных вещей – в будущем станут для неё каждодневным полем деятельности. И никакого «живого общения». А пока ей приходилось опускать глаза, стараясь ни на какого не смотреть.
На улице избегать людей не так сложно, как в транспорте или в учебной аудитории. Хорошо, что львиная часть занятий проводилась в режиме персонального онлайн-обучения прямо в студъютах. Но была часть предметов из числа социально-адаптивных программ. Именно они требовали группового участия студентов, порой с разных курсов и даже факультетов. Такие массовые проекты в университете пользовались большой популярностью среди учащихся. Народ особенно воодушевлялся рабочими выездами, выдумывая романтический подтекст. Впрочем, Алю всё это не интересовало. Она спешила в аудиторию для масс-лекций, мысленно моля высшие силы об отмене занятия. Но те оказались глухи.
Аля хотела прибежать на полчаса раньше и спокойно занять угловое место в первом ряду. Из-за близости преподавательской трибуны мало кто из учащихся выбирал места в этом ряду. Хотя отсюда отлично виден подиум для трансляций 3D-проекций. Обычно в своём закутке Аля оставалась в одиночестве. Но сегодня всё пошло наперекосяк.
Когда девушка вошла в аудиторию, то автоматически направилась к излюбленному месту. Вот только его уже заняли. Аля увидела парня с выбеленными волосами и расстроилась. Он заметил её и, хмыкнув, приветственно махнул рукой.
«Ещё один проигравший? Надеюсь, его наказание ограничится лишь посиделками на моём месте», – поздоровавшись, Аля заняла сиденье подальше от «белого» парня.
Из боковой части она выдвинула обучающую панель и, после активации приложила айди-карту. На прозрачном экране вспыхнула приветственная надпись. Белые буквы едва читались из-за оптического фильтра в очках Али. Пришлось на время переключить режим с тёмно-красного сумеречного на антибликовый жёлтый.
– Говорят, сегодня будут составлять группы из парочек, – заговорил с ней «белый», усевшись на соседнее месте. – Не против стать моей парой?
Аля старалась не смотреть на него. Она кликнула на кнопку выхода из обучающей панели и молча пересела на освободившееся в углу сиденье.
– Так что? – не унимался «белый».
– Если нужно будет, то преподаватель сам назначит мне партнёра по проекту, – сдержанно ответила Аля и поспешила переключить фильтр визора в режим сумеречного зрения, но не успела.
– А почему не со мной? Эй! Посмотри на меня! – он дерзко сорвал очки и, приподняв лицо Али за подбородок, уставился прямо ей в глаза.
– Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один. Достаточно? – она глядела на «белого» со всей накатившей на неё злостью. Однако гнев мгновенно испарился, как только из-за спины парня показался серый призрак. Девушку сковал страх, да так, что она ни сказать, ни пошевелиться не смогла. Точно вся окаменела.
– Эй… Ты чего? – парень махнул рукой перед её носом. – Привидение увидела? Ты меня вообще видишь? Слышишь?
С руганью он вернул Але очки. В тёмно-красном фильтре призрачные сущности не так бросались в глаза, как в том же жёлтом. А без фильтров просто кишели вокруг.
Усилием воли Аля отогнала сковавший её страх.
– Ты и правда странная, – «белый» посмотрел на неё с жалость. – Бывай!
Он занял место несколькими рядами выше, оставив Алю в покое. Она же тем временем пыталась унять дрожь, которая пробивала её тело словно в лихорадке. Да ещё тошнота подступила, хоть беги. Между тем в аудиторию стали стекаться учащиеся. Они шумно общались, не обращая внимания на Алю. Лишь одна развесёлая компания громко обсуждала её. Она слышала, как они спрашивали «белого» парня:
– Глаза красные? Клыки есть? Рычала? Кусалась?
– Кожа синяя? С прожилками и струпьями?
– Прикасался? Холодная? А трупный запах?
– В глаза смотрел? И как?
– Десять секунд?!
«Уроды. Просто оставьте меня в покое», – Аля старалась отрешиться от реальности. Закрыв глаза, она представила воздушный шар, висящий в пустоте. Понемногу стало лучше. Голоса сокурсников превратились в шелест волн, в котором утонул смысл всех их слов.
