ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА 1

Виктория

За месяц до произошедших событий

– Вика! – громкий окрик подруги заставили меня более энергично прожевать шоколадную конфету и быстро спрятать обертку с названием «Мишки в лесу» в сумочку, что висела на крючке вешалки в узкой прихожей.

– Что «Вика»? Я уже девятнадцать лет, как Вика, – проворчала я, обувая легкие балетки бежевого цвета.

С легким сожалением окинула взглядом красивые, лаковые, синие лодочки. Вот бы сейчас надеть их и прогуляться вдоль набережной.

Когда такая погода хочется наслаждаться солнечными ласковыми лучами, а не торчать дома и слушать нравоучения Наташки. Я покрутилась возле зеркала и потуже затянула поясок желто-лимонного платья.

– Вика, ты опять ела конфеты? – раздавшийся рядом голос заставил меня подпрыгнуть и громко зачастить:

– Ничего подобно! С чего ты взяла? Это не правда.

Наташа, моя лучшая подруга, оглядела меня подозрительно с ног до головы и, прищурившись, недовольно пробурчала:

– Потом не говори, что у тебя опять началась аллергия.

Высокая брюнетка была моей полной противоположностью, но нас обоих совершено не смущала разница ни в росте не в комплекции. Я была всего лишь сто шестьдесят пять сантиметров ростом, что, впрочем, считается не низким, но меня окружали такие высокие люди, что я все время чувствовала себя Дюймовочкой.

– Где эта тушь запропастилась? – возмущённо затрещала подруга, запуская пальцы в мою сумочку.

Вытащив руку, она раскрыла ладонь и приподняла густую соболиную бровь, не сводя с моего лица взгляда. Наташка нашло злосчастный фантик.

– Ой, да не смотри ты так на меня! Вот тебе тушь, – я протянула я ей синий тюбик, лишь бы избавится от этого укоризненного взгляда.

Да, у меня аллергия. И – да, я безумно люблю шоколад!

С губ сорвался тяжкий выдох при мысли о том, как мир несправедлив. Вот я сладкоежка и не полнею, а есть его нельзя. Зато Наташе стоит лишь что-то понюхать, как подруга, выражаясь ее словами, сразу же начинает расползаться вширь.

– Ты хочешь, чтобы с тобой случился этот… как его там? – щелкнув пальцами, она попыталась вспомнить слово.

– Анафилактический шок, – подсказала я и тут же прикусила язык.

– Ни о ком не думаешь! Хоть бы о своём Никитке подумала, – бурчала подруга, подкрашивая ресницы, забавно приоткрыв рот.

Я тут же улыбнулась, услышав имя любимого. Многие ждут какого-то фейерверка в отношениях, а мой парень подкупил меня своим мягким отношением и заботой.

Да, что скрывать? Конечно, мне было приятно, что звезда универа обратил внимание на меня, на новенькую.

Хотя я прекрасно знала все о себе, но, иной раз, даже злилась на то, что Бог наградил меня таким лицом и фигурой. Большое внимание тоже утомляет, а когда оно постоянное и навязчивое… Да, ещё этот дурацкий стереотип о том, что все блондинки, мягко говоря, глупы, лишь подливал масла в огонь.

Сколько раз я сталкивалась с тем, что преподаватель, опустив очки на кончик носа, с легкой усмешкой словно ждал, что я опозорюсь или сморожу какую-то глупость.

Этого ведь ждут от всех блондинок!

И каково же было потом его удивление, когда я четко, до мелочей, отвечала на поставленный вопрос. Нет, не скажу, что я какой-то супер ответственный человек. Я просто всей душой люблю свою будущую профессию.

Архитектура – это мое все! Я люблю созидать красоту. Люблю набрасывать чертежи и вымерять каждый угол, представляя, как здание, изображённое на листе формата А5, когда-нибудь оживет и станет частью какого-нибудь урбанизированного города.

– Опять мечтает! – по-доброму хмыкнула Наташка. – Думаешь, как деньги тратить? Счастливица! Богатая наследница…

Я пожала плечами, не найдя, что ответить. Да уж, то еще счастье… Медаль всегда имеет две стороны. Да будь оно проклято – это наследство! Ведь я потеряла своих родителей.

