Глава 2

Эмбер явилась в аэропорт с фальшивой улыбкой на лице – в ушах все еще звенели слова босса: либо ты едешь, либо потеряешь работу.

В последнее время отзывы о ее колонке были нелестными. Комментарии на ее статьи варьировались от неприятных до откровенно язвительных. Эмбер перестала читать их, решив, что людям, писавшим все это, просто нечем заняться. Но начальница намекнула ей, что для вышестоящего руководства эти комментарии имеют вес.

И возможно, все они правы. После того как ее сердце было разбито, Эмбер поняла, что лучший совет, который она может дать людям, ищущим романтических отношений, – это прекратить надеяться на чудо, взять себя в руки и сделать себя счастливым самостоятельно. Цинично и горько. И когда она успела стать такой?..

Но как она могла вырвать боль и гнев, вросшие под кожу? Боль стала частью ее натуры, и она уже не представляла, что каким-то образом сможет прогнать ее прочь.

Этот отпуск никак не затронет ее чувства. Если Мэдди права, и она действительно рискует лишиться работы… Что ж, ничего не остается, кроме как поехать, ведь кроме работы у нее ничего нет. Эмбер в буквальном смысле лишилась крыши над головой, когда развалились ее отношения. Теперь на аренду уходила большая часть зарплаты, а остаток она тратила на транспорт – добираться в центр с окраины Лондона было недешево. Даже месяц без работы стал бы для нее катастрофой.

На стойке регистрации женщина с безукоризненным маникюром в шарфе фирменных цветов авиалиний целую вечность перепечатывала информацию из ее паспорта в компьютер.

– Простите за задержку, мисс. – Она подняла глаза, и Эмбер снова пришлось выдавить из себя улыбку. Она все еще чувствовала на себе осуждающие взгляды читателей колонки. – Вот ваш посадочный талон, зал ожидания бизнес-класса находится в том направлении. Мистер Эванс попросил меня передать вам, что он уже прошел регистрацию.

Бизнес-класс? После того как на работе урезали бюджет, Эмбер забыла о существовании других вариантов, кроме эконом.

По пути в зал ожидания Эмбер тщетно пыталась подавить внутренний трепет. Она никоим образом не должна позволить Мауро Эвансу очаровать ее. Ее не должно затягивать в омут этих сияющих зеленых глаз, и совершенно не стоит поддаваться искушению и начинать отвечать на флирт. Отношения, интрижки, романы – этого ей совершенно не хотелось. Особенно с человеком, который каждую неделю блистал в колонках сплетен. Каждую чертову неделю.

Ох, она даже не знала, почему это так беспокоит ее. Без сомнения, Мауро выбрал ее только потому, что хотел подразнить продюсеров шоу или что-то в этом роде. В любом случае Эмбер было о чем подумать, кроме всего этого. Ей нужно было сменить имидж, чтобы читатели увидели ее с новой стороны. С самого начала в своих колонках она писала только то, что думала, порой была даже слишком честна. Но в последнее время читатели хотели от нее чего-то другого. Она не была тем человеком, который вызывал у них восторг. Поэтому пока на нее направлены камеры, ей придется быть кем-то другим.

Может быть, Мауро в этом поможет?.. Ей даже не придется ничего делать. Все, что ей нужно, – это позволить яркой сексуальности Мауро осветить ее скромную персону. Ей достаточно быть просто дружелюбной.

Босс права. Что-то должно измениться, и роскошный отпуск в солнечном раю, к тому же за чужой счет, – неплохой вариант для того, чтобы начать переоценку ценностей.

– Эмбер, ты нас нашла!

Мауро поприветствовал ее, когда она входила в двери зала. Он уже держал в руках бокал шампанского, на него были направлены камера и микрофон. Два члена телевизионной команды развернулись, и теперь камера была направлена на нее. Эмбер снова заставила себя улыбнуться. Она долго репетировала улыбку перед зеркалом и теперь надеялась, что выглядит более убедительно.

– Мауро, вот так сюрприз! Дополнительные привилегии для нас?

– Для нас – все самое лучшее! – отозвался он с улыбкой и поднял бокал.

Эмбер смутилась – улыбка на лице Мауро казалась теплой, открытой и совершенно не такой натянутой, как ее собственная.

Аиша, продюсер шоу, желая приободрить, передала ей бокал и произнесла тост:

– За начало прекрасной недели!

Мауро пристально посмотрел Эмбер в глаза и поднял бокал:

– За нас?..

– За нас, – согласилась Эмбер, стараясь не подавать виду, что этот мужчина волнует ее.

Боже, как он хорош. Слишком, чрезмерно хорош. Он ниспослан ей как испытание. Тут нет никаких сомнений. Одна неделя, чтобы доказать, что она не злобная стерва, как ее окрестили в Интернете, доказать, что и она может быть нежной и мягкой.

Эмбер села рядом с Мауро. Он взял ее за руку и слегка притянул к себе, чтобы поцеловать в щеку. Она почувствовала, как ее кожи коснулась двухдневная щетина – возможно, кто-то задержал его в кровати и не дал побриться, потому что нашлось более приятное занятие? В таком случае она искренне за него рада. И ни капельки не ревнует.

Эмбер взглянула на экран, который показывал список рейсов. Еще целый час до посадки, а это значит – разговор на камеру неизбежен.

Эмбер поднялась с дивана.

– Я думаю, стоит пробежаться по магазинам перед полетом.

Ей нужно было раздобыть какой-нибудь журнал или книгу, чтобы занять себя во время перелета. Не может же она все время рассматривать Мауро.

– Отличная мысль, – сказал Мауро, осушив бокал, – дамы вперед.