Успокоившись, Аля приоткрыла глаза и тут же вскрикнула от неожиданности. Из-за дурацкой выходки «белого» она забыла сменить оптический фильтр. И теперь в пожелтевшей аудитории повсюду слонялись призраки. Они следовали каждый за своей жертвой. И не было ни одного человека, у которого за спиной ничего не торчало, не высовывалось и не мельтешило.
Хуже всего то, что профессор уже занял преподавательскую трибуну, чтобы начать лекцию. Именно прицепившийся к нему призрак так напугал Алю. А всё потому, что он не выглядел расплывчато, как большинство из них. Почти точная копия профессора, отличающаяся от оригинала застывшей гримасой на посиневшем лице и слюнявой пеной в уголке рта. Брр…
– Что случилось? Почему срываете занятие? Как ваша фамилия? – требовательный тон профессора заставил Алю машинально ответить:
– Штиль. Алевтина. Четвёртый курс… – с каждым словом её голос становился всё тише.
– Какой-то уж больно шумный у нас штиль, – сыронизировал лектор и по аудитории разлетелись едкие смешки.
Вот только Але было не до смеха. Она видела, как прицепившейся к профессору призрак стал сливаться с ним. Но рассказать об увиденном не могла, да и не хотела. Всё равно бы никто не поверили.
– Скорая. Человеку плохо, – Аля отправила экстренное сообщение по горячей линии в гаджете. Следом подтвердила запрос на таргетирование геолокации.
А дальше…
Дальше она молча наблюдала за трагично развивающимися событиями. Побледневший профессор упал на колени. Схватившись за грудь, он захрипел, лицо исказилось гримасой боли. Несколько студентов бросились ему на помощь. В аудитории воцарилась атмосфера нарастающей тревоги. Народ загудел, точно улей. Всем хотелось знать, что случилось. Никто из них не обратил внимания на тихие всхлипы и сдержанное рыдание.
Аля никак не могла остановить слёзы, которые катились и катились по её щекам. Зато за их пеленой она не видела, как живой человек становится мёртвым. А потому ещё надеялась на бригаду медиков, хотя в душе прекрасно понимала – не успеют. Ей уже приходилось сталкиваться с чем-то подобным в детстве. Пускай сами воспоминания немного поблёкли, зато в подсознании засела убеждённость неизбежности смерти. Именно тогда, в детстве, обеспокоенные родители отправили Алю в неврологический диспансер.
Она хорошо заполнила медсестру, заботившуюся о ней каждый день. А также её прицепившегося призрака. Молодую добродушную женщину повсюду сопровождала скрюченная фигура. Однажды Аля осмелилась вглядеться в неё и увидела умиротворённое лицо старушки, черты которой повторяли облик медсестры. Понимание, что это лик смерти, как-то само пришло к маленькой Але. Она даже обрадовалась, что понравившуюся медсестру ждёт спокойный конец. Чего нельзя сказать о других людях.
Наглядевшись на «призрачных попутчиков» местных пациентов и персонала, Аля рассказала о своём даре лечащему врачу. Однако тот принял её рассказ за детскую фантазию и как бы в шутку предложил проверить зрение. Позже выяснилось, что Аля ведёт себя менее встревожено при красном сумеречном освещении. А при обычном дневном свете её якобы охватывают пугающие фантазии, порождающие травмирующие галлюцинации. И после всех обследований Але выписали очки со сложным набором фильтров. Родителям же посоветовали вести дневник наблюдений и выявить основные раздражители, чтобы на время исключить их. Так из Алиной повседневной жизни исчезли яркое освещение и живое общение с кем-то кроме семьи.