Они поздно ночью ехали с корпоратива по случаю заключения крупной сделки и попали в жуткую аварию. Как сказали медэксперты, отец был выпивший и не справился с управлением, улетев на машине в кювет.

Я тогда стаяла зарёванная и босая, не понимая вообще, как мне жить дальше. В одночасье я стала сиротой с огромной ответственностью, владелицей завода, в делах которого ничегошеньки не понимаю.

Бизнес – это явно не мое! Как же мне повезло, что я встретила Никиту. Тем более, он учится на управленца.

Словно это судьба… После свадьбы я передам в его руки бразды правления. Он мужчина, пусть он и принимает все решения. Я уверена, что Никита будет ответственным и справедливым начальником.

– Я думаю, тебе пойдёт то платье цвета шампань, с пышной юбкой, – голос Наташи отвлёк меня от мыслей.

Я для вида покивала головой, соглашаясь с подругой, что принимала активное участие в подготовке моей свадьбы.

– Одно не понимаю: зачем так торопиться? – Наташка скрестила руки на пышной обтянутой красной футболкой груди.

Футболка была заправлена в джинсы с высокой талией, что сейчас так модно. – Вы встречаетесь-то – всего ничего! – девушка нахмурилась, а затем неожиданно мягко улыбнулась:

– Слушай, Вик, а может, ну ее – эту свадьбу? – она чуть ли не умоляюще посмотрела на меня. – Поживите так, потом распишетесь. Зачем торопиться?

Я махнула на неё рукой, будто отгоняя надоедливую муху.

– Да перестань! Ты же знаешь, бабуля никогда не поймёт, если я буду жить с мужчиной до свадьбы.

– Так у вас че? Совсем что ли ничего… – подруга ошарашено уставилась на меня.

У неё так широко распахнулись глаза, что даже стали отчетливо видны тщательно выводимые ею стрелки. Так уж вышло, что Боженька одарил подружку нависающим веком, которое мешало классическому макияжу. О, сколько я выслушала по этому поводу! Вот и сейчас, стрелки получились не ровными, но я благоразумно промолчала.

Не выдержу, если Наташа умоется и начнет заново наносить свой «охотничий раскрас», как она сама говорила.

– Ну, ты же знаешь, что нет, – ответила я, с трудом выдерживая ее цепкий и какой-то странный взгляд.

– Мда-а, бедный мальчик… – начала было подруга, но я ее прервала. Ещё не хватало обсуждать наши с Никитой личные дела.

– Пойдём уже! Почти обед, а мы даже до салона не доехали.

Подруга быстро нырнула в свои туфли с низким каблучком и проворчала:

– А вот если бы ты купила машину, мы бы точно никуда не опоздали.

– Ну, ты же понимаешь, что я не могу! Только после того, как мне исполнится двадцать один год я стану полноправной владелицей счетов, а пока приходиться довольствоваться тем, что есть. И, знаешь, меня все устраивает, – сказала я, как отрезала.

Подруга уже раскрыла рот, чтобы сказать что-то в ответ, но, передумав, закинула туда жвачку. Несколько раз проведя рукой по волосам, она взбила их в более пышную копну и скомандовала:

– Пойдём! Горе ты мое луковое…

ГЛАВА 2

Не смотря на то, что время было обеденное, мы с легкостью дождались автобуса и, запрыгнув в него, весело смеясь, уселись на задний ряд. Наташка о чем-то трещала, быстро набирая на электронной клавиатуре текст в телефоне, изредка надувая пузыри из малиновой жвачки. Я, все ещё находясь в задумчивом настроении, устремила взгляд в окно автобуса, разглядывая прохожих. Где-то впереди образовалась пробка и автобус остановился. В это мгновение я встретилась взглядом с мужчиной, что ехал за автобусом на большом внедорожнике.