– Но я имела в виду…

– Ты хотела от меня сбежать?

Он сказал это со смешком, но в его глазах был настоящий вопрос.

– Да нет же. Просто я удивлена, что ты отозвался с таким энтузиазмом.

– Да я смотрю, вы – сексист? Я в шоке, мисс Харрис.

Эмбер улыбнулась, не вполне уверенная, пытался ли он этим замечанием пристыдить ее или обаять.

– Так что же мы будем покупать? – поинтересовался Мауро. – Сумочки? Платья? Или ты собираешься целый час подбирать косметику?

– Ну и кто теперь сексист? – поддразнила его Эмбер.

Мауро не угадал – ее интерес к косметике остался в прошлом, ушел вместе с Йеном. К тому же ей никогда не удавалось правильно пользоваться всеми этими средствами, как ни старалась, – то она была накрашена слишком ярко, то слишком небрежно, то использовала слишком много оттенков. В конце концов она бросила это дело.

Эмбер уверенно прошествовала сквозь группу туристов в направлении книжного магазина. Мауро не отставал.

– Да ладно? Мое невероятное остроумие тебя недостаточно развлекает? Наверное, я тебя не особенно впечатлил.

– Что тут говорить, – ответила Эмбер, пожав плечами, – я же писательница. А значит, по умолчанию много читаю. У меня всегда должна быть книга под рукой.

– Даже когда есть более интересные занятия?

Эмбер засмеялась.

– Поверь, я не нуждаюсь в том, чтобы меня все время развлекали. Мне и наедине с собой не скучно.

Мауро приподнял бровь:

– Это мы еще посмотрим.

– Признаюсь, Мауро, я здесь потому, что на этом настояло мое начальство, а еще чтобы провести неделю на солнце. Я буду улыбаться на камеру, а если ты хочешь познакомиться поближе, пока нас снимают, отлично. Но не более того. Никаких интрижек.

Мауро удержал взгляд на ее лице чуть дольше, чем следовало, и ей стало некомфортно. Зачем он смотрит так пристально, будто пытается прочесть ее мысли?

Черт возьми, эта bella уже сводит его с ума! Он сейчас посмотрел на нее одним из своих фирменных взглядов. Этот взгляд помог ему подписать невероятные контракты, достичь недосягаемых целей, но на нее он не подействовал. Она держит лицо, будто это ее оружие, а он лишь хотел немного приоткрыть завесу тайны.

На шоу Эмбер заявила, что хотела бы стать китом-убийцей. Ее колкие шутки заставили его уйти в сторону от сценария, просто чтобы посмотреть, какая она на самом деле. Была ли она мягкой внутри? Как та шелковая блузка под блейзером, в которой она была во время их первой встречи. Та, что слегка расходилась между пуговицами, подчеркивая ее красивую грудь, думая о которой Мауро не мог уснуть.

Почему Эмбер стала такой замкнутой? Вероятно, она не всегда была такой. Откуда эти стены и рвы вокруг нее? Эти загадки манили и дурманили его. Ему словно бросили вызов. А Мауро был азартен и из всех затей выходил победителем. Именно поэтому он перестал следовать сценарию и выбрал ее.

После того как его университетский друг не справился с управлением, машина врезалась в дерево, и он остался со сломанным позвоночником, преодоление трудностей, борьба с самим собой и неутолимое желание раз за разом достигать невозможного стали его спасением и стимулом жить дальше. Осознание того, что смерть ближе, чем нам хотелось бы, помогло Мауро понять, что он способен на все. Или почти на все.

До аварии он был талантливым, но не очень усердным атлетом. Его нередко посещала мысль о том, что он мог покинуть этот мир с весьма сомнительными достижениями: бронзовая медаль за плавание на университетском чемпионате, незаконченное образование в сфере спортивного маркетинга, девушка, которая ему очень нравилась, но не была любимой.

После аварии все изменилось. Мауро понял, что должен оставить след в этом мире. И сделал это. Завоевал шесть золотых медалей за две Олимпиады. Каждый его день был расписан по минутам – после напряженных тренировок в бассейне и спортзале он отправлялся на уроки пилотирования, по вечерам посещал курсы профессионального развития, а ночи проводил с красотками. Он без устали стремился ко всему новому и необычному, к тому, что могло наполнить жизнь смыслом, избавить от заурядности, которая едва не стала надписью на его надгробном камне.

После ухода из профессионального спорта Мауро сосредоточился на бизнесе. То, что он когда-то посеял, дало всходы, и вот десять лет спустя у него были деньги от спонсорских сделок, которые он использовал на развитие собственного маркетингового бизнеса; полдюжины медалей висели на стенах дома в Сицилии, а паспорт повидал так же много всего, как и гигантская кровать в его спальне.

Мауро понимал, что Эмбер возвела вокруг себя защитный барьер для того, чтобы держать людей на расстоянии. Она, возможно, даже не догадывалась, как много он успел заметить. В прошлом кто-то изранил ее душу, и эти раны все еще не зажили. И все же это не сломило ее. Эмбер выстояла. При всей ее хрупкости, она вдруг показалась ему чертовски сильной и… опасной.

Эмбер выбрала книгу и, уверенно проталкиваясь через толпу, направилась к кассе. Мауро последовал за ней, сжимая колеса пальцами. Ему потребовался весь его невероятный самоконтроль, чтобы остановить себя и не коснуться ее руки. Притянуть к себе, усадить на колени, расстегнуть чопорный ворот и узнать, что спрятано под ее одеждой. Впрочем, идея была так себе. Эмбер была ходячим воплощением сложности, которой не было места в его жизни.