Впрочем, сейчас всё это не так важно. Став старше, Аля оставила попытки донести до окружающих своё видение мира. Она смирилась со слепотой обывателей и решила сама «ослепнуть». А заодно сменить имидж. Ей надоело быть бледной девчонкой-альбиносом, на которую пялятся зеваки и тыкаю пальцем. В салоне красоты Але по карману оказалась лишь одна услуга: «тонирование волос 3Х». Процедура популярная за стойкий эффект. Волосы перед окрашиванием обрабатывали специальной эмульсией, после чего в несколько этапов наносился цвет. В результате, если мыть голову каждый день, то через сто дней волосы вернуться к первоначальному виду. Правда, перед этим дважды сменят свой цвет. С какого на какой решается до начала процедуры. Аля выбрала черный с жёлтой прядью на чёлке и синий с двумя белыми полосами через всю голову.
Ещё она хотело использовать 3D-линзирование, чтобы скрыть настоящий цвет глаз. Но денег, увы, не хватило. Как не хватило на санширование. А ведь Але ужасно хотелось придать коже золотистый оттенок.
Мечты, мечты…
Вместо новой жизни, Аля получила травлю в лёгкой форме. Сокурсники придумали ей различные прозвища: пугало, зомбачка, кровососина. Даже страшилку сочинили, мол красные глаза за десять секунд могут лишить человека воли или что похуже. А что там «похуже»? Интрига.
В прочем сейчас глупый миф обрёл форму пугающей реальности. Профессор, отчитывающий Алю, внезапно скончался на глазах у студентов. И даже прибывшая бригада медиков ничего не смогла с этим поделать.
Аля почти физически ощутила на себе прикосновения множества глаз. Её считали виновной, а потому презирали и ненавидели. А засевший внутри страх, так и толкал их к действию. Времена тихой травли прошли. Теперь не до глупых шалостей.
Занятие перенесли на другой день. Аля не хотела приходить на него и просила дать отвод от посещения по состоянию здоровья. Но ни куратор, ни университетский медик не пошли ей на встречу. А зря, потому что учащиеся бойкотировали лекцию. Они не хотели делить аудиторию с «кровососиной, зомбачкой, пугалом» и не явились на занятие. Вместо этого всем составом отправились в кибер-кафе, где арендовали один из залов для якобы самообучения. Так студенты, по их мнению, отдали дань уважения покойному профессору.
– Штиль! – окликнула Алю симпатичная девушка-методист. – Извини, ты не могла бы сама подобрать напарника для группового проекта. Уверенна, у тебя найдётся хотя бы один верный друг. Я пришлю тебе по айди список возможных участников.
– Хорошо. Спасибо, – Аля старалась не замечать, как та нервничает в её присутствии. – Можно как-то расширить возможности айди? У меня переполнен чёрный список.
– Я узнаю и напишу. Хорошо? – методистка, не попрощавшись, заспешила прочь по коридору. Аля лишь кивнула ей в спину, за которой следовала немая серая тень.
Положение с каждым днём ухудшалось. Дошло до вмешательства родителей. Они требовали если не отчисления, так полной изоляции «кровососины». Последний вариант вполне устраивал Алю, хотя её мнение никто не стал бы спрашивать. Правда, высказаться ей всё-таки дали. Организовали неофициальную встречу-расследование. Помимо университетского руководства на ней присутствовали и студенты-очевидцы вместе со своими обеспокоенными родителями. Аля тоже пришла не одна, а с отцом.
– Пожалуйста, расскажите ещё раз, почему вы решили вызвать бригаду медиков? – обратился к Але декан факультета.
– Я испугалась, заметив у профессора признаки начинающегося приступа, – в который раз она выдала заготовленную фразу.
– Ты медик что ли? – вмешался в беседу один из студентов.
– Нет. Но я часто бываю в больнице по состоянию здоровья. И нередко вижу, как пациентам становится плохо. И знаю, если сразу не обратиться к персоналу, то потом будет поздно.
– Не понимаю зачем понадобилась эта встреча. В чём вы хотите обвинить мою дочь? – возмутился Алин отец. – Какое преступление она совершила? Вызвала бригаду медиков, чтобы спасти человека. И что?
– Мы никого ни в чём не обвиняем. Просто хотим узнать, что вызвало приступ, приведший к столь трагическим последствиям, – поспешил оправдаться куратор студенческого совета.
– Да она своим криком едва не сорвала лекцию, и профессор её за это отчитал. Поэтому она убила его своим кровавым взглядом! – возмущённо высказалась студенточка и тут же прижалась к сидящему рядом парню. Её наигранный испуг сильно разозлил Алиного отца.