Карие глаза почти медового цвета, словно захватили в плен мои – бирюзовые и растерянные от столь пристального внимания. Если другие хотя бы делали вид, что не смотрят и глазели исподтишка, то этот тип смотрел прямо и открыто. Но было что-то в его взгляде такое, от чего мне стало тревожно. Я почувствовала себя бабочкой, которую прикололи к чему-то иголкой для того, чтобы изучить ее экзотический окрас. Изучить или же оторвать ее хрупкие крылышки…

Я вздрогнула, когда автобус дернулся и отправился вновь в путь. Отвернувшись от окна, почувствовала, как мой затылок буквально горит. Наверняка этот смотрит…

«А он красивый», – с неохотой признала я.

Не очень разбираюсь в нациях, но этот какой-то восточной внешности хоть и не чернявый. Каштановые волосы хорошо сочетались с его медовыми глазами, обрамлёнными чёрными длинными ресницами, а руки… такие крепкие и сильные так властно сжимали руль. Я прикусила губу. Ну, что же это такое?! Еду на примерку свадебного платья, а сама разглядываю и думаю о каком-то постороннем мужчине.

«Стыд и срам тебе, Виктория!» – отругала я сама себя.

Никита такого не заслужил.

Возле моего уха послышался легкой щелчок лопнувшего пузыря и моих органов обоняния коснулся запах малины. Неугомонная подруга, сидевшая совсем рядом, засуетилась и неожиданно выдала:

– Ты только посмотри! Вот это самец, вот это мужик! Вот это я понимаю… Не то, что эти щеглы, в обтягивающих джинсах, подвернутых до самых лодыжек! – она заерзала на сидении, с придыханием постоянно оборачиваясь назад.

– Натка, прекрати! – шикнула я на неё! – Стыдно же!

– Тебе стыдно, а мне нет, – отрезала подруга. – И вообще, он смотрит на нас.

– А куда ему ещё смотреть?! – нахмурилась я. – Мы впереди него. Конечно, он смотрит на нас, – попыталась урезонить я любвеобильную подругу. – Не выдумывай, – начала уже нервничать и заводиться. Иногда, Наташка перегибает палку – это очевидно.

Она поджала губы, ее ноздри раздраженно затрепетали.

– Сглазила! Молодец, а может это моя судьба была! Смотрел-то он как… – мечтательно протянула Ната.

Неожиданно для себя я разозлилась, с какой-то неохотой признаваясь себе, что это похоже на укол ревности. Глупости какие! Незнакомый мужик и ревность. Я Никитку-то никогда не ревновала, а тут… Я представила на мгновение, как сильные мужские руки, что сжимали руль, обнимают Наташку. Подскочив, как юла, я направилась к выходу. Благо, автобус притормозил как раз на нашей остановке.

Завидев престижный салон, я сразу же отбросила все ненужные и смущающие мысли.

В свадебном салоне, где играла тихая классическая мелодия, Наташка охала и ахала, восторгаясь отложенными для примерки платьями.

Я благоговейно провела рукой по корсажу, усыпанному россыпью кристаллов Сваровски. Красиво – не спорю, но не слишком ли вычурно? Задумчиво взглянув на второе платье, что аккуратно лежало на спинке темно-зелёного дивана, выполненного в стиле рококо, я слегка наморщила нос. Да уж… Зачем только послушала Никиту и пошла в этот салон? Не магазин, а настоящий музей. Слишком уж здесь пафосно. Даже персонал и то под стать вычурному салону подобрали.

Вспомнилось, как первый раз перешагнула порог этого заведения, куда направил меня на машине с водителем Никита. Он с восторгом сообщил, что салон один из лучших в Краснодаре. Посмотреть, конечно, есть здесь на что. Одни огромные колонны, держащие высокий потолок, чего стоят. Да и хрустальная люстра королевских размеров, свисающая с потолка, внушала трепет. Пол, сделанный под мрамор, был идеально чистым. Наверно, если наклониться и провести пальцем, на нем не останется и следа. Мягкие кресла и диваны на пузатых гнутых ножках манили удобно расположиться на них, но я, не привыкшая к таким интерьерам, чувствовала себя скованно и неуютно.

Мой отец хоть и владел заводом, и мы нужды не знали, всегда придерживался в жизни правила, что все должны быть сыты и одеты. Бренды же, да прочие дорогие безделушки – это пустая трата денег. Все равно, что выбросить на ветер.