– И это ваши доводы? – возмутился он. – Вы в своём уме?
– Пусть скажет зачем кричала тогда. Всех напугала чёртовым визгом, – похоже никто и не собирался пресекать балаган из выкриков учащихся.
– Потому что вены на лбу профессора вздулись, губы посинели и пот градом скатился по лицу. Он стоял на трибуне и пытался шутить, когда смерть уже встала за его спиной, – эмоционально ответила Аля, теряя самообладание.
– Ты что, видела Смерть своими глазами? – ироничный вопрос со смешком окончательно лишил Алю хладнокровия.
– Кровавыми глазами, – поправила она. – И я знаю, какая смерть ждёт каждого из вас. Хотите расскажу, как это будет?
– Алечка успокойся, – отец погладил её по руке. Его встревоженный взгляд, казалось, молил: «Пожалуйста, остановись! Только не снова. Не нужно больше про смерть и призраков!»
– Почему бы нет?! – зло выдала Аля. – Почему им можно меня кошмарить, а мне нет? Они издеваются надо мной, гнобят, распространяют гадкие слухи, забивают айди разной пакостью. И всё из-за чего? Из-за цвета глаз? Нет уж, вряд ли. Просто им нужен повод, чтобы выплеснуть извращённую потребность в унижении людей. Видимо их так воспитали. Обыкновенные выродки, любимые отпрыски жалких нелюдей и подонков. Чего уставились? Это ваши недоноски всё это устроили. Что, весело измываться над слабой жертвой? Обхохочешься?
– Довольно! – наконец-то декан вмешаться в беседу. Видимо его не устроило то, как всё обернулось.
– Теперь с вас довольно? – Аля пристально посмотрела ему в глаза. – А с меня? С меня когда будет довольно? Мне и дальше терпеть их выходки или вы что-нибудь сделаете?
Она хотела ещё высказаться, но в голове внезапно образовался некий вакуум. Аля поняла, что падает. За миг до потери сознания, она почувствовала сильные руки отца, подхватившие её тело.
Когда Аля пришла в себя инцидент с обеспокоенными родителями был уже исчерпан. Куратору студенческого совета поручили строго пресечь травлю красноглазой студентки. Навешанные на неё прозвища «пугало, зомбачка, кровососина» мгновенно исчезли из студенческого чата.
Казалось бы, всё наладилось. Но так лишь на поверхности. Травля потеряла агрессивно-активную форму, превратившись в холодную войну. Аля прочувствовала это во время группового проекта. Из пяти человек, собиравший материалы к предстоящей презентации, двое оказались её сокурсниками, а трое их друзьями с других факультетов. Ребята дружно саботировали работу. Данные, которые они ей скинули для компиляции ни на что не годились. В итоге Аля всё сделала в одиночку, что не помешало проекту набрать высокий балл. Делить успех с тунеядцами-саботажниками ей совсем не хотелось. Ведь даже проводить презентацию и защиту проекта ей пришлось самой.
Але стояла перед аудиторией в сотню учащихся. Толпа людей, мягко тонула в сером тумане из огромного количества призрачных сущностей. Некоторые из них выглядели чуть отчётливее. Её тошнило от понимания, что каждый яркий силуэт – это чья-то скорая смерть. Она глянула в зал и увидела мутные глаза мертвецов, устремлённые на неё. Страшно и гадко. А так называемые согруппники соизволили явиться лишь в финале, когда оглашались оценки за проекты. После чего вся их честная компания отправилась праздновать в ближайшее кибер-кафе. В то время как Аля осталась сидеть в аудитории, потому что не могла встать.
От страха ли, стресса или перенапряжения её тело охватила ватная слабость. Аля не могла пошевелиться. Словно все силы покинули её. Она закрыла глаза и представила себя идущей по дикому пляжу. Палящее солнце, морской бриз, крики чаек, шум волн и шорох песка под ногами.
«Один, два, три, четыре… – считая шаги, Аля всё дальше уходила от реальности. – Триста тридцать один, триста тридцать два, триста тридцать три!»
О проекте
О подписке