Высокая блондинка с идеально уложенными в низкий пучок волосами и ультрамодной в этом сезоне косой челкой предложила мне чашечку кофе.

В прошлый раз, чувствуя себя неловко под обстрелом внимательных глаз консультанта, я растерялась и смогла лишь промямлить, что мне нужно свадебное платье. Снисходительно рассматривая меня безупречно накрашенными в стиле «смоки айс» глазами, девушка явно считала, что мне нечего делать в этом салоне. Она вела себя так, словно являлась личным костюмером самой королевы Елизаветы, а не работала пусть и в одном из самых элитных салонов.

Хоть консультант и не искрилась добротой и дружелюбием, как привычные сладкие до тошноты работники подобных заведений, все же, я должна признать, что дело она свое знала на «отлично».

Отрицательно покачав головой, я посмотрела на Наташку, что уже прикончила свою порцию бодрящего напитка и увлечённо перебирала свадебные перчатки, упакованные в красивые коробки. Ей здесь, определённо, нравилось. Словно ребёнок, дождавшийся рождества, подруга открывала одну коробку за другой, в нетерпении примеряя свадебные аксессуары.

После того, как мы потратили более трёх часов на то, чтобы изучить все каталоги, представленные свадебным салоном, выбор был сделан. Я остановилась на двух платьях. И вот сегодня они оба передо мной. Без сожаления отбросив первое, я подошла к дивану, на котором меня ждало элегантное великолепие. Касаясь пальцами прохладного шёлка, провела по кайме возле округлой горловины. Сюда однозначно просится какое-то украшение.

– Наташ? – позвала я подругу, чтобы хоть как-то привлечь ее внимание.

Девушка стояла у зеркала и примеряла великолепную диадему, переливающуюся всеми цветами радуги. В простых джинсах и футболке, совершено не стесняясь высокомерных взглядов двух продавцов-консультантов, что наблюдали за ней, не скрывая насмешки. Блондинка кривила свои обильно накрашенные блеском губки-«уточки», а брюнетка хлопала длинными, как у лошади, накладными ресницами.

«Смотри, как бы не отвалились», – съязвила я про себя.

Вот же стервы! Мне стало так обидно за свою единственную подругу, что захотелось тоже сделать какую-то гадость. Смерив презрительным взглядом их подколотые силиконом губы, я задрала подбородок и направилась к Наташке. Та настолько увлечённо разглядывала себя в зеркале, что, казалось, не видела ничего происходящего вокруг.

«Да, Наташка совсем простая девчонка, но она искренняя, в отличие от вас, расфуфыренных кукол», – думала я, все еще кипя от возмущения.

С Наткой мне всегда было легко и просто. Мы с ней познакомились в старших классах. Она была из неблагополучной семьи и потянулась ко мне всей душой.

До сих пор помню, как она распахнула глаза в неверии, когда переуступила порог нашего дома, где всегда вкусно пахло и встречали хлебом-солью. Я видела, как ее поразил накрытий стол, когда она была впервые у нас в гостях.

Моя мама всегда много и вкусно готовила. У неё было очень доброе открытое сердце. Было… Это слово эхом прозвучало в моих мыслях. Как горько и больно остаться сиротой. До сих пор от мысли, что мамины нежные ласковые руки никогда не обнимут меня и ласково не проведут по волосам, вызывали соленые слёзы. В такие моменты подбородок начинал мелко дрожать, а легкие сжимались, словно в них разом заканчивался воздух. Со смертью родителей мне словно перекрыли кран с кислородом… Вот тогда моим спасением стали Наташка, Никита и бабуля.

– Офигенно, да? – жуя жвачку, пропищала с восторгом подруга. Она покружилась вокруг своей оси, придерживая диадему руками.

– Да, только не урони, – забеспокоилась я, – а то придётся в кредит влазить до конца своей жизни, чтобы расплатиться за эту «корону».

– Занудой родилась, занудой и помрешь, – беспечно проговорила она, махнув рукой. Наконец, налюбовавшись своим отражением, Наташка скомандовала. – Дуй в примерочную!

Я прижала к груди шёлковое платье, уже буквально чувствуя, как шёлк будет скользить по коже.